Они - кто это или
что это? Кто правит этой землей и чего они хотят от нас? Я не был знаком с
той силой, что обманула меня подобным образом. Я уже попадался в западню -
в каменную сеть... Скорее всего, это взаимосвязано. И теперь я не должен
просить помощи у брата с сестрой, чтобы не причинить им вреда.
Равнина, по которой мы мчались, наконец-то кончилась. Впереди
появилась темная полоса деревьев, с каждым шагом вырастающая все выше из
земли. Деревья показались мне очень странными - с поблекшей листвой,
серыми ветками и стволами, казалось, что-то вытягивает из них последние
соки. И от этого мрачного леса исходило какое-то зловоние - некое зло,
очень старое и дряхлое, как будто испускало тяжкие вздохи. Жеребец
поскакал через этот лес по дороге, которая звенела под его копытами так,
словно была сделана из стали. Он бежал неровно, меня подбрасывало из
стороны в сторону, и теперь уже не было никакого желания слететь на землю,
так как я был уверен, что в таком случае меня ждет верная погибель, стоит
лишь коснуться этой проклятой дороги. А конь все скакал и скакал вперед. Я
уже не пытался заглянуть в его сознание. Мне казалось, что лучше приберечь
свои силы для борьбы с неизвестностью, для последней битвы за собственную
свободу. И я попробовал создать некую оболочку вокруг себя, своего рода
панцирь отчаяния, чтобы те, кто захочет прочитать мои мысли, наткнувшись
на этот заслон, решили, что сломали меня. Я всегда полагался больше на
тело, чем на разум, и поэтому подобные занятия требовали от меня огромного
напряжения. Сейчас я должен приложить всю свою волю, спрятать вглубь
желание воспротивиться той силе, что поджидает меня, сохранить способность
бороться до того момента, когда у меня появится шанс на спасение.
Мы миновали лес, но дорога не кончилась. Она вела нас прямиком к
городу - башням, стенам... Это был город безжизненный, если считать жизнью
то, что знал я. От него исходила аура холода, полного отвращения к моему
существованию. Как только я взглянул на этот город, я понял, что стоит
мне, Киллану Трегарту, попасть в его серые стены, как наступит конец. В
этот момент я думал не только о себе, но и о тех, кого я мог вовлечь в
беду. Я должен предпринять сейчас неимоверное усилие - именно сейчас! Я
бросился сквозь ту преграду, что создал сам, внутрь себя, воспротивился
воле тех, что поймали меня в свои сети. Моя воля - вот что сейчас самое
главное! Спастись можно только так, нельзя позволить затащить себя в ту
ловушку, что разверзла зловонную пасть...
Наверное, мне удалось обмануть их. Может быть, они плохо разбираются в
таких, как я. А может быть, они расслабились, решили, что без труда
завладеют мной. Жеребец свернул с дороги. Я чувствовал, как закипела
позади меня их воля - спину обдало такой вспышкой ярости, что мне даже
показалось, что слышу, как мне вслед, кричат проклятия с городских стен.
Отлично, если мне удалось спастись на этот раз, возможно, не все
потеряно... Еще один сердитый отголосок, но уже поражения...
Жеребец шел ровно - он опять несет меня к месту смерти. Но человек не
умирает покорно, и я буду бороться до последнего. Вдруг я заметил вспышку
на небе - появилась какая-то птица. Сияние... Фланнан! Тот, кто прилетал к
нам на островок? Но почему? Он ринулся вниз, и жеребец метнулся в другую
сторону, издав при этом злобный крик, и помчался, не сбавляя шага. Вновь и
вновь птица кидалась вниз, чтобы сбить животное с дороги - наконец мы
взяли курс на север, оставив позади себя мертвый город, туда, где
возвышался темный лес - настоящий, зеленый - не изрыгающий зло. Как только
жеребец поскакал в этом направлении, фланнан стал сопровождать нас сверху,
внимательно следя за животным. И в душе у меня появилась слабая надежда,
огонек, который в любой момент может задуть ветер... Фланнан помогал мне,
был союзником, и значит на этой земле есть другая Сила. Ко мне относятся с
добром, спасают от зла.
