«Что ж, ты мой ангел, Мемнох, – рек Господь. – Тогда иди и стереги их. Но помни: все, что ты видишь, делается Мною и по Моему изволению».
Прежде чем покинуть рай, я окинул взглядом ми­роздание – надеюсь, ты понимаешь, что в данном случае я выражаюсь метафорически, – и увидел, что вселенная буквально кишит ангелами-хранителями. Они были повсюду – в лесах, в долинах, в морях, – и ни один не оставался без дела.
Однако атмосфера Земли изменилась, и причиной тому послужило присутствие в ней чего-то невидимо­го, какого-то, назовем его так, нового элемента. Что это было? Быть может, в воздухе кружился вихрь мельчайших частичек? Нет, нечто иное… Но присут­ствие это ощущалось совершенно явственно.
Я отправился на землю, где немедленно обступив­шие меня со всех сторон ангелы в один голос подтвер­дили, что тоже ощущают в атмосфере нечто новое, доселе им неведомое, и что в отличие от всех других живых существ этот новый элемент совершенно не нуждается в воздухе.
– Разве это возможно? – спросил я.
– Прислушайся, – сказал ангел Михаил. – Вслу­шайся повнимательнее. И ты услышишь.
– Это нечто невидимое, но живое, – добавил ан­гел Рафаил. – Но кто из живущих в этом мире, кроме нас, может оставаться невидимым?
Сотни ангелов собрались вместе, чтобы рассказать о том, какие ощущения вызвал у них новый элемент, и поделиться своим мнением о странной невидимой силе, которая, не осознавая нашего присутствия, слов­но вибрировала вокруг и производила недоступный обычному слуху шум.
«Это ты во всем виноват! – воскликнул, обраща­ясь ко мне, один из ангелов, чье имя я называть не ста­ну. – Своими бесконечными упреками и обвинения­ми ты прогневил Господа, и Он создал это нечто, невидимое, как мы, и наделенное нашей силой. Мемнох! Ты должен пойти к Богу и узнать, не замыслил ли Он избавиться от всех нас и передать бразды правле­ния новому невидимому существу!»
«Но можно ли представить, что такое возмож­но?» – спросил Михаил, самый выдержанный, спокой­ный и разумный из ангелов, о чем свидетельствуют и фольклор, и теологические трактаты, и… – словом, вся честная компания, оставившая хоть какие-нибудь сви­детельства об ангелах. И это истинная правда. Он дей­ствительно всегда отличался здравомыслием.
Так вот, Михаил стал успокаивать взволнованных собратьев. Он сказал, что эти мелкие невидимые со­здания, вибрации которых все мы ощущаем, никак не могут сравниться с нами в силе. Им с трудом удается проявить свое присутствие и сообщить о своем суще­ствовании даже нам, ангелам, – а ведь от нас не мо­жет скрыться ничто на земле.
«Мы обязаны выяснить, что это, – сказал я. – Со­вершенно очевидно, что новые создания отнюдь не не­божители, а вполне земные существа. Они обитают здесь, среди лесов и холмов».
Все со мной согласились. Ведь мы отлично знали и понимали устройство мира и каждой, даже самой малой его частицы. Иногда требуются тысячелетия, что­бы понять сущность того или иного химического ве­щества или бактерии, а к нам это понимание прихо­дило мгновенно. Однако суть того, с чем мы столкнулись на этот раз, оставалась загадкой. Точнее говоря, мы не в силах были определить, с чем именно столкнулись.
– Да, я понимаю, о чем ты.
– Мы вслушивались, мы простирали руки… Мы поняли, что оно бестелесно и невидимо, однако при этом обладает целостностью и индивидуальностью… Если быть еще более конкретным, мы обнаружили великое множество таких индивидуальностей. И все они плакали. Постепенно их плач проник в наше соб­ственное невидимое пространство и стал доступен нашему внутреннему слуху.
Мемнох помолчал.
– Ты понимаешь, что я имею в виду? – наконец спросил он.
– Они были призрачными.
– В то время как мы невидимые бродили по зем­ле, ломали головы над странной загадкой, раскрывали свои объятия этим призрачным созданиям и пыта­лись успокоить их песнопениями, случилось нечто, за­ставившее нас на время отвлечься от этих занятий. Мгновенная вспышка – и нашим глазам предстало двенадцатое «откровение» эволюции! Оно ударило и ослепило нас подобно огню небесному! Оно заглуши­ло плач и крики невидимых обитателей дебрей зем­ных! Оно пошатнуло наш разум! Наши песнопения сменились хохотом и воем!
