Я сам поверил в лживые обещания Полукровок,
предложивших мне дружбу. И любовь. - Он говорил достаточно громко,
чтобы его услышал не только Лодвайн.
Я заметил, как двое всадников отвели глаза, как будто слова принца
их больно укололи. Однако никто не выступил в его защиту.
Скупая улыбка тронула губы Лодвайна.
- Тогда договорились. - Он протянул мне ладонь, словно хотел
скрепить сделку рукопожатием, и обезоруживающе улыбнулся. - Убери нож
от горла принца.
В ответ я улыбнулся ему волчьим оскалом.
- Пожалуй, еще рано. Ты сказал, что Пеладайн может забрать его
тело в любой момент. А если ты решишь, что больше во мне не
нуждаешься? Вы прикончите меня, твоя сестра завладеет телом принца, а
потом вы сделаете предложение лорду Голдену. И он вернет принца ко
двору. Нет. Мы поступим по-моему. Кроме того, мальчик может
передумать. А мой кинжал поможет ему соблюдать договор. - Интересно,
услышал ли Дьютифул обещание, заключенное в моих словах? Продолжая
смотреть на Лодвайна, я добавил: - Дождемся, пока лорд Голден сядет в
седло, а мой волк будет на свободе. Когда я увижу, что ты держишь свое
слово, я отдам вам принца.
Слабый, жалкий план. Моя истинная стратегия заканчивалась на
встрече с Шутом и Ночным Волком. Я улыбался, продолжая смотреть на
Лодвайна, но от моего внимания не ускользнуло, что остальные подъехали
ближе. Моя рука, сжимавшая кинжал, не дрожала. В какой-то момент принц
взял меня за запястье. Я не обратил внимания на его прикосновение, но
сразу понял, что он вовсе не пытается отвести клинок. Мне вдруг
показалось, что он сам держит кинжал у своего горла.
- Мы сделаем так, как хочешь ты, - наконец согласился Лодвайн.
Сесть на Вороную, продолжая держать кинжал у шеи принца, оказалось
нелегкой задачей, но мы справились. Дьютифул слишком активно помогал
мне, и я боялся, что Лодвайн обратит на это внимание. Эх, если бы
принц умел пользоваться Скиллом! Наша связь была слишком слабой, и я
не знал, о чем он думает. Он не знал, как сфокусировать свой разум,
чтобы войти со мной в контакт. До меня доходили его тревога и
решимость. Он собирался идти до конца. Но что именно задумал Дьютифул,
я не понимал.
Вороная не слишком обрадовалась тому, что ей придется нести двоих,
и у меня появились дурные предчувствия. Я не только рисковал здоровьем
лошади, но и лишал нас шанса на бегство - Вороная устанет и не сможет
скакать в полную силу. Каждый ее неуверенный шаг был для меня упреком.
Но я ничем не мог ей помочь. Мы ехали вслед за Лодвайном, а его
спутники сомкнулись вокруг нас. В их взглядах я прочитал откровенную
враждебность. Одна из женщин принимала участие в короткой схватке.
Мужчин, с которыми мы тогда сражались, среди них не было. К принцу его
прежние спутники также не демонстрировали приязни. Однако он не
обращал на них внимания, глядя прямо вперед; кончик моего кинжала
упирался ему под ребра.
Мы свернули, пересекли склон холма, миновали курган и направились
к лесу. Местность была холмистой, и вскоре я пришел к выводу, что
раньше здесь стоял город. Луга и леса завладели освободившимися
пространствами, но там, где прошел плуг, поля остались ровными. На
разрушенных каменных стенах серебрился мох, пробивалась трава, повсюду
выросли чертополох и ежевика, предпочитавшие каменистую почву.
«Ничто не живет вечно, - казалось, говорили руины. - Четыре
поставленных друг на друга камня могут пережить все твои мечты и будут
продолжать стоять даже после того, как потомки забудут о твоем
существовании».