Так хотелось заговорить со своим незнакомым другом, мысленно
обратиться к нему. Но я не изучал колдовство, и вряд ли у меня это
получится. Потом я испугался за тех, кто - как я надеялся - еще жив. Но
перед тем как задуматься, что же мне делать дальше, рискнул и обратился к
жеребцу. Проникнув в его сознание, я обнаружил пустоту и один лишь приказ
- бежать и бежать - который мне не под силу было изменить. Мы очутились
среди ущелий и скал - чем-то местность напоминала изрезанный ландшафт на
западе. Жеребец мчался без устали - вот-вот мы свалимся в одно из ущелий -
вот она смерть...
Мы оказались на самом верху, узкая тропинка пролегала между отвесной
скалой и бездонной пропастью. Моя надежда угасла, как только фланнан
ринулся на нас - конь споткнулся и мы начали падать...
Каждый человек рано или поздно задумывается о смерти. Наверное, когда
молод, такие мысли редко его посещают, но будучи воином нельзя забывать о
том, что в любой момент тебя может настигнуть смерть в бою. И меч может
открыть последние ворота в твоей жизни - а что там, за ними? Некоторые
верят в то, что за этими вратами им уготован другой мир, где ждет
расплата, где придется выложить на весы все добро и зло, все содеянное
тобой в той, прежней жизни. Другие убеждены, что наступит вечный сон и
благодать, и ни за что уже не придется платить. Но я и представить себе не
мог, что умирать так мучительно больно - казалось, я вобрал в себя грехи
всего этого воинственного мира и буду расплачиваться за них один. Боль...
дикая боль... у меня больше не было тела, его сжигал огонь... Я
превратился в факел... Потом я открыл глаза - надо мной небо, голубое, как
в той жизни, и горы. Но боль не стихала, заслоняла собой все вокруг...
Боль... и вдруг я понял, что смерть не настигла меня, что она еще впереди,
и страдаю я в этой жизни. Закрыл глаза, чтобы не видеть ни это голубое
небо, ни вершины гор, и желал только одного - скорее бы наступила смерть.
Немного погодя боль стихла, и я открыл глаза, надеясь на то, что смерть
уже близко, ведь перед самым концом агония сменяется иногда таким вот
затишьем. Увидел птицу на скале - но не фланнана, а настоящую птицу с
блестящим изумрудным оперением. Она смотрела на меня, потом подняла голову
и позвала - да-да, я не ослышался, она позвала меня. Разве такая сказочная
птица может поедать падаль, как зловещее черное воронье на полях сражений?
Я попытался повернуть голову, но тело не слушалось меня. Небо, скалы,
сказочная птица - вот мой мир. Но небо такое голубое, и птица такая
красивая, да и боль уходит... И так же отчетливо, как я слышал зов птицы,
я услышал другие звуки. Топот копыт! Конь! Но на этот раз им не удастся
заманить меня - я больше не сяду на него... Топот копыт смолк. Послышались
другие звуки... Теперь ничего не имеет значения. Уже не было так больно...
Я заглянул в лицо, склонившееся надо мной. Этого не опишешь словами.
Доводилось ли вам видеть когда-нибудь существа без плоти, состоящие лишь
из облака легкого тумана? Что это, дух, явившийся незадолго до смерти?
Видение? Боль, неожиданная и острая, пронзила все мое тело. Я вскрикнул и
услышал, как мой собственный крик зазвенел в ушах. Почувствовал чье-то
холодное прикосновение и провалился в темноту. Но отсрочка оказалась
недолгой. Я опять пришел в себя. На этот раз не увидел над собой ни вершин
гор, ни птицы - только голубое небо. Боль продолжала мучить мое
истерзанное тело. В меня словно вонзались со всех сторон посланные стрелы.
Я застонал. Голову мою приподняли; я заставил себя открыть глаза и
силился рассмотреть того, кто причиняет мне столько мучений. Скорее всего,
боль размывала то, что было у меня перед глазами - картина получалась
смазанной и зыбкой. Я лежал, лишенный тела, и видел то, что было когда-то
моей плотью - сломанные кости, красное месиво...
Я с трудом разглядел своих мучителей. По крайней мере, двое из них
были животными - они месили красную вязкую жижу передними лапами, черпали
ее и вываливали на мои беспомощные и сломанные кости. Другой был весь
покрыт чешуей, которая переливалась на солнце. Но четвертый... Дух,
явившийся за мной в виде тумана? Он казался то облаком, то вдруг
становился реальным, непрозрачным, потом неожиданно таял на глазах,
растворяясь в зыбкой дымке... И я не знаю, то ли мое воображение делало
его таким, то ли он сам менял свой облик. Но я чувствовал, что от видения
исходит добро, а не зло по отношению ко мне.
