Поначалу все гуслярцы радовались и благодарили изобретателя самого дешевого в мире телевидения Льва Христофоровича Минца. Но вскоре начало зреть тайное, а потом и явное недовольство - и главная беда пришла с неожиданной стороны. Называлась она завистью. Обнаружилось, что наибольшую выгоду от сериалов получают не добропорядочные, честные и рассудительные граждане, а лица сомнительной репутации и низкого морального уровня. Поясняю: никому не хочется смотреть в подробностях на жизнь профсоюзных активистов Ивановых и трех их детей. Зато весь город кипит желанием узнать наконец, задушит ли алкаш Сидоренко свою развратную сожительницу Катьку или та сама пырнет его кухонным ножом и уйдет к Кольке Косому.
Зная об этом интересе и пируя на телевизионные гонорары, Сидоренко и его сожительница отлично пользовались славой. Они даже установили дополнительные трубы и дыры возле своей супружеской постели, а ножей разложили по дому несколько десятков. Резать друг дружку они не намеревались, но держали Великий Гусляр в напряжении и каждый вечер пропивали по несколько тысяч рублей.
В этот критический для города момент и случилось чрезвычайное событие - выходка Максима Удалова и получение его папой черной метки...
– Даже я, со всеми моими способностями, не смогу вам помочь, - сказал наконец Минц. - Я не могу, пользуясь дружбой, уговорить городской парламент и лично господина Белосельского сделать для вас исключение.
С этими словами Минц распрощался с Удаловыми.
А вечер в их семье закончился тем, что Удалов попытался выпороть своего наследника, не учитывая того, что мальчик занимается боксом. Встреча между папой и сыном закончилась вничью.
Наутро Удаловы проснулись мрачными и злыми - семья разваливалась.
Ксения приготовила мужчинам подгоревшую кашу. Удалов, уходя на службу, забыл дома портфель. Максимка сделал вид, что пошел в школу, а на самом деле убежал в овраг и там прятался, невзирая на дождик. Но что удивительно - именно в овраге его отыскал Гоша Качиев, председатель акционерного общества «Георгий и К°». Гоша спустился в овраг, раздвинул кусты и спросил:
– Вы не возражаете, господин Удалов-джуниор, если я к вам обращусь?
Максим удивился, но хамить не стал. И оказался прав.
Когда вечером Корнелий Удалов возвратился со службы домой, он был удивлен тем, что возле подъезда стоит небольшая толпа соседей, которая при виде Корнелия молча расступилась.
Корнелий внутренне задрожал. Он понял, что в его семье случилось несчастье.
Перепрыгивая через две ступеньки, он взлетел наверх и распахнул дверь.
И увидел, что посреди комнаты стоят три японских телевизора: «Панасоник», «Сони» и «Акаи». Каждый из телевизоров показывает свою программу - на японском языке, на английском языке и на мексиканском наречии латиноамериканского языка.
И на каждом экране крутится своя программа - одна другой интереснее.
А перед телевизорами сидят Максимка и Ксения и потягивают через соломинку кока-колу.
– Что? - закричал Удалов, подозревая худшее. - Признавайтесь!
– А ты посмотри на балкон, папа, - небрежно ответил сын.
Удалов послушно ринулся к балкону.
И увидел на нем две большие, с человека, белые тарелки, которые для знающего человека были принимающими антеннами спутникового телевидения.
– Откуда это? - Удалов снова ворвался в комнату.
– Папа, - спросил тогда Максимка, - ты как думаешь, сколько могут заплатить все жители города Великий Гусляр, если они одновременно включат одну и ту же внутреннюю программу?
– Ну, по сотне... - произнес Удалов.
– Вот именно!
– А они, - вмешалась в разговор Ксения Удалова, которая вовсе позабыла об обеде, - все без исключения, смотрели вчера вечером шестьдесят вторую серию, где главную роль играл наш мальчик! - И мать погладила мальчика по головке.
– Понимаешь, папа, - сказал повзрослевший сын, - Гоша Качиев нуждается в наличных средствах - будет строить под площадью Первопроходцев подземный гараж. На миллион, который мне подарил народ, он установил вот эту технику - самолетом из Потьмы после обеда доставили. Так что мы месяц без гуслярского телевидения перебьемся.
– Перебьемся, - улыбнулась Ксения, будто не принимала вчера участия в экзекуции сына.
И Удалов, пока суд да дело, уселся в кресло и стал смотреть настоящий мексиканский сериал.
Постепенно толпа зевак и завистников у подъезда рассосалась, все поспешили по домам смотреть внутренние программы. И тут в дверь постучали.
– Войдите, - крикнул Максимка.
