«Наверное, крупики - это белки».
Удалов пришел в себя в горнице. Здесь было светло. Он сидел на скамье, прислонясь спиной к печке, чуть теплой, топленной утром. Напротив стоял грузный человек в пижаме и ватнике. В руке у человека была скалка. У человека были красный нос и грустные глаза.
«Все-таки крупики - это белки», - подумал Удалов, возвращаясь к действительности, и пощупал затылок. На затылке была шишка.
– Вы простите, если что не так, - сказал мужчина. - Меня тетя Нюша на помощь позвала. Я думал, что тот самый возвратился. В черных очках. Пристал, в окно стучится, угрожает: отдай, говорит, цветок. Иностранец, наверно. Бандит. А в дом не вошел. Тетя Нюша его шуганула, а меня на помощь позвала. Все-таки мужчина в доме. Я ее сосед, из соседнего дома.
Тут Удалов, разогнав из глаз разноцветные круги, заметил в стороне смущенную бабушку с румяными щеками.
– Я женщина одинокая, - объяснила бабушка. - Меня просто и ограбить можно.
– Правильно, - ответил Удалов и разозлился на скрытного пришельца.
Значит, тот не сразу к Удалову, а сначала побывал здесь, попытался цветок раздобыть. И все испортил. Ну хоть бы проинформировал Удалова об этом заранее. Теперь голова болеть будет. Может, даже сотрясение мозга. Это бывает. От скалки.
– Воды, - сказал Удалов.
– Нюша, дай воды.
Мужчина положил скалку на стол.
– А ты, Иннокентий, смотри за ним, - сказала Нюша, уходя в сени, где стала греметь кружкой, зачерпывая воды.
– Вы ее извините. Женщина одинокая, подозрительная. Я-то знаю, что взять у нее нечего. А она думает, что представляет интерес.
Удалов покосился на окно. Там стояли горшки с цветами. Одно из растений было осыпано красными бутонами.
– Вот-вот, - заметил его взгляд мужчина. - Из-за этих ничего не стоящих цветов вся катавасия вышла.
Бабушка принесла кружку с водой. Пока Удалов пил, она оглядела его с головы до промокших ног, и неизвестно, осталась ли довольна осмотром. В глазах ее не пропадало подозрение.
– Зачем пожаловали, батюшка? - спросила она Удалова.
В ином случае Удалов оставил бы разговор до завтра. Не время было приобретать цветок. Но теперь, судя по часам, до возвращения пришельца оставалось чуть больше получаса. Из них пятнадцать минут уйдет на обратную дорогу.
– Я мимо проходил. Заглянул в окошко и решил зайти.
– Зачем? - спросила бабушка.
– Ну, я пойду, тетя Нюша, - сказал грузный мужчина.
– Нет, Иннокентий, погоди, - возразила бабушка. - Меня одну не оставляй.
Мужчина вздохнул, развел руками, словно извиняясь перед Удаловым.
– Чудесные цветы вы разводите, - сказал тогда Удалов.
– Опять? - спросила бабушка.
– Так разве я виноват, что такое совпадение получилось?
– Может, и виноват.
– Жена у меня любительница растений, - заспешил Удалов. Время шло. Пришелец уже торопится обратно, минуя звездные скопления и облетая метеорные потоки. - У нее день рождения завтра. Вот я и решил - куплю ей что-нибудь необычное. Как-никак шестнадцать лет вместе прожили. Ксенией мою жену зовут. Ксения Удалова. Я здесь, в Гусляре, работаю, директором стройконторы.
– Как же, слышал, - сказал мужчина. - В случае чего поможет тебе, тетя Нюша, стройматериалами.
– Если в пределах законности, помогу, - подтвердил Удалов.
Тетя Нюша чуть оттаяла.
– И шифер есть? - спросила она.
– И шифер, - сказал Удалов, хотя с шифером были трудности.
– А цветок не продается. Вы к моей соседке сходите. У нее герань чудесная.
– Герань у меня самого есть, - объяснил Удалов. - Три горшка.
– Да чего ты человека мучаешь, - сказал мужчина. - Продай ему цветок. Он не забудет.
