..
Грубин с облегчением вздохнул и опустился на пол у телевизора. И тотчас заснул. И не слышал, как шумели соседи, стучались к нему, грозили милицией.
Звезды зовут!
На закате, сверкнув в косых лучах солнца, во дворе дома № 16 приземлился антрацитовый вертолет с золотым двуглавым орлом на борту - знак президентской связи.
Детишки, игравшие во дворе, разбежались по углам, но двухметровый фельдъегерь в форме с галунами заметил их и, улыбнувшись, негромко спросил:
– А ну, кто скажет мне, где проживает профессор Лев Христофорович Минц?
Он вынул из верхнего кармана шоколадную конфетку и показал ее детям. Дети наперебой закричали:
– Во второй квартире!
Фельдъегерь кивком поблагодарил детей, спрятал конфету в карман, раскрыл рыжую, давно не крашенную дверь и вошел в дом. На лестнице было темно, потому что опять перегорела лампочка, но фельдъегерь был готов к нестандартным ситуациям и включил фонарик, вмонтированный в козырек фуражки. При ярком свете он отыскал квартиру № 2.
Фельдъегерь позвонил в дверь. Никакого ответа. Он постучал в дверь кулаком в стальной перчатке. Наконец дверь распахнулась.
В проеме стоял пожилой человек. Взгляд его был гневен.
– Сколько можно повторять, - воскликнул он, - что до шестнадцати ноль-ноль я ежедневно думаю.
С этими словами он попытался закрыть дверь, но фельдъегерь успел вставить обшитый титановым сплавом острый носок сапога в щель, и профессор был вынужден сдаться и отступить.
– У меня конверт для профессора Минца Льва Христофоровича, - зайдя в комнату, сообщил фельдъегерь.
– Давайте конверт, - Минц расписался в специальной книжке, неуважительно бросил письмо на кипу журналов, но фельдъегерям не положено давать советы адресатам.
Как только дверь за фельдъегерем закрылась, профессор протянул руку за конвертом, ибо был не лишен любопытства, но тут перед его носом в воздухе столкнулись две осы, и Минц занялся подсчетами вероятности такого столкновения. Так что когда через полчаса к Минцу заглянул его сосед Корнелий Иванович Удалов, то застал профессора углубленным в подсчеты.
– Уже полшестого, - сказал Удалов. - Мы с тобой собирались сходить на выставку цветов в парке. Забыл что ли?
– Я ничего не забываю, - ответил профессор. - Через три минуты я завершу работу над новой теорией столкновений свободно летающих тел и сам буду свободен, как это самое тело.
– Зачем к тебе фельдъегерь заходил? - спросил Удалов. - От Президента, что ли?
Иному может показаться странным спокойствие, с которым обитатели дома № 16 относились к мировой славе профессора Минца. Но в этом не было притворства - Удалов, например, и сам славой не обойден, да и весь Великий Гусляр занимает не последнее место в мировых новостях.
– Давай вскрывай конверт, - сказал Минц, - может, что срочное?
Удалов сломал печать и вытащил лист бумаги.
«Глубокоуважаемый Лев Христофорович! - писал Президент Минцу. - Не откажите в любезности посетить меня в среду, часика в четыре. Заодно и пообедаем, моя жена чудесно готовит котлеты с картошкой. Если соберетесь, возьмите с собой Корнелия Ивановича. Ваш Президент».
– Надо съездить, - сказал Минц, когда Удалов кончил читать письмо. - Не отстанут ведь...
* * *
Президент был не один. В кабинете сидело несколько авиационных генералов и академиков. Удалов оробел. Хоть ему приходилось в жизни попадать в разные ситуации, но стесняться он не перестал - в отличие от Минца, который давно уже ничему не удивлялся. Он пожал руку Президенту, поздоровался с академиками и генералами.
Некоторые академики радовались встрече с Минцем, другие завидовали ему и не скрывали неприязни. У нас редко любят гениев.
