Попоны коней были геральдических цветов графов Бакан - лазурных и золотых, их гривы отчаянно трепала надвигавшаяся буря.
Они мчались на поддержку своего законного короля. Они доставят ему оружие и коней, но молодая графиня привезет нечто более необходимое - себя самое, как представительницу древнего рода Файф, ибо без ее участия, в отсутствие брата, король Роберт не может быть коронован законно.
Сидя у подножия скалы, Клер поняла, что совсем продрогла. Ветер и дождь были реальны, но кони исчезли. За широкой долиной она видела солнце, садящееся за полями, но здесь, над лесом, небо было темным. Она чувствовала, как дождь протекает ей за шиворот, ее брюки промокли, и ногам было очень холодно. Каста сидела под деревом ярдах в пятидесяти, и внимательно смотрела на нее, прижав уши к голове.
О, Боже! Это снова случилось! Без предупреждения и против ее воли Изабель настигла ее, завладела ее сознанием, заставила забыть обо всем, чтобы без помех рассказать свою историю. Клер уронила лицо в ладони. Она не могла унять дрожь.
- Что мне делать? - прошептала она. - Что мне делать?
На ее коленях лежала стеклянная бутылочка с магическим маслом, наполовину опустошенная. Масло оказалось бесполезным... суеверный фарс... Она яростно стиснула бутылочку в руке, и хрупкое стекло треснуло. Вскрикнув, Клер отбросила ее, с отвращением глядя на вымазанные маслом ладони, и на осколки, блестящие под дождем у ее ног. Приподнявшись, она поискала взглядом Касту, затем, жалобно всхлипывая, опустилась на колени, пытаясь собрать осколки. Трясущимися руками она сгребла их и тщательно затолкала в глубокую трещину в скале, потом встала. Она все еще испытывала странное воодушевление, которое принадлежало Изабель и ее отряду рыцарей на мощных конях под штандартами, развевавшимися на ветру много веков назад, но не имело ничего общего с залитыми дождем склонами холма и одинокой испуганной женщиной, за которой охотилось прошлое.
Высоко подняв воротник плаща, она засунула руки в карманы и повернулась к деревьям. Позвала Касту, которая сразу же подбежала. Итак, тени прошлого отступили, Надолго ли?
Когда она выехала на шоссе и снова свернула на север, дождь совсем прошел. Очутившись в кабине машины, Клер долго еще не могла унять дрожь. Солнце было уже низко; оно отбрасывало длинные тени на холмы, и с темной стороны гор надвигалась ночь.
Она остановилась заправиться у самого Данкелда. Когда она доставала из сумки кредитную карточку, ее руки по-прежнему дрожали. Направляясь за служащим заправочной станции, она почувствовала, что растворяется, растекается в воздухе. Все окружающее казалось нереальным, неестественным. У Клер появилось ощущение отстраненности от происходящего. Мир Изабель казался ей более жизненным, его цвета и запахи были резче, характеры более четко выражены. Она становилась частью того мира, против воли погружаясь в него; ее связь с Изабель была крепче, чем с любым реальным человеком за всю ее жизнь.
Вернувшись в машину, она глубоко вздохнула, заставляя себя вернуться к действительности. Через десять минут она будет дома. Надо взять себя в руки, забыть Изабель и думать о сегодняшнем дне. Она крепко взялась за руль, глянула на свои побелевшие костяшки, со вздохом подалась вперед и повернула ключ зажигания.
- Мы почти дома, Каста, - произнесла она вслух. На фоне рычания двигателя «ягуара» ее голос был еле слышен. Она посмотрела на собаку, которая взгромоздилась на заднем сиденье прямо на дорожную сумку - ее лапы и шерсть были мокры и выпачканы глиной, но выглядела она здоровой и веселой.
Наконец они свернули в ворота Эрдли и поехали по длинной извилистой дорожке между купами рододендронов. Клер все больше падала духом. Мать не приглашала ее, поскольку Арчи будет недоволен ее приездом. Глупо получилось: «прелести» жизни с Полом она, как нарочно, сменила на «радость» общения с отчимом. Но куда еще она могла поехать?
Автомобиль затормозил под высоким кедром у парадных дверей Эрдли. Это был большой дом викторианской эпохи в стиле шотландского барокко, сохранивший в первоначальном виде северное крыло шестнадцатого века, увенчанное башней. Сейчас, в сырых вечерних сумерках он выглядел в высшей степени мрачным.
На секунду задержавшись, Клер медленно открыла дверцу автомобиля и вышла. Она стояла, глядя на реку, чувствуя, как холодный дождь бьет ее по уже промокшим плечам, когда дверь дома распахнулась.
Она повернулась и быстрым шагом двинулась к темному крыльцу. Там, угрюмо глядя на нее, стоял Арчи. В руках у него было короткоствольное ружье.
