в помещение подали какой-то газ.
Люди давились и кашляли, пытались вдохнуть поглубже и затихали.
Только одна мысль держалась в голове Саймона: враг не пошел бы на все
эти сложности, если бы хотел только убить их. Поэтому Саймон один
среди всех не сопротивлялся газу, он медленно вдыхал, вспоминая кресло
дантиста в своем мире.
... бормотание... бормотание... бормотание... Слова, которые не были
словами, только путаницей звуков... Они произносились высоким
голосом и содержали в себе непреодолимый приказ. Саймон не
шевелился. Возвращалось сознание окружающего, но врожденный
инстинкт самосохранения удерживал его в неподвижности.
... бормотание... бормотание... бормотание... Боль в голове стала тупой.
Саймон был уверен, что он больше не на корабле; то, на чем он лежит, не
дрожит, не движется. Он раздет, а в помещении холодно.
Тот, что говорил, уже отошел; бормотание осталось без ответа. Но
Саймон продолжал лежать неподвижно.
Он дважды досчитал до ста, не слыша за это время ни звука. Потом
приоткрыл глаза и тут же закрыл их от яркого света. Мало-помалу поле
его зрения, хотя и ограниченное, прояснялось. То, что он увидел, было
так же непонятно, как и первый взгляд на странный корабль.
Он был мало знаком с лабораториями, но, несомненно, ряды пробирок,
бутылочек и мензурок на полках прямо перед ним можно было встретить
только в лаборатории.
Один ли он? И с какой целью его принесли сюда? Дюйм за дюймом
Саймон изучал то, что мог рассмотреть. Он явно лежал не на уровне
пола. Поверхность под ним была твердой - он на столе?
Он медленно начал поворачивать голову, убежденный, что необходима
осторожность. Теперь ему стала видна стена, голая, серая, с линией по
краю поля зрения. Эта линия могла обозначать дверь.
Это одна сторона комнаты. Теперь другая. Снова он повернул голову и
обнаружил новые чудеса. Еще пять тел, обнаженных, как он сам, лежали
на столах. Все пятеро были либо мертвы, либо без сознания; он был
склонен считать, что верно второе.
Но был здесь еще кто-то. Высокая худая фигура стояла лицом к
Саймону, наклонившись над первым телом в ряду. Серое одеяние,
стянутое на талии поясом, покрывало все туловище стоящего, а шапка из
такого же серого материала скрывала голову. Саймон не мог получить
никакого представления о расе или типе человека, занятого какой-то
работой.
Передвижной столик со множеством бутылочек и изогнутых трубок был
придвинут к первому телу. Иглы от этих трубок были введены в вены,
круглая металлическая шапка надета на голову. Саймон с острым
приступом страха почувстовал, что видит смерть человека. Не смерть
тела, но такая смерть, которая превращает тело в существо, подобное
тем, что он видел по дороге в Салкаркип.
И его ждет такая же судьба! Он медленно шевельнул руками и ногами,
проверяя их послушность. Ему повезло, что он последний в ряду. Теперь
он полностью владел своими мышцами.
Серая фигура кончила работу над первым человеком. Новый
передвижной столик придвинули ко второму. Саймон сел. Несколько
мгновений голова его кружилась, и он ухватился за край стола, на
котором лежал, радуясь, что стол не скрипнул и не сдвинулся.
Работа на другом конце комнаты выполнялась сложная и полностью
поглощала внимание работника. Саймон спустил ноги на пол и перевел
дыхание лишь тогда, когда прочно встал на гладкое холодное покрытие
пола.
Он взглянул на своего соседа, надеясь, что тот тоже приходит в себя. Но
юноша - это был еще совсем молодой человек - лежал неподвижно с
закрытыми глазами, грудь его поднималась и опускалась с необычно
долгими интервалами.
Саймон сделал шаг от стола к полкам. Только там сможет он найти
оружие. Побег отсюда, если, конечно, дверь не заперта, слишком
рискован, пока он больше не узнает об окружении. И он не мог оставить
пятерых на смерть - на то, что хуже смерти.
Он выбрал оружие - бутылку, наполненную какой-то желтоватой
жидкостью. Она казалась стеклянной, но была слишком тяжела для
этого. Только горлышко позволяло удобно ухватиться, и Саймон легко
двинулся вокруг столов туда, где работал лаборант.
Ноги его передвигались бесшумно, он подошел сзади к ничего не
подозревающему работнику. Бутылка взлетела, Саймон вложил в удар
всю силу своего гнева.