– Садитесь, - попросил Президент и сам уселся во главе длинного стола. - Разговор предстоит серьезный. Надо поговорить о дальнейших космических исследованиях.
В кабинете воцарилась тишина.
– Есть у нас кое-какие трудности, - продолжал Президент. - Поломки, неполадки, раздается зарубежная критика, иные ставят под сомнение тот факт, что мы, понимаешь, великая держава!
Эти слова вызвали возмущение среди генералов и академиков. Они принялись высказывать возмущение открыто, чтобы Президент их услышал. Президент поднял руку и произнес:
– Хватит, я все слышу, все понимаю. И думаю, что мы найдем способы. Не оскудела наша земля талантами. Есть у нас еще камни за пазухой.
Президент сделал знак референтам, тут же открылась дверь, и ввели юношу лет пятнадцати - худенького, лохматого, с серьгой в ухе, в футболке, джинсах и грязных кроссовках.
Некоторые из присутствовавших не смогли сдержать своего негодования из-за того, что наша молодежь оставляет желать.
– Погодите вы, - рассердился Президент. - В молодежь верить надо, а не подножки подставлять. Подножки подставлять - это каждый умеет. Иди сюда, Сережа, расскажи нашим корифеям, чего ты открыл и обнаружил, пока они по заграницам ездили.
Юноша оказался не таким робким, как того ожидал Корнелий Иванович.
– Объяснить, как произошло открытие, или вкратце? - спросил он у Президента.
– А если подробно, мы поймем?
– Боюсь, что пока нет, - смущенно улыбнулся Сережа. - В общем, мне удалось вычислить, что в нашей галактике есть обитаемые планеты. К сожалению, они находятся довольно далеко. Но я точно знаю их координаты, и если кто захочет, могу показать расчеты.
Всем захотелось возмутиться, но заявление Сережи было настолько неожиданным и наглым, что никто не отыскал нужных слов.
И тут, как назло, поднялся академик Кочубей, ведущий наш астрофизик, и сказал:
– Мальчик занимался в моем кружке при планетарии. Я проверял его расчеты. Ошибки нет.
Вот тогда начались споры и даже крики. Словно Президента не было в комнате. Таким сенсационным было событие.
Пошумели, покричали, потом Президент легонько стукнул ладонью по столу, стол вздрогнул, и академики и генералы вспомнили, где они находятся.
– Хочу заметить, - сказал Президент, - информация совершенно секретная, Сережу мы пока изолировали...
– Вот об этом я и хотел сказать, - вмешался Сережа. - Ну сколько можно! Если б знал, никогда бы такого открытия не делал.
– Эх, юноша, юноша, - заметил академик Беневоленский. - Поработали бы со мной при изобретении водородной бомбы, тогда бы не возмущались.
– Кстати, - добавил генерал-полковник с дьявольской бородкой, - всем присутствующим придется дать подписку о неразглашении.
– Ну это ты, понимаешь, поспешил, - остановил ретивого генерала Президент. - Это мы успеем. А знаешь почему? А вот не знаешь, раз мигаешь глазами. До нашего брата по разуму еще долететь надо. А ведь не долететь. Сколько у тебя парсеков получается?
– Шесть, - ответил юноша.
– Вот я и говорю!.. А долететь надо. Так что давайте думайте.
Академики начали допрашивать Сережу с целью его унизить в глазах Президента. Президент понимал и посмеивался. Генералы тоже стали спрашивать о военном потенциале наших братьев по разуму. Удалов же крепко задумался.
Он-то отлично знал, что галактика кишмя кишит разумными цивилизациями. Удалова не раз возили на отдаленные планеты. Но это, разумеется, тайна в пределах Великого Гусляра. Сережа до своего открытия дошел самостоятельно. А раз так - скажите, почему Президент вызвал в Москву именно Минца с Удаловым из Великого Гусляра, а не Рабиновича с Ивановым из Нижнесосенска?