Они работали сосредоточенно, в полной тишине, возились со сломанными
костями и израненным телом. Так не хоронят... Никто из них не смотрел мне
в глаза, не обращал внимание на то, что я вижу их действия. Спустя
некоторое время мне надоело смотреть - может быть, все это галлюцинации...
Только после того, как вся эта престранная четверка закончила колдовать
надо мной, а призрачная незнакомка, видение, оказалась женщиной, провела
по моему подбородку рукой, я встретил ее взгляд... Она по-прежнему
казалась нереальной, менялась на глазах - то ее волосы были темными, то
вдруг она становилась блондинкой, менялся цвет глаз, овал лица. Казалось,
что в одной женщине существует множество других, и в ее власти принимать
нужный ей облик. Вид ее меня так поразил, что я вновь закрыл глаза.
Почувствовал прохладное прикосновение к щеке, затем кончики пальцев
коснулись моего лба. Я услышал тихое пение - голос был похож на голос моей
сестры, потом изменился, стал напоминать пение птиц. От ее прикосновения
по телу моему разлилась приятная прохлада, которая заглушила боль - я
чувствовал, как страдание покидает меня. И слушая ее волшебный голос, я
думал уже, что не лежу в страшном месиве, а плыву вне времени и
пространства в неизвестность. Там парили силы, неподвластные человеческому
восприятию. Дважды я словно возвращался к своему телу, открывал глаза и
вглядывался в лицо, склонившееся надо мной - оно постоянно менялось.
Сначала ночное небо и лунный свет, потом опять голубое небо, легкие белые
облака... И каждый раз я возвращался в то место, за пределы привычного
мира, слыша ее пение. Я знал, что это не смерть, скорее - вторая жизнь,
второе рождение.
Потом я очнулся - я был один. Голова моя была ясна, как раньше, до
рассвета, до того, как я увидел жеребца на берегу реки. Посмотрел на свое
тело - оно было покрыто какой-то коркой, сухой и местами потрескавшейся. Я
прикован к земле. Но никто не поет над моей головой, не прикасается ко
мне. Это обеспокоило меня. Я с невероятным трудом повернул голову.
ГЛАВА 11
Склон, напоминающий по форме блюдце, чуть в стороне - резервуар с той
же самой красной жижей, что затвердела на моем теле. Я медленно повернул
голову: снова склон и еще один резервуар с густой булькающей субстанцией.
Был день - не пасмурный, хотя облака затянули все небо. Я слышал, как
булькают и лопаются пузыри в резервуарах. Потом раздался еще один звук -
кто-то стонал от страшной боли. Я сразу вспомнил то, что мне довелось
пережить самому. Увидел: какое-то существо с трудом пробирается по краю
склона-блюдца, изгибаясь, прилагая неимоверные усилия. Я понял, что оно
серьезно ранено. Опять резкий вопль. Снежный барс! Его прекрасная белая
шкура в крови - на боку зияла глубокая рваная рана. Мне даже показалось,
что я вижу обнажившуюся белую кость. Барс полз к ближайшему резервуару,
издавая мучительные и леденящие кровь стоны. Собрав последние силы, он
скатился в тягучую жижу, которая тут же облепила его тело. Затем он замер,
тяжело дыша и высунув набок язык, и больше не издавал никаких звуков.
Казалось, он умер... Нет, я отчетливо слышал его тяжелое дыхание.
Я огляделся вокруг и увидел в ложбине еще много таких резервуаров, в
которых покоились раненые. Потом вдруг ощутил, что моя боль стихла. У меня
не было никакого желания двигаться, сломать засохшую корку, сковывающую
меня. Потому что я почувствовал себя легко, ничто не болело, а тело
наполнялось силой. На засохшей жиже остались кое-какие следы. Я
присмотрелся к ним повнимательней. Значит, это не сон - я действительно
был смертельно ранен, а создания в облике животных, одно из которых было
покрыто чешуей, трудились надо мной под руководством меняющего свой облик
духа? Эта женщина оставила отпечаток руки - такой отчетливый - над моим
сердцем. Длинные тонкие пальцы, узкая ладонь - след человеческой руки, а
не лапы животного. Я попытался вспомнить ту, которая меняла свои
обличья...