Дьютифул молчал. Острие моего кинжала по-прежнему прижималось к
его ребрам. Я знал, что убью принца, если женщина завладеет его телом.
Мысли Дьютифула блуждали где-то далеко. Я воспользовался передышкой,
чтобы сосчитать врагов. Ровно дюжина - вместе с Лодвайном.
Наконец мы подъехали ко входу в пещеру. Много лет назад кто-то
выстроил здесь каменные стены, увеличив внутреннее пространство
убежища. Когда-то вход закрывали деревянные ворота, теперь от них
остались лишь обломки. Овцы, подумал я. Удобное место, чтобы загонять
на ночь овец, когда становится холодно. Вороная подняла голову и
заржала, приветствуя Малту и трех других стреноженных лошадей. Значит,
их пятнадцать человек - серьезная сила, даже если бы у меня и нашлись
союзники.
Я спешился вместе с остальными и помог принцу слезть с лошади. Он
покачнулся, но я его поддержал. Он что-то прошептал, но я ничего не
расслышал. Его остекленевшие глаза смотрели в пустоту. Я прижал клинок
кинжала к его горлу.
- Если она попытается завладеть его телом до того, как освободят
остальных, я его прикончу, - предупредил я.
На лице Лодвайна появилось удивление.
- Пеладайн! - рявкнул он.
В ответ из пещеры выскочила кошка и посмотрела на меня взглядом,
полным ненависти. Ее приближение больше напоминало походку
оскорбленной женщины, чем движения животного.
Принц посмотрел на кошку, но ничего не сказал, лишь тяжело
вздохнул. Лодвайн подошел к кошке, опустился на одно колено и негромко
с ней заговорил.
- Я заключил сделку. Если мы отпустим его друзей, он отдаст нам
принца. Более того, он будет сопровождать нас в Баккип, чтобы помочь
тебе там обосноваться.
Я не заметил, чтобы кошка как-то отреагировала на слова Лодвайна.
Он поднялся на ноги и заговорил громче:
- Входите. Твои спутники внутри.
Мне ужасно не хотелось входить в пещеру. Под открытым небом у нас
еще оставались шансы на спасение. Внутри враг окружал нас со всех
сторон. Я мог обещать себе только одно: они не получат Дьютифула.
Чтобы перерезать ему горло, потребуется мгновение. Однако я знал, что
сам вряд ли смогу рассчитывать на легкую смерть, не говоря уже о Шуте
и Ночном Волке.
Внутри пещеры горел небольшой костер, я ощутил аромат жарящегося
мяса, и мой желудок начал горько жаловаться на свою судьбу. Полукровки
разбили здесь лагерь, но мне он больше напомнил разбойничье логово.
Возможно, люди Лодвайна подчиняются ему отнюдь не безоговорочно.
Конечно, они следовали за ним, но не являлись его вассалами. Эта мысль
немного утешила меня, пока я разглядывал пещеру, а главарь Полукровок
негромко разговаривал с часовыми.
Сторожить меня и принца он никому не поручил. Все смотрели на
своего вожака, и мне удалось отойти в сторону. Кое-кто это заметил, но
амулет Джинны болтался у меня на шее, а я обезоруживающе улыбался.
Поскольку я продвигался в глубину пещеры, не пытаясь сбежать, они
быстро потеряли ко мне интерес. Мой страх, что Полукровки создали
армию наделенных Уитом людей, превратился в опасение перед толпой, не
имеющей твердого руководства.
Мое сердце обнаружило друзей раньше, чем глаза. В задней части
пещеры находились две поникшие фигуры. Я не стал спрашивать
разрешения, а, продолжая держать кинжал у горла Дьютифула, подошел к
ним.