– Не забуду, - сказал Удалов. - Вот этот красный цветок продайте. Сколько нужно - заплачу. Ведь не зря я по голове скалкой получил. Ведь тоже увечье. Пожаловаться можно.
– Жаловаться он имеет право, - сказал грузный мужчина. - У него шишка, не меньше, на затылке.
– Есть шишка.
– А ведь я, тетя Нюша, твое задание выполнял. Тебя защищал. - Грузному мужчине хотелось поскорее домой.
Тетя Нюша пригорюнилась.
– Вот, думала, помру, буду перед смертью цветком любоваться. Он у меня единственный, больше такого во всем городе нету. А кроме того, я к дочке собиралась съездить. В Архангельск. Дорога не дешевая.
– Дорогу оплачу, - сказал Удалов. - Сколько надо?
– Сто рублей, - произнесла бабушка и зажмурилась. Ждала, что скажет Удалов на такую наглость.
– Сто рублей нельзя, - ответил Удалов.
– Тетя Нюша, постыдись, - произнес сосед.
– Лучше я отсюда прямо в дежурную поликлинику, - сказал Удалов. - Пусть меня медицински освидетельствуют, что мне нанесены побои.
– Тридцать пять, и ни копейки меньше, - сбавила цену бабушка.
– Ой, ты же, тетя Нюша, самоубийца.
– Придется идти, - решил Удалов.
– А сколько дашь? - спросила быстро бабушка.
– Десять рублей дам.
– Десять мало. Десять один горшок стоит.
– А я горшок оставлю.
– А мне горшок без цветка не нужен.
– Двенадцать рублей - больше у меня денег с собой нету.
– А в поликлинику не пойдешь?
– Не пойду.
– А шифер достанешь?
– Постараюсь.
Тетя Нюша вздохнула.
– Бери, Бог с тобой.
Удалов вытащил из кармана деньги. Хорошо еще, что захватил с собой. Отсчитал две пятерки, рубль и девяносто копеек мелочью. Тетя Нюша взяла с него обещание занести завтра гривенник, и Удалов обхватил пыльный тяжелый горшок.
Вышли во двор вместе с соседом. Сосед кутался в ватник, подбирал по-птичьи ноги в шлепанцах. Проводил Удалова до калитки, отворил ее. Бабушка загремела в сенях щеколдой.
– Послушай, - сказал грузный мужчина на прощанье, - ты про жену все врал. Почему двенадцать рублей за простой цветок отдал? Скажи, я никому ни слова.
– Да что там, - ответил Удалов, отклоняя головой ветви, чтобы не мешали смотреть вперед, - Все равно не поверите. На одной планете крупики дохнут. Их вылечить можно только этим цветком. Так что ко мне обратились за помощью.
– Ага, - сказал мужчина. - Вот это уже больше похоже на правду.
И когда Удалов уже отошел, ступая в лужи, он крикнул:
– А кто такие крупики?
– Не знаю! - крикнул в ответ Удалов. - Серые, говорят, пушистые, сидят под кустом.
– Наверное, кролики, - сказал мужчина.
– Может быть, - ответил Удалов и поспешил к дому, скользя по глине и прижимая к груди тяжелый горшок.
Пришелец ждал его возле дома, на улице, под деревом.
– Достал? - спросил он, выходя из тени. - Спасибо тебе огромного размера. Давай сюда. Домой я не мог. Твой жена пришел.
Удалов поставил горшок с цветком на землю.
– Не узнали там у себя, кто такие крупики? - спросил он.
– Нет, не успел, - ответил пришелец. - Такой трагедия. На нас с вами весь надежда.
Он принялся быстро обрывать с веток красные бутоны.
– А весь горшок брать не будете?
– С горшком мне сквозь пространственно-временной континуум не прорваться. Нет такая возможность.
– Я бы знал, сам оборвал. А скажите, крупики - это не белки?
– Нет. Я полетел. Большой спасибо. Знаете что, наш планета будет ставить вам один большой памятник. В три роста. Я уже делал фотографий. Вы идете сквозь дождь и буря, а в руке у вас красный цветок.
– Спасибо. Одна деталь только, если вы не возражаете. Понимаете, какая история получилась: я все свои деньги на этот цветок истратил, а мне завтра взносы платить.
