Остоврул
выставил против него двадцать кораблей, благополучно перенесших шторм
благодаря отличной морской практике, и нанес сокрушительный удар по
патрульно-сторожевой службе карстенцев, что вывело из строя войско герцога
на целый год. За этим последовал мятеж на юге, в тех местах, где когда-то
правил Пагар, под предводительством его единокровного брата - так что
Пагару пришлось бросить все силы на подавление повстанцев. Таким образом,
три года, а может и больше, были отвоеваны и угрозы хаоса удалось
избежать, а закат Эсткарпа не завершился вечной ночью, чего так боялась
Древняя раса.
Во время военных действий нас увезли из форта, но не в Эс, так как
мать и отец держались подальше от того города, где правил Совет. Леди Лойз
перебралась в небольшое поместье в Эстфорде и взяла нас к себе. Ангарт
по-прежнему заменяла нам родную мать, и с хозяйкой Эстфорда у них
установились отношения, основанные на взаимной заботе и уважении. Ведь
когда-то леди Лойз, переодевшись в платье наемника, отважилась вместе с
моей матерью пробраться в самое логово врага, в Карс, и противостоять там
герцогу Ивьяну и его силам.
Наконец, после затяжного выздоровления госпожа, Джелит совсем
поправилась и начала помогать моему отцу, приняв на себя обязанности
вице-хранителя границы. Вместе они управляли Силой, но не так, как это
делали колдуньи. И теперь я знаю, что колдуньи с подозрением и завистью
относились к их единому Дару, хотя он был направлен только на благо
Древней расы и Эсткарпа. Колдуньи утверждали, что мужчина не может
обладать колдовским Даром, и к тому же втайне недолюбливали мою мать за
то, что она связала свою судьбу с Саймоном, человеком из другого мира и
времени. В то время Совет не проявлял к нам, их детям, никакого интереса.
Скорее всего, они просто игнорировали факт нашего существования. Каттею
даже не подвергли проверке на обладание Даром, что проделывали со всеми
девочками Древней расы по достижению ими шестилетнего возраста.
Я смутно помню нашу мать в те годы. Изредка она появлялась в поместье
в окружении стражей границы - с интересом наблюдала за тем, как я ползаю
по полу, клала мою детскую ручонку на гладкую рукоять меча. Но такое
случалось очень редко, отца же мы почти совсем не видели. Охрана южной
границы отнимала у родителей все время. Со всеми вопросами и проблемами мы
обращались к Ангарт и были очень привязаны к леди Лойз. К матери и отцу мы
относились с уважением и почитанием, но и только. Отец был не тот человек,
что умеет ладить с детьми, и мне кажется, в глубине души он считал нас
причиной тех страданий, что выпали на долю его жены при родах, а она была
для него самым дорогим человеком на свете. Итак, с родителями нас не
связывали тесные родственные узы, но зато втроем мы были словно одним
целым, хотя и сильно отличались друг от друга. По воле моей матери в этой
жизни у меня было предназначение воина, у Кемока - мудреца, а у Каттеи -
колдуньи. Кемок, к примеру, столкнувшись с проблемой, не действовал
решительно и поспешно; он все обдумывал и взвешивал и только после этого
приходил к какому-либо решению. С ранних лет он начал задавать много
вопросов, и если не получал вразумительного и обстоятельного ответа на
некоторые из них, сам погружался в глубокие раздумья и докапывался до
сути.
Каттея обладала Даром. На ней лежала печать исключительности - не
только по отношению к нам, но и ко всему окружающему: животным и людям.
Очень часто ее Сила подавляла мои действия или решения Кемока. Не помню
точно, когда мы впервые осознали, что обладаем Силой. Втроем мы были одним
целым: я - это действие, Кемок - ум, а Каттея - сердце и наши эмоции. Но
из какой-то непонятной нам самим осторожности мы ни с кем не делились
нашей тайной, хотя не сомневаюсь, что Ангарт было хорошо известно о нашей
единой Силе.
В шесть лет нам с Кемоком подарили маленькие, специально для нас
сделанные, мечи и дротики, и мы приступили к освоению искусства владения
оружием - все представители Древней расы должны уметь постоять за свою
землю в трудные времена. Нашим наставником стал салкар по имени Откелл.
Его направил к нам отец, чтобы мы получили настоящее боевое образование.