В дальней части пещеры потолок опускался, да и стены сужались. В
этом закутке и держали Шута с Ночным Волком. Постелью им служил плащ,
точнее то, что осталось от роскошного одеяния лорда Голдена. Ночной
Волк лежал на боку. Шут - рядом с ним, обхватив его руками. Оба были
ужасно грязные. Шуту пришлось перевязать себе лоб куском ткани,
оторванным от плаща. Золотистая кожа посерела, а на щеке я увидел
синяки. Кто-то снял с него сапоги, и его бледные ноги выглядели
особенно беззащитными. Шею волка покрывали кровь и слюна, дыхание
вырывалось из груди с легким присвистом.
Мне хотелось опуститься рядом с ними на колени, но я боялся убрать
кинжал от горла Дьютифула.
- Просыпайтесь, - попросил я. - Просыпайтесь, вы двое. Я вернулся
за вами.
Уши волка дрогнули, и он открыл один глаз. Он попытался поднять
голову, и его движение разбудило Шута. Он открыл глаза и потрясенно
посмотрел на меня. На его лице появилось отчаяние.
- Тебе придется встать, - предупредил я. - Я заключил сделку с
Полукровками, тебе придется отсюда уехать. Вы можете идти? Оба?
У Шута был вид ребенка, разбуженного посреди ночи и не
понимающего, что происходит. Он неохотно сел.
- Я… какую сделку? - Он посмотрел на амулет, висевший у меня на
шее, фыркнул и демонстративно отвел глаза в сторону.
Я торопливо застегнул куртку. Сейчас ничто не должно
воздействовать на его разум - я не мог допустить, чтобы фальшивое
расположение ко мне помешало их побегу.
Лодвайн вместе с охотничьей кошкой Дьютифула решительно
приближались к нам. Ему не понравилось, что я успел без него
поговорить с пленниками.
- Вы оба получаете свободу - в противном случае я убиваю принца, -
проговорил я так, чтобы меня не услышал Лодвайн. - Потом я последую за
вами. Верьте мне.
Все, больше ничего нельзя говорить. Волк осторожно поднялся на
ноги. Его шатало. От него пахло болезнью, засохшей кровью и мочой. А я
даже не мог прикоснуться к нему - одной рукой прижимал Дьютифула к
груди, а другой держал у горла принца кинжал. Зверь подошел ко мне и
прижался окровавленной головой к моей ноге, и между нами возродилась
связь.
О Ночной Волк.
Маленький брат. Ты солгал.
Да. Я солгал всем. Ты сможешь ради меня довести Лишенного Запаха
до Баккипа?
Скорее всего, нет.
Ну, это уже намного лучше, чем «мы все здесь умрем».
Я бы предпочел остаться и умереть рядом с тобой.
Я бы не хотел быть тому свидетелем. И твоя смерть отвлечет меня от
того, что я должен сделать.
А что будет с Неттл?
Эту мысль разделить с ним было значительно труднее.
Я не могу отнять одну жизнь ради другой. Не имею такого права.
Если мы все должны умереть, тогда… - Мои мысли спутались. Я вдруг
вспомнил об удивительных мгновениях, когда в потоке Скилла мне
довелось ощутить иное присутствие. Мне захотелось найти хоть какое-то
утешение для нас. - Возможно, Шут ошибается, и время нельзя сдвинуть с
колеи. Возможно, все было определено еще до нашего рождения. Или
следующий Белый Пророк найдет себе лучшего Изменяющего.
Я почувствовал, как Ночной Волк отбросил мои философские
рассуждения.
Тогда дай детенышу быструю и чистую смерть.
Я постараюсь.
Наши мысли текли тонкой струйкой, окутанные его болью и
осторожностью. Но все равно - наше общение было подобно дождю после
долгой засухи. Я проклял себя за то, что в течение всех этих лет
близости продолжал тосковать по Скиллу. Конец нашего общения близок,
но я только сейчас понял, каким оно было замечательным. Мой волк
находился всего в нескольких шагах от смерти. Я знал, что до
наступления сумерек либо покончу с собой, либо меня убьют. У нас
отняли возможность выбора, и нам придется взглянуть в глаза
реальности. Ни одному из нас не суждено жить в одиночестве.