Двенадцатое «откровение» заключалось в возник­новении резких различий между мужчинами и жен­щинами, причем таких явных, каких еще никогда не было даже у антропоидов. Женщины становились все привлекательнее и соблазнительнее, на их лицах пе­рестали расти волосы, конечности обрели стройность, манера поведения изменилась и обусловливалась уже не только борьбой за выживание… Словом, женщины превратились в истинных красавиц, прелесть кото­рых была сравнима разве что с прелестью цветов или птиц! Вместо заросших волосами человекообразных обезьян нашим глазам предстали очаровательные со­здания с нежной кожей и прекрасными сияющи­ми лицами – очень похожие на нас, только без кры­льев!!!
Мы оба застыли и молча смотрели друг на друга.
Мне не понадобилось и секунды, чтобы в полной мере постичь смысл его слов.
Мне не потребовалось ни мгновения на размыш­ления. Я все понял. Достаточно было увидеть его неж­ное, красивое лицо, взглянуть на струящиеся волнами волосы, на гладкие, изящные конечности, дабы убе­диться в полной правоте его слов. Не нужно быть спе­циалистом в области эволюции, чтобы ясно отдавать себе отчет в том, что в процессе совершенствования видов такой момент непременно должен был насту­пить. А Мемнох был истинным воплощением жен­ственности. Его можно было сравнить с мраморными ангелами, со скульптурами Микеланджело, ибо в нем, как ни в каком другом существе, ясно виделись отточенность и гармония женской красоты.
Мемнох был сильно возбужден и, казалось, вот-вот начнет заламывать руки от волнения. Он устремил на меня пристальный, насквозь пронзающий взгляд.
– Тринадцатое «откровение» эволюции не заста­вило себя долго ждать, – вновь заговорил он. – Мужчины начали совокупляться с самыми обворожитель­ными из женщин, отдавая предпочтение обладатель­ницам гибкой фигуры, гладкой кожи и нежного голоса. И результатом таких совокуплений стало появление на свет детей, которые, вырастая, превращались в пре­красных юношей, не уступавших женщинам в красо­те и привлекательности. Более того, людей рождалось все больше и больше – самой разнообразной комп­лекции, рыжеволосых и брюнетов, шатенов и блонди­нов; их волосы завивались локонами или свисали пря­мыми прядями, а глаза приобретали множество оттенков серого, коричневого, зеленого, голубого цве­тов. Ушли в прошлое тяжелые, нависшие над глазами брови и густые волосы на лицах мужчин, не осталось и следа от тяжелой, неуклюжей обезьяньей походки – мужчины тоже засияли ангельской красотой…
Я молчал, не зная, что сказать.
Мемнох отвернулся, однако в этом жесте не было ничего, относящегося лично ко мне. Скорее всего, ему просто нужно было передохнуть и собраться с мыс­лями. Я вновь увидел его высокие, изогнутые, сложен­ные за спиной крылья, нижние концы которых почти касались земли, а каждое перышко слегка отливало радугой. Через несколько мгновений он вновь повернулся ко мне, и выражение, застывшее на его еще не­давно ангельском лице, удивило и потрясло меня.
– Да-а-а… Мы их видели совершенно отчетливо… Мужчина и женщина… Он создал их… Мало того, Лес-тат… Мало того, что они были разными… мужчина и женщина… Он создал их по образу и подобию своему… По образу и подобию самого Господа Бога и… и Его ангелов! Вот до чего дошло! Вот до чего! Бог, разделен­ный надвое! Ангелы, разделенные надвое!
Не могу сказать точно, как долго остальным анге­лам удавалось меня удерживать, но настал момент, когда они были уже не в силах справиться, и я взмыл в небеса – исполненный сомнений, колебаний, домыс­лов… Я познал гнев. Мучительные крики млекопитаю­щих научили меня испытывать гнев. Визг и рычание дерущихся между собой человекообразных существ научили меня испытывать гнев. Смерть и разложение научили меня испытывать страх.
В общем, процесс сотворения мира, затеянного Бо­гом, позволил мне научиться всему, что требовалось сейчас, дабы предстать перед Ним и вопросить: «Ты этого добивался? Ты замыслил разделить свой соб­ственный образ между мужчиной и женщиной? Ты пожелал, чтобы в момент смерти – не важно, будет это мужчина или женщина, – искра жизни вспыхи­вала как можно ярче? Значит, твой замысел состоял в том, чтобы совершить немыслимое разделение и со­здать этих чудовищ, эту насмешку над всеми нами?»
