Рукоять как
будто вырезана из одного куска желтого кварца, в котором проблескивают
красные, золотые и синие искорки, словно сгущается и расходится туман.
Меч показался мне чуть длиннее обычного, к какому я привык. Но никаких
следов времени на нем не было.
Я хотел его больше всего в жизни. Желание было острым, как физический
голод, как потребность напиться в пустыне.
Такие ли чувства испытывал Корис, когда смотрел на топор Вольта? Если
да, я больше не удивляюсь тому, что он взял топор. Но Вольт не помешал
ему овладеть оружием. Посмею ли я сделать здесь то же самое?
Грабить мертвых - страшное преступление. Но Корис попросил у Вольта
разрешения, взял топор и с его помощью совершил великие деяния ради
своего народа.
Взять меч мертвеца - в какой-то степени значит сравняться с прежним
владельцем. Салкары верят, что человек, взявший меч мертвеца, может
оказаться во власти призрака и совершить такие подвиги, на которые
обычно не решился бы. А если призрак мстителен и ревнив, то и
устремиться навстречу своей судьбе. Тем не менее, известно, что салкары
грабили могилы, добывая прославленное оружие: не в Эсткарпе, а на
севере, где они жили когда-то, до того, как заключили союз с мудрыми
женщинами. У них есть саги о деяниях, совершенных таким оружием.
Я пытался подавить всепоглощающее желание взять в руки эту золотую
рукоять. Но есть стремления, которые неподвластны разуму; они бывают
даже у таких, как я, кто всю жизнь пытается сначала думать, потом
действовать. И на этот раз искушение победило.
Я опередил Орсию и опустился на одно колено. Но протянул к рукояти
меча не левую руку, а искалеченную правую: это произошло само собой.
Пальцы, которые еще не потеряли подвижности, сомкнулись на рукояти. Но в
последнее мгновение благоразумие взяло верх, я заставил себя оторвать
взгляд от меча и посмотрел в голубой туман.
В его глубине показалась неясная фигура: я был лишь уверен, что там
кто-то есть. Корис взял топор Вольта, но сделал это смело, принял как
подарок, а не как награбленное. Могу ли я сделать меньше здесь и
сейчас?
Как ни трудно, я отвел руку: пальцы словно вопреки моей воле пытались
удержать рукоять. Не вставая, я вслух обратился к тому, кого укрывал
туман.
- Я Кемок Трегарт, из Эсткарпа, из-за гор. Я ищу то, что отнято у
меня обманом: в честной битве я потерял свой меч. Если уйду отсюда
безоружным, проиграю. У меня нет ни героического имени, ни славы. Но я
могу произнести эти слова и не погибнуть...
И я снова произнес слова из Лормта, которые открыли для нас дверь. Но
на этот раз это был не вызов и не воинский выкрик, скорее свидетельство:
сидящий на троне поймет по ним, что я не принадлежу Тени; я из числа
тех, кто поднял щит против Тьмы.
Не знаю, какого результата я ожидал от своих слов. Произойти могло
все что угодно. Сидящий в голубом тумане мог встать и приветствовать
меня или нанести удар. Но не произошло ничего, сияние не изменилось. Не
было даже эха.
Я чувствовал себя нелепо. Но, не колеблясь, поднял руку в
приветствии, какое отдал бы военному вождю.
А потом взял меч. На нем никак не отразилось время. Ни пятнышка
ржавчины на поверхности. Лезвие острое и чистое, какое только можно
пожелать. И опять искалеченная рука сомкнулась вокруг рукояти с
легкостью, которую я не испытывал с того момента, как затянулась рана.
Встав, я порылся в кармане рубашки и извлек шарф, промокший и похожий
на веревку. И сделал из него импровизированную перевязь, потому что в
пустые ножны на поясе меч не войдет.
- Ты сделал то, что должен был сделать. - Впервые за долгое время я
уловил мысль Орсии. - Мы не видим весь рисунок, сотканный Великими:
нашему взору доступны лишь отдельные нити. Ты взял больше чем меч: да
будет наша ноша не слишком тяжелой.
Я подумал, разделяет ли ее племя веру салкаров в оружие мертвых. Меч
не казался мне тяжелым. Напротив, взяв его в руки, я ощутил какое-то
новое нетерпение, желание идти вперед, добиться намеченной цели.