Совещание продолжалось часа полтора, но решение принято не было. Даже если кто и поверил мальчишке, то предложить космическую экспедицию, чтобы утереть нос всем американцам, не мог: нет у России такой возможности.
Наконец уставший Президент поблагодарил всех участников. Когда они стали подниматься, он сказал Минцу:
– Лев Христофорович, останьтесь. И вы, Корнелий Иванович.
Ежась под злыми взглядами некоторых академиков, Удалов с Минцем остались сидеть.
– Ну, что думаете? - спросил Президент.
Профессор Минц поскреб блестящую лысину и произнес:
– Достаточно сложить два и два, чтобы получилось два в квадрате.
– Надо запомнить, - сказал Президент и записал слова профессора. - Смешной, понимаешь, парадокс.
– Вам принесли координаты иноземной цивилизации, - продолжал Минц, - и вы как государственный человек сделали вывод...
– Я сделал вывод - надо лететь! - сказал Президент.
– Это единственный способ сегодня обогнать Америку и показать всему миру, что Россия остается великой страной.
– Ну молодец, ты наш старик! - обрадовался Президент. - Продолжай!
– Но я тоже не представляю, каким образом... - начал было Минц, но тут Удалов его перебил:
– Я думаю, что речь идет о минимизации.
– Об этом неудачном опыте?
– Вот именно! - воскликнул Президент. - Зря вы это изобретение забросили, Лев Христофорович... Зато сейчас оно нам очень пригодится. Если у нас имеется отдаленная цивилизация и если у нас нет денег, чтобы отправить туда космическую экспедицию, то почему бы не уменьшить космонавтов до миниатюрных размеров, и тогда...
– Запасов воздуха и пищи надо в сто раз меньше, вес корабля в сто раз меньше - всего надо в сто раз меньше! - заявил Удалов. - Вы гений!
– О гениальности - это лишнее. У меня есть семья и другие советчики. В коллективе живу, думаем вместе. А решения приходится принимать, понимаешь, в одиночестве. Устал я, ребята. Пошли, что ли, пообедаем. Супруга ждет.
* * *
Все приборы для корабля создавали на станции юных техников и в Институте борьбы с вредными насекомыми. Мебель и прочие вещи поручено было изготовить фабрике Твердой игрушки, которую оцепили автоматчики и сотрудники ФСБ.
В Министерстве обороны об операции «Звезды зовут!» знали три человека. Зато очень многие были в курсе параллельной операции «Галактика». На полигоне в Плесецке готовили к старту настоящий космический корабль, и хоть цель полета держали в тайне, половина населения Земли знала о цели. В США эксперты категорически заявили, что российская экономика такого запуска не выдержит, а если корабль и пролетит несколько миллионов километров, то обязательно рассыплется.
Однако американские агенты и купленные ими мафиози вели поиски юноши Сережи. Но найти не могли, потому что он сдружился с академиком Минцем и уехал с ним на время подготовки экспедиции в Великий Гусляр, где жил на правах внучатого племянника и вел со Львом Христофоровичем бесконечные научные споры.
Присутствие Минца пока не требовалось. Подготовка к полету была взята под президентский контроль.
Дети в доме № 16 уже привыкли, что в семь вечера во дворе опускается черный вертолет с золотым гербом России на борту и из него выходит дюжий фельдъегерь.
Наконец уже осенью, когда трава в городском парке пожухла, а клены стали огненными, подготовка к экспедиции была завершена.
В Гусляр пришло послание от Президента: Удалову и Минцу быть в Плесецке к шести вечера. На том же фельдъегерском вертолете и вылетели.
На космодроме наших знакомых тут же провели в бункер. Там находился Президент. Нет, не инкогнито, а совершенно официально, так как только он мог помахать рукой улетающим космонавтам.