Шут сумел подняться на ноги. Его золотые глаза отчаянно искали
ответ на моем лице, но я не осмелился ему помочь. Когда Лодвайн
заговорил, Шут за одно неуловимое мгновение превратился в лорда
Голдена. Глубокий голос вождя Полукровок звучал уверенно, он
уговаривал и сулил жизнь. За спиной у него толпились соратники.
- Ваш друг сказал главное. Я сумел его убедить, что мы не
собирались причинить принцу вреда, а лишь пытались показать ему, что
люди, наделенные Уитом, не несут в себе зла и их не нужно так жестоко
уничтожать. Уит - дар Эды, и мы хотели, чтобы он получше нас узнал. Мы
сожалеем о недоразумении и о том, что вы ранены. Сейчас вы можете
взять свою лошадь и вернуться домой. Вместе с волком. Ваш друг и принц
вскоре последуют за вами. Вы вместе вернетесь в Баккип, где принц
Дьютифул замолвит за нас словечко.
Глаза лорда Голдена переместились от Лодвайна ко мне и обратно.
- Почему же он держит кинжал у горла принца?
Умоляющая улыбка Лодвайна говорила о многом.
- Боюсь, ваш слуга не слишком нам верит, лорд Голден. Несмотря на
наши заверения, он полагает, что должен угрожать жизни принца
Дьютифула, пока вы не будете освобождены. Завидую, что у вас такой
верный слуга.
Логика Лодвайна едва ли была безупречной. Я прочел в глазах Шута
сомнения, но когда я выразительно кивнул, он заявил о своем согласии.
Лорд Голден не понимал моей игры, но поверил мне. Еще до наступления
заката он проклянет свою доверчивость. Я постарался об этом не думать.
Мне не удалось заключить лучшей сделки.
- Милорд, если вы возьмете моего доброго пса и уйдете, я вместе с
принцем вскоре последую за вами. - Мой голос не дрогнул, когда я
произносил свои предательские слова.
- Сомневаюсь, что мы сможем уйти далеко. Твой пес получил
серьезные ранения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
предложивших мне дружбу. И любовь. - Он говорил достаточно громко,
чтобы его услышал не только Лодвайн.
Я заметил, как двое всадников отвели глаза, как будто слова принца
их больно укололи. Однако никто не выступил в его защиту.
Скупая улыбка тронула губы Лодвайна.
- Тогда договорились. - Он протянул мне ладонь, словно хотел
скрепить сделку рукопожатием, и обезоруживающе улыбнулся. - Убери нож
от горла принца.
В ответ я улыбнулся ему волчьим оскалом.
- Пожалуй, еще рано. Ты сказал, что Пеладайн может забрать его
тело в любой момент. А если ты решишь, что больше во мне не
нуждаешься? Вы прикончите меня, твоя сестра завладеет телом принца, а
потом вы сделаете предложение лорду Голдену. И он вернет принца ко
двору. Нет. Мы поступим по-моему. Кроме того, мальчик может
передумать. А мой кинжал поможет ему соблюдать договор. - Интересно,
услышал ли Дьютифул обещание, заключенное в моих словах? Продолжая
смотреть на Лодвайна, я добавил: - Дождемся, пока лорд Голден сядет в
седло, а мой волк будет на свободе. Когда я увижу, что ты держишь свое
слово, я отдам вам принца.
Слабый, жалкий план. Моя истинная стратегия заканчивалась на
встрече с Шутом и Ночным Волком. Я улыбался, продолжая смотреть на
Лодвайна, но от моего внимания не ускользнуло, что остальные подъехали
ближе. Моя рука, сжимавшая кинжал, не дрожала. В какой-то момент принц
взял меня за запястье. Я не обратил внимания на его прикосновение, но
сразу понял, что он вовсе не пытается отвести клинок. Мне вдруг
показалось, что он сам держит кинжал у своего горла.
- Мы сделаем так, как хочешь ты, - наконец согласился Лодвайн.