И уже повернулся к выходу. Но Орсия не пошла за мной. Я удивленно
оглянулся. Она медленно обходила трон и сидящую на нем туманную фигуру,
разглядывая груды сокровищ. Неужели то, что я сумел взять меч,
подтолкнуло ее на собственные поиски? Я хотел возразить, но меня
ос?ановило одно соображение. Орсия поступает так, как считает нужным, и
не мне задавать ей вопросы.
Теперь она оказалась за троном и там задержалась. А когда вышла,
держала в руке короткий стержень. Стержень конусообразный, один конец
заостренный; девушка держит стержень этим концом вверх. И поверхность
стержня не гладкая, она покрыта бороздками, спиралью проходящими по всей
длине. Стержень цвета слоновой кости, и, когда Орсия повернула его, мне
показалось, что с острия сорвалась белая искра.
Стержень недостаточно длинен для оружия, да и форма не подходит. И он
не украшен драгоценностями, у него нет дорогой ручки. Что это такое,
какова его цель - я не мог догадаться. Но Орсия держала его осторожно и
с таким видом, словно для нее он так же важен, как для меня меч. Вот она
повернулась лицом к туманной фигуре. Не опустилась на колено, как я,
когда произносил свою полупросьбу. Заговорила - не мысленным посылом, а
той своеобразной монотонной речью, которая характерна для ее народа.
- Я Орсия, из племени кроганов, хотя кроганы больше не называют меня
своей дочерью или другом. Я способна владеть тем, что взяла из шкатулки.
Я владею силами, хотя и не большими, и у меня есть оружие, но не
выкованное на огне из расплавленного металла. Я беру, потому что знаю,
что это такое и что может сделать, и потому, что такова, какова есть, и
иду туда, куда иду.
Она подняла конусообразный стержень, держа его между собой и
закутанной фигурой. На этот раз с острия сорвалась не искра, а
ослепительно белое пламя. Орсия повернулась и быстро присоединилась ко
мне.
Выходя на наружную платформу, мы не разговаривали. Перед нами снова
дорога, по которой мы пришли, дорога между безлицых статуй с ямами
вместо глаз. Я уже собирался двинуться по ней, когда Орсия остановила
меня, подняв руку. Она слегка наклонила голову вперед и медленно
поворачивала из стороны в сторону; ноздри ее раздувались, как будто она
ловила какой-то запах. Но я ощущал только обычный запах, который бывает
в подземных пещерах. Очевидно, ее насторожило что-то такое, чего я не
чувствую.
- Что?.. - начал я полушепотом.
- Тасы, - ответила она тоже шепотом, - и что-то еще.
Я высвободил меч. Подземелье - дом тасов. Здесь и мне и, возможно,
Орсии так же трудно действовать, как мне под водой. Я пытался уловить
какой-нибудь запах в воздухе, но мои чувства не так остры.
- Они идут... оттуда. - Стержнем она показала на дорогу меж статуй. -
Идем сюда... - она показала направо, вдоль здания. Я не понимал, что это
нам даст, но Орсия была здесь раньше; возможно, она знает больше, чем
показала мне.
Я обул сапоги, а она - свою обувь из чешуйчатой кожи. Благоразумно
идти как можно незаметней, в обуви мы вызовем меньшее свечение. И мы
торопливо пошли вдоль стены с пустыми отверстиями окон к концу здания.
Здание сооружено на платформе, которая шире его и уходит в тень, к
стене пещеры. Снова Орсия высоко подняла голову, принюхиваясь.
- Чувствуешь движение воздуха? - спросила она. И когда она это
сказала, я ощутил воздушный поток, исходящий от заднего края платформы.
- Вода, свежая вода. - Орсия побежала, мне пришлось удлинить шаг,
чтобы не отставать от нее.
Когда мы удалились от гробницы, девушка пошла немного медленней.
Светильник Орсии из раковин бесполезен без воды, и мы шли в темноте,
почти такой же полной, как тьма первого подземного туннеля, который мы
оставили позади. Но что ждет нас впереди? Тасы сейчас наверняка роют
ходы. Что если они поджидают нас там, куда ведет Орсия?
- Впереди тасов нет. - Девушка уловила мою мысль. - Не думаю, чтобы
они раньше посещали это место. Там, где они проделывают свои ходы,
остается их зловоние. Но... хотела бы я знать, кого они привели с собой
и что теперь движется перед ними. Никогда раньше не ощущала такой запах.
Мы достигли конца платформы. Орсия шевельнулась рядом со мной, и
появился свет - стало видно, что она сняла обувь с одной ноги и
наступила на пол.
