он сделал себя единым с ним. Он сам
сказал мне это. Сказал, что когда ты срастешься с этим миром, не будешь
чудовищем лишь частично, то будешь прикована к нему и к его делу. Ты
этого хочешь, Каттея?
Она дрожала, дрожь сотрясала громоздкое уродливое тело. Все чаще
исчезала голова, и я видел глазные ямы и овальную голову плакальщицы.
- Я чудовище... я затерялась в этом чудовище...
- Ты в маске, навязанной тебе этим миром. Для многих сил прекрасное
отвратительно, а отвратительное прекрасно.
Мне показалось, что теперь она прислушивается ко мне. Она медленно
спросила:
- Чего ты хочешь от меня? Зачем притягиваешь своими воспоминаниями?
- Идем со мной!
- Куда?
Действительно - куда? Можно снова пересечь равнину, миновать стену из
драгоценных камней, пройти мимо того места, где стоит плакальщица. Но
что дальше? Смогу ли я найти выход, ведущий из мира Башни в Эскор? Я не
был в этом уверен, она почувствовала мою неуверенность и ухватилась за
нее.
- Ты говоришь: иди со мной! Но когда я спрашиваю, у тебя нет ответа.
И что мы с тобой будем делать, брат? Бродить в этом мире? В нем есть
опасности, каких ты и представить не можешь. Не сомневайся: Динзил будет
нас искать.
- А где он сейчас?
- Где он сейчас? - насмешливо передразнила она. - Боишься, что он
придет сюда и встанет перед тобой? - Неожиданно ее взгляд изменился, и
между нами возникла прежняя связь.
- Кемок?
- Да?
- Что случилось с нами, со мной? - Она говорила, как недоумевающий
ребенок.
- Мы с тобой в чужом мире, Каттея, и он хочет удержать нас и
подчинить себе. Выход есть - ты знаешь его?
Овал, на котором почти исчезли следы нормального лица, медленно
повернулся, как будто Каттея смотрит новыми глазами и не может найти
разгадку.
- Я пришла сюда...
- Как? - Мне не хотелось слишком нажимать, но если она знает дверь
Динзила между мирами и если она не та, через которую прошел я, у нас
есть возможность спасения.
- Я думаю... - Рука, все еще человеческая, неуверенно поднесена к
голове. - Каттея неуклюже повернулась к завешенной гобеленом стене. -
Сюда.
И заковыляла, держа перед собой руки. Взялась за один конец занавеси
и потянула. На стене гневно горел пурпурно-красный символ. Он мне не
знаком, но его отдаленных потомков я видел и знал, что он представляет
собой такую силу, которую я не посмел бы вызвать.
Я почувствовал, как в мыслях моей сестры рождается слово, и не успел
возразить. Символ на стене свернулся, как будто высвободилась
отвратительная рептилия. Он продолжал вращаться, но я не смотрел на
него: мне стало дурно оттого, что Каттея знает это слово. Но вот камень
исчез, и только алые линии продолжали вращаться, стекали на пол, образуя
лужу расплавленного вещества. Оно начало растекаться.
Я пошел вперед, потащив за собой Каттею, чтобы она не коснулась лужи.
Впереди та же пустота, которую я встретил, когда впервые пытался
проникнуть в Башню.
- Дверь открыта. - Мысль Каттеи снова стала холодной и уверенной. -
Ради всего, что связывало нас в прошлом, будь свободен, Кемок, и уходи!
Рука, обернутая заколдованным Орсией шарфом, схватла ее за плечи,
прежде чем она смогла увернуться. Держа другой руке меч, я бросился
вперед, используя тяжесть тела, чтобы увлечь за собой сестру. Думаю, она
была слишком удивлена, чтобы сопротивляться. Возможно, это не дверь
Динзила, но в тот момент я видел в ней единственную надежду для нас
обоих.
Падение... падение... Падая, я выпустил Каттею, и моей последней
мыслью было то, что она падает со мной.