Глаза снежного барса были закрыты, но он дышал. Жижа вокруг его тела
уже почти застыла и образовала защитную корку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
что это? Кто правит этой землей и чего они хотят от нас? Я не был знаком с
той силой, что обманула меня подобным образом. Я уже попадался в западню -
в каменную сеть... Скорее всего, это взаимосвязано. И теперь я не должен
просить помощи у брата с сестрой, чтобы не причинить им вреда.
Равнина, по которой мы мчались, наконец-то кончилась. Впереди
появилась темная полоса деревьев, с каждым шагом вырастающая все выше из
земли. Деревья показались мне очень странными - с поблекшей листвой,
серыми ветками и стволами, казалось, что-то вытягивает из них последние
соки. И от этого мрачного леса исходило какое-то зловоние - некое зло,
очень старое и дряхлое, как будто испускало тяжкие вздохи. Жеребец
поскакал через этот лес по дороге, которая звенела под его копытами так,
словно была сделана из стали. Он бежал неровно, меня подбрасывало из
стороны в сторону, и теперь уже не было никакого желания слететь на землю,
так как я был уверен, что в таком случае меня ждет верная погибель, стоит
лишь коснуться этой проклятой дороги. А конь все скакал и скакал вперед. Я
уже не пытался заглянуть в его сознание. Мне казалось, что лучше приберечь
свои силы для борьбы с неизвестностью, для последней битвы за собственную
свободу. И я попробовал создать некую оболочку вокруг себя, своего рода
панцирь отчаяния, чтобы те, кто захочет прочитать мои мысли, наткнувшись
на этот заслон, решили, что сломали меня. Я всегда полагался больше на
тело, чем на разум, и поэтому подобные занятия требовали от меня огромного
напряжения. Сейчас я должен приложить всю свою волю, спрятать вглубь
желание воспротивиться той силе, что поджидает меня, сохранить способность
бороться до того момента, когда у меня появится шанс на спасение.
Мы миновали лес, но дорога не кончилась. Она вела нас прямиком к
городу - башням, стенам... Это был город безжизненный, если считать жизнью
то, что знал я. От него исходила аура холода, полного отвращения к моему
существованию. Как только я взглянул на этот город, я понял, что стоит
мне, Киллану Трегарту, попасть в его серые стены, как наступит конец. В
этот момент я думал не только о себе, но и о тех, кого я мог вовлечь в
беду. Я должен предпринять сейчас неимоверное усилие - именно сейчас! Я
бросился сквозь ту преграду, что создал сам, внутрь себя, воспротивился
воле тех, что поймали меня в свои сети. Моя воля - вот что сейчас самое
главное! Спастись можно только так, нельзя позволить затащить себя в ту
ловушку, что разверзла зловонную пасть...
Наверное, мне удалось обмануть их. Может быть, они плохо разбираются в
таких, как я. А может быть, они расслабились, решили, что без труда
завладеют мной. Жеребец свернул с дороги. Я чувствовал, как закипела
позади меня их воля - спину обдало такой вспышкой ярости, что мне даже
показалось, что слышу, как мне вслед, кричат проклятия с городских стен.
Отлично, если мне удалось спастись на этот раз, возможно, не все
потеряно... Еще один сердитый отголосок, но уже поражения...
Жеребец шел ровно - он опять несет меня к месту смерти. Но человек не
умирает покорно, и я буду бороться до последнего. Вдруг я заметил вспышку
на небе - появилась какая-то птица. Сияние... Фланнан! Тот, кто прилетал к
нам на островок? Но почему? Он ринулся вниз, и жеребец метнулся в другую
сторону, издав при этом злобный крик, и помчался, не сбавляя шага. Вновь и
вновь птица кидалась вниз, чтобы сбить животное с дороги - наконец мы
взяли курс на север, оставив позади себя мертвый город, туда, где
возвышался темный лес - настоящий, зеленый - не изрыгающий зло. Как только
жеребец поскакал в этом направлении, фланнан стал сопровождать нас сверху,
внимательно следя за животным. И в душе у меня появилась слабая надежда,
огонек, который в любой момент может задуть ветер... Фланнан помогал мне,
был союзником, и значит на этой земле есть другая Сила. Ко мне относятся с
добром, спасают от зла.