Президент сидел за простым дубовым столом, который остался в наследство от академика Королева. Справа сидел Кочубей, слева генерал с бородкой под Троцкого. Комиссия принимала доклады служб.
Когда выяснилось, что все службы свое дело сделали и корабль к полету готов, Президент отправился на пресс-конференцию.
Журналистов собралось столько, словно Президент только что взял штурмом Кремль.
В коридоре, в тот момент, когда никого рядом не было, Президент по-товарищески обнял Минца и Удалова и спросил:
– Не передумали?
– Нет, - сказал Минц.
– Средство привезли?
Минц похлопал себя по верхнему карману.
– Инкубационный период проверяли?
– И не раз, вы не волнуйтесь, - сказал Удалов. - Короткий у нас инкубационный период.
Президент поспешил на пресс-конференцию. От двери обернулся и громко прошептал:
– Вся надежда на вас, мужики! Если опозоримся, меня скинут, вас - под колесо истории, а удар по репутации России будет такой, что уже не очухаться.
– Не подведем, - заверил Удалов.
В секретной комнате они просидели минут двадцать. Работал маленький телевизор. Они видели, как Президент отбивается от журналистов. Настроение было тревожным. Ответственность - громадной.
В дверь заглянула дочь Президента, доверенное лицо.
Она сделала жест рукой. Дочь была вся в черном, на голове черный платок.
Черной монашкой она повела друзей по коридору.
Они вышли на поле. Дул холодный ветер. Удалов пожалел, что не взял плащ.
Впереди возвышалась громадная башня - космическая ракета.
Дочь Президента легко вспрыгнула на небольшую платформу, Минц с Удаловым последовали ее примеру, и тележка покатилась к кораблю.
Возле корабля было тихо.
Часовые возле башни мирно спали.
– Никто не заметит нашего прихода, - сказала дочь Президента.
Они поднялись на лифте в космический корабль, прикрепленный спереди к ракете-носителю. Ракета была большой, корабль казался маленьким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235
Грубин с облегчением вздохнул и опустился на пол у телевизора. И тотчас заснул. И не слышал, как шумели соседи, стучались к нему, грозили милицией.
Звезды зовут!
На закате, сверкнув в косых лучах солнца, во дворе дома № 16 приземлился антрацитовый вертолет с золотым двуглавым орлом на борту - знак президентской связи.
Детишки, игравшие во дворе, разбежались по углам, но двухметровый фельдъегерь в форме с галунами заметил их и, улыбнувшись, негромко спросил:
– А ну, кто скажет мне, где проживает профессор Лев Христофорович Минц?
Он вынул из верхнего кармана шоколадную конфетку и показал ее детям. Дети наперебой закричали:
– Во второй квартире!
Фельдъегерь кивком поблагодарил детей, спрятал конфету в карман, раскрыл рыжую, давно не крашенную дверь и вошел в дом. На лестнице было темно, потому что опять перегорела лампочка, но фельдъегерь был готов к нестандартным ситуациям и включил фонарик, вмонтированный в козырек фуражки. При ярком свете он отыскал квартиру № 2.
Фельдъегерь позвонил в дверь. Никакого ответа. Он постучал в дверь кулаком в стальной перчатке. Наконец дверь распахнулась.
В проеме стоял пожилой человек. Взгляд его был гневен.
– Сколько можно повторять, - воскликнул он, - что до шестнадцати ноль-ноль я ежедневно думаю.
С этими словами он попытался закрыть дверь, но фельдъегерь успел вставить обшитый титановым сплавом острый носок сапога в щель, и профессор был вынужден сдаться и отступить.
– У меня конверт для профессора Минца Льва Христофоровича, - зайдя в комнату, сообщил фельдъегерь.
– Давайте конверт, - Минц расписался в специальной книжке, неуважительно бросил письмо на кипу журналов, но фельдъегерям не положено давать советы адресатам.