И снова я очнулся, чувствуя боль и пустоту в голове. Но заметил, что
никаких вспышек нет, меня окружают темнота и холодные стены. Я решил,
что какой-то хитростью Динзил снова заключил меня в темницу. Меч... где
мой меч?
Лежа на твердом камне, я поднял голову и огляделся. И увидел свечение
за лапой. Лапа? Итак, я не свободен от того мира? И на меня огромной
тяжестью обрушилось разочарование.
Но... я напряженно пытался выше поднять голову... лапа находится на
конце руки, обычной человеческой руки! Я хорошо помню этот шрам; помню
битву, в которой получил его.
Я опустил взгляд, чтобы осмотреть тело. Но это больше не тело жабы;
обрывки человеческой одежды покрывают его, от пояса вниз. Но лапы... я
не решался прикоснуться к лицу этими уродливыми выростами, как будто их
уродливость может въесться в меня. Однако мне нужно знать, по-прежнему
ли у меня на плечах жабья голова.
За мной в темноте что-то шевельнулось. На четвереньках, таща за собой
меч, я пополз, чтобы посмотреть, что это.
Человеческое тело, в оборванной одежде жителей Долины. Тело женское.
На конце стройных рук лапы, еще более, уродливые и бесформенные, чем
мои. Над плечами овальная, лишенная черт лица голова с двумя глубокими
глазницами. При моем приближении голова повернулась, ямы уставились на
меня, как будто в их глубине действительно органы зрения.
- Каттея! - Я протянул к ней лапы, но она опять увернулась от меня.
Только положила одну лапу рядом с моей, как бы подчеркивая их
уродливость. Потом закрыла лапами голову.
Не знаю, что меня побудило, но я протянул Каттее шарф. Он больше не
был светлой полоской, снова стал обыкновенным шелковым шарфом.
Лапа протянулась вперед, выхватила шарф, обернула вокруг головы,
оставив лишь маленькое отверстие для зрения.
Тем временем я осмотрелся. Мы либо в Башне, основание которой в
Эскоре, либо в ее двойнике. Сидим на полу возле крутой лестницы. Дверь,
ведущая в иные миры, закрыта, но чем скорей мы отсюда уберемся, тем
лучше. Я повернулся к сестре.
- Идем...
- Куда? - мысленно спросила она. - Где мне найти место, чтобы
спрятать свое уродство?
Я почувствовал страх: может быть, ее ужас оправдан? Те, кто
возвращается из мира Динзила, навсегда уносят с собой свои искажения; мы
пользовались силой света, но, может быть. Тень исказила эту силу.
- Идем...
Я помог ей встать, и мы спустились по этой крутой лестнице и
оказались в коридоре кургана. Снова на мече вспыхнули красные руны, я
внимательно наблюдал за ними. Но по-прежнему держал Каттею лапой,
увлекая ее за собой. Она молча шла за мной, как будто ей было все равно,
куда идти и чего ждать.
Нас встретил сумрачный день и унылый тяжелый дождь. Я думал, как
отыскать путь назад, к тому месту, где осталась Орсия. Часть пути можно
проделать по этой дороге с колеями.
Сознание Каттеи было для меня закрыто, хотя я пытался заинтересовать
ее бегством. Она шла тупо, окружив себя барьером, который я не мог
преодолеть. Я продолжал поглядывать на меч, хотя после выхода из кургана
руны остыли и не вспыхивали снова, когда мы миновали долину и поднялись
на противоположный склон.
С этого склона я осмотрелся и отметил ориентиры, которые запомнил на
пути сюда. Вот там я убил чудовищное существо, одного из стражей Темной
башни.
Голод, который я осознал еще в том мире, превратился в острую боль, и
я достал из поясной сумки корни, которые дала мне Орсия. Предложил их
Каттее.
- Еда хорошая - не испорченная... - сказал я, поднося корень ко рту.
Она выбила корень у меня из рук, и он откатился и исчез в промежутке
между двумя камнями. Сознание ее по-прежнему было закрыто для меня.