Серая фигура беззвучно упала, потащив за собой проволочную
металлическую шапку, которую собиралась надеть на очередную жертву.
Саймон ухватил упавшего за горло, но тут же увидел разбитый затылок,
покрытый темной кровью. Он приподнял тело и втащил его в проход
между столами, заглядывая в лицо тому, кто, несомненно, был колдером.
То, что он рисовал в своем воображении, было гораздо поразительней,
чем правда. Перед ним был человек, по крайней мере внешне, подобный
тысячам других людей. У него мелкие черты лица, широкие щеки, очень
маленький узкий подбородок, соответствовавший верхней половине
лица. Но это не демон по внешности, что бы ни скрывалось в его черепе.
Саймон нашел крепления серого одеяния и расцепил их. Хотя ему не
хотелось дотрагиваться до разбитой головы, он снял и капюшон. В
другой половине комнаты была раковина и кран с водой, Саймон отмыл
здесь капюшон от крови. Под серой одеждой на человеке было плотно
прилегающее платье без пряжек и пуговиц; Саймон не смог его снять, и
ему пришлось удовлетвориться только верхней одеждой.
Он ничего не смог сделать для двух человек, которых лаборант уже
присоединил к трубкам, потому что не мог понять устройство сложных
приборов. По очереди подходил к каждому из трех оставшихся, пытаясь
поднять их, но вскоре обнаружил, что это тоже невозможно. Они
производили впечатление наркоманов в состоянии опьянения, и он еще
меньше понимал, как ему удалось избежать участи остальных пленников
на корабле.
Разочарованный, Саймон направился к двери. Он не обнаружил ни
щеколды, ни ручки, но вскоре понял, что дверь сдвигается вправо. И вот
он уже выглядывает в коридор, стены, пол и потолок которого окрашены
в те же серые тона, что и лаборатория. Насколько Саймон мог видеть,
коридор пуст, хотя видны другие двери. Саймон двинулся к ближайшей
из них.
Осторожно приоткрыв ее, он увидел людей, привезенных колдерами на
Горм, если это, конечно, был Горм. Свыше двадцати человек, еще
одетые, лежали рядами. Саймон торопливо осмотрел их, но ни один не
проявил признаков сознания. Может, те, в лаборатории, еще придут в
себя. Надеясь на это, он вытащил троих из лаборатории и присоединил к
товарищам.
В последний раз навестив лабораторию, Саймон нашел несколько
хирургичесикх ножей и взял себе самый длинный из них. Он срезал
одежду с тела убитого им человека и положил его на один из столов так,
чтобы разбитая голова не была видна от входа. Если бы он знал, как
закрывается дверь, обязательно закрыл бы ее.
Заткнув за пояс украденной одежды нож, Саймон неохотно надел
влажную шапку-капюшон. Несомненно, вокруг него в различных
бутылках и тюбиках находились сотни смертоносных орудий, но он не
мог отличить одно от другого. Придется полагаться на кулаки и нож.
Саймон вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Долго ли не будут
искать убитого им работника?
Две выходящие в коридор двери не подались под его нажатием. Но там,
где коридор кончался, он нашел третью, слегка приоткрытую, и оказался
в помещении, которое могло быть только жилым.
Мебель строгая, функциональная, но стулья и кровать оказались
удобнее, чем выглядели. Внимание Саймона привлек предмет, похожий
на стол. Удивленный мозг отказывался связывать место, где он стоял, с
миром Эсткарпа, Орлиного Гнезда, Карса. То было прошлым, это -
будущим.
Саймон не мог открыть ящики стола, хотя в каждом имелось отверстие,
куда можно поместить палец.
В стенах тоже виднелись ящики с такими же отверстиями. И тоже
закрытые. Упрямо сжав зубы, Саймон приготовился воспользоваться
ножом, как рычагом.
Но тут же повернулся спиной к стене, глядя в пустую комнату со скудной
меблировкой. Он услышал голос, произносящий слова на незнакомом
языке. Голос исходил как будто прямо из воздуха. Судя по интонации,
это был вопрос, на который немедленно следовало дать ответ.
3. СЕРЫЙ ХРАМ
Находится ли он под наблюдением? Или просто слушает какое-то
оповещение по общественной коммуникационной системе? Убедившись,
что он один в комнате, Саймон начал внимательно вслушиваться в
слова, значения которых не понимал и должен был ориентироваться
только на интонацию. Звуки повторились, Саймон смог разобрать
некоторые из них. Означает ли повторение, что его увидели?