Глава двадцатая
- Ты не позвонила мне, дорогая. - Рекс обвел взглядом офис, и, когда увидел слякотный пейзаж за высоким окнами, его пробрала легкая дрожь. За Темзой он различал свет на верхушке Биг Бена. Заседала Палата Общин. Уличные огни Вестминстерского моста отбрасывали призрачное отражение на мокрую мостовую. - А я звонил тебе три раза.
Шкафы кабинета уже были освобождены от документов, в ящике его стола лежало только письмо от агента, назначившего передачу помещений компании. Через неделю-другую это уже будет не его кабинет, и у него не останется дома в Лондоне.
- Я сожалею, Рекс. - Голос Эммы был ледяным. - Я была занята.
- Твой муж уехал на Дальний Восток?
- Да. - Вздох был четко различим. - Уехал.
- Так почему ты не позвонила? Ты говоришь так, как будто боялась совершить какой-то проступок.
-Да, боялась. Черт побери, Рекс! Почему ты не сказал мне правду? Почему ты лгал мне? - Сидя на полу в гостиной Кью, Эмма ударила кулаком по ковру. - Ты мне нравился, подонок! Я думала, мы одинаково смотрим на вещи! Мне было так приятно говорить с тобой! - В ярости она была готова расплакаться.
На другом конце линии последовала короткая пауза.
- Итак, ты узнала о Данкерне.
- А ты думал, я не узнаю! - Она в бешенстве отбросила волосы с лица.
- Предполагал, что нет. - Рекс быстро поразмыслил, потом пожал плечами. Проклятье, она слишком нравилась ему, чтобы он мог лгать ей сейчас. - Хорошо, я буду с тобой откровенен, Эмма. Признаю, я преднамеренно познакомился с тобой. Шанс казался слишком удачным, чтобы упустить его. Я хотел получить Данкерн любой ценой. Ты не сказала мне ничего, чего бы я не узнал от других. Дела Пола Ройленда сейчас слишком хорошо известны. В любом случае, мы с ним уже пришли к взаимопониманию.
- Вот как? - бесцветно спросила она.
- Угу, - он тихо улыбнулся про себя. - Я благодарен Полу Ройленду и Данкерну - без них я никогда не получил бы возможности узнать тебя, а сейчас это самое важное в моей жизни.
Рекс понял, что он может пожертвовать даже Мэри. Если Мэри думает, что он собирается приползти к ней назад, то ошибается. Она не захотела поехать с ним в Данкерн. А теперь он нуждается в более интеллигентной и привлекательной спутнице.
- Я тебе не верю, - выдохнула Эмма.
- А ты поверь. Послушай, дорогая, дай мне шанс. Я хочу встретиться с тобой снова, без всяких тайных целей. Просто для того, чтобы побыть вместе. Разреши пригласить тебя пообедать.
- Нет. - Лицо Эммы погрустнело. - Питер знает. Не то, чтоб было что знать, конечно, но все-таки, - поспешила добавить она. - Кроме того, я не могу оставить Джулию.
- О'кей. - Рекс побарабанил пальцами по столу. - Вот что я скажу. Почему бы мне не пригласить вас обеих завтра на ленч? Я уверен, что мне будет очень приятно встретиться с Джулией, и посмотреть, мила ли она хотя бы наполовину, как ее мать. Тут уж твой муж ничего не возразит, верно? - сказал он самым убедительным тоном.
- Ну... - Эмма постаралась сдержать слезы. Несмотря на негодование, она испытывала искушение. Что-то в Рексе привлекало ее. В нем было больше магнетизма, чем в любом другом знакомом ей мужчине; он был умен, интересен, притягателен и опасен.
Он услышал неуверенность в ее тоне и постарался обернуть это в свою пользу.
- Я заеду за вами завтра в полдень, хорошо? Слушай, дорогая, сейчас у меня назначена встреча. Если передумаешь, позвони Леони, моей секретарше, - Он быстро положил трубку, прежде чем она успела ответить. Он был почти уверен, что она не позвонит. Уверен, но не слишком. В этом, отчасти, и заключалась ее привлекательность. Она была непредсказуемой женщиной.
- Клер, дорогая! - Антония Маклауд чмокнула дочь в щеку быстрым, холодным поцелуем. - Как ты? - Она бросила на мужа предупреждающий взгляд. - Положи свое ружье, Арчи, и давайте все выпьем! Иди к огню, дорогая. Снаружи так ужасно. - Она говорила быстро и нервозно. - Арчи только что собирался пострелять кроликов, потому и собаки во дворе. Они будут рады снова увидеть твою Касту. - Она проплыла мимо Клер в большую, обитую деревом гостиную.
