Затем она отошла в сторону, поднесла руки ко
рту - получилось что-то вроде рупора. И в этот живой рупор она запела,
сначала полушепотом, потом все громче и громче. И ритм этих звуков стал
частью меня, и я почувствовал их в биении своего сердца, пульсации жил.
Лунный свет осветил место, на котором мы стояли, яркой вспышкой. Каттея
неожиданно оборвала свое пение.
- Теперь прикажи им, брат! Пусть они скачут прочь!
Я направил приказ в затуманенные головы торских скакунов, и они
поскакали по долине, в сторону разожженных костров. И вдруг я увидел, что
они несут в своих седлах трех всадников... Невероятно!
- Похоже, сестра, мы не знаем и половины из того, на что способны
колдуньи, - заметил Кемок.
Каттея покачнулась и ухватилась за его руку. Он успел поддержать ее.
- Колдовство имеет свои преимущества. - Она устало улыбнулась. - Мы
наверняка выиграли время - ночь, а может и больше. И теперь мы можем
спокойно отдохнуть.
Мы донесли ее до импровизированной постели, которую устроили для нее
заранее. Когда она закрыла глаза, Кемок оглянулся и посмотрел на меня.
Даже мысленного контакта не потребовалось для того, чтобы понять друг
друга - завтра не стоит рисковать и подниматься в гору. Если те, кто
направил за нами погоню, обмануты, то у нас есть время.
Я встретил рассвет на своем сторожевом посту, на выступе скалы. Костры
все еще горели, хотя и не так выделялись с восходом солнца. Я искал
глазами лошадей. Казалось, что прошла целая вечность, пока я разглядел их
в бинокль - они мчались по лощине. Я опешил - всадники на них были словно
живыми, и будь я на месте ожидавших нас, то поверил бы в их существование.
Они наверняка их увидели, обрадовались, что те возвращаются. Не буду
гадать, насколько реальна иллюзия вблизи. Но на какое-то время мы в
безопасности. Кемок присоединился ко мне, и мы по очереди стали следить за
лошадьми до тех пор, пока они не скрылись за одним из холмов. Затем мы
спустились вниз и стали осматривать скалу. Выступов на ней было много, а
недалеко от вершины можно было устроить небольшой привал. Но мы не знали,
что нас ждет потом, какие препятствия и какие трудности.
Весь день мы отдыхали, собирались с силами, спали по очереди крепким
сном - даже сны не тревожили нас. Каттея окрепла за это время,
восстановила силы, потраченные на создание иллюзии. Под покровом ночи я
снова взобрался на скалу. На этот раз костров я не увидел. Это могло
означать одно из двух: либо они приняли иллюзии, созданные Каттеей, за
реальных людей, либо разгадали нашу уловку, покинули место стоянки и
теперь движутся к нам. Но тщательно обследовав каждый уголок местности при
помощи бинокля, я не обнаружил ни единого признака погони.
- Я думаю, они действительно ушли, - уверенно сказала Каттея, словно
стараясь убедить меня. - Но дело не в этом. Утром мы тоже выступаем, но
вверх, в горы.
С рассветом мы отправились в путь. Провизию, оружие и пледы мы
упаковали и взвалили на плечи. Каттею обвязали веревкой - она будет идти
между нами - оставив руки свободными; поклажи у нее не было. Она сняла
повязку с глаз, но по-прежнему не открывала их, стараясь "смотреть" только
при помощи мысленного взора, так как туман все еще застилал ей глаза. Мы
медленно начали взбираться на скалу - все осложнялось еще и тем, что
приходилось концентрироваться не только на собственных усилиях, но
помогать сестре. Она проявляла удивительную сноровку - несмотря на свою
полуслепоту, ни разу не оступилась и точно выполняла все мои мысленные
указания. Добравшись до одного из выступов, я почти обессилел и понял, что
не смогу дальше подниматься за двоих. Кемок вслед за Каттеей взобрался на
выступ и опустил руку на мое трясущееся колено.
- Отдых, - приказал он тоном, который не допускал возражений.
Я не мог рисковать их безопасностью, потеряв много сил. Поэтому,
отдохнув, мы с Кемоком поменялись местами - теперь он пошел впереди, лицо
его стало сосредоточенным, должно быть, у меня было такое же: я вдруг
ощутил, как ломит все тело... Кемок пошел первым, и это нас спасло, потому
что оставшийся участок подъема оказался просто кошмаром. Я заставлял свое
дрожащее тело подчиниться силе воли, прекрасно представляя себе, что может
случиться - когда идешь в связке и оступаешься, тянешь за собой впереди
идущего. Но наконец мы добрались до вершины, которая оказалась чем-то
вроде большого плато.
