Вместо этого она пошла к циновке, расстеленной на краю бассейна. Сейчас она уделит минут двадцать занятию йогой, пока ее тело дышит чистотой и покоем после купания.
Сбросив мокрый купальник, она грациозно опустилась на циновку. После нескольких глубоких вдохов она закрыла глаза и начала расслаблять мышцу за мышцей, стараясь ни о чем не думать. Потом она медленно приняла первую позу.
- Йога, медитация, релаксация. Это очень полезно, моя дорогая. Очень. - Она как бы слышала чуть наставительные интонации Джона Станфорда. - Все что угодно, чтобы помочь тебе снять стресс. Ни о чем не беспокойся. Я уверен, анализы покажут, что у тебя все в порядке. Вот увидишь. Когда сама природа решит, что ты готова иметь детей, ты забеременеешь, но не раньше. Мы не можем ускорить ход событий, понимаешь.
- И мне не придется ложиться в больницу и принимать лекарства? - Она ожидала самого худшего: больничную палату, процедуры, и все прочее. А вместо этого - дружеское похлопывание по плечу и совет заняться йогой.
Он покачал головой.
- Ты принимала противозачаточные средства в течение пяти лет, Клер. Нужно время, чтобы твоя способность к зачатию восстановилась. Я глубоко убежден, что дело только в этом. Пол давит на тебя, дорогая? Хочет иметь сына и наследника и все такое прочее? Я поговорю с ним. Предоставь это мне.
Этим все и кончилось. А пока родственники Пола окружили ее своими детьми. У Джиллиан уже было трое, и она ждала четвертого; у Хлои, другой невестки, - двое; и даже у Эм, ее лучшей подруги, младшей сестры Пола, была дочь Джулия.
По дороге к дому Клер распечатала первое письмо. Чтобы не оскорблять чувства Сары, она опять надела купальник. Она шла по мягкой траве лужайки, читая письмо.
«Как мы понимаем, вы являетесь владельцем гостиницы, замка и земель в Шотландии, известных под названием Данкерн. Наш клиент дал понять, что он заинтересован в приобретении упомянутой недвижимости полностью... переговоры о цене могут состояться...»
Клер удивленно уставилась на письмо. Приступ гнева вдруг охватил ее. Неужели они серьезно рассчитывают, что она продаст Данкерн? Продаст свое право на владение землей, продаст семь веков истории, наследство тети Маргарет; продаст всю эту красоту дикой природы и свои воспоминания? Письмо было написано официальным, требовательным языком; его сухие фразы говорили о чем-то большем, чем простой интерес. Авторы намекали на знание местности и выражали твердое намерение купить Данкерн. Внезапно Клер испугалась.
Зажав письмо в руке, она бросилась бежать к дому; ее босые ноги мягко касались отполированных временем плит дорожки. Клер распахнула стеклянную дверь в гостиную. Там было прохладно и сумрачно от полузадернутых штор; Йокаста, ее длинношерстый золотистый ретривер, спокойно спала в углу. Когда Клер вошла, собака подняла голову и завиляла хвостом.
Бросив остальные письма в кресло, Клер направилась к столу. Даже не прочитав взволновавшее ее письмо еще раз, она продвинула к себе стопку бумаги и взялась за ручку.
Ничто и никогда не заставит ее продать Данкерн. Ни за какие деньги. Ее перо летало по бумаге. Эта собственность не продается и никогда не будет выставлена на продажу. Как смели господа Митчисон и Арчер даже спрашивать об этом? Она поставила свою подпись и вложила листок в конверт. Только тут она поняла, что у нее от гнева трясутся руки.
С громким вздохом собака опустила голову и опять закрыла глаза. Этот звук привел Клер в чувство. Несколько мгновений она смотрела на Касту, потом медленно разорвала конверт. Она сделала глубокий вдох. Ощущение своего тела, говорил Зак. Чувствуй свое тело; замечай, когда оно напряжено. Чувствуй свой пульс, свое сердцебиение. Отмечай, как ты дышишь. Дай своему телу больше кислорода. Ничего не стоит таких волнений... Его ровный сдержанный голос звучал у нее в ушах. Спокойнее. Не спеши. Она не сознавала, что вся дрожит, реагируя на письмо так, как будто этот человек, этот незнакомый юрист с его назойливым предложением был в комнате рядом с ней.
Клер медленно поднялась. Какая она идиотка. Спешить некуда. Письмо можно отправить в любое время, земля не продается. Для каких бы целей она ни нужна была их клиенту, ему придется поискать что-то другое. Ничто и никто не может заставить ее продать Данкерн...
Она вдруг подумала о муже и почувствовала, что нервничает. Что сказал бы Пол, если бы узнал о предложении? И с этой мыслью к ней пришла уверенность, что она никогда не расскажет мужу об этом.
Наверху она приняла душ, потом, завернувшись в купальный халат, вошла в свою спальню. Это была очень уютная комната, полная солнечного света, с бледно-розовыми шторами, создававшими атмосферу теплоты, тогда как серебристо-серый ковер говорил о сдержанности хозяйки. Клер чувствовала запах роз, стоявших в хрустальной вазе на столе у окна. Медитация. Это средство предлагал ей Зак для тех ситуаций, с которыми она не могла справиться. Медитируй, не спеши, расслабляйся. Только после этого берись за решение проблем. А потом забудь о них.
Клер открыла шкаф в углу комнаты, достала свечу в низком хрустальном подсвечнике и спички. Она зажгла свечу; осторожно поставив ее на ковер, задернула шторы и села на пол, скрестив ноги, закрыв глаза и свободно положив руки на колени.