Скоро ли невидимый говорящий начнет расследование? Немедленно,
если не получит ответа? Ясно, что это предупреждение, но от чего?
Саймон вернулся в коридор.
Поскольку этот конец коридора кончался тупиком, нужно исследовать
противоположный, проверив другие двери. Но в них он нашел
непроходимую серую поверхность. Вспоминая галлюцинации Эсткарпа,
Саймон провел руками по гладкой поверхности. Но не обнаружил
никаких отверстий. Его убеждение в том, что колдеры представляют
собой совсем другой народ, чем волшебницы Эсткарпа, и опираются
скорее на знания, чем на колдовство, укрепилось.
Людям Эсткарпа большинство технических знаний его собственного
мира показалось бы волшебством. И, может, именно Саймон,
единственный из всех гвардейцев, способен был хоть частично понять
колдеров, использующих машины и науку, чего не может делать ни одна
волшебница.
Саймон продолжал идти по коридору, проводя рукой по ровной
поверхности стены в поисках выхода. Может, выход находится в одной
из комнат? Его везение, несомненно, скоро кончится.
Снова из воздуха над головой послышались слова на незнакомом языке;
в них звучала настоятельность, которую нельзя было игнорировать.
Саймон, почувствовав опасность, замер на месте, ожидая, что в
следующее мгновение окажется в какой-то скрытой ловушке. В тот же
момент он обнаружил выход: дальше по коридору часть стены
скользнула в сторону, обнажив освещенное пространство. Саймон
вытащил из-за пояса нож и приготовился к отражению нападения.
Тишина снова была нарушена бестелесным голосом. Саймон решил, что,
по-видимому, его подлинная сущность еще не раскрыта хозяевами этого
места. Возможно, если они и видели его, то одеяние и капюшон сделали
его одним из них, только со странным поведением. Поэтому ему и
приказывают что-то сделать.
Решив действовать соответственно этому предположению, Саймон с
большей уверенностью направился к выходу. Но чуть не впал в панику,
когда дверь закрылась за ним и он оказался в тесном прямоугольном
помещении. Только когда его прижало к одной из стен и он
почувствовал дрожание пола, он догадался, что это лифт. Открытие
странно подбодрило его. Все больше и больше крепло его убеждение, что
колдеры представляют цивилизацию, близкую к его собственной. Было
гораздо спокойнее подниматься или опускаться навстречу врагу в лифте,
а не стоять, например, в заполненной туманом комнате и следить, как
друг превращается в отвратительного незнакомца.
Но, несмотря на смутное чувство знакомства со всем окружающим,
Саймон не мог избавиться от ощущения внутреннего холода. Он мог
воспринимать изготовленное колдерами как нечто нормальное, однако
вся атмосфера этого места говорила о чуждости. Но и об угрозе; каким-
то странным образом это место противостояло ему и всему, что ему
близко. Все это не чуждое, решил он, а нечеловеческое, в то время как
волшебницы Эсткарпа все же люди.
Гудение в стене прекратилось. Саймон не знал, в какой стороне
откроется дверь. Его уверенность в том, что дверь откроется,
оправдалась.
На этот раз снаружи послышались звуки, смутное гудение, отдаленные
голоса. Саймон осторожно вышел и оказался в небольшом алькове,
отделенном от основного помещения. Смутное узнавание вновь
победило в нем ощущение чуждости. Обширная площадь одной из стен
была занята картой. Извилистая, изрезанная береговая линия, горные
районы, которые он так недавно видел. Тут и там на карте виднелись
разноцветные огоньки. Расположенные на берегу в районе исчезнувшей
крепости салкаров и в заливе, где лежал Горм, горели тусклым
фиолетовым цветом; те, что находились на равнинах Эсткарпа, были
желтыми, в Карстене - зелеными, в Ализоне - красными.
Вдоль карты располагался стол, на котором через равные интервалы
стояли машины, время от времени издававшие треск или вспыхивали
сигнальными огнями. Перед этими машинами, углубившись в
наблюдении за ними, спиной к Саймону, сидели такие же люди в серых
одеяниях и капюшонах, как и тот, в лаборатории.
Немного в стороне стоял второй стол, за которым находилось еще трое
колдеров. Средний из них был одет в металлическую шапку, от которой
путаница проводов шла к поверхности стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Люди давились и кашляли, пытались вдохнуть поглубже и затихали.