Здесь дул холодный ветер - он осушил наши потные лица, взбодрил нас.
Мы поспешили к расселине между двумя остроконечными вершинами. Каттея
вдруг откинула голову назад и открыла глаза, вскрикнув от радости. Нам не
потребовались слова, чтобы понять: ее слепота исчезла. Стало заметно
холоднее. Кемок поддел носком сапога что-то белое - оказалось, это снег,
несмотря на то, что стояло лето и внизу все изнывало от жары. Мы
остановились, чтобы достать пледы и накинуть их на плечи. Это немного
согрело нас, и мы двинулись дальше, и, дойдя до обрыва, заглянули вниз - в
неведомый мир.
Мы глазам своим не поверили. Перед нами предстала искромсанная чужая
земля, уходящая далеко вниз, в туман - и нельзя было разглядеть, что там -
земля, вода или и то, и другое. Увиденное было похоже на какую-то тряпку,
которую сначала изваляли в грязи, потом скомкали и дали высохнуть, и
теперь все это было перепутано, смято, расходилось тысячью трещин во все
стороны... Раньше я думал, что повидал горы, но представшая перед нашим
взором земля была не похожа ни на что из ранее увиденного, а склоны,
которые мы преодолели до этого, казались просто игрушкой. Каттея глубоко
вдыхала незнакомый воздух - не потому, что задыхалась - она словно хотела
выделить какой-то один запах из множества других, опознать его, как гончая
или снежный барс, напавшие на след.
- Здесь есть... - начала было она, но затем передумала, - нет, я
ничего не могу сказать. Но эта земля перенесла сильную боль по воле или
вине человека, а не природы. Только было это давным-давно, и сейчас она
понемногу оживает. Давайте уйдем отсюда: я ужасно замерзла.
С одной стороны, испещренная трещинами местность была нашей союзницей
- гора уходила вниз огромными каменными ступенями. Каттея обрела зрение, и
спускаться будет намного легче, чем подниматься. Но ведь то, что
находилось внизу, было окутано туманом, и это не придавало нам
уверенности. И вот еще что: на преодоленном нами склоне горы была жизнь. Я
видел свежие следы животных, пролетела какая-то птица... Но здесь
признаков жизни не ощущалось. Мы спустились пониже и увидели первую
растительность на этой земле - выглядела она, правда, как-то странно.
Узкие листья кустарников были намного светлее тех, к которым мы привыкли у
себя на родине, да и вид у них был какой-то болезненный, словно выросли
кустарники из пораженных непонятным недугом семян. Мы вышли к скале над
долиной и там решили остановиться на ночлег. Местность внизу казалась
отсюда еще более неправдоподобной, чем сверху. Сначала вообще было трудно
сказать, что это такое. Затем, внимательно оглядевшись вокруг, я понял, в
чем дело. Скорее всего, это были деревья, потому что ни один кустарник не
вырастает до такой высоты, но деревья странные. Им наверняка по несколько
сотен лет - они заполнили всю долину, верхушки их почти касались наших
ног. Когда-то в далеком прошлом это были обычные саженцы, но достигнув
высоты приблизительно в десять футов, они вдруг резко отклонились вправо
или влево. Развиваясь в новом направлении несколько футов, они снова
устремлялись вверх, и так продолжалось бесчисленное количество раз -
получились такие многоуровневые скрещенные гиганты, а той земли, на
которой они стояли, даже не было видно. Чтобы преодолеть эту долину, нам
придется идти по этим веткам-стволам, как канатоходцам: поскользнешься - и
либо сломаешь себе шею, либо сядешь на кол - вершину растущего ниже
дерева. Я покинул наш наблюдательный пункт.
- Нам потребуется целый день...
Каттея заслонила глаза рукой от последних солнечных лучей,
отражающихся от скал.
- Ты прав. Но здесь холодно - где мы укроемся?
Кемок нашел подходящее укрытие в скале - небольшую расщелину, которую
мы загородили камнями и протиснулись в нее. Огонь мы решили не разжигать.