Впереди вверх уходила стена пещеры. Между нею и платформой -
пространство, полное воды. Вода течет из арки справа от нас, журча,
протекает мимо и исчезает в темноте. Орсия снова обулась, и свечение
мгновенно погасло.
- Возьми шарф, на который повесил меч. Держи его за один конец, мне
дай другой. Мы уходим в воду.
Я послушался и, когда ощутил резкий рывок шарфа Каттеи, неохотно
погрузился в воду, надеясь, что здесь неглубоко и голова моя останется в
воздухе. Но воды оказалось только по пояс. Оказавшись в воде, светильник
Орсии ожил.
Девушка направилась к арке. Я обнаружил сильное течение, нам
приходилось двигаться против него. Через несколько мгновений ощутил еще
кое-что: лампа из раковин светила все более тускло. Я опасался, что
вскоре мы снова окажемся в темноте. На мой тревожный вопрос Орсия
ответила утвердительно. Раковины квасфи недолго сохраняют свечение после
гибели своих обитателей. Скоро свет совсем погаснет.
- Ты знаешь эту дорогу? - спросил я чтобы успокоиться.
Орсия одной рукой прижимала к груди стержень и конец шарфа, в другую
набрала немного воды и лизнула.
- Нет, но эта вода совсем недавно текла на открытом воздухе под
солнцем. Она выведет нас.
Пришлось удовлетвориться этим.
Мне трудно было выдерживать все углубляющуюся темноту. Мне всегда
было не по себе в подземельях: приходилось подавлять ощущение, что стены
сдвигаются и вот-вот раздавят. Орсия таких чувств не испытывала, может
быть, потому что мы шли по воде, а я свои скрывал от нее.
Настойчивый рывок шарфа. Я остановился и прислушался. Орсия не
пыталась общаться со мной мыслью, но рука ее скользнула ко мне вдоль
шарфа, и мне не нужно было ее пожатие, чтобы понять предупреждение.
Возможно, мои чувства не так остры, но теперь я тоже услышал -
впереди какой-то плеск. Наш светильник совсем погас, мы были в полной
темноте. Я коротко взмахнул мечом справа от себя. Острие задело за
стену; ориентируясь на это, я прижался к стене, потащив за собой
спутницу: прочная поверхность создавала ощущение безопасности. Плеск
приближался. Что за чудовище обходит эти темные подземные пути?
Впервые Орсия заговорила вслух. Она была совсем рядом со мной, и я
ощутил ее дыхание на щеке и услышал шепот:
- Я этого не знаю. Не могу связаться и окликнуть приветственным
окликом. Не знаю, обитатель ли это водного мира.
- Может быть, тасы?
- Нет. Тасов я бы узнала. - В ее ответе звучало отвращение.
Мы продолжали слушать. Еще можно отступить, но на платформе с
гробницей нас ждут тасы. В этот момент мне не хватало дара Киллана,
который умеет мысленно общаться с животными и подчинять их своей воле.
Он повернул бы того, кто там плещется, отослал бы его от нас - конечно,
если это животное, а не какое-нибудь отвратительное порождение Тени,
высвобожденное в этом месте.
Неожиданно Орсия сильней сжала мне руку. Хотя мы стоим в полной тьме,
впереди появился свет - два сероватых пятна как раз над поверхностью
воды. От них исходило рассеянное свечение. Два пятна на одной линии...
Глаза! Но глаза светящиеся и размером с мою ладонь: если голова
пропорциональна им, то такого крупного животного я никогда не видел!
Я оттолкнул Орсию к стене за моей спиной. Меч у меня был в
искалеченной правой руке; теперь я попытался переместить его в левую
руку. Но, к своему отчаянию, обнаружил, что не могу ухватить его: даже
неподвижные пальцы правой держали лучше.
Глаза, которые находились на уровне воды, неожиданно поднялись выше
моей головы. Мы услышали свистящее шипение: существо остановилось. Я не
сомневался, что оно увидело нас, хотя свет, отбрасываемый его глазами,
не доходил до нас.
Так как я вижу только пятна глаз, на них и следует напасть. Свист
становился громче. В лицо ударил гнилостный запах, словно существо
выдохнуло. Я поднял меч, и, хотя владею им с детства, мне показалось,
что никогда оружие не становилось таким естественным продолжением моего
тела.
Глаза устремились вниз; теперь, оставаясь на уровне воды, они были
гораздо ближе. Снова порыв гнилого дыхания.