Как только дверь за фельдъегерем закрылась, профессор протянул руку за конвертом, ибо был не лишен любопытства, но тут перед его носом в воздухе столкнулись две осы, и Минц занялся подсчетами вероятности такого столкновения. Так что когда через полчаса к Минцу заглянул его сосед Корнелий Иванович Удалов, то застал профессора углубленным в подсчеты.
– Уже полшестого, - сказал Удалов. - Мы с тобой собирались сходить на выставку цветов в парке. Забыл что ли?
– Я ничего не забываю, - ответил профессор. - Через три минуты я завершу работу над новой теорией столкновений свободно летающих тел и сам буду свободен, как это самое тело.
– Зачем к тебе фельдъегерь заходил? - спросил Удалов. - От Президента, что ли?
Иному может показаться странным спокойствие, с которым обитатели дома № 16 относились к мировой славе профессора Минца. Но в этом не было притворства - Удалов, например, и сам славой не обойден, да и весь Великий Гусляр занимает не последнее место в мировых новостях.
– Давай вскрывай конверт, - сказал Минц, - может, что срочное?
Удалов сломал печать и вытащил лист бумаги.
«Глубокоуважаемый Лев Христофорович! - писал Президент Минцу. - Не откажите в любезности посетить меня в среду, часика в четыре. Заодно и пообедаем, моя жена чудесно готовит котлеты с картошкой. Если соберетесь, возьмите с собой Корнелия Ивановича. Ваш Президент».
– Надо съездить, - сказал Минц, когда Удалов кончил читать письмо. - Не отстанут ведь...
* * *
Президент был не один. В кабинете сидело несколько авиационных генералов и академиков. Удалов оробел. Хоть ему приходилось в жизни попадать в разные ситуации, но стесняться он не перестал - в отличие от Минца, который давно уже ничему не удивлялся. Он пожал руку Президенту, поздоровался с академиками и генералами.
Некоторые академики радовались встрече с Минцем, другие завидовали ему и не скрывали неприязни. У нас редко любят гениев.
– Садитесь, - попросил Президент и сам уселся во главе длинного стола. - Разговор предстоит серьезный. Надо поговорить о дальнейших космических исследованиях.
В кабинете воцарилась тишина.
– Есть у нас кое-какие трудности, - продолжал Президент. - Поломки, неполадки, раздается зарубежная критика, иные ставят под сомнение тот факт, что мы, понимаешь, великая держава!
Эти слова вызвали возмущение среди генералов и академиков. Они принялись высказывать возмущение открыто, чтобы Президент их услышал. Президент поднял руку и произнес:
– Хватит, я все слышу, все понимаю. И думаю, что мы найдем способы. Не оскудела наша земля талантами. Есть у нас еще камни за пазухой.
Президент сделал знак референтам, тут же открылась дверь, и ввели юношу лет пятнадцати - худенького, лохматого, с серьгой в ухе, в футболке, джинсах и грязных кроссовках.
Некоторые из присутствовавших не смогли сдержать своего негодования из-за того, что наша молодежь оставляет желать.
– Погодите вы, - рассердился Президент. - В молодежь верить надо, а не подножки подставлять. Подножки подставлять - это каждый умеет. Иди сюда, Сережа, расскажи нашим корифеям, чего ты открыл и обнаружил, пока они по заграницам ездили.
Юноша оказался не таким робким, как того ожидал Корнелий Иванович.
– Объяснить, как произошло открытие, или вкратце? - спросил он у Президента.
– А если подробно, мы поймем?
– Боюсь, что пока нет, - смущенно улыбнулся Сережа. - В общем, мне удалось вычислить, что в нашей галактике есть обитаемые планеты. К сожалению, они находятся довольно далеко. Но я точно знаю их координаты, и если кто захочет, могу показать расчеты.
Всем захотелось возмутиться, но заявление Сережи было настолько неожиданным и наглым, что никто не отыскал нужных слов.