Я был вне себя от ярости, ибо считал случившееся настоящим бедствием. Я простирал к Нему руки и умолял прислушаться к моим словам, подумать, про­стить меня, даровать мне утешение и частичку муд­рости, но… Но так и не дождался ответа. Никакого. Господь не проронил ни слова. Он не уронил на меня ни луча света. Он не наказал меня. И не вынес мне приговор.
Я вдруг обнаружил, что стою посреди рая в окру­жении ангелов. Они молча наблюдали за мной и тоже ожидали божественного решения.
Однако Господь Всемогущий так и не удостоил ме­ня ответом – лишь спокойный и безмятежный свет Его в конце концов озарил все вокруг. Я разрыдался.
«Взгляните, – обратился я к своим, собратьям, – даже слезы мои совсем такие же, как у них».
Справедливости ради следует все же сказать, что мои слезы, конечно, не были материальными.
Не знаю, как долго это продолжалось, – я плакал, а они стояли вокруг и молча смотрели на меня. И вдруг я понял, что плачу не один. Но кто еще? Я обвел взгля­дом весь сонм ангелов – хранителей, херувимов, се­рафимов… На их лицах застыло выражение таинствен­ности и восхищения. И тем не менее я отчетливо слышал чьи-то стенания и плач.
«Откуда доносится этот плач?» – спросил я.
И тут до меня дошло. Они тоже догадались. Сло­жив крылья, мы сошлись вместе, склонили головы и прислушались… Звуки доносились с земли – это бы­ли голоса невидимых призрачных существ. Плакали они, нематериальные создания! Их стенания достиг­ли небес. А вечный Божественный свет по-прежнему невозмутимо озарял всех нас.
«Пора взглянуть, что там происходит, – сказал Ра­фаил. – Нам следует исполнять повеление Господа».
«Да! Я должен увидеть и узнать, в чем дело!» – с этими словами я устремился к земле.
Остальные последовали за мной. Мы мчались, слов­но ураган, а вокруг плакали и завывали крошечные су­щества, которых мы не могли даже видеть.
Наше внимание привлекли звуки человеческих ры­даний, присоединившиеся к стенаниям невидимых существ.
Наконец мы достигли земли и, никем не замечен­ные, окружили небольшое поселение очень красивых людей с гладкой и мягкой кожей.
В центре его на постели из трав и цветов корчился в предсмертных болезненных судорогах юноша. Он погибал от лихорадки, вызванной укусом какого-то ядовитого насекомого. И если верить Богу, все проис­ходящее тоже было частью Его замысла.
Воздух над умирающим был наполнен рыдающи­ми призрачными существами, а жалобные крики лю­дей раздирали душу.
Я снова заплакал.
«Успокойся и слушай», – донесся до моих ушей го­лос Михаила, самого терпеливого и выдержанного из нас.
Он отвел нас в сторону от маленького поселения, подальше от бьющегося в конвульсиях юноши, и ука­зал на целый сонм летающих в воздухе призрачных созданий.
Впервые мы увидели их собственными глазами! Я наблюдал, как они собираются вместе и вновь раз­летаются в стороны, мечутся, сталкиваются между со­бой. Однако все они при этом сохраняли некое слабое подобие человеческой формы. Хилые, слабые, совер­шенно сбитые с толку, потерянные и не уверенные в себе, они плавали в воздухе и раскрывали свои объ­ятия лежавшему на смертном одре юноше, которому предстояло вот-вот расстаться с жизнью. И это в кон­це концов произошло…
Между нами повисло молчание. Мы оба словно за­стыли.
Мемнох смотрел на меня так, словно ожидал, что я сам завершу его печальное повествование.
– И после смерти душа покинула этого юношу, – сказал я. – Искра жизни ярко вспыхнула, но не по­гасла, а присоединилась к великому множеству неви­димых существ, которые летали в воздухе. Душа юно­ши сохранила его форму и затерялась среди тех, кто пришел, чтобы унести ее куда-то.
– Вот именно!
Он глубоко вздохнул и раскинул в стороны руки. Потом втянул в себя воздух, словно собирался взреветь, и сквозь кроны огромных деревьев над нашими головами устремил взгляд к небесам.
Я застыл, как парализованный.
Лес вокруг нас тихо шумел и вздыхал, как живой. Я явственно ощущал дрожь, охватившую Мемноха, и затаившийся внутри его страшный крик, готовый вот-вот вырваться наружу. Однако Мемнох сумел по­давить его и опустил голову.
Оглядевшись, я заметил, что лес вновь изменился и принял вполне современный вид. Со всех сторон нас обступали гигантские дубы и еще какие-то деревья, под ногами росли знакомые цветы и мох, повсюду сновали птицы, в траве шуршали мелкие грызуны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71