– Ой, какой есть позор для наша планета! Конечно, все деньги я тебе давай. Совсем забыл. Вот, держи. Доллар. Три тысячи доллар.
– Да вы с ума сошли, - возразил Удалов. - На что мне доллары? Мне нужно двенадцать рублей. Точнее, одиннадцать рублей и девяносто копеек. Если считаете, что я много заплатил за цветок, сами понимаете - такая срочность. А красная цена ему - рубля четыре с горшком.
– Красный цена ему - сто миллион ваши рублей.
– Мне лишнего не надо. Мне хотя бы рублей восемь.
– Бери доллары, - суетился пришелец, - Другой деньги со мной нет. Через три года снова удачный положение планеты, и я приеду и тебе даю рублей. А сегодня бери доллар.
Удалов хотел было возразить, но пришелец сунул ему в руку пачку хрустящих бумажек, крикнул:
– Спасибо! Фотографий памятник привезу со следующий визит!
И исчез.
Удалов вздохнул и пошел домой.
Ксения ждала его, не ложилась спать. Она встретила его упреками и не дала раздеться, требовала, чтобы сознался, с кем ходил на свидание.
– Да не было никакого свидания, - сказал Удалов, думая при этом: «А может, крупики - это вовсе слоны или леопарды? Ведь неизвестно, под каким деревом этот серенький, ушастенький сидит. Может, под баобабом?»
– Стоит из дома уйти, - волновалась Ксения, - тебя уж и след простыл.
– Не волнуйся, - ответил Удалов, все еще думая о крупиках.
– А что у тебя в руке? - спросила Ксения, глядя на пачку долларов.
– Это так, доллары.
Удалов протянул жене деньги.
– Дожили, - сказала Ксения и заплакала.
Глубокоуважаемый микроб, или Гусляр в космосе
Рассказ-миниатюра
Когда встречная ракета приблизилась, из иллюминатора высунулся сирианец и, взмахнув шляпой, закричал:
– Кого я вижу! Гусляр в космосе!
– Великий Гусляр - это город, - с достоинством ответил Корнелий Удалов, - а я всего-навсего один из его жителей.
– Это все равно, - весело отозвался сирианец, и его ракета помчалась дальше, скрываясь в звездной дали.
Девочка с лейкой
Ничего нельзя предсказать.
Поэтому самые лживые люди - футурологи. Они надувают свои умные щеки, морщат свои крутые лбы и сообщают нам, что человечеству грозит гибель от перенаселения. К двухтысячному году на Земле останется мало свободных для жилья мест, люди примутся толкаться локтями, возникнут кровопролитные войны за место в очереди за водкой, и земные ресурсы будут вычерпаны до дна.
Есть и другие прогнозы. Экологические и индустриальные об увеличении озоновой дыры или наступлении зимы из-за замутнения атмосферы.
Вы об этом читали? Вы об этом слышали?
Не верьте!
Разумеется, Земля погибнет. И в ближайшем будущем. Но ни один футуролог не догадается, отчего. Потому что действительная угроза Земле сегодня совершенно неочевидна. Она, можно сказать, путается под ногами, отчего и разглядеть такую мелочь трудно.
Укус каракурта опаснее, чем укус слона!
Ввиду трудностей, переживаемых городом Великий Гусляр вследствие неразумно проведенной ваучеризации, либерализации и приватизации, властям приходилось искать способы раздобыть денег. Тем более, что оставшиеся без зарплаты работники секретного предприятия № 12, о существовании которого в городе стало известно лишь в последние годы, особенно после первой демонстрации его сотрудников, постоянно стоят с красными флагами у Гордома, требуя возвращения старого гимна Советского Союза под названием «Интернационал». Демонстранты даже поют порой первые строки гимна:
Вы жертвою пали в борьбе роковой,
Отмстить неразумным хазарам...
А у окна своего кабинета стоит демократично выбранный новый предгор Леонид Борисович Мощин, патриот, русофил, радикал, глава движения за возвращение Шпицбергена в Великогуслярский район, известный не только в Вологде, но и в Москве.
Денег в городе нет, идеи иссякли, рейтинг падает...
В кабинет вошел пенсионер Ложкин, сохранивший острый критический ум.