В дверь вошла и робко остановилась у порога светловолосая приятная девушка по имени Ирина, которую Максим спас вчера вечером.
– Максим, - спросила она, - можно я тоже погляжу? Твои старики не возражают?
– Мои старики в таких случаях молчат. Они у меня в строгости. Чуть что - отключаю технику, - сказал Максим, как будто ожидал прихода очаровательной гостьи.
Удаловы-старшие смолчали.
Ирен села на диван рядом с Максимкой.
В тот вечер сериал с ее участием в Великом Гусляре не демонстрировался, а рокеры и лабухи напились на берегу реки Гусь и клялись рассчитаться с Удаловым и неверной Иркой. Это им не удалось, о чем будет рассказано в другой истории.
…но странною любовью

(рассказ)
Корнелий Иванович Удалов шел со службы домой. День был будний, погода близкая к нулю, вокруг города толпились тучи, но над Великим Гусляром в тучах находилась промоина и светило солнце. Виной тому был космический корабль зефиров, который барражировал над городом, не давая тучам на него наползать.
У продовольственного магазина "Ильдорада" продрогший зефир, из мелких, покачивал чью-то детскую коляску, чтобы успокоить младенца, которого мамаша оставила на улице, уйдя за покупками. Младенец попискивал, но плакать не смел.
Удалов испугался, что зефир опрокинет коляску.
– Ты поосторожнее, - сказал он.
– Я очень стараюсь, - ответил зефир, - хотя ребенок выведен из душевного равновесия. Но в любом случае я очень благодарен вам за совет и внимание, Корнелий Иванович.
Они всех нас по именам знают! Никуда от них на денешься!
Когда Удалов свернул на Пушкинскую, он увидел еще одного зефира, постарше, который собирал пыль и собачий помет в пластиковый мешок.
– А где дворник? - спросил Корнелий.
– Фатима Максудовна кормит грудью своего младшенького, - ответил зефир. - Я позволил себе ей помочь.
Зефир и сам уже был покрыт пылью. Работал он старательно, но неумело.
– Ты что, никогда улиц не подметал? - спросил Удалов.
– Простите, - ответил зефир. - У нас давно нет пыли.
– Ну и тоскливо, наверное, у вас?
– Почему вы так полагаете?
– Во всем у вас порядок, всего вы достигли.
– Нет предела совершенству, - возразил зефир.
– И чего тогда к нам примчались?
– Мы несем совершенство во все углы Галактики.
– Ну-ну, - вздохнул Удалов.
– А жаль, - сказал зефир, - что мы порой, время от времени, кое-где сталкиваемся с недоверием.
Удалов пошел дальше и у входа в свой дом обогнал небольшого зефира, который волок сумки с продуктами.
– Это еще для кого? - спросил Удалов.
– Надо помочь, - ответил зефир, втаскивая сумки на крылечко и открывая упрямо головкой дверь. - Профессор Минц занемог. Мы встревожены.
Зефир обогнал Удалова в коридоре, ловко открыл ноготком дверь к Минцу и, подбежав к столу, закинул на него сумки с продуктами и лекарствами.
– Ей-богу, не стоило беспокоиться, - хрипло произнес Минц. Он сидел в пижаме на диване, горло было завязано полотенцем, и читал журнал.
Он шмыгнул носом и виновато сообщил Удалову:
– Простуда вульгарис. Прогноз благоприятный.
– Это вы его в магазин посылали? - спросил Удалов.
– Не совсем так, - ответил Лев Христофорович. - Один зефир забегал ко мне днем, узнать, как выглядит подвенечное платье, и увидел, что я простыл…
– Чего?
– Подвенечное платье, - повторил Минц. - Они решили сделать подарок невесте Гаврилова.
– Ну уж это перебор! Гаврилов третий раз женится. Пускай у предыдущей жены позаимствует.
– Ты живешь старыми ценностями, - возразил Минц. - Нынче молодежь серьезнее относится к атрибутике. Они решили венчаться и полагают, что память об этом событии, включая подвенечное платье, сохранится на всю жизнь.
– Значит, получил у тебя информацию, потом проникся сочувствием и пошел за лекарствами в магазин?
– Разумеется, - сказал зефир. - А как бы вы поступили на моем месте, Корнелий Иванович?
– Я бы вызвал врача, - буркнул Удалов.
– Но вы же знаете, Корнелий Иванович, - в голосе зефира прозвучал легкий укор, - что скажет врач. А я сделаю все то же самое, но лучше.
И тут Удалова прорвало.
– Какого черта! Какого черта вам нужна вся эта благотворительность?
– Корнелий! - попытался остановить его Минц. - Ну зачем такая агрессивность!