Ненависть к Динзилу стала такой сильной, что если бы он стоял передо
мной, я, как лесной зверь, терзал бы его зубами и ногтями.
Каттея начала раскачиваться взад и вперед, спотыкаясь, и я посмотрел
на нее. Неожиданно она изогнулась и оттолкнула меня так, что я упал. И
прежде чем смог встать, она двинулась назад, к Башне.
Я перехватил ее, и, очевидно, эта последняя попытка отняла у нее всю
энергию. Она не пыталась больше вырваться, но я продолжал внимательно
следить за ней.
Мы стали спускаться, и идти было трудно. Мы словно шли по миру
смерти. Руны не горели, и я не видел ничего живого. Мне показалось, что
я узнаю кустарник, хотя сегодня он не окутан туманом.
Наконец мы подошли к ручью и к скале, возле которой я в последний раз
видел Орсию. Не знаю почему, но я надеялся, что она ждет меня на прежнем
месте. И когда не увидел ее, испытал разочарование.
- Ты думал, что можешь надеяться на эту водяную девицу, мой глупый
брат? - Мне в сознание ворвалась мысль Каттеи, непривычно чуждая,
жесткая. - Но тем лучше для нее.
- О чем ты?
Теперь в сознании смех - такой смех я слышал только от Динзила.
- Мой дорогой брат, я хотеда попросить тебя об одолжении; ты вряд ли
смог бы мне отказать, и вот тогда ей пришлось бы туго.
- О чем ты говоришь? - снова спросил я, поскольку она сняла барьер.
Но в голове прозвучал только ужасный смех. И я решил, что Каттея для
меня потеряна, хотя и идет рядом.
Наш путь ведет по ручью и дальше по реке. Он настолько ясен, что мне
не нужна помощь Орсии. Но я по-прежнему беспокоился о ней - надеялся,
что она благоразумно ушла, найдя безопасное место, а не была захвачена
каким-нибудь бродячим хищником этой земли.
Мы пришли к покинутому дому аспта, и по моему настоянию Каттея
заползла в него передо мной. И прижалась к дальней стене тесного
помещения, как можно дальше от меня.
- Каттея, в Долине знают гораздо больше нас. И скажут, что нам
делать!
- Но Кемок, брат мой, я знаю, что нам делать! Для этого мне нужна
только твоя водяная девица. Ну, а если не она, то кто-нибудь другой. Но
она подходит прекрасно. Приведи ее ко мне или меня к ней, и мы
произведем волшебство, которое поразит тебя... поразит Кемока, который
считает, что он кое-что знает о тайнах, но на самом деле лишь подбирает
обрывки знаний, выброшенные другими, гораздо более великими, чем он.
Я едва не потерял терпение.
- Такими, как Динзил, вероятно.
Она долго молчала. Потом снова в сознании прозвучал ее смех.
- Динзил... да, он взбирается на облака, чтобы пройти по небу. Динзил
хочет многого, очень многого. Но другой вопрос, достанется ли ему хоть
горсть того, чем он хочет обладать полностью, и Динзилу придется на этот
вопрос отвечать. Я думаю, он ненавидит тебя, Кемок, за то, что ты
сделал, когда уводил меня. Однако теперь, все обдумав, я вижу, что ты
сослужил мне хорошую службу, послужил гораздо лучше, чем если бы я сама
тебе приказала. Я была во власти Динзила, подчинялась ему - ты был прав,
когда опасался этого. Дорогой брат, твоя служба будет вознаграждена. - И
она кивнула головой, плотно закутанной в зеленую ткань.
Меня пробрал озноб; я подумал, что за тварь поселилась в Каттее и
удастся ли ее изгнать. Подумал о тех двух вариантах будущего, которые
показала мне Лоскита и которые так и не осуществились. В них Каттея была
на стороне врага. Может, лучше было бы ей погибнуть.