– Пора отмечать юбилей, - сказал пенсионер. - Пополним казну, прославимся.
– Ты о чем, хороший мой человечище? - спросил Леонид Борисович.
– Надвигается дата.
– Подскажи, какая, старик, - попросил Мощин, указательным пальцем поправляя очки, съехавшие на кончик острого носа.
– Судя по Андриановской летописи, - продолжал Ложкин, отбивая такт своим словам ортопедической тростью, - в 1222 году от Рождества Христова потемкинский князь Гаврила Незлобивый «пришех и истребих» непокорных обитателей городка Гусляр.
– Так давно? - удивился Мощин.
Он подвинул к себе органайзер и записал в него дату. Потом поинтересовался:
– А он почему потемкинский? Фаворит?
– Это от села Потьма, соседнего района, - объяснил Ложкин. - В те времена Потьма была центром небольшого княжества.
– Любопытно, очень любопытно, - сказал Мощин и занес сведения в органайзер. - И что же дальше?
– Сейчас в разгаре какой год?
– Девяносто седьмой.
– Теперь вычитаем!
Мощин долго шевелил губами, нажимал кнопочки в своем органайзере и родил интересную идею:
– Нашему городу исполняется 775 лет!
– Это юбилей! - убежденно сказал старик Ложкин.
– Какой-такой юбилей? Разве это тысяча лет? Разве это сто лет?
– Москве 850 вон как отпраздновали! Весь Кремль зайками и мишками обставили, - возразил Ложкин. - Нам тоже допустимо. Бейте в набат! Вызывайте главного редактора городской газеты, давайте интервью кому ни попадя. Ищите спонсоров.
Мощин ходил по кабинету, заложив руки за спину и горбясь от мыслей.
– А в какое время года? - спросил он.
– Князь Гаврила Незлобивый в декабре нас штурмом брал, - ответил Ложкин. - Тогда зимой было легче технику подвозить, летом грязь непролазная.
– Это правильно, - похвалил Мощин наших предков. - Собираем актив.
На следующий день газета «Гуслярское знамя» вышла под шапкой:
«ВЕЛИКОМУ ГУСЛЯРУ 775 ЛЕТ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235
Удалов пришел в себя в горнице. Здесь было светло. Он сидел на скамье, прислонясь спиной к печке, чуть теплой, топленной утром. Напротив стоял грузный человек в пижаме и ватнике. В руке у человека была скалка. У человека были красный нос и грустные глаза.
«Все-таки крупики - это белки», - подумал Удалов, возвращаясь к действительности, и пощупал затылок. На затылке была шишка.
– Вы простите, если что не так, - сказал мужчина. - Меня тетя Нюша на помощь позвала. Я думал, что тот самый возвратился. В черных очках. Пристал, в окно стучится, угрожает: отдай, говорит, цветок. Иностранец, наверно. Бандит. А в дом не вошел. Тетя Нюша его шуганула, а меня на помощь позвала. Все-таки мужчина в доме. Я ее сосед, из соседнего дома.
Тут Удалов, разогнав из глаз разноцветные круги, заметил в стороне смущенную бабушку с румяными щеками.
– Я женщина одинокая, - объяснила бабушка. - Меня просто и ограбить можно.
– Правильно, - ответил Удалов и разозлился на скрытного пришельца.
Значит, тот не сразу к Удалову, а сначала побывал здесь, попытался цветок раздобыть. И все испортил. Ну хоть бы проинформировал Удалова об этом заранее. Теперь голова болеть будет. Может, даже сотрясение мозга. Это бывает. От скалки.
– Воды, - сказал Удалов.
– Нюша, дай воды.
Мужчина положил скалку на стол.
– А ты, Иннокентий, смотри за ним, - сказала Нюша, уходя в сени, где стала греметь кружкой, зачерпывая воды.
– Вы ее извините. Женщина одинокая, подозрительная. Я-то знаю, что взять у нее нечего. А она думает, что представляет интерес.
Удалов покосился на окно. Там стояли горшки с цветами. Одно из растений было осыпано красными бутонами.
– Вот-вот, - заметил его взгляд мужчина. - Из-за этих ничего не стоящих цветов вся катавасия вышла.