Только одна мысль держалась в голове Саймона: враг не пошел бы на все
эти сложности, если бы хотел только убить их. Поэтому Саймон один
среди всех не сопротивлялся газу, он медленно вдыхал, вспоминая кресло
дантиста в своем мире.
... бормотание... бормотание... бормотание... Слова, которые не были
словами, только путаницей звуков... Они произносились высоким
голосом и содержали в себе непреодолимый приказ. Саймон не
шевелился. Возвращалось сознание окружающего, но врожденный
инстинкт самосохранения удерживал его в неподвижности.
... бормотание... бормотание... бормотание... Боль в голове стала тупой.
Саймон был уверен, что он больше не на корабле; то, на чем он лежит, не
дрожит, не движется. Он раздет, а в помещении холодно.
Тот, что говорил, уже отошел; бормотание осталось без ответа. Но
Саймон продолжал лежать неподвижно.
Он дважды досчитал до ста, не слыша за это время ни звука. Потом
приоткрыл глаза и тут же закрыл их от яркого света. Мало-помалу поле
его зрения, хотя и ограниченное, прояснялось. То, что он увидел, было
так же непонятно, как и первый взгляд на странный корабль.
Он был мало знаком с лабораториями, но, несомненно, ряды пробирок,
бутылочек и мензурок на полках прямо перед ним можно было встретить
только в лаборатории.
Один ли он? И с какой целью его принесли сюда? Дюйм за дюймом
Саймон изучал то, что мог рассмотреть. Он явно лежал не на уровне
пола. Поверхность под ним была твердой - он на столе?
Он медленно начал поворачивать голову, убежденный, что необходима
осторожность. Теперь ему стала видна стена, голая, серая, с линией по
краю поля зрения. Эта линия могла обозначать дверь.
Это одна сторона комнаты. Теперь другая. Снова он повернул голову и
обнаружил новые чудеса. Еще пять тел, обнаженных, как он сам, лежали
на столах. Все пятеро были либо мертвы, либо без сознания; он был
склонен считать, что верно второе.
Но был здесь еще кто-то. Высокая худая фигура стояла лицом к
Саймону, наклонившись над первым телом в ряду. Серое одеяние,
стянутое на талии поясом, покрывало все туловище стоящего, а шапка из
такого же серого материала скрывала голову. Саймон не мог получить
никакого представления о расе или типе человека, занятого какой-то
работой.
Передвижной столик со множеством бутылочек и изогнутых трубок был
придвинут к первому телу. Иглы от этих трубок были введены в вены,
круглая металлическая шапка надета на голову. Саймон с острым
приступом страха почувстовал, что видит смерть человека. Не смерть
тела, но такая смерть, которая превращает тело в существо, подобное
тем, что он видел по дороге в Салкаркип.
И его ждет такая же судьба! Он медленно шевельнул руками и ногами,
проверяя их послушность. Ему повезло, что он последний в ряду. Теперь
он полностью владел своими мышцами.
Серая фигура кончила работу над первым человеком. Новый
передвижной столик придвинули ко второму. Саймон сел. Несколько
мгновений голова его кружилась, и он ухватился за край стола, на
котором лежал, радуясь, что стол не скрипнул и не сдвинулся.
Работа на другом конце комнаты выполнялась сложная и полностью
поглощала внимание работника. Саймон спустил ноги на пол и перевел
дыхание лишь тогда, когда прочно встал на гладкое холодное покрытие
пола.
Он взглянул на своего соседа, надеясь, что тот тоже приходит в себя. Но
юноша - это был еще совсем молодой человек - лежал неподвижно с
закрытыми глазами, грудь его поднималась и опускалась с необычно
долгими интервалами.
Саймон сделал шаг от стола к полкам. Только там сможет он найти
оружие. Побег отсюда, если, конечно, дверь не заперта, слишком
рискован, пока он больше не узнает об окружении. И он не мог оставить
пятерых на смерть - на то, что хуже смерти.
Он выбрал оружие - бутылку, наполненную какой-то желтоватой
жидкостью. Она казалась стеклянной, но была слишком тяжела для
этого. Только горлышко позволяло удобно ухватиться, и Саймон легко
двинулся вокруг столов туда, где работал лаборант.
Ноги его передвигались бесшумно, он подошел сзади к ничего не
подозревающему работнику. Бутылка взлетела, Саймон вложил в удар
всю силу своего гнева.
