- Я сказала, что Джеффри ничего не понял! - повторила Эмма уже громче.
- Что именно? - Спрятавшийся за газетой Питер, очевидно, слушал ее вполуха, но изображал внимание. Он уже почти успокоился после их вчерашней ссоры, когда он добрался домой только за полночь, страшно уставший после деловой встречи в Сити, а жена отказалась поверить, что можно работать долго. Пит же был зол и раздражен после встречи с группой японских промышленников, которые весь вечер говорили только о делах. - Знаешь, Эм, нам надо попробовать посадить эти кустарники, которые устойчивы к загрязненной окружающей среде. Здесь говорится, что они...
Он резко замолчал, когда она наклонилась и выхватила газету у него из рук.
- Если ты не замолчишь и не послушаешь меня, я разорву ее на мелкие кусочки и растопчу их!
- Прости. - Питер тяжело вздохнул. - Итак, ты была на завтраке у нашего напыщенного святоши.
Эмма не смогла удержаться от смеха.
- Ты не должен его так называть, Особенно в присутствии дочери...
- Но Джулии определенно здесь нет...
- Знаю. Она проводит день у Тамсин. Слушай, Питер, я рассказала Джеффри о Клер и сделала это ненамеренно, случайно сорвалось с языка. Теперь же этот идиот хочет все рассказать Полу!
- Конечно, он должен это сделать. Если вся семья в курсе, то почему Пол должен быть единственным, кто ничего не знает?
- Вся семья не в курсе!
- Нет? - Пит холодно посмотрел на нее, - Джеффри и Хлоя теперь знают, и их ужасные дети, наверняка, тоже. Я знаю. Без сомнения, Дэвид и Джиллиан знают, а если нет, то кто-нибудь расскажет им сегодня на вечеринке. - Он пожал плечами. - Слава Богу, нам не придется там присутствовать - не выношу такие «мероприятия на свежем воздухе» и сельские сплетни.
- А мне жаль, что я не смогла пойти.
- Глупости. Ты бы провела это время с ужасно скучными людьми, каковые только и бывают у Дэвида и Джиллиан: так называемая «крупная буржуазия» Восточной Англии, которая выписывает «Таймс», чтобы набивать им резиновые сапоги для просушки. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из них хоть раз в жизни открыл газету. - Он осторожно взял свою газету из рук Эммы. - Так что не притворяйся, что ты жалеешь. Уверен, что и Клер не идет.
- Ну, конечно, нет.
- Вот именно, и правильно делает. И чем бы она ни занималась, Эм, в будущем держись от этого подальше.
Пол повел Касту на прогулку в поля. Трава была белой от росы, а густой туман все еще лежал среди деревьев; было холодно. Сунув руки в карманы, Пол не спеша вышел к краю поля, наблюдая, как собака бегала взад и вперед, весело помахивая хвостом, в поисках кроликов: он был зол и никак не мог успокоиться. Поездка в Бакстерс, всегда такая утомительная в конце недели, мысль о том, что ему все же надо было захватить Клер на вечеринку - Дэвид и Джиллиан, конечно, удивятся, когда он придет один - и постоянное беспокойство о деньгах - все это не дало ему уснуть ночью, и теперь у него страшно болела голова. Пол понимал, что был несправедлив к жене, но он уже больше не мог спокойно мыслить. Трактор медленно тащил плуг вдоль самого края поля, и целая стая чаек следовала за ним в надежде чем-нибудь поживиться среди вывороченных пластов свежей земли. Пол пнул ногой камешек на дороге. Клер надо уговорить продать землю; важно заставить ее понять значение сделанного предложения.
На заднем крыльце дома Пол снял сапоги и прошел в кухню. Сара раскатывала тесто на столе, руки ее были белыми от муки. Когда хозяин вошел, она оторвалась от своего занятия.
- Принесли почту, мистер Ройленд. Все там, на столе. - Экономка улыбнулась. - Приготовить вам кофе после того, как я поставлю пирог в духовку?
Пол машинально кивнул, взял газеты и пачку писем и ушел в гостиную.
Одно письмо было адресовано Клер - адрес напечатан на машинке, штемпель почты Эдинбурга. Пол задумчиво повертел его в руках, потом быстро вскрыл конверт и, прислонившись спиной к камину, очень внимательно прочитал содержание письма дважды, потом бросил письмо на низкий журнальный столик у дивана и отошел к окну. Он посмотрел в сад: туман, наконец, рассеялся, и выглянуло солнце. Пол улыбнулся.
- Мне определенно нравится этот дом. - Зак удобно устроился в викторианском кресле, вытянув перед собой длинные ноги.
Клер улыбнулась.