Кто знает, чьи глаза увидят костер там, где его не должно быть, и что
может случиться? Мы легли на землю, Каттея между нами, и укрылись сверху
пледами. Если в дневное время горы казались безжизненными, то ночью они
ожили - неожиданно раздался рев снежного барса, упустившего свою добычу,
потом крик совы откуда-то из долины. Но никто и ничто не потревожило наш
сон. Мы часто просыпались, прислушивались, потом засыпали снова - так
прошла ночь. На этой стороне гор она была намного длиннее.
ГЛАВА 7
Рано утром мы доели последние крошки хлеба, у нас осталось лишь по
несколько глотков воды во фляжках, которые мы заполнили у горного ручья.
Кемок встряхнул свою пустую сумку.
- Похоже, теперь у нас есть еще одна причина для того, чтобы
продвигаться вперед, - заметил он.
Я провел языком по пересохшим губам и попытался вспомнить, когда в
последний раз наедался досыта. Это оказалось делом нелегким, так как я
перебивался на сухом пайке с тех пор, как по зову Кемока покинул свой
отряд. Следы какой-либо дичи нам не попадались - лишь снежный барс выл в
ночи, а там, где рыщет этот охотник, должна быть добыча. Я представил
огромный кусок мяса на вертеле, стекающие с него капли жира... И это дало
мне стимул - желание переступить опасную черту и идти в неизвестность...
Мы приняли необходимые меры предосторожности - обвязались веревкой,
чтобы в том случае, если кто-либо из нас поскользнется, подстраховать его.
Но переход через эту долину деревьев-уродов не вселял в нас оптимизма.
Нашей целью был не противоположный склон, нам нужно было спускаться вниз,
держа курс все время на восток. Туман по-прежнему застилал все внизу, и
нам оставалось лишь надеяться на то, что там есть равнина. Мне всегда
казалось, что я неплохой скалолаз, но, лазая по горам, я обычно имел дело
с камнем и землей. Теперь же под ногами были раскачиваемые ветром и
прогибающиеся при каждом шаге гладкие стволы деревьев. И пройдя всего
несколько шагов по этому лабиринту, я обнаружил, что кошмарная долина
обитаема.
Раздался резкий стрекочущий крик, и с верхней ветки, за которую я
только что ухватился, внезапно устремилось вниз какое-то крылатое
существо, затем оно снова взмыло вверх и исчезло среди листвы. Каттея
вскрикнула, а меня спасло от падения лишь то, что я держался за верхнюю
ветку. Наше продвижение еще более замедлилось. Три раза мы отмахивались от
этих летающих тварей. Нам пришлось даже сделать крюк в одном месте, когда
мы увидели еще одного обитателя здешних мест - более уродливого -
чешуйчатый, с узким длинным языком, дрожащим в зеленой пасти, кончик
которого разделялся на три части; сам серебристо-зеленый, цвета той
листвы, среди которой притаился, он смотрел на нас немигающими глазами. Не
змея, нет - у него были небольшие конечности и когтистые лапы, которыми он
цеплялся за ствол; тело вытянутое - в нем было что-то зловещее, но он не
причинил нам зла.
Но всему приходит конец. Изможденные, истекающие потом, готовые упасть
от усталости, мы шагнули с неустойчивой ветки на каменистый склон. Каттея,
тяжело дыша, словно подкошенная рухнула на землю. Тела наши горели от
множества царапин и следов хлестких ударов веток. Наша военная форма была
достаточно крепкой, чтобы выдержать такой переход, но платье Каттеи
порвалось во многих местах, а в ее волосах, выбившихся из-под платка,
запутались сломанные веточки.
- Я похожа на жительницу Страны Мха, - проговорила она, осмотрев себя
с ног до головы, и неопределенно улыбнулась. Я оглянулся на проделанный
нами путь.
- Да, больше эта страна ни на что не похожа, - усмехнулся я. Тишина,
повисшая над нами, заставила меня повернуться к своим спутникам. Они оба
уставились на меня так, будто я сказал что-то очень важное, сам того не
понимая.
- Страна Мха, - повторила Каттея.
- Кроганы, тасы, люди Зеленой Тишины, фланнаны... - добавил Кемок.
- Но ведь это все легенды, предания - сказки, которые рассказывают
детям, пугают тех, кто не слушается... - возразил я.