Клер огляделась. В комнате все было по-прежнему. Тяжелая викторианская мебель, так превосходно подходившая к дому, перемежалась с некоторыми прелестными вещами тети Маргарет. В каждой комнате холодные паркетные полы были устланы коврами: некоторые были старинными, пушистыми, строгой красоты, другие - кричаще-модернистскими, но все в равной степени дорогие.
Клер опустилась на софу у камина:
- Вы даже не удивились, увидев меня.
Антония выглядела смущенной. Одетая в синий свитер и скромную шотландскую юбку, она стояла у самой Двери.
- Ну, ты же звонила, милая, и я догадалась, что ты думаешь о приезде. А вот и Арчи. - Она с явным облегчением отступила, когда появился ее муж в сопровождении двух черных лабрадоров. - Садись, Арчи, побеседуй с Клер, пока я поставлю чайник.
- К черту чайник! - Арчи подошел к камину и встал спиной к огню. - Давайте лучше выпьем. Что ты будешь, Клер, старушка? Ты, должно быть, весь день была в дороге?
Клер подавила усмешку. Арчи пытался быть милым, а это было едва ли не хуже, чем Арчи угрюмый.
- Пожалуй, я бы выпила виски. - Она знала, что он не выносит, когда женщины пьют виски.
Рядом кружили три собаки, виляя хвостами. Каста призывно взвизгнула и припала на лапы, но два толстых лабрадора просто оскалились, перед тем, как растянуться у огня.
- Они постарели. - Клер нагнулась и взъерошила седеющую шерсть. - И набрали лишний вес. Право, мама, вам бы следовало посадить их на диету.
- Собаки тебя всегда любили. - Антония приняла стаканчик шерри из рук мужа и села напротив Клер.
- Конечно, - продолжая чесать собак за ушами, Клер не заметила взгляда, которым обменялись ее родители.
Арчи было непросто рассказать Антонии о звонке Пола. Он провел часы, размышляя и пытаясь увязать свою антипатию к Клер и уважение к зятю со все более крепнущим убеждением, что Пол совершенно безумен.
Поздним вечером, когда Антония уже ложилась спать, он зашел в ее спальню и неловко опустился в крытое бархатом викторианское кресло. Антония, догадавшись по его виду, что предстоит серьезный разговор, отложила замусоленный том Джорджет Хейер, сняла очки, и села на подушках в своей старомодной высокой кровати.
- В чем дело, Арчи? - спросила она, устраиваясь поудобнее.
- Трудности, старушка. - И он в точности передал ей рассказ Пола.
Антония не вставила ни слова, пока он рассказывал. Она смотрела на черные оконные стекла под полузанавешенными шторами. Снаружи было беспросветно темно и очень тихо.
- Что ты обо всем этом думаешь? - рискнул наконец спросить Арчи.
- Я, как и ты, думаю, что Пол сошел с ума.
Арчи на мгновение задумался.
- Ты считаешь, что они поссорились?
- Они всегда ссорятся. - На миг Антония нахмурилась. - Клер уже дважды звонила мне. Мне показалось, что она очень расстроена.
- Возможно, все их раздоры связаны с тем, что она не может иметь детей. Может быть, Клер слегка помешалась на этой почве? - Он уставился в пол, ожидая приемлемого объяснения.
Антония опустила ноги с кровати.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что веришь в то, что он тебе нарассказывал? - Она глубоко вздохнула.
- Нет, дорогая, конечно, нет, но Клер всегда была немного странной. - Он пристально посмотрел на жену, и, к собственному удивлению, заметил мрачноватую задумчивость в ее глазах.
На следующее утро, перед тем, как Клер покинула отель в Нортумберленде, Арчи выехал из дома. Он отправился в Эдинбург, где посетил своего юриста и побывал в пригородной церкви, в которой провел час, запершись со священником, своим старым школьным другом. Наконец, прежде чем вернуться в Данкерн, он зашел в магазин в Маунде и приобрел там шестидюймовое распятие из слоновой кости. Неся его в бумажном пакете, он осторожно держал его кончиками пальцев, будто опасаясь, что оно может укусить, и чувствовал себя слегка глуповато. Подойдя к машине, он запер пакет в багажнике. Вернувшись домой, он сказал Антонии, что провел утро в Перте.
И вот теперь он сидел, в неловком молчании сжимая стакан с неразбавленным виски, пока жена и падчерица обменивались осторожными короткими репликами, и исподтишка разглядывал Клер. Она заметно похудела со времени их последней встречи - худа, как грабли, и с темными кругами вокруг глаз. Арчи, признавал, что Клер красива, так же, как когда-то ее мать, но было в ней что-то необузданное, диковатое, то, чего он всегда побаивался, и что она, несомненно, унаследовала от своего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114