Откелл владел в совершенстве почти всеми видами оружия, а во время
нападения на Карс он был одним из офицеров Остоврула. Несмотря на то, что
никому из нас не пришлась по душе секира, что очень разочаровало нашего
наставника, мы с Кемоком в совершенстве освоили другие виды оружия,
заслужив одобрение Откелла, весьма требовательного к ученикам.
Нам шел двенадцатый год, когда представилась первая возможность
проявить на практике боевое искусство. К тому времени Пагар навел порядок
в своем герцогстве и решил еще раз попытать счастья на севере. Флот
салкаров доблестно сражался с Ализоном, и разведчики, должно быть,
сообщили об этом герцогу. Он направил лучшие отряды на север, в горы,
чтобы те одновременно атаковали противника в пяти различных местах.
Фальконеры приняли на себя один из таких ударов, а две оставшиеся
шайки добрались до той долины, где до этого не ступала вражеская нога.
Отрезанные с тыла, они дрались как безумные, стремясь во что бы то ни
стало уничтожить все на своем пути. Горстка этих дикарей добралась до реки
Эс, захватила одно судно, предав команду мечу, и направилась вниз по
течению, задумав, вероятно, добраться до моря. Их удалось выследить, и в
устье реки пришельцев поджидал военный корабль. Они сошли на берег в пяти
милях от Эстфорда, и все мужское население с окрестных ферм устроило на
них охоту. Откелл запретил нам следовать за ним, и мы не посмели
настаивать на своем. Но не прошло и часа после того, как его вооруженный
отряд покинул Эстфорд, как Каттея получила послание. Оно так резко вошло в
нее, что она схватилась за голову и вскрикнула от неожиданности, стоя
между нами на сторожевой башне. Это было послание колдуньи,
предназначавшееся не маленькой девочке в нескольких милях от нее, а
опытным колдуньям Древней расы. Но часть этой мысленной мольбы о помощи
попала к нам через нашу сестру.
Некогда было задумываться, имеем ли мы на это право: мы поспешили на
помощь, оседлав тайком своих коней. Не раздумывая мы взяли с собой Каттею
- она была не просто нашим проводником, мы были одним неделимым целым.
Трое детей, но не обычных, а наделенных Силой, поскакали прочь от
Эстфорда. Мы помчались к тому месту, где укрылись дикие волки из Карстена,
взяв в плен заложницу-колдунью.
В сражении все решает счастливый случай или судьба. Говорят, например,
что вот, мол, этому командиру везет, потери у него всегда незначительные,
и всегда-то он оказывается в нужном месте в подходящий или самый решающий
момент сражения. В чем-то, конечно, это заслуга того, что превосходит
обычное умение пользоваться оружием, а именно стратегии и опыта, ума и
сноровки. Но почему-то другим, обладающим теми же качествами, при подобных
обстоятельствах никогда не везет. В этот день именно удача сопутствовала
нам. Мы обнаружили логово врага и убили охрану - пятерых хорошо обученных
и отчаянных бойцов - так что раненая, истекающая кровью, но при этом
гордая колдунья была спасена. Мы почему-то почувствовали себя неловко под
ее властным взглядом, и наше единство распалось. Только потом я понял, что
мы с Кемоком словно и не существовали для нее: она была полностью
сосредоточена на Каттее, и от ее изучающего взгляда исходила некая
непонятная нам угроза. Мы были беззащитны перед ней.
За неповиновение Откелл сек нас с Кемоком несколько дней подряд,
несмотря на то, что мы так отличились. Но мы были полны радостью из-за
того, что колдунья снова исчезла из нашей жизни, проведя в Эстфорде всего
одну ночь. Намного позже, потерпев первое поражение, мы узнали наконец,
что последовало за ее визитом - оказывается, колдуньи приказали
подвергнуть Каттею проверке на обладание Даром, но наши родители отказали
им в этом, и Совету пришлось на какое-то время смириться. Колдуньи не
потерпели поражение, нет, они никогда не полагались на опрометчивые
поступки и считали, что время их союзник. И время работало на них. Спустя
два года Саймон ушел в море на корабле салкаров, чтобы проверить сообщение
о том, что ализонцы сооружают какие-то странные укрепления на островах.
Подозревали, что колдеры снова дали о себе знать. Больше ни о нем, ни о
корабле ничего не слышали. Из-за того, что мы так мало знали о своем отце,
его исчезновение не внесло в нашу жизнь каких либо существенных изменений.