Но человек цепляется за малейшую надежду: если удастся добраться до
Долины, там сумеют с этим справиться, уберут не только уродливую голову,
но и ту тварь, что поселилась в сестре.
- Спи, Кемок; клянусь, я буду с тобой, когда ты проснешься. Теперь я
ничего не хочу больше, чем идти туда же, куда и ты.
Я знал, что она говорит правду. Но не это хотел услышать. Не знаю,
спала ли она. Но лежала неподвижно, положив закутанную голову на лапу.
Наконец я уже не мог следить за ней, усталость победила.
Глава 17
Утром мы выбрались из логова. Снова я предложил Каттее съедобных
корней, она отказалась, говоря, что такая пища ей не нужна. Я настаивал,
спросил, а какая нужна, но она отгородилась от меня. Однако пошла со
мной без возражений.
И опять над ручьем повис туман. Я обрадовался ему: здесь нас легко
преследовать, и я надеялся, что мы скроемся в тумане. Возможно, Орсия
оставила нам в качестве проводника Кофи, поэтому я внимательно наблюдал
за поверхностью воды, не покажется ли мерфей.
Или кроганская девушка считала мою миссию в Темной башне настолько
безнадежной, что не думала о моем возвращении?
Растительность на берегах ручья свободна от зла этой земли, но она
редеет. Стало прохладно, и я подумал, что зима близко. Не мог сдержать
дрожь и пожалел о плаще, из которого сделал чучело на пути сюда.
В дороге я также постоянно следил за мечом, не появится ли на нем
предупреждение в виде рун. Туман каким-то причудливым образом приглушал
звуки, и я решил, что предупредить нас об опасности может только меч.
Если повезет, мы по воде могли бы добраться до Высот. Но возвращаться
подземным путем я не решусь. Поэтому нужно как-то пересечь эту землю.
Однако поступать так глупо. Есть все основания считать, что нас
выследят за один день. Тем не менее я повернул от ручья в сторону Высот.
Другого пути нет.
Смех, легкий презрительный смех. Я быстро повернул голову и взглянул
на Каттею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
сказал мне это. Сказал, что когда ты срастешься с этим миром, не будешь
чудовищем лишь частично, то будешь прикована к нему и к его делу. Ты
этого хочешь, Каттея?
Она дрожала, дрожь сотрясала громоздкое уродливое тело. Все чаще
исчезала голова, и я видел глазные ямы и овальную голову плакальщицы.
- Я чудовище... я затерялась в этом чудовище...
- Ты в маске, навязанной тебе этим миром. Для многих сил прекрасное
отвратительно, а отвратительное прекрасно.
Мне показалось, что теперь она прислушивается ко мне. Она медленно
спросила:
- Чего ты хочешь от меня? Зачем притягиваешь своими воспоминаниями?
- Идем со мной!
- Куда?
Действительно - куда? Можно снова пересечь равнину, миновать стену из
драгоценных камней, пройти мимо того места, где стоит плакальщица. Но
что дальше? Смогу ли я найти выход, ведущий из мира Башни в Эскор? Я не
был в этом уверен, она почувствовала мою неуверенность и ухватилась за
нее.
- Ты говоришь: иди со мной! Но когда я спрашиваю, у тебя нет ответа.
И что мы с тобой будем делать, брат? Бродить в этом мире? В нем есть
опасности, каких ты и представить не можешь. Не сомневайся: Динзил будет
нас искать.
- А где он сейчас?
- Где он сейчас? - насмешливо передразнила она. - Боишься, что он
придет сюда и встанет перед тобой? - Неожиданно ее взгляд изменился, и
между нами возникла прежняя связь.
- Кемок?
- Да?
- Что случилось с нами, со мной? - Она говорила, как недоумевающий
ребенок.
- Мы с тобой в чужом мире, Каттея, и он хочет удержать нас и
подчинить себе. Выход есть - ты знаешь его?
Овал, на котором почти исчезли следы нормального лица, медленно
повернулся, как будто Каттея смотрит новыми глазами и не может найти
разгадку.