Бабушка принесла кружку с водой. Пока Удалов пил, она оглядела его с головы до промокших ног, и неизвестно, осталась ли довольна осмотром. В глазах ее не пропадало подозрение.
– Зачем пожаловали, батюшка? - спросила она Удалова.
В ином случае Удалов оставил бы разговор до завтра. Не время было приобретать цветок. Но теперь, судя по часам, до возвращения пришельца оставалось чуть больше получаса. Из них пятнадцать минут уйдет на обратную дорогу.
– Я мимо проходил. Заглянул в окошко и решил зайти.
– Зачем? - спросила бабушка.
– Ну, я пойду, тетя Нюша, - сказал грузный мужчина.
– Нет, Иннокентий, погоди, - возразила бабушка. - Меня одну не оставляй.
Мужчина вздохнул, развел руками, словно извиняясь перед Удаловым.
– Чудесные цветы вы разводите, - сказал тогда Удалов.
– Опять? - спросила бабушка.
– Так разве я виноват, что такое совпадение получилось?
– Может, и виноват.
– Жена у меня любительница растений, - заспешил Удалов. Время шло. Пришелец уже торопится обратно, минуя звездные скопления и облетая метеорные потоки. - У нее день рождения завтра. Вот я и решил - куплю ей что-нибудь необычное. Как-никак шестнадцать лет вместе прожили. Ксенией мою жену зовут. Ксения Удалова. Я здесь, в Гусляре, работаю, директором стройконторы.
– Как же, слышал, - сказал мужчина. - В случае чего поможет тебе, тетя Нюша, стройматериалами.
– Если в пределах законности, помогу, - подтвердил Удалов.
Тетя Нюша чуть оттаяла.
– И шифер есть? - спросила она.
– И шифер, - сказал Удалов, хотя с шифером были трудности.
– А цветок не продается. Вы к моей соседке сходите. У нее герань чудесная.
– Герань у меня самого есть, - объяснил Удалов. - Три горшка.
– Да чего ты человека мучаешь, - сказал мужчина. - Продай ему цветок. Он не забудет.
– Не забуду, - сказал Удалов. - Вот этот красный цветок продайте. Сколько нужно - заплачу. Ведь не зря я по голове скалкой получил. Ведь тоже увечье. Пожаловаться можно.
– Жаловаться он имеет право, - сказал грузный мужчина. - У него шишка, не меньше, на затылке.
– Есть шишка.
– А ведь я, тетя Нюша, твое задание выполнял. Тебя защищал. - Грузному мужчине хотелось поскорее домой.
Тетя Нюша пригорюнилась.
– Вот, думала, помру, буду перед смертью цветком любоваться. Он у меня единственный, больше такого во всем городе нету. А кроме того, я к дочке собиралась съездить. В Архангельск. Дорога не дешевая.
– Дорогу оплачу, - сказал Удалов. - Сколько надо?
– Сто рублей, - произнесла бабушка и зажмурилась. Ждала, что скажет Удалов на такую наглость.
– Сто рублей нельзя, - ответил Удалов.
– Тетя Нюша, постыдись, - произнес сосед.
– Лучше я отсюда прямо в дежурную поликлинику, - сказал Удалов. - Пусть меня медицински освидетельствуют, что мне нанесены побои.
– Тридцать пять, и ни копейки меньше, - сбавила цену бабушка.
– Ой, ты же, тетя Нюша, самоубийца.
– Придется идти, - решил Удалов.
– А сколько дашь? - спросила быстро бабушка.
– Десять рублей дам.
– Десять мало. Десять один горшок стоит.
– А я горшок оставлю.
– А мне горшок без цветка не нужен.
– Двенадцать рублей - больше у меня денег с собой нету.
– А в поликлинику не пойдешь?
– Не пойду.
– А шифер достанешь?
– Постараюсь.
Тетя Нюша вздохнула.
– Бери, Бог с тобой.
Удалов вытащил из кармана деньги. Хорошо еще, что захватил с собой. Отсчитал две пятерки, рубль и девяносто копеек мелочью. Тетя Нюша взяла с него обещание занести завтра гривенник, и Удалов обхватил пыльный тяжелый горшок.
Вышли во двор вместе с соседом. Сосед кутался в ватник, подбирал по-птичьи ноги в шлепанцах. Проводил Удалова до калитки, отворил ее. Бабушка загремела в сенях щеколдой.