- Спасибо. - Она села напротив него, стараясь собраться с мыслями, чтобы начать этот серьезный разговор. - Я очень рада, что ты пришел.
Зак быстро взглянул на нее.
- Ты уже говорила с врачом о результатах анализов?
Она покачала головой.
- Я пыталась пару раз дозвониться до него, но потом поняла, что не хочу заводить снова этот разговор. Мне тяжело. Сейчас мне хочется одного - на время выбросить все из головы. Я хочу быть уверена, что когда наступит ночь, я закрою глаза и смогу забыть о Поле, детях, докторах и анализах и просто спокойно заснуть без кошмаров. Может быть, мне надо принимать снотворное, я не знаю.
Зак медленно покачал головой.
- Это не ответ, Клер, и ты это знаешь: будь все так просто, ты не позвонила бы мне. - Он пристально смотрел ей в лицо.
- Я занималась йогой, - задумчиво произнесла она. - Мне это нравилось. Я прекрасно себя чувствовала. По крайней мере, так было всегда до вчерашнего дня. Но упражнения по медитации совсем другое дело: я со всеми неплохо справляюсь, но некоторые такие скучные. - Она взглянула на своего собеседника. - Кроме одного - воплощения образов.
Не отрывая взгляда от ее лица, Зак ждал продолжения рассказа.
- Это то упражнение, которое ты вчера посоветовал мне сделать. То, где я представляю себя в каком-то месте, где я чувствую себя спокойно и могу быть счастливой. - Она понизила голос почти до шепота, так что Зак с трудом мог ее расслышать.
Опять последовало долгое молчание; Зак терпеливо ждал, не торопил ее.
- Мне удалось сделать его после разговора с тобой, но мне кажется, я сделала его неправильно. Внезапно, в том месте, которое я увидела, не стало мира.
На этот раз он напряженно нахмурился.
- Расскажи мне, что ты видела.
- Разные сцены из прошлого - очень яркие и иногда просто ужасные.
- Сцены?
- Да, сцены, как в фильме. Люди приходили и уходили; они разговаривали; они жили. Они были настоящие. - Она помедлила, потом смущенно улыбнулась. - Я сказала своей золовке, что это было похоже на тo, как будто я общалась с душами умерших. - Она поежилась. - Но у меня действительно было именно такое ощущение, Зак.
Зак медленно покачал головой.
- Первая заповедь, Клер, никогда не рассказывать другим, что ты делаешь. Очень немногие смогут тебя понять. - Он грустно улыбнулся. - Существует, наверное, тысяча книг о медитации; в любых газетах и журналах можно найти рекомендации, как применять ее при стрессе и вообще каком-либо психологическом дискомфорте, но все равно - надо обладать мужеством, чтобы признаться, что ты серьезно к ней относишься. Йога - да; йога способствует красоте тела. Медитация - нет. - Он говорил как будто сам с собой. - Я знаю многих людей, которые не принимают ее и не могут относиться к ней серьезно. А им это не помешало бы.
Клер отметила его печальный тон и внезапно вспомнила молодого человека атлетического сложения, которого она видела однажды рядом с Заком: он излучал грубую силу, и явно не относился к тем людям, которые культивируют в себе духовное начало.
- Но правильно ли то, что я делаю? - Она осторожно опять перевела разговор на себя. - Именно так и должно все происходить?
Зак опомнился.
- Прости, Клер. Расскажи мне о том, что с тобой происходит, Или еще лучше, почему бы нам не провести медитацию вместе: я смогу увидеть, как и что ты делаешь.
Она кивнула немного неуверенно.
- Я не думаю, что это сработает в присутствии другого человека.
- Сработает? - Он был озадачен. - Что должно сработать? Ты хочешь сказать, что я буду отвлекать тебя? Если это так, то значит, ты полностью не концентрируешься. Давай. - Он встал. - Мы можем сделать это здесь? Нам никто не помешает?
Вспомнив Генри, Клер взглянула на окно и сказала:
- Я задерну шторы и запру дверь. Я никого не жду.
Потом она с некоторым сомнением посмотрела на свои серые брюки и свитер:
- Ты говорил, что надо принять ванну и надеть что-то просторное...
- А затем сделать несколько упражнений йоги, чтобы тело и разум расслабились, - продолжил он. - Я думаю, мы пропустим эту часть, хорошо? Твоя одежда вполне подойдет. Покажи мне, что ты делаешь потом.
Она глубоко вздохнула.
- Я беру свечу.
Коробка со свечами была в спальне наверху. Достав одну, Клер сбросила туфли и босиком сбежала вниз по вестнице.