- Я пришла сюда...
- Как? - Мне не хотелось слишком нажимать, но если она знает дверь
Динзила между мирами и если она не та, через которую прошел я, у нас
есть возможность спасения.
- Я думаю... - Рука, все еще человеческая, неуверенно поднесена к
голове. - Каттея неуклюже повернулась к завешенной гобеленом стене. -
Сюда.
И заковыляла, держа перед собой руки. Взялась за один конец занавеси
и потянула. На стене гневно горел пурпурно-красный символ. Он мне не
знаком, но его отдаленных потомков я видел и знал, что он представляет
собой такую силу, которую я не посмел бы вызвать.
Я почувствовал, как в мыслях моей сестры рождается слово, и не успел
возразить. Символ на стене свернулся, как будто высвободилась
отвратительная рептилия. Он продолжал вращаться, но я не смотрел на
него: мне стало дурно оттого, что Каттея знает это слово. Но вот камень
исчез, и только алые линии продолжали вращаться, стекали на пол, образуя
лужу расплавленного вещества. Оно начало растекаться.
Я пошел вперед, потащив за собой Каттею, чтобы она не коснулась лужи.
Впереди та же пустота, которую я встретил, когда впервые пытался
проникнуть в Башню.
- Дверь открыта. - Мысль Каттеи снова стала холодной и уверенной. -
Ради всего, что связывало нас в прошлом, будь свободен, Кемок, и уходи!
Рука, обернутая заколдованным Орсией шарфом, схватла ее за плечи,
прежде чем она смогла увернуться. Держа другой руке меч, я бросился
вперед, используя тяжесть тела, чтобы увлечь за собой сестру. Думаю, она
была слишком удивлена, чтобы сопротивляться. Возможно, это не дверь
Динзила, но в тот момент я видел в ней единственную надежду для нас
обоих.
Падение... падение... Падая, я выпустил Каттею, и моей последней
мыслью было то, что она падает со мной.
И снова я очнулся, чувствуя боль и пустоту в голове. Но заметил, что
никаких вспышек нет, меня окружают темнота и холодные стены. Я решил,
что какой-то хитростью Динзил снова заключил меня в темницу. Меч... где
мой меч?
Лежа на твердом камне, я поднял голову и огляделся. И увидел свечение
за лапой. Лапа? Итак, я не свободен от того мира? И на меня огромной
тяжестью обрушилось разочарование.
Но... я напряженно пытался выше поднять голову... лапа находится на
конце руки, обычной человеческой руки! Я хорошо помню этот шрам; помню
битву, в которой получил его.
Я опустил взгляд, чтобы осмотреть тело. Но это больше не тело жабы;
обрывки человеческой одежды покрывают его, от пояса вниз. Но лапы... я
не решался прикоснуться к лицу этими уродливыми выростами, как будто их
уродливость может въесться в меня. Однако мне нужно знать, по-прежнему
ли у меня на плечах жабья голова.
За мной в темноте что-то шевельнулось. На четвереньках, таща за собой
меч, я пополз, чтобы посмотреть, что это.
Человеческое тело, в оборванной одежде жителей Долины. Тело женское.
На конце стройных рук лапы, еще более, уродливые и бесформенные, чем
мои. Над плечами овальная, лишенная черт лица голова с двумя глубокими
глазницами. При моем приближении голова повернулась, ямы уставились на
меня, как будто в их глубине действительно органы зрения.
- Каттея! - Я протянул к ней лапы, но она опять увернулась от меня.
Только положила одну лапу рядом с моей, как бы подчеркивая их
уродливость. Потом закрыла лапами голову.
Не знаю, что меня побудило, но я протянул Каттее шарф. Он больше не
был светлой полоской, снова стал обыкновенным шелковым шарфом.
Лапа протянулась вперед, выхватила шарф, обернула вокруг головы,
оставив лишь маленькое отверстие для зрения.