- Кемок! - Мысленный призыв Орсии прозвучал настойчиво и резко. - Не
смотри в эти глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
будто вырезана из одного куска желтого кварца, в котором проблескивают
красные, золотые и синие искорки, словно сгущается и расходится туман.
Меч показался мне чуть длиннее обычного, к какому я привык. Но никаких
следов времени на нем не было.
Я хотел его больше всего в жизни. Желание было острым, как физический
голод, как потребность напиться в пустыне.
Такие ли чувства испытывал Корис, когда смотрел на топор Вольта? Если
да, я больше не удивляюсь тому, что он взял топор. Но Вольт не помешал
ему овладеть оружием. Посмею ли я сделать здесь то же самое?
Грабить мертвых - страшное преступление. Но Корис попросил у Вольта
разрешения, взял топор и с его помощью совершил великие деяния ради
своего народа.
Взять меч мертвеца - в какой-то степени значит сравняться с прежним
владельцем. Салкары верят, что человек, взявший меч мертвеца, может
оказаться во власти призрака и совершить такие подвиги, на которые
обычно не решился бы. А если призрак мстителен и ревнив, то и
устремиться навстречу своей судьбе. Тем не менее, известно, что салкары
грабили могилы, добывая прославленное оружие: не в Эсткарпе, а на
севере, где они жили когда-то, до того, как заключили союз с мудрыми
женщинами. У них есть саги о деяниях, совершенных таким оружием.
Я пытался подавить всепоглощающее желание взять в руки эту золотую
рукоять. Но есть стремления, которые неподвластны разуму; они бывают
даже у таких, как я, кто всю жизнь пытается сначала думать, потом
действовать. И на этот раз искушение победило.
Я опередил Орсию и опустился на одно колено. Но протянул к рукояти
меча не левую руку, а искалеченную правую: это произошло само собой.
Пальцы, которые еще не потеряли подвижности, сомкнулись на рукояти. Но в
последнее мгновение благоразумие взяло верх, я заставил себя оторвать
взгляд от меча и посмотрел в голубой туман.
В его глубине показалась неясная фигура: я был лишь уверен, что там
кто-то есть. Корис взял топор Вольта, но сделал это смело, принял как
подарок, а не как награбленное. Могу ли я сделать меньше здесь и
сейчас?
Как ни трудно, я отвел руку: пальцы словно вопреки моей воле пытались
удержать рукоять. Не вставая, я вслух обратился к тому, кого укрывал
туман.
- Я Кемок Трегарт, из Эсткарпа, из-за гор. Я ищу то, что отнято у
меня обманом: в честной битве я потерял свой меч. Если уйду отсюда
безоружным, проиграю. У меня нет ни героического имени, ни славы. Но я
могу произнести эти слова и не погибнуть...
И я снова произнес слова из Лормта, которые открыли для нас дверь. Но
на этот раз это был не вызов и не воинский выкрик, скорее свидетельство:
сидящий на троне поймет по ним, что я не принадлежу Тени; я из числа
тех, кто поднял щит против Тьмы.
Не знаю, какого результата я ожидал от своих слов. Произойти могло
все что угодно. Сидящий в голубом тумане мог встать и приветствовать
меня или нанести удар. Но не произошло ничего, сияние не изменилось. Не
было даже эха.
Я чувствовал себя нелепо. Но, не колеблясь, поднял руку в
приветствии, какое отдал бы военному вождю.
А потом взял меч. На нем никак не отразилось время. Ни пятнышка
ржавчины на поверхности. Лезвие острое и чистое, какое только можно
пожелать. И опять искалеченная рука сомкнулась вокруг рукояти с
легкостью, которую я не испытывал с того момента, как затянулась рана.
Встав, я порылся в кармане рубашки и извлек шарф, промокший и похожий
на веревку. И сделал из него импровизированную перевязь, потому что в
пустые ножны на поясе меч не войдет.
- Ты сделал то, что должен был сделать. - Впервые за долгое время я
уловил мысль Орсии. - Мы не видим весь рисунок, сотканный Великими:
нашему взору доступны лишь отдельные нити. Ты взял больше чем меч: да
будет наша ноша не слишком тяжелой.
Я подумал, разделяет ли ее племя веру салкаров в оружие мертвых. Меч
не казался мне тяжелым. Напротив, взяв его в руки, я ощутил какое-то
новое нетерпение, желание идти вперед, добиться намеченной цели.