Зефир подождал, пока в комнате утихло, и ласково произнес:
– Мы решили все проблемы у себя на родине и теперь несем добро на другие планеты. Мы всех любим, мы хотим счастья всем существам в Галактике.
Удалов уже не раз слышал эти слова и не мог понять: ну почему же они его раздражают? Другое дело - был ли в них подвох. Но за последний месяц все жители Великого Гусляра убедились, что подвоха нет. Как назло, нет.
Удалов сдержанно вздохнул, наблюдая за тем, как ловко зефир, взобравшись на стул, режет на тарелке огурчики и помидоры, готовя салат для больного профессора, которому нужны витамины. Потом он отправился к себе.
Дома тоже было несладко.
Ксения сидела у телевизора, один зефир занимался стиркой, а другой, незнакомый, пылесосил большую комнату.
– Ксения, - сказал Корнелий Иванович. - Ну нельзя так все пускать на самотек.
– Я их что, просила, что ли?
– Ты не возражала, - сказал Удалов.
Зефир выключил пылесос, чтобы не мешать беседе супругов и, закинув лысенькую головку, произнес:
– Мы же рады помочь.
– Есть мнение, - сказал Удалов, - что потом вы предъявите нам счет за услуги. Такой, что ввек не расплатиться.
– Ах, Корнелий Иванович! - Зефир сложил лапки на пузе. - Вы же взрослый, умный и опытный человек. Ну чем вы смогли бы нам заплатить?
– Сама постановка вопроса некорректна, - послышался новый голос, и, запрокинув голову, Удалов увидел третьего зефира, который, как муха, ползал по потолку и протирал его белоснежной тряпкой.
– Мы из золота давно делаем унитазы, - сообщил первый зефир.
– А вот некоторые говорят, - сказала невестка Удалова, которая вернулась с занятий в речном техникуме, - что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
За невесткой, подобно африканскому невольнику, шагал зефир, неся на голове куль вещей из химчистки.
– Не нагружала бы ты его так, - сказал Удалов. - Ты посмотри, он уже посинел.
– Он сам того хотел, - сказала невестка.
– Я сам… - пискнул зефир и упал, придавленный сумкой.
– Меня возмущает, - сказала невестка, - как они нас морально порабощают.
Удалов с трудом поднял сумку. Зефир был неподвижен, из полуоткрытого ротика вырывались приглушенные стоны.
– Этого еще не хватало! - Ксения оторвалась от телевизора, потому что серия кончилась.
– Я сам, - прошептал зефир.
Его товарищи окружили пострадавшего и вынесли из комнаты уже безжизненное тело.
– Эх. Нехорошо получилось, - сказал Удалов.
– Нормально, все нормально, - ответил зефир, который держал сгинувшего собрата за ноги и потому покидал комнату последним. - Когда мы идем делать добро, мы знаем, насколько это опасный и неблагодарный труд.
– Ты не прав! - крикнула вслед ему Ксения. - Я каждый раз вам спасибо говорю.
Небольшой зефир протиснулся в форточку и закрыл ее за собой.
– Я достал сухую мяту! - радостно сообщил он Ксении.
– Иди тогда на кухню, там один из ваших обедом занимается.
– Ксения, это эксплуатация! - крикнул Удалов.
– Я только помогаю им выполнять желания.
Удалов хлопнул дверью и побежал к профессору Минцу.
Там картина изменилась. Хоть Минц все также сидел на диване, теперь перед ним стояла шахматная доска, и по ту сторону доски сидел немолодой зефир.
– Плохи мои дела, - сказал зефир.
– А вы не поддавайтесь мне, - ответил Минц.
– Не поддаваясь, я рискую испортить вам настроение, а в вашем физическом состоянии это недопустимо.
Удалов от двери сказал:
– Слушайте, мне все это смертельно надоело!
Он отпрыгнул в сторону, потому что из коридора к нему подкрался зефир и принялся чистить ботинки.
– Все прочь! - приказал Удалов. - Вы хоть человеческий язык понимаете?
– Уходим, - ответил зефир-шахматист, и все зефиры немедленно испарились.
Удалов сбросил со стула пачку журналов, уселся и спросил:
– Ты скажи мне, скажи, что происходит?
– Оптимальный вариант вторжения из космоса, - ответил Лев Христофорович.
– Ну кто так вторгается! - воскликнул Удалов. - Почему они нас не угнетают, не уничтожают? Почему все происходит наперекосяк. Я о таком не читал!
– Мы настолько привыкли к тому, что наша история состоит из вторжений, уничтожений и угнетений, - ответил Минц, глядя в окошко, где все еще летал кругами космический корабль, - что не допускаем мысли о ином поведении и иных целях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235