Сесть на Вороную, продолжая держать кинжал у шеи принца, оказалось
нелегкой задачей, но мы справились. Дьютифул слишком активно помогал
мне, и я боялся, что Лодвайн обратит на это внимание. Эх, если бы
принц умел пользоваться Скиллом! Наша связь была слишком слабой, и я
не знал, о чем он думает. Он не знал, как сфокусировать свой разум,
чтобы войти со мной в контакт. До меня доходили его тревога и
решимость. Он собирался идти до конца. Но что именно задумал Дьютифул,
я не понимал.
Вороная не слишком обрадовалась тому, что ей придется нести двоих,
и у меня появились дурные предчувствия. Я не только рисковал здоровьем
лошади, но и лишал нас шанса на бегство - Вороная устанет и не сможет
скакать в полную силу. Каждый ее неуверенный шаг был для меня упреком.
Но я ничем не мог ей помочь. Мы ехали вслед за Лодвайном, а его
спутники сомкнулись вокруг нас. В их взглядах я прочитал откровенную
враждебность. Одна из женщин принимала участие в короткой схватке.
Мужчин, с которыми мы тогда сражались, среди них не было. К принцу его
прежние спутники также не демонстрировали приязни. Однако он не
обращал на них внимания, глядя прямо вперед; кончик моего кинжала
упирался ему под ребра.
Мы свернули, пересекли склон холма, миновали курган и направились
к лесу. Местность была холмистой, и вскоре я пришел к выводу, что
раньше здесь стоял город. Луга и леса завладели освободившимися
пространствами, но там, где прошел плуг, поля остались ровными. На
разрушенных каменных стенах серебрился мох, пробивалась трава, повсюду
выросли чертополох и ежевика, предпочитавшие каменистую почву.
«Ничто не живет вечно, - казалось, говорили руины. - Четыре
поставленных друг на друга камня могут пережить все твои мечты и будут
продолжать стоять даже после того, как потомки забудут о твоем
существовании».
Дьютифул молчал. Острие моего кинжала по-прежнему прижималось к
его ребрам. Я знал, что убью принца, если женщина завладеет его телом.
Мысли Дьютифула блуждали где-то далеко. Я воспользовался передышкой,
чтобы сосчитать врагов. Ровно дюжина - вместе с Лодвайном.
Наконец мы подъехали ко входу в пещеру. Много лет назад кто-то
выстроил здесь каменные стены, увеличив внутреннее пространство
убежища. Когда-то вход закрывали деревянные ворота, теперь от них
остались лишь обломки. Овцы, подумал я. Удобное место, чтобы загонять
на ночь овец, когда становится холодно. Вороная подняла голову и
заржала, приветствуя Малту и трех других стреноженных лошадей. Значит,
их пятнадцать человек - серьезная сила, даже если бы у меня и нашлись
союзники.
Я спешился вместе с остальными и помог принцу слезть с лошади. Он
покачнулся, но я его поддержал. Он что-то прошептал, но я ничего не
расслышал. Его остекленевшие глаза смотрели в пустоту. Я прижал клинок
кинжала к его горлу.
- Если она попытается завладеть его телом до того, как освободят
остальных, я его прикончу, - предупредил я.
На лице Лодвайна появилось удивление.
- Пеладайн! - рявкнул он.
В ответ из пещеры выскочила кошка и посмотрела на меня взглядом,
полным ненависти. Ее приближение больше напоминало походку
оскорбленной женщины, чем движения животного.
Принц посмотрел на кошку, но ничего не сказал, лишь тяжело
вздохнул. Лодвайн подошел к кошке, опустился на одно колено и негромко
с ней заговорил.
- Я заключил сделку. Если мы отпустим его друзей, он отдаст нам
принца. Более того, он будет сопровождать нас в Баккип, чтобы помочь
тебе там обосноваться.
Я не заметил, чтобы кошка как-то отреагировала на слова Лодвайна.
Он поднялся на ноги и заговорил громче:
- Входите. Твои спутники внутри.