И уже повернулся к выходу. Но Орсия не пошла за мной. Я удивленно
оглянулся. Она медленно обходила трон и сидящую на нем туманную фигуру,
разглядывая груды сокровищ. Неужели то, что я сумел взять меч,
подтолкнуло ее на собственные поиски? Я хотел возразить, но меня
ос?ановило одно соображение. Орсия поступает так, как считает нужным, и
не мне задавать ей вопросы.
Теперь она оказалась за троном и там задержалась. А когда вышла,
держала в руке короткий стержень. Стержень конусообразный, один конец
заостренный; девушка держит стержень этим концом вверх. И поверхность
стержня не гладкая, она покрыта бороздками, спиралью проходящими по всей
длине. Стержень цвета слоновой кости, и, когда Орсия повернула его, мне
показалось, что с острия сорвалась белая искра.
Стержень недостаточно длинен для оружия, да и форма не подходит. И он
не украшен драгоценностями, у него нет дорогой ручки. Что это такое,
какова его цель - я не мог догадаться. Но Орсия держала его осторожно и
с таким видом, словно для нее он так же важен, как для меня меч. Вот она
повернулась лицом к туманной фигуре. Не опустилась на колено, как я,
когда произносил свою полупросьбу. Заговорила - не мысленным посылом, а
той своеобразной монотонной речью, которая характерна для ее народа.
- Я Орсия, из племени кроганов, хотя кроганы больше не называют меня
своей дочерью или другом. Я способна владеть тем, что взяла из шкатулки.
Я владею силами, хотя и не большими, и у меня есть оружие, но не
выкованное на огне из расплавленного металла. Я беру, потому что знаю,
что это такое и что может сделать, и потому, что такова, какова есть, и
иду туда, куда иду.
Она подняла конусообразный стержень, держа его между собой и
закутанной фигурой. На этот раз с острия сорвалась не искра, а
ослепительно белое пламя. Орсия повернулась и быстро присоединилась ко
мне.
Выходя на наружную платформу, мы не разговаривали. Перед нами снова
дорога, по которой мы пришли, дорога между безлицых статуй с ямами
вместо глаз. Я уже собирался двинуться по ней, когда Орсия остановила
меня, подняв руку. Она слегка наклонила голову вперед и медленно
поворачивала из стороны в сторону; ноздри ее раздувались, как будто она
ловила какой-то запах. Но я ощущал только обычный запах, который бывает
в подземных пещерах. Очевидно, ее насторожило что-то такое, чего я не
чувствую.
- Что?.. - начал я полушепотом.
- Тасы, - ответила она тоже шепотом, - и что-то еще.
Я высвободил меч. Подземелье - дом тасов. Здесь и мне и, возможно,
Орсии так же трудно действовать, как мне под водой. Я пытался уловить
какой-нибудь запах в воздухе, но мои чувства не так остры.
- Они идут... оттуда. - Стержнем она показала на дорогу меж статуй. -
Идем сюда... - она показала направо, вдоль здания. Я не понимал, что это
нам даст, но Орсия была здесь раньше; возможно, она знает больше, чем
показала мне.
Я обул сапоги, а она - свою обувь из чешуйчатой кожи. Благоразумно
идти как можно незаметней, в обуви мы вызовем меньшее свечение. И мы
торопливо пошли вдоль стены с пустыми отверстиями окон к концу здания.
Здание сооружено на платформе, которая шире его и уходит в тень, к
стене пещеры. Снова Орсия высоко подняла голову, принюхиваясь.
- Чувствуешь движение воздуха? - спросила она. И когда она это
сказала, я ощутил воздушный поток, исходящий от заднего края платформы.
- Вода, свежая вода. - Орсия побежала, мне пришлось удлинить шаг,
чтобы не отставать от нее.
Когда мы удалились от гробницы, девушка пошла немного медленней.
Светильник Орсии из раковин бесполезен без воды, и мы шли в темноте,
почти такой же полной, как тьма первого подземного туннеля, который мы
оставили позади. Но что ждет нас впереди? Тасы сейчас наверняка роют
ходы. Что если они поджидают нас там, куда ведет Орсия?
- Впереди тасов нет. - Девушка уловила мою мысль. - Не думаю, чтобы
они раньше посещали это место. Там, где они проделывают свои ходы,
остается их зловоние. Но... хотела бы я знать, кого они привели с собой
и что теперь движется перед ними. Никогда раньше не ощущала такой запах.
Мы достигли конца платформы. Орсия шевельнулась рядом со мной, и
появился свет - стало видно, что она сняла обувь с одной ноги и
наступила на пол.