Так хотелось заговорить со своим незнакомым другом, мысленно
обратиться к нему. Но я не изучал колдовство, и вряд ли у меня это
получится. Потом я испугался за тех, кто - как я надеялся - еще жив. Но
перед тем как задуматься, что же мне делать дальше, рискнул и обратился к
жеребцу. Проникнув в его сознание, я обнаружил пустоту и один лишь приказ
- бежать и бежать - который мне не под силу было изменить. Мы очутились
среди ущелий и скал - чем-то местность напоминала изрезанный ландшафт на
западе. Жеребец мчался без устали - вот-вот мы свалимся в одно из ущелий -
вот она смерть...
Мы оказались на самом верху, узкая тропинка пролегала между отвесной
скалой и бездонной пропастью. Моя надежда угасла, как только фланнан
ринулся на нас - конь споткнулся и мы начали падать...
Каждый человек рано или поздно задумывается о смерти. Наверное, когда
молод, такие мысли редко его посещают, но будучи воином нельзя забывать о
том, что в любой момент тебя может настигнуть смерть в бою. И меч может
открыть последние ворота в твоей жизни - а что там, за ними? Некоторые
верят в то, что за этими вратами им уготован другой мир, где ждет
расплата, где придется выложить на весы все добро и зло, все содеянное
тобой в той, прежней жизни. Другие убеждены, что наступит вечный сон и
благодать, и ни за что уже не придется платить. Но я и представить себе не
мог, что умирать так мучительно больно - казалось, я вобрал в себя грехи
всего этого воинственного мира и буду расплачиваться за них один. Боль...
дикая боль... у меня больше не было тела, его сжигал огонь... Я
превратился в факел... Потом я открыл глаза - надо мной небо, голубое, как
в той жизни, и горы. Но боль не стихала, заслоняла собой все вокруг...
Боль... и вдруг я понял, что смерть не настигла меня, что она еще впереди,
и страдаю я в этой жизни. Закрыл глаза, чтобы не видеть ни это голубое
небо, ни вершины гор, и желал только одного - скорее бы наступила смерть.
Немного погодя боль стихла, и я открыл глаза, надеясь на то, что смерть
уже близко, ведь перед самым концом агония сменяется иногда таким вот
затишьем. Увидел птицу на скале - но не фланнана, а настоящую птицу с
блестящим изумрудным оперением. Она смотрела на меня, потом подняла голову
и позвала - да-да, я не ослышался, она позвала меня. Разве такая сказочная
птица может поедать падаль, как зловещее черное воронье на полях сражений?
Я попытался повернуть голову, но тело не слушалось меня. Небо, скалы,
сказочная птица - вот мой мир. Но небо такое голубое, и птица такая
красивая, да и боль уходит... И так же отчетливо, как я слышал зов птицы,
я услышал другие звуки. Топот копыт! Конь! Но на этот раз им не удастся
заманить меня - я больше не сяду на него... Топот копыт смолк. Послышались
другие звуки... Теперь ничего не имеет значения. Уже не было так больно...
Я заглянул в лицо, склонившееся надо мной. Этого не опишешь словами.
Доводилось ли вам видеть когда-нибудь существа без плоти, состоящие лишь
из облака легкого тумана? Что это, дух, явившийся незадолго до смерти?
Видение? Боль, неожиданная и острая, пронзила все мое тело. Я вскрикнул и
услышал, как мой собственный крик зазвенел в ушах. Почувствовал чье-то
холодное прикосновение и провалился в темноту. Но отсрочка оказалась
недолгой. Я опять пришел в себя. На этот раз не увидел над собой ни вершин
гор, ни птицы - только голубое небо. Боль продолжала мучить мое
истерзанное тело. В меня словно вонзались со всех сторон посланные стрелы.
Я застонал. Голову мою приподняли; я заставил себя открыть глаза и
силился рассмотреть того, кто причиняет мне столько мучений. Скорее всего,
боль размывала то, что было у меня перед глазами - картина получалась
смазанной и зыбкой. Я лежал, лишенный тела, и видел то, что было когда-то
моей плотью - сломанные кости, красное месиво...
Я с трудом разглядел своих мучителей. По крайней мере, двое из них
были животными - они месили красную вязкую жижу передними лапами, черпали
ее и вываливали на мои беспомощные и сломанные кости. Другой был весь
покрыт чешуей, которая переливалась на солнце. Но четвертый... Дух,
явившийся за мной в виде тумана? Он казался то облаком, то вдруг
становился реальным, непрозрачным, потом неожиданно таял на глазах,
растворяясь в зыбкой дымке... И я не знаю, то ли мое воображение делало
его таким, то ли он сам менял свой облик. Но я чувствовал, что от видения
исходит добро, а не зло по отношению ко мне.