Мне ужасно не хотелось входить в пещеру. Под открытым небом у нас
еще оставались шансы на спасение. Внутри враг окружал нас со всех
сторон. Я мог обещать себе только одно: они не получат Дьютифула.
Чтобы перерезать ему горло, потребуется мгновение. Однако я знал, что
сам вряд ли смогу рассчитывать на легкую смерть, не говоря уже о Шуте
и Ночном Волке.
Внутри пещеры горел небольшой костер, я ощутил аромат жарящегося
мяса, и мой желудок начал горько жаловаться на свою судьбу. Полукровки
разбили здесь лагерь, но мне он больше напомнил разбойничье логово.
Возможно, люди Лодвайна подчиняются ему отнюдь не безоговорочно.
Конечно, они следовали за ним, но не являлись его вассалами. Эта мысль
немного утешила меня, пока я разглядывал пещеру, а главарь Полукровок
негромко разговаривал с часовыми.
Сторожить меня и принца он никому не поручил. Все смотрели на
своего вожака, и мне удалось отойти в сторону. Кое-кто это заметил, но
амулет Джинны болтался у меня на шее, а я обезоруживающе улыбался.
Поскольку я продвигался в глубину пещеры, не пытаясь сбежать, они
быстро потеряли ко мне интерес. Мой страх, что Полукровки создали
армию наделенных Уитом людей, превратился в опасение перед толпой, не
имеющей твердого руководства.
Мое сердце обнаружило друзей раньше, чем глаза. В задней части
пещеры находились две поникшие фигуры. Я не стал спрашивать
разрешения, а, продолжая держать кинжал у горла Дьютифула, подошел к
ним.
В дальней части пещеры потолок опускался, да и стены сужались. В
этом закутке и держали Шута с Ночным Волком. Постелью им служил плащ,
точнее то, что осталось от роскошного одеяния лорда Голдена. Ночной
Волк лежал на боку. Шут - рядом с ним, обхватив его руками. Оба были
ужасно грязные. Шуту пришлось перевязать себе лоб куском ткани,
оторванным от плаща. Золотистая кожа посерела, а на щеке я увидел
синяки. Кто-то снял с него сапоги, и его бледные ноги выглядели
особенно беззащитными. Шею волка покрывали кровь и слюна, дыхание
вырывалось из груди с легким присвистом.
Мне хотелось опуститься рядом с ними на колени, но я боялся убрать
кинжал от горла Дьютифула.
- Просыпайтесь, - попросил я. - Просыпайтесь, вы двое. Я вернулся
за вами.
Уши волка дрогнули, и он открыл один глаз. Он попытался поднять
голову, и его движение разбудило Шута. Он открыл глаза и потрясенно
посмотрел на меня. На его лице появилось отчаяние.
- Тебе придется встать, - предупредил я. - Я заключил сделку с
Полукровками, тебе придется отсюда уехать. Вы можете идти? Оба?
У Шута был вид ребенка, разбуженного посреди ночи и не
понимающего, что происходит. Он неохотно сел.
- Я… какую сделку? - Он посмотрел на амулет, висевший у меня на
шее, фыркнул и демонстративно отвел глаза в сторону.
Я торопливо застегнул куртку. Сейчас ничто не должно
воздействовать на его разум - я не мог допустить, чтобы фальшивое
расположение ко мне помешало их побегу.
Лодвайн вместе с охотничьей кошкой Дьютифула решительно
приближались к нам. Ему не понравилось, что я успел без него
поговорить с пленниками.
- Вы оба получаете свободу - в противном случае я убиваю принца, -
проговорил я так, чтобы меня не услышал Лодвайн. - Потом я последую за
вами. Верьте мне.
Все, больше ничего нельзя говорить. Волк осторожно поднялся на
ноги. Его шатало. От него пахло болезнью, засохшей кровью и мочой. А я
даже не мог прикоснуться к нему - одной рукой прижимал Дьютифула к
груди, а другой держал у горла принца кинжал. Зверь подошел ко мне и
прижался окровавленной головой к моей ноге, и между нами возродилась
связь.