Вскоре в Эстфорд вернулась наша мать, на этот раз это был не просто
короткий визит. Она прибыла в сопровождении личного эскорта и осталась с
нами. Говорила она мало, и взгляд ее часто устремлялся куда-то вдаль. В
течение нескольких месяцев они с леди Лойз каждый день на несколько часов
запирались в одной из башен. С тех пор леди Лойз изменилась: она
побледнела и исхудала так, словно ее покидала жизненная сила. Моя мать
тоже таяла на глазах; черты ее лица обострились, взгляд стал
отсутствующим. Потом она вдруг потребовала, чтобы мы втроем пришли к ней в
комнату. Там царил полумрак, хотя день был солнечный и все три окна были
раскрыты. Она указала пальцем на портьеры, и они опустились, подчинились
ее воле. Открытым осталось лишь одно окно, выходившее на север. Джелит
начертила какие-то линии на полу, и они вдруг задрожали и словно ожили,
превратившись в замысловатый узор. Потом, не проронив ни слова, она
приказала нам встать на него, а сама бросила сухие травы на небольшую
жаровню. Повалил дым и заслонил нас друг от друга. И в тот же миг мы снова
стали едины, как тогда, до встречи с колдуньей.
А потом - трудно передать словами то, что мы ощутили - нас метнули
словно стрелу. И в тот же миг я утратил чувство времени, пространства и
своего "я" - существовала только цель и воля, они поглотили меня целиком.
И мы снова стояли перед нашей матерью. Теперь она была уже не той чужой и
далекой женщиной, как раньше. Она была живой, близкой. Она протянула к нам
руки, слезы бежали по ее впалым щекам.
- Мы дали вам жизнь, - молвила она наконец, - а вы вернули мне Дар,
дети мои!
Она взяла со стола маленький пузырек и вылила его содержимое на те
угасающие угольки, что остались на жаровне.
Вспышка - и все изменилось. Но невозможно объяснить, что именно. Я
моргнул и снова стал самим собой, а не частью кого-то. Мать уже не
улыбалась, она была полна решимости. И решимость эта передалась нам.
- Да будет так! Я иду своей дорогой, вы выбираете свою. Я сделаю то,
что будет в моих силах - верьте мне, дети мои! И в том, что судьба
разъединяет нас, никто не виноват. Я отправляюсь на поиски вашего отца -
если он все еще жив. Вам уготована другая участь. Воспользуйтесь тем, что
в вас заложено. Пусть меч никогда не подведет вас, а щит всегда сохранит!
Быть может когда-нибудь в конце пути наши дороги сольются. И вопреки всему
и всем судьба улыбнется нам!
ГЛАВА 2
Итак, в то летнее утро мать умчалась прочь из наших жизней; желтая
пыль вздымалась из-под копыт ее коня, и небо над головой было безоблачным.
Со сторожевой башни мы провожали ее взглядом, пока она не скрылась вдали.
Она оглянулась два раза и на прощанье подняла руку - мы отсалютовали в
ответ, клинки наших мечей грозно блеснули на солнце. Но Каттея, стоявшая
между нами, неожиданно вздрогнула, словно от прикосновения прохладного
ветра, неизвестно откуда налетевшего в такой жаркий день. Рука Кемока
нашла и накрыла ее руку, вцепившуюся в парапет.
- Я видела его, - сказала она, - обращаясь к нам мысленно, - я видела
его - совсем одного... Среди скал, высоких скал и бурлящей воды... - На
этот раз ее била крупная дрожь.
- Где? - властно спросил Кемок. Сестра покачала головой.
- Не могу сказать где, но очень далеко - дальше, чем море и суша
вместе взятые.
- Этого недостаточно для того, чтобы заставить мать прекратить поиски,
- заметил я, сжимая меч. Я ощутил чувство утраты, но как измерить потерю
того, чем никогда не обладал? Мои отец и мать, в отличие от многих семей,
построили собственный мир. Для них он был всем, и никто не смел в него
вторгаться. Ничто - ни Сила, ни добро, ни зло - не могли удержать госпожу
Джелит от поисков мужа, разве что ее собственная смерть. И предложи мы ей
свою помощь в поисках, она бы отвергла ее.