И тут, как назло, поднялся академик Кочубей, ведущий наш астрофизик, и сказал:
– Мальчик занимался в моем кружке при планетарии. Я проверял его расчеты. Ошибки нет.
Вот тогда начались споры и даже крики. Словно Президента не было в комнате. Таким сенсационным было событие.
Пошумели, покричали, потом Президент легонько стукнул ладонью по столу, стол вздрогнул, и академики и генералы вспомнили, где они находятся.
– Хочу заметить, - сказал Президент, - информация совершенно секретная, Сережу мы пока изолировали...
– Вот об этом я и хотел сказать, - вмешался Сережа. - Ну сколько можно! Если б знал, никогда бы такого открытия не делал.
– Эх, юноша, юноша, - заметил академик Беневоленский. - Поработали бы со мной при изобретении водородной бомбы, тогда бы не возмущались.
– Кстати, - добавил генерал-полковник с дьявольской бородкой, - всем присутствующим придется дать подписку о неразглашении.
– Ну это ты, понимаешь, поспешил, - остановил ретивого генерала Президент. - Это мы успеем. А знаешь почему? А вот не знаешь, раз мигаешь глазами. До нашего брата по разуму еще долететь надо. А ведь не долететь. Сколько у тебя парсеков получается?
– Шесть, - ответил юноша.
– Вот я и говорю!.. А долететь надо. Так что давайте думайте.
Академики начали допрашивать Сережу с целью его унизить в глазах Президента. Президент понимал и посмеивался. Генералы тоже стали спрашивать о военном потенциале наших братьев по разуму. Удалов же крепко задумался.
Он-то отлично знал, что галактика кишмя кишит разумными цивилизациями. Удалова не раз возили на отдаленные планеты. Но это, разумеется, тайна в пределах Великого Гусляра. Сережа до своего открытия дошел самостоятельно. А раз так - скажите, почему Президент вызвал в Москву именно Минца с Удаловым из Великого Гусляра, а не Рабиновича с Ивановым из Нижнесосенска?
Совещание продолжалось часа полтора, но решение принято не было. Даже если кто и поверил мальчишке, то предложить космическую экспедицию, чтобы утереть нос всем американцам, не мог: нет у России такой возможности.
Наконец уставший Президент поблагодарил всех участников. Когда они стали подниматься, он сказал Минцу:
– Лев Христофорович, останьтесь. И вы, Корнелий Иванович.
Ежась под злыми взглядами некоторых академиков, Удалов с Минцем остались сидеть.
– Ну, что думаете? - спросил Президент.
Профессор Минц поскреб блестящую лысину и произнес:
– Достаточно сложить два и два, чтобы получилось два в квадрате.
– Надо запомнить, - сказал Президент и записал слова профессора. - Смешной, понимаешь, парадокс.
– Вам принесли координаты иноземной цивилизации, - продолжал Минц, - и вы как государственный человек сделали вывод...
– Я сделал вывод - надо лететь! - сказал Президент.
– Это единственный способ сегодня обогнать Америку и показать всему миру, что Россия остается великой страной.
– Ну молодец, ты наш старик! - обрадовался Президент. - Продолжай!
– Но я тоже не представляю, каким образом... - начал было Минц, но тут Удалов его перебил:
– Я думаю, что речь идет о минимизации.
– Об этом неудачном опыте?
– Вот именно! - воскликнул Президент. - Зря вы это изобретение забросили, Лев Христофорович... Зато сейчас оно нам очень пригодится. Если у нас имеется отдаленная цивилизация и если у нас нет денег, чтобы отправить туда космическую экспедицию, то почему бы не уменьшить космонавтов до миниатюрных размеров, и тогда...
– Запасов воздуха и пищи надо в сто раз меньше, вес корабля в сто раз меньше - всего надо в сто раз меньше! - заявил Удалов. - Вы гений!