– Послушай, - сказал грузный мужчина на прощанье, - ты про жену все врал. Почему двенадцать рублей за простой цветок отдал? Скажи, я никому ни слова.
– Да что там, - ответил Удалов, отклоняя головой ветви, чтобы не мешали смотреть вперед, - Все равно не поверите. На одной планете крупики дохнут. Их вылечить можно только этим цветком. Так что ко мне обратились за помощью.
– Ага, - сказал мужчина. - Вот это уже больше похоже на правду.
И когда Удалов уже отошел, ступая в лужи, он крикнул:
– А кто такие крупики?
– Не знаю! - крикнул в ответ Удалов. - Серые, говорят, пушистые, сидят под кустом.
– Наверное, кролики, - сказал мужчина.
– Может быть, - ответил Удалов и поспешил к дому, скользя по глине и прижимая к груди тяжелый горшок.
Пришелец ждал его возле дома, на улице, под деревом.
– Достал? - спросил он, выходя из тени. - Спасибо тебе огромного размера. Давай сюда. Домой я не мог. Твой жена пришел.
Удалов поставил горшок с цветком на землю.
– Не узнали там у себя, кто такие крупики? - спросил он.
– Нет, не успел, - ответил пришелец. - Такой трагедия. На нас с вами весь надежда.
Он принялся быстро обрывать с веток красные бутоны.
– А весь горшок брать не будете?
– С горшком мне сквозь пространственно-временной континуум не прорваться. Нет такая возможность.
– Я бы знал, сам оборвал. А скажите, крупики - это не белки?
– Нет. Я полетел. Большой спасибо. Знаете что, наш планета будет ставить вам один большой памятник. В три роста. Я уже делал фотографий. Вы идете сквозь дождь и буря, а в руке у вас красный цветок.
– Спасибо. Одна деталь только, если вы не возражаете. Понимаете, какая история получилась: я все свои деньги на этот цветок истратил, а мне завтра взносы платить.
– Ой, какой есть позор для наша планета! Конечно, все деньги я тебе давай. Совсем забыл. Вот, держи. Доллар. Три тысячи доллар.
– Да вы с ума сошли, - возразил Удалов. - На что мне доллары? Мне нужно двенадцать рублей. Точнее, одиннадцать рублей и девяносто копеек. Если считаете, что я много заплатил за цветок, сами понимаете - такая срочность. А красная цена ему - рубля четыре с горшком.
– Красный цена ему - сто миллион ваши рублей.
– Мне лишнего не надо. Мне хотя бы рублей восемь.
– Бери доллары, - суетился пришелец, - Другой деньги со мной нет. Через три года снова удачный положение планеты, и я приеду и тебе даю рублей. А сегодня бери доллар.
Удалов хотел было возразить, но пришелец сунул ему в руку пачку хрустящих бумажек, крикнул:
– Спасибо! Фотографий памятник привезу со следующий визит!
И исчез.
Удалов вздохнул и пошел домой.
Ксения ждала его, не ложилась спать. Она встретила его упреками и не дала раздеться, требовала, чтобы сознался, с кем ходил на свидание.
– Да не было никакого свидания, - сказал Удалов, думая при этом: «А может, крупики - это вовсе слоны или леопарды? Ведь неизвестно, под каким деревом этот серенький, ушастенький сидит. Может, под баобабом?»
– Стоит из дома уйти, - волновалась Ксения, - тебя уж и след простыл.
– Не волнуйся, - ответил Удалов, все еще думая о крупиках.
– А что у тебя в руке? - спросила Ксения, глядя на пачку долларов.
– Это так, доллары.
Удалов протянул жене деньги.
– Дожили, - сказала Ксения и заплакала.
Глубокоуважаемый микроб, или Гусляр в космосе
Рассказ-миниатюра
Когда встречная ракета приблизилась, из иллюминатора высунулся сирианец и, взмахнув шляпой, закричал:
– Кого я вижу! Гусляр в космосе!
– Великий Гусляр - это город, - с достоинством ответил Корнелий Удалов, - а я всего-навсего один из его жителей.