Серая фигура беззвучно упала, потащив за собой проволочную
металлическую шапку, которую собиралась надеть на очередную жертву.
Саймон ухватил упавшего за горло, но тут же увидел разбитый затылок,
покрытый темной кровью. Он приподнял тело и втащил его в проход
между столами, заглядывая в лицо тому, кто, несомненно, был колдером.
То, что он рисовал в своем воображении, было гораздо поразительней,
чем правда. Перед ним был человек, по крайней мере внешне, подобный
тысячам других людей. У него мелкие черты лица, широкие щеки, очень
маленький узкий подбородок, соответствовавший верхней половине
лица. Но это не демон по внешности, что бы ни скрывалось в его черепе.
Саймон нашел крепления серого одеяния и расцепил их. Хотя ему не
хотелось дотрагиваться до разбитой головы, он снял и капюшон. В
другой половине комнаты была раковина и кран с водой, Саймон отмыл
здесь капюшон от крови. Под серой одеждой на человеке было плотно
прилегающее платье без пряжек и пуговиц; Саймон не смог его снять, и
ему пришлось удовлетвориться только верхней одеждой.
Он ничего не смог сделать для двух человек, которых лаборант уже
присоединил к трубкам, потому что не мог понять устройство сложных
приборов. По очереди подходил к каждому из трех оставшихся, пытаясь
поднять их, но вскоре обнаружил, что это тоже невозможно. Они
производили впечатление наркоманов в состоянии опьянения, и он еще
меньше понимал, как ему удалось избежать участи остальных пленников
на корабле.
Разочарованный, Саймон направился к двери. Он не обнаружил ни
щеколды, ни ручки, но вскоре понял, что дверь сдвигается вправо. И вот
он уже выглядывает в коридор, стены, пол и потолок которого окрашены
в те же серые тона, что и лаборатория. Насколько Саймон мог видеть,
коридор пуст, хотя видны другие двери. Саймон двинулся к ближайшей
из них.
Осторожно приоткрыв ее, он увидел людей, привезенных колдерами на
Горм, если это, конечно, был Горм. Свыше двадцати человек, еще
одетые, лежали рядами. Саймон торопливо осмотрел их, но ни один не
проявил признаков сознания. Может, те, в лаборатории, еще придут в
себя. Надеясь на это, он вытащил троих из лаборатории и присоединил к
товарищам.
В последний раз навестив лабораторию, Саймон нашел несколько
хирургичесикх ножей и взял себе самый длинный из них. Он срезал
одежду с тела убитого им человека и положил его на один из столов так,
чтобы разбитая голова не была видна от входа. Если бы он знал, как
закрывается дверь, обязательно закрыл бы ее.
Заткнув за пояс украденной одежды нож, Саймон неохотно надел
влажную шапку-капюшон. Несомненно, вокруг него в различных
бутылках и тюбиках находились сотни смертоносных орудий, но он не
мог отличить одно от другого. Придется полагаться на кулаки и нож.
Саймон вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Долго ли не будут
искать убитого им работника?
Две выходящие в коридор двери не подались под его нажатием. Но там,
где коридор кончался, он нашел третью, слегка приоткрытую, и оказался
в помещении, которое могло быть только жилым.
Мебель строгая, функциональная, но стулья и кровать оказались
удобнее, чем выглядели. Внимание Саймона привлек предмет, похожий
на стол. Удивленный мозг отказывался связывать место, где он стоял, с
миром Эсткарпа, Орлиного Гнезда, Карса. То было прошлым, это -
будущим.
Саймон не мог открыть ящики стола, хотя в каждом имелось отверстие,
куда можно поместить палец.
В стенах тоже виднелись ящики с такими же отверстиями. И тоже
закрытые. Упрямо сжав зубы, Саймон приготовился воспользоваться
ножом, как рычагом.
Но тут же повернулся спиной к стене, глядя в пустую комнату со скудной
меблировкой. Он услышал голос, произносящий слова на незнакомом
языке. Голос исходил как будто прямо из воздуха. Судя по интонации,
это был вопрос, на который немедленно следовало дать ответ.
3. СЕРЫЙ ХРАМ
Находится ли он под наблюдением? Или просто слушает какое-то
оповещение по общественной коммуникационной системе? Убедившись,
что он один в комнате, Саймон начал внимательно вслушиваться в
слова, значения которых не понимал и должен был ориентироваться
только на интонацию. Звуки повторились, Саймон смог разобрать
некоторые из них. Означает ли повторение, что его увидели?