– О гениальности - это лишнее. У меня есть семья и другие советчики. В коллективе живу, думаем вместе. А решения приходится принимать, понимаешь, в одиночестве. Устал я, ребята. Пошли, что ли, пообедаем. Супруга ждет.
* * *
Все приборы для корабля создавали на станции юных техников и в Институте борьбы с вредными насекомыми. Мебель и прочие вещи поручено было изготовить фабрике Твердой игрушки, которую оцепили автоматчики и сотрудники ФСБ.
В Министерстве обороны об операции «Звезды зовут!» знали три человека. Зато очень многие были в курсе параллельной операции «Галактика». На полигоне в Плесецке готовили к старту настоящий космический корабль, и хоть цель полета держали в тайне, половина населения Земли знала о цели. В США эксперты категорически заявили, что российская экономика такого запуска не выдержит, а если корабль и пролетит несколько миллионов километров, то обязательно рассыплется.
Однако американские агенты и купленные ими мафиози вели поиски юноши Сережи. Но найти не могли, потому что он сдружился с академиком Минцем и уехал с ним на время подготовки экспедиции в Великий Гусляр, где жил на правах внучатого племянника и вел со Львом Христофоровичем бесконечные научные споры.
Присутствие Минца пока не требовалось. Подготовка к полету была взята под президентский контроль.
Дети в доме № 16 уже привыкли, что в семь вечера во дворе опускается черный вертолет с золотым гербом России на борту и из него выходит дюжий фельдъегерь.
Наконец уже осенью, когда трава в городском парке пожухла, а клены стали огненными, подготовка к экспедиции была завершена.
В Гусляр пришло послание от Президента: Удалову и Минцу быть в Плесецке к шести вечера. На том же фельдъегерском вертолете и вылетели.
На космодроме наших знакомых тут же провели в бункер. Там находился Президент. Нет, не инкогнито, а совершенно официально, так как только он мог помахать рукой улетающим космонавтам.
Президент сидел за простым дубовым столом, который остался в наследство от академика Королева. Справа сидел Кочубей, слева генерал с бородкой под Троцкого. Комиссия принимала доклады служб.
Когда выяснилось, что все службы свое дело сделали и корабль к полету готов, Президент отправился на пресс-конференцию.
Журналистов собралось столько, словно Президент только что взял штурмом Кремль.
В коридоре, в тот момент, когда никого рядом не было, Президент по-товарищески обнял Минца и Удалова и спросил:
– Не передумали?
– Нет, - сказал Минц.
– Средство привезли?
Минц похлопал себя по верхнему карману.
– Инкубационный период проверяли?
– И не раз, вы не волнуйтесь, - сказал Удалов. - Короткий у нас инкубационный период.
Президент поспешил на пресс-конференцию. От двери обернулся и громко прошептал:
– Вся надежда на вас, мужики! Если опозоримся, меня скинут, вас - под колесо истории, а удар по репутации России будет такой, что уже не очухаться.
– Не подведем, - заверил Удалов.
В секретной комнате они просидели минут двадцать. Работал маленький телевизор. Они видели, как Президент отбивается от журналистов. Настроение было тревожным. Ответственность - громадной.
В дверь заглянула дочь Президента, доверенное лицо.
Она сделала жест рукой. Дочь была вся в черном, на голове черный платок.
Черной монашкой она повела друзей по коридору.
Они вышли на поле. Дул холодный ветер. Удалов пожалел, что не взял плащ.
Впереди возвышалась громадная башня - космическая ракета.
Дочь Президента легко вспрыгнула на небольшую платформу, Минц с Удаловым последовали ее примеру, и тележка покатилась к кораблю.
Возле корабля было тихо.
Часовые возле башни мирно спали.
– Никто не заметит нашего прихода, - сказала дочь Президента.
Они поднялись на лифте в космический корабль, прикрепленный спереди к ракете-носителю. Ракета была большой, корабль казался маленьким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235