– Это все равно, - весело отозвался сирианец, и его ракета помчалась дальше, скрываясь в звездной дали.
Девочка с лейкой
Ничего нельзя предсказать.
Поэтому самые лживые люди - футурологи. Они надувают свои умные щеки, морщат свои крутые лбы и сообщают нам, что человечеству грозит гибель от перенаселения. К двухтысячному году на Земле останется мало свободных для жилья мест, люди примутся толкаться локтями, возникнут кровопролитные войны за место в очереди за водкой, и земные ресурсы будут вычерпаны до дна.
Есть и другие прогнозы. Экологические и индустриальные об увеличении озоновой дыры или наступлении зимы из-за замутнения атмосферы.
Вы об этом читали? Вы об этом слышали?
Не верьте!
Разумеется, Земля погибнет. И в ближайшем будущем. Но ни один футуролог не догадается, отчего. Потому что действительная угроза Земле сегодня совершенно неочевидна. Она, можно сказать, путается под ногами, отчего и разглядеть такую мелочь трудно.
Укус каракурта опаснее, чем укус слона!
Ввиду трудностей, переживаемых городом Великий Гусляр вследствие неразумно проведенной ваучеризации, либерализации и приватизации, властям приходилось искать способы раздобыть денег. Тем более, что оставшиеся без зарплаты работники секретного предприятия № 12, о существовании которого в городе стало известно лишь в последние годы, особенно после первой демонстрации его сотрудников, постоянно стоят с красными флагами у Гордома, требуя возвращения старого гимна Советского Союза под названием «Интернационал». Демонстранты даже поют порой первые строки гимна:
Вы жертвою пали в борьбе роковой,
Отмстить неразумным хазарам...
А у окна своего кабинета стоит демократично выбранный новый предгор Леонид Борисович Мощин, патриот, русофил, радикал, глава движения за возвращение Шпицбергена в Великогуслярский район, известный не только в Вологде, но и в Москве.
Денег в городе нет, идеи иссякли, рейтинг падает...
В кабинет вошел пенсионер Ложкин, сохранивший острый критический ум.
– Пора отмечать юбилей, - сказал пенсионер. - Пополним казну, прославимся.
– Ты о чем, хороший мой человечище? - спросил Леонид Борисович.
– Надвигается дата.
– Подскажи, какая, старик, - попросил Мощин, указательным пальцем поправляя очки, съехавшие на кончик острого носа.
– Судя по Андриановской летописи, - продолжал Ложкин, отбивая такт своим словам ортопедической тростью, - в 1222 году от Рождества Христова потемкинский князь Гаврила Незлобивый «пришех и истребих» непокорных обитателей городка Гусляр.
– Так давно? - удивился Мощин.
Он подвинул к себе органайзер и записал в него дату. Потом поинтересовался:
– А он почему потемкинский? Фаворит?
– Это от села Потьма, соседнего района, - объяснил Ложкин. - В те времена Потьма была центром небольшого княжества.
– Любопытно, очень любопытно, - сказал Мощин и занес сведения в органайзер. - И что же дальше?
– Сейчас в разгаре какой год?
– Девяносто седьмой.
– Теперь вычитаем!
Мощин долго шевелил губами, нажимал кнопочки в своем органайзере и родил интересную идею:
– Нашему городу исполняется 775 лет!
– Это юбилей! - убежденно сказал старик Ложкин.
– Какой-такой юбилей? Разве это тысяча лет? Разве это сто лет?
– Москве 850 вон как отпраздновали! Весь Кремль зайками и мишками обставили, - возразил Ложкин. - Нам тоже допустимо. Бейте в набат! Вызывайте главного редактора городской газеты, давайте интервью кому ни попадя. Ищите спонсоров.
Мощин ходил по кабинету, заложив руки за спину и горбясь от мыслей.
– А в какое время года? - спросил он.
– Князь Гаврила Незлобивый в декабре нас штурмом брал, - ответил Ложкин. - Тогда зимой было легче технику подвозить, летом грязь непролазная.
– Это правильно, - похвалил Мощин наших предков. - Собираем актив.
На следующий день газета «Гуслярское знамя» вышла под шапкой:
«ВЕЛИКОМУ ГУСЛЯРУ 775 ЛЕТ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235