Скоро ли невидимый говорящий начнет расследование? Немедленно,
если не получит ответа? Ясно, что это предупреждение, но от чего?
Саймон вернулся в коридор.
Поскольку этот конец коридора кончался тупиком, нужно исследовать
противоположный, проверив другие двери. Но в них он нашел
непроходимую серую поверхность. Вспоминая галлюцинации Эсткарпа,
Саймон провел руками по гладкой поверхности. Но не обнаружил
никаких отверстий. Его убеждение в том, что колдеры представляют
собой совсем другой народ, чем волшебницы Эсткарпа, и опираются
скорее на знания, чем на колдовство, укрепилось.
Людям Эсткарпа большинство технических знаний его собственного
мира показалось бы волшебством. И, может, именно Саймон,
единственный из всех гвардейцев, способен был хоть частично понять
колдеров, использующих машины и науку, чего не может делать ни одна
волшебница.
Саймон продолжал идти по коридору, проводя рукой по ровной
поверхности стены в поисках выхода. Может, выход находится в одной
из комнат? Его везение, несомненно, скоро кончится.
Снова из воздуха над головой послышались слова на незнакомом языке;
в них звучала настоятельность, которую нельзя было игнорировать.
Саймон, почувствовав опасность, замер на месте, ожидая, что в
следующее мгновение окажется в какой-то скрытой ловушке. В тот же
момент он обнаружил выход: дальше по коридору часть стены
скользнула в сторону, обнажив освещенное пространство. Саймон
вытащил из-за пояса нож и приготовился к отражению нападения.
Тишина снова была нарушена бестелесным голосом. Саймон решил, что,
по-видимому, его подлинная сущность еще не раскрыта хозяевами этого
места. Возможно, если они и видели его, то одеяние и капюшон сделали
его одним из них, только со странным поведением. Поэтому ему и
приказывают что-то сделать.
Решив действовать соответственно этому предположению, Саймон с
большей уверенностью направился к выходу. Но чуть не впал в панику,
когда дверь закрылась за ним и он оказался в тесном прямоугольном
помещении. Только когда его прижало к одной из стен и он
почувствовал дрожание пола, он догадался, что это лифт. Открытие
странно подбодрило его. Все больше и больше крепло его убеждение, что
колдеры представляют цивилизацию, близкую к его собственной. Было
гораздо спокойнее подниматься или опускаться навстречу врагу в лифте,
а не стоять, например, в заполненной туманом комнате и следить, как
друг превращается в отвратительного незнакомца.
Но, несмотря на смутное чувство знакомства со всем окружающим,
Саймон не мог избавиться от ощущения внутреннего холода. Он мог
воспринимать изготовленное колдерами как нечто нормальное, однако
вся атмосфера этого места говорила о чуждости. Но и об угрозе; каким-
то странным образом это место противостояло ему и всему, что ему
близко. Все это не чуждое, решил он, а нечеловеческое, в то время как
волшебницы Эсткарпа все же люди.
Гудение в стене прекратилось. Саймон не знал, в какой стороне
откроется дверь. Его уверенность в том, что дверь откроется,
оправдалась.
На этот раз снаружи послышались звуки, смутное гудение, отдаленные
голоса. Саймон осторожно вышел и оказался в небольшом алькове,
отделенном от основного помещения. Смутное узнавание вновь
победило в нем ощущение чуждости. Обширная площадь одной из стен
была занята картой. Извилистая, изрезанная береговая линия, горные
районы, которые он так недавно видел. Тут и там на карте виднелись
разноцветные огоньки. Расположенные на берегу в районе исчезнувшей
крепости салкаров и в заливе, где лежал Горм, горели тусклым
фиолетовым цветом; те, что находились на равнинах Эсткарпа, были
желтыми, в Карстене - зелеными, в Ализоне - красными.
Вдоль карты располагался стол, на котором через равные интервалы
стояли машины, время от времени издававшие треск или вспыхивали
сигнальными огнями. Перед этими машинами, углубившись в
наблюдении за ними, спиной к Саймону, сидели такие же люди в серых
одеяниях и капюшонах, как и тот, в лаборатории.
Немного в стороне стоял второй стол, за которым находилось еще трое
колдеров. Средний из них был одет в металлическую шапку, от которой
путаница проводов шла к поверхности стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157