Они работали сосредоточенно, в полной тишине, возились со сломанными
костями и израненным телом. Так не хоронят... Никто из них не смотрел мне
в глаза, не обращал внимание на то, что я вижу их действия. Спустя
некоторое время мне надоело смотреть - может быть, все это галлюцинации...
Только после того, как вся эта престранная четверка закончила колдовать
надо мной, а призрачная незнакомка, видение, оказалась женщиной, провела
по моему подбородку рукой, я встретил ее взгляд... Она по-прежнему
казалась нереальной, менялась на глазах - то ее волосы были темными, то
вдруг она становилась блондинкой, менялся цвет глаз, овал лица. Казалось,
что в одной женщине существует множество других, и в ее власти принимать
нужный ей облик. Вид ее меня так поразил, что я вновь закрыл глаза.
Почувствовал прохладное прикосновение к щеке, затем кончики пальцев
коснулись моего лба. Я услышал тихое пение - голос был похож на голос моей
сестры, потом изменился, стал напоминать пение птиц. От ее прикосновения
по телу моему разлилась приятная прохлада, которая заглушила боль - я
чувствовал, как страдание покидает меня. И слушая ее волшебный голос, я
думал уже, что не лежу в страшном месиве, а плыву вне времени и
пространства в неизвестность. Там парили силы, неподвластные человеческому
восприятию. Дважды я словно возвращался к своему телу, открывал глаза и
вглядывался в лицо, склонившееся надо мной - оно постоянно менялось.
Сначала ночное небо и лунный свет, потом опять голубое небо, легкие белые
облака... И каждый раз я возвращался в то место, за пределы привычного
мира, слыша ее пение. Я знал, что это не смерть, скорее - вторая жизнь,
второе рождение.
Потом я очнулся - я был один. Голова моя была ясна, как раньше, до
рассвета, до того, как я увидел жеребца на берегу реки. Посмотрел на свое
тело - оно было покрыто какой-то коркой, сухой и местами потрескавшейся. Я
прикован к земле. Но никто не поет над моей головой, не прикасается ко
мне. Это обеспокоило меня. Я с невероятным трудом повернул голову.
ГЛАВА 11
Склон, напоминающий по форме блюдце, чуть в стороне - резервуар с той
же самой красной жижей, что затвердела на моем теле. Я медленно повернул
голову: снова склон и еще один резервуар с густой булькающей субстанцией.
Был день - не пасмурный, хотя облака затянули все небо. Я слышал, как
булькают и лопаются пузыри в резервуарах. Потом раздался еще один звук -
кто-то стонал от страшной боли. Я сразу вспомнил то, что мне довелось
пережить самому. Увидел: какое-то существо с трудом пробирается по краю
склона-блюдца, изгибаясь, прилагая неимоверные усилия. Я понял, что оно
серьезно ранено. Опять резкий вопль. Снежный барс! Его прекрасная белая
шкура в крови - на боку зияла глубокая рваная рана. Мне даже показалось,
что я вижу обнажившуюся белую кость. Барс полз к ближайшему резервуару,
издавая мучительные и леденящие кровь стоны. Собрав последние силы, он
скатился в тягучую жижу, которая тут же облепила его тело. Затем он замер,
тяжело дыша и высунув набок язык, и больше не издавал никаких звуков.
Казалось, он умер... Нет, я отчетливо слышал его тяжелое дыхание.
Я огляделся вокруг и увидел в ложбине еще много таких резервуаров, в
которых покоились раненые. Потом вдруг ощутил, что моя боль стихла. У меня
не было никакого желания двигаться, сломать засохшую корку, сковывающую
меня. Потому что я почувствовал себя легко, ничто не болело, а тело
наполнялось силой. На засохшей жиже остались кое-какие следы. Я
присмотрелся к ним повнимательней. Значит, это не сон - я действительно
был смертельно ранен, а создания в облике животных, одно из которых было
покрыто чешуей, трудились надо мной под руководством меняющего свой облик
духа? Эта женщина оставила отпечаток руки - такой отчетливый - над моим
сердцем. Длинные тонкие пальцы, узкая ладонь - след человеческой руки, а
не лапы животного. Я попытался вспомнить ту, которая меняла свои
обличья...
Глаза снежного барса были закрыты, но он дышал. Жижа вокруг его тела
уже почти застыла и образовала защитную корку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157