- Да, все это чуждо Эсткарпу, - сказала Каттея. - Но что ты скажешь о
Вольте? Ведь до тех пор, пока Корис не нашел Пещеру и его самого, сидящего
там, все считали, что это выдумка, небылицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
рту - получилось что-то вроде рупора. И в этот живой рупор она запела,
сначала полушепотом, потом все громче и громче. И ритм этих звуков стал
частью меня, и я почувствовал их в биении своего сердца, пульсации жил.
Лунный свет осветил место, на котором мы стояли, яркой вспышкой. Каттея
неожиданно оборвала свое пение.
- Теперь прикажи им, брат! Пусть они скачут прочь!
Я направил приказ в затуманенные головы торских скакунов, и они
поскакали по долине, в сторону разожженных костров. И вдруг я увидел, что
они несут в своих седлах трех всадников... Невероятно!
- Похоже, сестра, мы не знаем и половины из того, на что способны
колдуньи, - заметил Кемок.
Каттея покачнулась и ухватилась за его руку. Он успел поддержать ее.
- Колдовство имеет свои преимущества. - Она устало улыбнулась. - Мы
наверняка выиграли время - ночь, а может и больше. И теперь мы можем
спокойно отдохнуть.
Мы донесли ее до импровизированной постели, которую устроили для нее
заранее. Когда она закрыла глаза, Кемок оглянулся и посмотрел на меня.
Даже мысленного контакта не потребовалось для того, чтобы понять друг
друга - завтра не стоит рисковать и подниматься в гору. Если те, кто
направил за нами погоню, обмануты, то у нас есть время.
Я встретил рассвет на своем сторожевом посту, на выступе скалы. Костры
все еще горели, хотя и не так выделялись с восходом солнца. Я искал
глазами лошадей. Казалось, что прошла целая вечность, пока я разглядел их
в бинокль - они мчались по лощине. Я опешил - всадники на них были словно
живыми, и будь я на месте ожидавших нас, то поверил бы в их существование.
Они наверняка их увидели, обрадовались, что те возвращаются. Не буду
гадать, насколько реальна иллюзия вблизи. Но на какое-то время мы в
безопасности. Кемок присоединился ко мне, и мы по очереди стали следить за
лошадьми до тех пор, пока они не скрылись за одним из холмов. Затем мы
спустились вниз и стали осматривать скалу. Выступов на ней было много, а
недалеко от вершины можно было устроить небольшой привал. Но мы не знали,
что нас ждет потом, какие препятствия и какие трудности.
Весь день мы отдыхали, собирались с силами, спали по очереди крепким
сном - даже сны не тревожили нас. Каттея окрепла за это время,
восстановила силы, потраченные на создание иллюзии. Под покровом ночи я
снова взобрался на скалу. На этот раз костров я не увидел. Это могло
означать одно из двух: либо они приняли иллюзии, созданные Каттеей, за
реальных людей, либо разгадали нашу уловку, покинули место стоянки и
теперь движутся к нам. Но тщательно обследовав каждый уголок местности при
помощи бинокля, я не обнаружил ни единого признака погони.
- Я думаю, они действительно ушли, - уверенно сказала Каттея, словно
стараясь убедить меня. - Но дело не в этом. Утром мы тоже выступаем, но
вверх, в горы.
С рассветом мы отправились в путь. Провизию, оружие и пледы мы
упаковали и взвалили на плечи. Каттею обвязали веревкой - она будет идти
между нами - оставив руки свободными; поклажи у нее не было. Она сняла
повязку с глаз, но по-прежнему не открывала их, стараясь "смотреть" только
при помощи мысленного взора, так как туман все еще застилал ей глаза. Мы
медленно начали взбираться на скалу - все осложнялось еще и тем, что
приходилось концентрироваться не только на собственных усилиях, но
помогать сестре. Она проявляла удивительную сноровку - несмотря на свою
полуслепоту, ни разу не оступилась и точно выполняла все мои мысленные
указания. Добравшись до одного из выступов, я почти обессилел и понял, что
не смогу дальше подниматься за двоих. Кемок вслед за Каттеей взобрался на
выступ и опустил руку на мое трясущееся колено.
- Отдых, - приказал он тоном, который не допускал возражений.
Я не мог рисковать их безопасностью, потеряв много сил. Поэтому,
отдохнув, мы с Кемоком поменялись местами - теперь он пошел впереди, лицо
его стало сосредоточенным, должно быть, у меня было такое же: я вдруг
ощутил, как ломит все тело... Кемок пошел первым, и это нас спасло, потому
что оставшийся участок подъема оказался просто кошмаром. Я заставлял свое
дрожащее тело подчиниться силе воли, прекрасно представляя себе, что может
случиться - когда идешь в связке и оступаешься, тянешь за собой впереди
идущего. Но наконец мы добрались до вершины, которая оказалась чем-то
вроде большого плато.