- Мы вместе. - Кемок подхватил мою мысль, словно я произнес ее вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
выставил против него двадцать кораблей, благополучно перенесших шторм
благодаря отличной морской практике, и нанес сокрушительный удар по
патрульно-сторожевой службе карстенцев, что вывело из строя войско герцога
на целый год. За этим последовал мятеж на юге, в тех местах, где когда-то
правил Пагар, под предводительством его единокровного брата - так что
Пагару пришлось бросить все силы на подавление повстанцев. Таким образом,
три года, а может и больше, были отвоеваны и угрозы хаоса удалось
избежать, а закат Эсткарпа не завершился вечной ночью, чего так боялась
Древняя раса.
Во время военных действий нас увезли из форта, но не в Эс, так как
мать и отец держались подальше от того города, где правил Совет. Леди Лойз
перебралась в небольшое поместье в Эстфорде и взяла нас к себе. Ангарт
по-прежнему заменяла нам родную мать, и с хозяйкой Эстфорда у них
установились отношения, основанные на взаимной заботе и уважении. Ведь
когда-то леди Лойз, переодевшись в платье наемника, отважилась вместе с
моей матерью пробраться в самое логово врага, в Карс, и противостоять там
герцогу Ивьяну и его силам.
Наконец, после затяжного выздоровления госпожа, Джелит совсем
поправилась и начала помогать моему отцу, приняв на себя обязанности
вице-хранителя границы. Вместе они управляли Силой, но не так, как это
делали колдуньи. И теперь я знаю, что колдуньи с подозрением и завистью
относились к их единому Дару, хотя он был направлен только на благо
Древней расы и Эсткарпа. Колдуньи утверждали, что мужчина не может
обладать колдовским Даром, и к тому же втайне недолюбливали мою мать за
то, что она связала свою судьбу с Саймоном, человеком из другого мира и
времени. В то время Совет не проявлял к нам, их детям, никакого интереса.
Скорее всего, они просто игнорировали факт нашего существования. Каттею
даже не подвергли проверке на обладание Даром, что проделывали со всеми
девочками Древней расы по достижению ими шестилетнего возраста.
Я смутно помню нашу мать в те годы. Изредка она появлялась в поместье
в окружении стражей границы - с интересом наблюдала за тем, как я ползаю
по полу, клала мою детскую ручонку на гладкую рукоять меча. Но такое
случалось очень редко, отца же мы почти совсем не видели. Охрана южной
границы отнимала у родителей все время. Со всеми вопросами и проблемами мы
обращались к Ангарт и были очень привязаны к леди Лойз. К матери и отцу мы
относились с уважением и почитанием, но и только. Отец был не тот человек,
что умеет ладить с детьми, и мне кажется, в глубине души он считал нас
причиной тех страданий, что выпали на долю его жены при родах, а она была
для него самым дорогим человеком на свете. Итак, с родителями нас не
связывали тесные родственные узы, но зато втроем мы были словно одним
целым, хотя и сильно отличались друг от друга. По воле моей матери в этой
жизни у меня было предназначение воина, у Кемока - мудреца, а у Каттеи -
колдуньи. Кемок, к примеру, столкнувшись с проблемой, не действовал
решительно и поспешно; он все обдумывал и взвешивал и только после этого
приходил к какому-либо решению. С ранних лет он начал задавать много
вопросов, и если не получал вразумительного и обстоятельного ответа на
некоторые из них, сам погружался в глубокие раздумья и докапывался до
сути.
Каттея обладала Даром. На ней лежала печать исключительности - не
только по отношению к нам, но и ко всему окружающему: животным и людям.
Очень часто ее Сила подавляла мои действия или решения Кемока. Не помню
точно, когда мы впервые осознали, что обладаем Силой. Втроем мы были одним
целым: я - это действие, Кемок - ум, а Каттея - сердце и наши эмоции. Но
из какой-то непонятной нам самим осторожности мы ни с кем не делились
нашей тайной, хотя не сомневаюсь, что Ангарт было хорошо известно о нашей
единой Силе.
В шесть лет нам с Кемоком подарили маленькие, специально для нас
сделанные, мечи и дротики, и мы приступили к освоению искусства владения
оружием - все представители Древней расы должны уметь постоять за свою
землю в трудные времена. Нашим наставником стал салкар по имени Откелл.
Его направил к нам отец, чтобы мы получили настоящее боевое образование.