О Ночной Волк.
Маленький брат. Ты солгал.
Да. Я солгал всем. Ты сможешь ради меня довести Лишенного Запаха
до Баккипа?
Скорее всего, нет.
Ну, это уже намного лучше, чем «мы все здесь умрем».
Я бы предпочел остаться и умереть рядом с тобой.
Я бы не хотел быть тому свидетелем. И твоя смерть отвлечет меня от
того, что я должен сделать.
А что будет с Неттл?
Эту мысль разделить с ним было значительно труднее.
Я не могу отнять одну жизнь ради другой. Не имею такого права.
Если мы все должны умереть, тогда… - Мои мысли спутались. Я вдруг
вспомнил об удивительных мгновениях, когда в потоке Скилла мне
довелось ощутить иное присутствие. Мне захотелось найти хоть какое-то
утешение для нас. - Возможно, Шут ошибается, и время нельзя сдвинуть с
колеи. Возможно, все было определено еще до нашего рождения. Или
следующий Белый Пророк найдет себе лучшего Изменяющего.
Я почувствовал, как Ночной Волк отбросил мои философские
рассуждения.
Тогда дай детенышу быструю и чистую смерть.
Я постараюсь.
Наши мысли текли тонкой струйкой, окутанные его болью и
осторожностью. Но все равно - наше общение было подобно дождю после
долгой засухи. Я проклял себя за то, что в течение всех этих лет
близости продолжал тосковать по Скиллу. Конец нашего общения близок,
но я только сейчас понял, каким оно было замечательным. Мой волк
находился всего в нескольких шагах от смерти. Я знал, что до
наступления сумерек либо покончу с собой, либо меня убьют. У нас
отняли возможность выбора, и нам придется взглянуть в глаза
реальности. Ни одному из нас не суждено жить в одиночестве.
Шут сумел подняться на ноги. Его золотые глаза отчаянно искали
ответ на моем лице, но я не осмелился ему помочь. Когда Лодвайн
заговорил, Шут за одно неуловимое мгновение превратился в лорда
Голдена. Глубокий голос вождя Полукровок звучал уверенно, он
уговаривал и сулил жизнь. За спиной у него толпились соратники.
- Ваш друг сказал главное. Я сумел его убедить, что мы не
собирались причинить принцу вреда, а лишь пытались показать ему, что
люди, наделенные Уитом, не несут в себе зла и их не нужно так жестоко
уничтожать. Уит - дар Эды, и мы хотели, чтобы он получше нас узнал. Мы
сожалеем о недоразумении и о том, что вы ранены. Сейчас вы можете
взять свою лошадь и вернуться домой. Вместе с волком. Ваш друг и принц
вскоре последуют за вами. Вы вместе вернетесь в Баккип, где принц
Дьютифул замолвит за нас словечко.
Глаза лорда Голдена переместились от Лодвайна ко мне и обратно.
- Почему же он держит кинжал у горла принца?
Умоляющая улыбка Лодвайна говорила о многом.
- Боюсь, ваш слуга не слишком нам верит, лорд Голден. Несмотря на
наши заверения, он полагает, что должен угрожать жизни принца
Дьютифула, пока вы не будете освобождены. Завидую, что у вас такой
верный слуга.
Логика Лодвайна едва ли была безупречной. Я прочел в глазах Шута
сомнения, но когда я выразительно кивнул, он заявил о своем согласии.
Лорд Голден не понимал моей игры, но поверил мне. Еще до наступления
заката он проклянет свою доверчивость. Я постарался об этом не думать.
Мне не удалось заключить лучшей сделки.
- Милорд, если вы возьмете моего доброго пса и уйдете, я вместе с
принцем вскоре последую за вами. - Мой голос не дрогнул, когда я
произносил свои предательские слова.
- Сомневаюсь, что мы сможем уйти далеко. Твой пес получил
серьезные ранения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101