Тем временем я осмотрелся. Мы либо в Башне, основание которой в
Эскоре, либо в ее двойнике. Сидим на полу возле крутой лестницы. Дверь,
ведущая в иные миры, закрыта, но чем скорей мы отсюда уберемся, тем
лучше. Я повернулся к сестре.
- Идем...
- Куда? - мысленно спросила она. - Где мне найти место, чтобы
спрятать свое уродство?
Я почувствовал страх: может быть, ее ужас оправдан? Те, кто
возвращается из мира Динзила, навсегда уносят с собой свои искажения; мы
пользовались силой света, но, может быть. Тень исказила эту силу.
- Идем...
Я помог ей встать, и мы спустились по этой крутой лестнице и
оказались в коридоре кургана. Снова на мече вспыхнули красные руны, я
внимательно наблюдал за ними. Но по-прежнему держал Каттею лапой,
увлекая ее за собой. Она молча шла за мной, как будто ей было все равно,
куда идти и чего ждать.
Нас встретил сумрачный день и унылый тяжелый дождь. Я думал, как
отыскать путь назад, к тому месту, где осталась Орсия. Часть пути можно
проделать по этой дороге с колеями.
Сознание Каттеи было для меня закрыто, хотя я пытался заинтересовать
ее бегством. Она шла тупо, окружив себя барьером, который я не мог
преодолеть. Я продолжал поглядывать на меч, хотя после выхода из кургана
руны остыли и не вспыхивали снова, когда мы миновали долину и поднялись
на противоположный склон.
С этого склона я осмотрелся и отметил ориентиры, которые запомнил на
пути сюда. Вот там я убил чудовищное существо, одного из стражей Темной
башни.
Голод, который я осознал еще в том мире, превратился в острую боль, и
я достал из поясной сумки корни, которые дала мне Орсия. Предложил их
Каттее.
- Еда хорошая - не испорченная... - сказал я, поднося корень ко рту.
Она выбила корень у меня из рук, и он откатился и исчез в промежутке
между двумя камнями. Сознание ее по-прежнему было закрыто для меня.
Ненависть к Динзилу стала такой сильной, что если бы он стоял передо
мной, я, как лесной зверь, терзал бы его зубами и ногтями.
Каттея начала раскачиваться взад и вперед, спотыкаясь, и я посмотрел
на нее. Неожиданно она изогнулась и оттолкнула меня так, что я упал. И
прежде чем смог встать, она двинулась назад, к Башне.
Я перехватил ее, и, очевидно, эта последняя попытка отняла у нее всю
энергию. Она не пыталась больше вырваться, но я продолжал внимательно
следить за ней.
Мы стали спускаться, и идти было трудно. Мы словно шли по миру
смерти. Руны не горели, и я не видел ничего живого. Мне показалось, что
я узнаю кустарник, хотя сегодня он не окутан туманом.
Наконец мы подошли к ручью и к скале, возле которой я в последний раз
видел Орсию. Не знаю почему, но я надеялся, что она ждет меня на прежнем
месте. И когда не увидел ее, испытал разочарование.
- Ты думал, что можешь надеяться на эту водяную девицу, мой глупый
брат? - Мне в сознание ворвалась мысль Каттеи, непривычно чуждая,
жесткая. - Но тем лучше для нее.
- О чем ты?
Теперь в сознании смех - такой смех я слышал только от Динзила.
- Мой дорогой брат, я хотеда попросить тебя об одолжении; ты вряд ли
смог бы мне отказать, и вот тогда ей пришлось бы туго.
- О чем ты говоришь? - снова спросил я, поскольку она сняла барьер.
Но в голове прозвучал только ужасный смех. И я решил, что Каттея для
меня потеряна, хотя и идет рядом.
Наш путь ведет по ручью и дальше по реке. Он настолько ясен, что мне
не нужна помощь Орсии. Но я по-прежнему беспокоился о ней - надеялся,
что она благоразумно ушла, найдя безопасное место, а не была захвачена
каким-нибудь бродячим хищником этой земли.