Откелл владел в совершенстве почти всеми видами оружия, а во время
нападения на Карс он был одним из офицеров Остоврула. Несмотря на то, что
никому из нас не пришлась по душе секира, что очень разочаровало нашего
наставника, мы с Кемоком в совершенстве освоили другие виды оружия,
заслужив одобрение Откелла, весьма требовательного к ученикам.
Нам шел двенадцатый год, когда представилась первая возможность
проявить на практике боевое искусство. К тому времени Пагар навел порядок
в своем герцогстве и решил еще раз попытать счастья на севере. Флот
салкаров доблестно сражался с Ализоном, и разведчики, должно быть,
сообщили об этом герцогу. Он направил лучшие отряды на север, в горы,
чтобы те одновременно атаковали противника в пяти различных местах.
Фальконеры приняли на себя один из таких ударов, а две оставшиеся
шайки добрались до той долины, где до этого не ступала вражеская нога.
Отрезанные с тыла, они дрались как безумные, стремясь во что бы то ни
стало уничтожить все на своем пути. Горстка этих дикарей добралась до реки
Эс, захватила одно судно, предав команду мечу, и направилась вниз по
течению, задумав, вероятно, добраться до моря. Их удалось выследить, и в
устье реки пришельцев поджидал военный корабль. Они сошли на берег в пяти
милях от Эстфорда, и все мужское население с окрестных ферм устроило на
них охоту. Откелл запретил нам следовать за ним, и мы не посмели
настаивать на своем. Но не прошло и часа после того, как его вооруженный
отряд покинул Эстфорд, как Каттея получила послание. Оно так резко вошло в
нее, что она схватилась за голову и вскрикнула от неожиданности, стоя
между нами на сторожевой башне. Это было послание колдуньи,
предназначавшееся не маленькой девочке в нескольких милях от нее, а
опытным колдуньям Древней расы. Но часть этой мысленной мольбы о помощи
попала к нам через нашу сестру.
Некогда было задумываться, имеем ли мы на это право: мы поспешили на
помощь, оседлав тайком своих коней. Не раздумывая мы взяли с собой Каттею
- она была не просто нашим проводником, мы были одним неделимым целым.
Трое детей, но не обычных, а наделенных Силой, поскакали прочь от
Эстфорда. Мы помчались к тому месту, где укрылись дикие волки из Карстена,
взяв в плен заложницу-колдунью.
В сражении все решает счастливый случай или судьба. Говорят, например,
что вот, мол, этому командиру везет, потери у него всегда незначительные,
и всегда-то он оказывается в нужном месте в подходящий или самый решающий
момент сражения. В чем-то, конечно, это заслуга того, что превосходит
обычное умение пользоваться оружием, а именно стратегии и опыта, ума и
сноровки. Но почему-то другим, обладающим теми же качествами, при подобных
обстоятельствах никогда не везет. В этот день именно удача сопутствовала
нам. Мы обнаружили логово врага и убили охрану - пятерых хорошо обученных
и отчаянных бойцов - так что раненая, истекающая кровью, но при этом
гордая колдунья была спасена. Мы почему-то почувствовали себя неловко под
ее властным взглядом, и наше единство распалось. Только потом я понял, что
мы с Кемоком словно и не существовали для нее: она была полностью
сосредоточена на Каттее, и от ее изучающего взгляда исходила некая
непонятная нам угроза. Мы были беззащитны перед ней.
За неповиновение Откелл сек нас с Кемоком несколько дней подряд,
несмотря на то, что мы так отличились. Но мы были полны радостью из-за
того, что колдунья снова исчезла из нашей жизни, проведя в Эстфорде всего
одну ночь. Намного позже, потерпев первое поражение, мы узнали наконец,
что последовало за ее визитом - оказывается, колдуньи приказали
подвергнуть Каттею проверке на обладание Даром, но наши родители отказали
им в этом, и Совету пришлось на какое-то время смириться. Колдуньи не
потерпели поражение, нет, они никогда не полагались на опрометчивые
поступки и считали, что время их союзник. И время работало на них. Спустя
два года Саймон ушел в море на корабле салкаров, чтобы проверить сообщение
о том, что ализонцы сооружают какие-то странные укрепления на островах.
Подозревали, что колдеры снова дали о себе знать. Больше ни о нем, ни о
корабле ничего не слышали. Из-за того, что мы так мало знали о своем отце,
его исчезновение не внесло в нашу жизнь каких либо существенных изменений.