Здесь дул холодный ветер - он осушил наши потные лица, взбодрил нас.
Мы поспешили к расселине между двумя остроконечными вершинами. Каттея
вдруг откинула голову назад и открыла глаза, вскрикнув от радости. Нам не
потребовались слова, чтобы понять: ее слепота исчезла. Стало заметно
холоднее. Кемок поддел носком сапога что-то белое - оказалось, это снег,
несмотря на то, что стояло лето и внизу все изнывало от жары. Мы
остановились, чтобы достать пледы и накинуть их на плечи. Это немного
согрело нас, и мы двинулись дальше, и, дойдя до обрыва, заглянули вниз - в
неведомый мир.
Мы глазам своим не поверили. Перед нами предстала искромсанная чужая
земля, уходящая далеко вниз, в туман - и нельзя было разглядеть, что там -
земля, вода или и то, и другое. Увиденное было похоже на какую-то тряпку,
которую сначала изваляли в грязи, потом скомкали и дали высохнуть, и
теперь все это было перепутано, смято, расходилось тысячью трещин во все
стороны... Раньше я думал, что повидал горы, но представшая перед нашим
взором земля была не похожа ни на что из ранее увиденного, а склоны,
которые мы преодолели до этого, казались просто игрушкой. Каттея глубоко
вдыхала незнакомый воздух - не потому, что задыхалась - она словно хотела
выделить какой-то один запах из множества других, опознать его, как гончая
или снежный барс, напавшие на след.
- Здесь есть... - начала было она, но затем передумала, - нет, я
ничего не могу сказать. Но эта земля перенесла сильную боль по воле или
вине человека, а не природы. Только было это давным-давно, и сейчас она
понемногу оживает. Давайте уйдем отсюда: я ужасно замерзла.
С одной стороны, испещренная трещинами местность была нашей союзницей
- гора уходила вниз огромными каменными ступенями. Каттея обрела зрение, и
спускаться будет намного легче, чем подниматься. Но ведь то, что
находилось внизу, было окутано туманом, и это не придавало нам
уверенности. И вот еще что: на преодоленном нами склоне горы была жизнь. Я
видел свежие следы животных, пролетела какая-то птица... Но здесь
признаков жизни не ощущалось. Мы спустились пониже и увидели первую
растительность на этой земле - выглядела она, правда, как-то странно.
Узкие листья кустарников были намного светлее тех, к которым мы привыкли у
себя на родине, да и вид у них был какой-то болезненный, словно выросли
кустарники из пораженных непонятным недугом семян. Мы вышли к скале над
долиной и там решили остановиться на ночлег. Местность внизу казалась
отсюда еще более неправдоподобной, чем сверху. Сначала вообще было трудно
сказать, что это такое. Затем, внимательно оглядевшись вокруг, я понял, в
чем дело. Скорее всего, это были деревья, потому что ни один кустарник не
вырастает до такой высоты, но деревья странные. Им наверняка по несколько
сотен лет - они заполнили всю долину, верхушки их почти касались наших
ног. Когда-то в далеком прошлом это были обычные саженцы, но достигнув
высоты приблизительно в десять футов, они вдруг резко отклонились вправо
или влево. Развиваясь в новом направлении несколько футов, они снова
устремлялись вверх, и так продолжалось бесчисленное количество раз -
получились такие многоуровневые скрещенные гиганты, а той земли, на
которой они стояли, даже не было видно. Чтобы преодолеть эту долину, нам
придется идти по этим веткам-стволам, как канатоходцам: поскользнешься - и
либо сломаешь себе шею, либо сядешь на кол - вершину растущего ниже
дерева. Я покинул наш наблюдательный пункт.
- Нам потребуется целый день...
Каттея заслонила глаза рукой от последних солнечных лучей,
отражающихся от скал.
- Ты прав. Но здесь холодно - где мы укроемся?
Кемок нашел подходящее укрытие в скале - небольшую расщелину, которую
мы загородили камнями и протиснулись в нее. Огонь мы решили не разжигать.