Мы пришли к покинутому дому аспта, и по моему настоянию Каттея
заползла в него передо мной. И прижалась к дальней стене тесного
помещения, как можно дальше от меня.
- Каттея, в Долине знают гораздо больше нас. И скажут, что нам
делать!
- Но Кемок, брат мой, я знаю, что нам делать! Для этого мне нужна
только твоя водяная девица. Ну, а если не она, то кто-нибудь другой. Но
она подходит прекрасно. Приведи ее ко мне или меня к ней, и мы
произведем волшебство, которое поразит тебя... поразит Кемока, который
считает, что он кое-что знает о тайнах, но на самом деле лишь подбирает
обрывки знаний, выброшенные другими, гораздо более великими, чем он.
Я едва не потерял терпение.
- Такими, как Динзил, вероятно.
Она долго молчала. Потом снова в сознании прозвучал ее смех.
- Динзил... да, он взбирается на облака, чтобы пройти по небу. Динзил
хочет многого, очень многого. Но другой вопрос, достанется ли ему хоть
горсть того, чем он хочет обладать полностью, и Динзилу придется на этот
вопрос отвечать. Я думаю, он ненавидит тебя, Кемок, за то, что ты
сделал, когда уводил меня. Однако теперь, все обдумав, я вижу, что ты
сослужил мне хорошую службу, послужил гораздо лучше, чем если бы я сама
тебе приказала. Я была во власти Динзила, подчинялась ему - ты был прав,
когда опасался этого. Дорогой брат, твоя служба будет вознаграждена. - И
она кивнула головой, плотно закутанной в зеленую ткань.
Меня пробрал озноб; я подумал, что за тварь поселилась в Каттее и
удастся ли ее изгнать. Подумал о тех двух вариантах будущего, которые
показала мне Лоскита и которые так и не осуществились. В них Каттея была
на стороне врага. Может, лучше было бы ей погибнуть.
Но человек цепляется за малейшую надежду: если удастся добраться до
Долины, там сумеют с этим справиться, уберут не только уродливую голову,
но и ту тварь, что поселилась в сестре.
- Спи, Кемок; клянусь, я буду с тобой, когда ты проснешься. Теперь я
ничего не хочу больше, чем идти туда же, куда и ты.
Я знал, что она говорит правду. Но не это хотел услышать. Не знаю,
спала ли она. Но лежала неподвижно, положив закутанную голову на лапу.
Наконец я уже не мог следить за ней, усталость победила.
Глава 17
Утром мы выбрались из логова. Снова я предложил Каттее съедобных
корней, она отказалась, говоря, что такая пища ей не нужна. Я настаивал,
спросил, а какая нужна, но она отгородилась от меня. Однако пошла со
мной без возражений.
И опять над ручьем повис туман. Я обрадовался ему: здесь нас легко
преследовать, и я надеялся, что мы скроемся в тумане. Возможно, Орсия
оставила нам в качестве проводника Кофи, поэтому я внимательно наблюдал
за поверхностью воды, не покажется ли мерфей.
Или кроганская девушка считала мою миссию в Темной башне настолько
безнадежной, что не думала о моем возвращении?
Растительность на берегах ручья свободна от зла этой земли, но она
редеет. Стало прохладно, и я подумал, что зима близко. Не мог сдержать
дрожь и пожалел о плаще, из которого сделал чучело на пути сюда.
В дороге я также постоянно следил за мечом, не появится ли на нем
предупреждение в виде рун. Туман каким-то причудливым образом приглушал
звуки, и я решил, что предупредить нас об опасности может только меч.
Если повезет, мы по воде могли бы добраться до Высот. Но возвращаться
подземным путем я не решусь. Поэтому нужно как-то пересечь эту землю.
Однако поступать так глупо. Есть все основания считать, что нас
выследят за один день. Тем не менее я повернул от ручья в сторону Высот.
Другого пути нет.
Смех, легкий презрительный смех. Я быстро повернул голову и взглянул
на Каттею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157