Зак сидел, скрестив ноги на персидском ковре, он тоже снял обувь. Его руки спокойно лежали на коленях; глаза были закрыты. Когда Клер вошла, он открыл их.
- Хорошо, - спокойно сказал он. - Ты всегда пользуешься свечой?
Она кивнула:
- Она помогает мне сосредоточиться.
- Прекрасно. Все в порядке. - Он опять закрыл глаза. Клер поставила свечу на ковер перед ним и зажгла ее, потом помедлила: она не знала, где ей сесть - рядом с ним или напротив. Вдруг это все показалось ей каким-то глупым.
Зак заговорил, не открывая глаз, его тон был спокойным и наставительным.
- Когда ты будешь готова, не спеши. Делай то, что ты обычно делаешь, что считаешь необходимым. Не обращай на меня внимания. Меня здесь нет.
В комнате наступила абсолютная тишина. Даже шум уличного движения, кажется, смолк.
Клер медленно опустилась на колени и подняла руки над свечой, разведя их, как будто раздвигала занавес, потом легко села на ковер и закрыла глаза.
Зак осторожно взглянул на нее из-под опущенных век, его поза не изменилась, но все чувства были в напряжении, когда он начал следить за выражением лица Клер, и он сразу отметил тот момент, когда она ускользнула из тихого дома на Кампден-Хилл - в прошлое.
Несмотря на яркий солнечный свет Элизабет де Куинси, вдовствующая графиня Бакан, приказала зажечь сотню свечей. Король Англии остановился в дверях и осмотрелся. Его приближенные сгрудились вокруг него, с любопытством глядя на двух женщин в дальнем конце зала. Выстроившиеся вдоль стен члены семьи Бакан и слуги с опаской поглядывали на прибывших: у Эдуарда была репутация властного и мстительного человека.
Когда король вошел, Элизабет стояла на возвышении в главном зале рядом со своей невесткой. День был очень жарким. У стен замка тихо шумело море; птицы молчали, спрятавшись в тень; сонные чайки покачивались на волнах. Сопровождающие короля люди заполнили двор замка и прилегавший к нему луг за мостом.
Король был высоким, все еще привлекательным мужчиной лет шестидесяти; его темные волосы под узкой золотой короной, которую он выбрал для своей торжественной поездки, были тронуты сединой. Под светлым шерстяным плащом на нем была кольчуга. Среди своих приближенных, изнывающих от жары, он выглядел холодным, как лед на склонах гор зимой.
К середине лета 1296 года шотландские армии были разбиты. Король Эдуард стал победителем.
Лорд Бакан только на короткое время заехал в Данкерн с избранным королем Шотландии Джоном Бейлльолом, своим кузеном, и лордом Байдноком, и просидел всю ночь, серьезно обсуждая с ними линию поведения шотландской стороны. Потом уехал, не обмолвившись и словом с Изабель. Они решили принять условия победителя. В настоящее время это было единственной возможной политикой.
Условия короля Англии были суровыми. В Бречине королю Шотландии Джону и его последователям объявили их участь: Шотландия лишалась своих прав и все ее священные реликвии, включая Сконский камень и Черное распятие святой Маргарет, увозились в Лондон. Король Джон, его друзья и родственники из клана Коминов должны были отправиться на юг, в Англию, и граф Бакан с ними. Лорду Бакану повезло больше, чем его кузену-королю. Его не отправляли в Тауэр, ему просто предписывалось находиться к югу от реки Трент, вне шотландской политики.
Его молодой жене не требовалось сопровождать его: ее ждала встреча с Эдуардом Английским.
В Данкерне известие о унижении Джона Бейлльола встретили с ужасом: в Монтрозе, после отречения от престола, последовал ритуал срывания королевского герба с его плаща, за что бывший король получил по всей стране прозвище Пустой Плащ. Потом его отправили на юг, где он стал пленником Томаса Ланкастера, а король Эдуард обратил свое внимание на север. Медленно и методично королевский кортеж объезжал покоренную страну, останавливаясь в каждом городе и замке, где Эдуард требовал, чтобы ему принесла присягу вся шотландская знать, которая еще оставалась в стране после того, как его пленники были отправлены на юг. 22 июля король, наконец, прибыл в Данкерн.
- Итак, - он не повысил голос, но его слова легко достигли противоположного конца зала, - это и есть главный опорный пункт лорда Бакана, который сейчас гостит у нас в Англии. Я требую ключи от замка и присяги от его хозяйки. - Он перевел взгляд с Элизабет на Изабель. На его лице появилась усмешка. - Леди Бакан? Ключи, пожалуйста.
Ключи лежали на столе перед Элизабет: она машинально потянулась за тяжелой связкой, потом отдернула руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114