Впереди вверх уходила стена пещеры. Между нею и платформой -
пространство, полное воды. Вода течет из арки справа от нас, журча,
протекает мимо и исчезает в темноте. Орсия снова обулась, и свечение
мгновенно погасло.
- Возьми шарф, на который повесил меч. Держи его за один конец, мне
дай другой. Мы уходим в воду.
Я послушался и, когда ощутил резкий рывок шарфа Каттеи, неохотно
погрузился в воду, надеясь, что здесь неглубоко и голова моя останется в
воздухе. Но воды оказалось только по пояс. Оказавшись в воде, светильник
Орсии ожил.
Девушка направилась к арке. Я обнаружил сильное течение, нам
приходилось двигаться против него. Через несколько мгновений ощутил еще
кое-что: лампа из раковин светила все более тускло. Я опасался, что
вскоре мы снова окажемся в темноте. На мой тревожный вопрос Орсия
ответила утвердительно. Раковины квасфи недолго сохраняют свечение после
гибели своих обитателей. Скоро свет совсем погаснет.
- Ты знаешь эту дорогу? - спросил я чтобы успокоиться.
Орсия одной рукой прижимала к груди стержень и конец шарфа, в другую
набрала немного воды и лизнула.
- Нет, но эта вода совсем недавно текла на открытом воздухе под
солнцем. Она выведет нас.
Пришлось удовлетвориться этим.
Мне трудно было выдерживать все углубляющуюся темноту. Мне всегда
было не по себе в подземельях: приходилось подавлять ощущение, что стены
сдвигаются и вот-вот раздавят. Орсия таких чувств не испытывала, может
быть, потому что мы шли по воде, а я свои скрывал от нее.
Настойчивый рывок шарфа. Я остановился и прислушался. Орсия не
пыталась общаться со мной мыслью, но рука ее скользнула ко мне вдоль
шарфа, и мне не нужно было ее пожатие, чтобы понять предупреждение.
Возможно, мои чувства не так остры, но теперь я тоже услышал -
впереди какой-то плеск. Наш светильник совсем погас, мы были в полной
темноте. Я коротко взмахнул мечом справа от себя. Острие задело за
стену; ориентируясь на это, я прижался к стене, потащив за собой
спутницу: прочная поверхность создавала ощущение безопасности. Плеск
приближался. Что за чудовище обходит эти темные подземные пути?
Впервые Орсия заговорила вслух. Она была совсем рядом со мной, и я
ощутил ее дыхание на щеке и услышал шепот:
- Я этого не знаю. Не могу связаться и окликнуть приветственным
окликом. Не знаю, обитатель ли это водного мира.
- Может быть, тасы?
- Нет. Тасов я бы узнала. - В ее ответе звучало отвращение.
Мы продолжали слушать. Еще можно отступить, но на платформе с
гробницей нас ждут тасы. В этот момент мне не хватало дара Киллана,
который умеет мысленно общаться с животными и подчинять их своей воле.
Он повернул бы того, кто там плещется, отослал бы его от нас - конечно,
если это животное, а не какое-нибудь отвратительное порождение Тени,
высвобожденное в этом месте.
Неожиданно Орсия сильней сжала мне руку. Хотя мы стоим в полной тьме,
впереди появился свет - два сероватых пятна как раз над поверхностью
воды. От них исходило рассеянное свечение. Два пятна на одной линии...
Глаза! Но глаза светящиеся и размером с мою ладонь: если голова
пропорциональна им, то такого крупного животного я никогда не видел!
Я оттолкнул Орсию к стене за моей спиной. Меч у меня был в
искалеченной правой руке; теперь я попытался переместить его в левую
руку. Но, к своему отчаянию, обнаружил, что не могу ухватить его: даже
неподвижные пальцы правой держали лучше.
Глаза, которые находились на уровне воды, неожиданно поднялись выше
моей головы. Мы услышали свистящее шипение: существо остановилось. Я не
сомневался, что оно увидело нас, хотя свет, отбрасываемый его глазами,
не доходил до нас.
Так как я вижу только пятна глаз, на них и следует напасть. Свист
становился громче. В лицо ударил гнилостный запах, словно существо
выдохнуло. Я поднял меч, и, хотя владею им с детства, мне показалось,
что никогда оружие не становилось таким естественным продолжением моего
тела.
Глаза устремились вниз; теперь, оставаясь на уровне воды, они были
гораздо ближе. Снова порыв гнилого дыхания.
- Кемок! - Мысленный призыв Орсии прозвучал настойчиво и резко. - Не
смотри в эти глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157