Вскоре в Эстфорд вернулась наша мать, на этот раз это был не просто
короткий визит. Она прибыла в сопровождении личного эскорта и осталась с
нами. Говорила она мало, и взгляд ее часто устремлялся куда-то вдаль. В
течение нескольких месяцев они с леди Лойз каждый день на несколько часов
запирались в одной из башен. С тех пор леди Лойз изменилась: она
побледнела и исхудала так, словно ее покидала жизненная сила. Моя мать
тоже таяла на глазах; черты ее лица обострились, взгляд стал
отсутствующим. Потом она вдруг потребовала, чтобы мы втроем пришли к ней в
комнату. Там царил полумрак, хотя день был солнечный и все три окна были
раскрыты. Она указала пальцем на портьеры, и они опустились, подчинились
ее воле. Открытым осталось лишь одно окно, выходившее на север. Джелит
начертила какие-то линии на полу, и они вдруг задрожали и словно ожили,
превратившись в замысловатый узор. Потом, не проронив ни слова, она
приказала нам встать на него, а сама бросила сухие травы на небольшую
жаровню. Повалил дым и заслонил нас друг от друга. И в тот же миг мы снова
стали едины, как тогда, до встречи с колдуньей.
А потом - трудно передать словами то, что мы ощутили - нас метнули
словно стрелу. И в тот же миг я утратил чувство времени, пространства и
своего "я" - существовала только цель и воля, они поглотили меня целиком.
И мы снова стояли перед нашей матерью. Теперь она была уже не той чужой и
далекой женщиной, как раньше. Она была живой, близкой. Она протянула к нам
руки, слезы бежали по ее впалым щекам.
- Мы дали вам жизнь, - молвила она наконец, - а вы вернули мне Дар,
дети мои!
Она взяла со стола маленький пузырек и вылила его содержимое на те
угасающие угольки, что остались на жаровне.
Вспышка - и все изменилось. Но невозможно объяснить, что именно. Я
моргнул и снова стал самим собой, а не частью кого-то. Мать уже не
улыбалась, она была полна решимости. И решимость эта передалась нам.
- Да будет так! Я иду своей дорогой, вы выбираете свою. Я сделаю то,
что будет в моих силах - верьте мне, дети мои! И в том, что судьба
разъединяет нас, никто не виноват. Я отправляюсь на поиски вашего отца -
если он все еще жив. Вам уготована другая участь. Воспользуйтесь тем, что
в вас заложено. Пусть меч никогда не подведет вас, а щит всегда сохранит!
Быть может когда-нибудь в конце пути наши дороги сольются. И вопреки всему
и всем судьба улыбнется нам!
ГЛАВА 2
Итак, в то летнее утро мать умчалась прочь из наших жизней; желтая
пыль вздымалась из-под копыт ее коня, и небо над головой было безоблачным.
Со сторожевой башни мы провожали ее взглядом, пока она не скрылась вдали.
Она оглянулась два раза и на прощанье подняла руку - мы отсалютовали в
ответ, клинки наших мечей грозно блеснули на солнце. Но Каттея, стоявшая
между нами, неожиданно вздрогнула, словно от прикосновения прохладного
ветра, неизвестно откуда налетевшего в такой жаркий день. Рука Кемока
нашла и накрыла ее руку, вцепившуюся в парапет.
- Я видела его, - сказала она, - обращаясь к нам мысленно, - я видела
его - совсем одного... Среди скал, высоких скал и бурлящей воды... - На
этот раз ее била крупная дрожь.
- Где? - властно спросил Кемок. Сестра покачала головой.
- Не могу сказать где, но очень далеко - дальше, чем море и суша
вместе взятые.
- Этого недостаточно для того, чтобы заставить мать прекратить поиски,
- заметил я, сжимая меч. Я ощутил чувство утраты, но как измерить потерю
того, чем никогда не обладал? Мои отец и мать, в отличие от многих семей,
построили собственный мир. Для них он был всем, и никто не смел в него
вторгаться. Ничто - ни Сила, ни добро, ни зло - не могли удержать госпожу
Джелит от поисков мужа, разве что ее собственная смерть. И предложи мы ей
свою помощь в поисках, она бы отвергла ее.
- Мы вместе. - Кемок подхватил мою мысль, словно я произнес ее вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157