Кто знает, чьи глаза увидят костер там, где его не должно быть, и что
может случиться? Мы легли на землю, Каттея между нами, и укрылись сверху
пледами. Если в дневное время горы казались безжизненными, то ночью они
ожили - неожиданно раздался рев снежного барса, упустившего свою добычу,
потом крик совы откуда-то из долины. Но никто и ничто не потревожило наш
сон. Мы часто просыпались, прислушивались, потом засыпали снова - так
прошла ночь. На этой стороне гор она была намного длиннее.
ГЛАВА 7
Рано утром мы доели последние крошки хлеба, у нас осталось лишь по
несколько глотков воды во фляжках, которые мы заполнили у горного ручья.
Кемок встряхнул свою пустую сумку.
- Похоже, теперь у нас есть еще одна причина для того, чтобы
продвигаться вперед, - заметил он.
Я провел языком по пересохшим губам и попытался вспомнить, когда в
последний раз наедался досыта. Это оказалось делом нелегким, так как я
перебивался на сухом пайке с тех пор, как по зову Кемока покинул свой
отряд. Следы какой-либо дичи нам не попадались - лишь снежный барс выл в
ночи, а там, где рыщет этот охотник, должна быть добыча. Я представил
огромный кусок мяса на вертеле, стекающие с него капли жира... И это дало
мне стимул - желание переступить опасную черту и идти в неизвестность...
Мы приняли необходимые меры предосторожности - обвязались веревкой,
чтобы в том случае, если кто-либо из нас поскользнется, подстраховать его.
Но переход через эту долину деревьев-уродов не вселял в нас оптимизма.
Нашей целью был не противоположный склон, нам нужно было спускаться вниз,
держа курс все время на восток. Туман по-прежнему застилал все внизу, и
нам оставалось лишь надеяться на то, что там есть равнина. Мне всегда
казалось, что я неплохой скалолаз, но, лазая по горам, я обычно имел дело
с камнем и землей. Теперь же под ногами были раскачиваемые ветром и
прогибающиеся при каждом шаге гладкие стволы деревьев. И пройдя всего
несколько шагов по этому лабиринту, я обнаружил, что кошмарная долина
обитаема.
Раздался резкий стрекочущий крик, и с верхней ветки, за которую я
только что ухватился, внезапно устремилось вниз какое-то крылатое
существо, затем оно снова взмыло вверх и исчезло среди листвы. Каттея
вскрикнула, а меня спасло от падения лишь то, что я держался за верхнюю
ветку. Наше продвижение еще более замедлилось. Три раза мы отмахивались от
этих летающих тварей. Нам пришлось даже сделать крюк в одном месте, когда
мы увидели еще одного обитателя здешних мест - более уродливого -
чешуйчатый, с узким длинным языком, дрожащим в зеленой пасти, кончик
которого разделялся на три части; сам серебристо-зеленый, цвета той
листвы, среди которой притаился, он смотрел на нас немигающими глазами. Не
змея, нет - у него были небольшие конечности и когтистые лапы, которыми он
цеплялся за ствол; тело вытянутое - в нем было что-то зловещее, но он не
причинил нам зла.
Но всему приходит конец. Изможденные, истекающие потом, готовые упасть
от усталости, мы шагнули с неустойчивой ветки на каменистый склон. Каттея,
тяжело дыша, словно подкошенная рухнула на землю. Тела наши горели от
множества царапин и следов хлестких ударов веток. Наша военная форма была
достаточно крепкой, чтобы выдержать такой переход, но платье Каттеи
порвалось во многих местах, а в ее волосах, выбившихся из-под платка,
запутались сломанные веточки.
- Я похожа на жительницу Страны Мха, - проговорила она, осмотрев себя
с ног до головы, и неопределенно улыбнулась. Я оглянулся на проделанный
нами путь.
- Да, больше эта страна ни на что не похожа, - усмехнулся я. Тишина,
повисшая над нами, заставила меня повернуться к своим спутникам. Они оба
уставились на меня так, будто я сказал что-то очень важное, сам того не
понимая.
- Страна Мха, - повторила Каттея.
- Кроганы, тасы, люди Зеленой Тишины, фланнаны... - добавил Кемок.
- Но ведь это все легенды, предания - сказки, которые рассказывают
детям, пугают тех, кто не слушается... - возразил я.
- Да, все это чуждо Эсткарпу, - сказала Каттея. - Но что ты скажешь о
Вольте? Ведь до тех пор, пока Корис не нашел Пещеру и его самого, сидящего
там, все считали, что это выдумка, небылицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157