Ее любимое упражнение не было в полном смысле медитацией. Она испробовала много способов, которые предлагал Зак, но ни один не привлек ее так, как первое упражнение, которому он ее научил.
- Закрой глаза и думай о своем самом любимом месте. О том месте, где ты чувствуешь себя счастливой и раскрепощенной. Представь себе его. Сделай его настолько реальным, чтобы почувствовать его запахи, услышать его звуки, ощутить тепло солнечных лучей на коже, чтобы было слышно пение птиц и ощущался аромат трав, чтобы твоя душа могла отдохнуть.
Клер всегда выбирала Данкерн.
Последний раз она была там в июне, в самой середине лета, сразу после того, как они с Полом в первый раз поссорились.
Завещание было совсем простым. Клер получала разрушенный замок, тысячу или чуть больше акров заболоченной земли вокруг него, старомодную, тихую гостиницу и право получать арендную плату с жителей деревушки, примостившейся у подножия скал. У нее был богатый муж, который содержал ее, поэтому она не нуждалась в деньгах, а следовательно, три фермы и все деньги переходили к Джеймсу, такому же непрактичному, как его покойный отец. Ему же отходил Эрдли, дом и все поместье в Пертшире, хотя их мать и ее второй муж Арчи получали право пожизненной аренды дома.
- Ты знала, что задумала эта старая карга? - набросился Пол на жену после оглашения завещания, когда они остались совсем одни в гостиничном номере.
- Нет, не знала. - Ее голос звучал глухо. - Тетя всегда говорила, что оставит все нам двоим. Я должна была получить Данкерн - я всегда знала, что получу Данкерн, но я думала, что она оставит мне еще и немного денег.
- Немного денег! - прошипел Пол. - Да состояние Маргарет Гордон составляет полтора миллиона только в ценных бумагах, а с фермами еще по крайней мере три! - Его красивое лицо было бледным и раздраженным, он схватил Клер за руку и заставил ее повернуться к нему лицом. - И это все она оставила Джеймсу! Ты должна опротестовать завещание, Клер.
- Нет!
- Нет? - Он удивленно посмотрел на жену.
- Нет, Пол. Я не буду его опротестовывать. Она поступила правильно. Ты состоятельный человек. А у моего брата ничего нет. У него не было даже отца. Папа умер еще до его рождения!
- У него был Арчи...
- Арчи ненавидел нас. Он всегда был против нашего присутствия в доме; он считал, что мы становимся между ним и мамой. Тебе это известно не хуже, чем мне. - Глаза Клер решительно сверкнули. - Нет, эти деньги по праву принадлежат Джеймсу. Я получила все, что хотела. - Внезапно ее гнев улетучился. Она положила руки на плечи Пола. - Ну ладно, дорогой. Нам не нужно больше денег.
Пол резко высвободился.
- Всем нужны деньги, Клер. Данкерн ничего не стоит, - отрывисто бросил он.
Несколько мгновений она, потрясенная, молча смотрела на него, потом отвернулась и подошла к окну, из которого за крышами соседних домов можно было разглядеть залив Ферт-оф-Форт.
- Ну для меня он очень много значит, - прошептала она. - Все. Неужели ты не понимаешь? - Она порывисто обернулась. - Он принадлежал нашей семье в течение семисот лет!
- Тогда, вероятно, Джеймс тоже захочет владеть им. Ведь именно он является наследником дворянского титула, на который претендует ваша семья, а не ты. - Пол был намеренно груб.
- Пол! - воскликнула она.
- Конечно. Или ты отстаиваешь это право как старшая в семье? Может быть, мне следовало взять твою фамилию, когда мы поженились? - Его голос был полон сарказма.
- По крайней мере, этим именем можно гордиться! - бросила Клер ему в ответ. Она продолжала говорить, уже не выбирая выражений. - В конце концов, кто ты такой? Третий сын в семье, которая не знает своих предков даже до второго колена! Я никогда не могла понять, почему ты так жаждешь иметь наследника. Ему нечего наследовать после тебя!
- Кроме состояния, ты хочешь сказать? Состояния, о котором все говорят, - ледяным тоном произнес Пол.
Клер пристально посмотрела на него, раздраженно почувствовав, что готова расплакаться. Чтобы скрыть это, она опять повернулась к окну и сделала вид, что рассматривает крыши домов и чаек, парящих над ними. Она вся поникла.
- Кроме твоего богатства, - как эхо повторила она.
- Вот именно. По крайней мере, теперь я знаю, что ты обо мне думаешь, - спокойно продолжал он. - Могу я спросить, почему ты снизошла до того, чтобы выйти за меня замуж?
- Ты знаешь, почему я вышла за тебя! - Она не повернула головы. - Я любила тебя.
- Любила, понимаю. А не «люблю».
- Люблю конечно! Пол, в чем дело? Что с тобой? Почему ты такой? - Клер отошла от окна и встала перед мужем.
Он пристально посмотрел на нее. Ее бледное лицо с выразительными серыми глазами в обрамлении темных волос всегда поражало его своей хрупкой красотой настолько, что у него захватывало дух. Но эта внешняя хрупкость была обманчивой. Клер была твердой как скала, хоть и часто вела себя излишне эмоционально. Он заметил следы слез у нее на щеках и почувствовал раскаяние - он не хотел причинять ей боль, но разочарование было слишком велико. Боже правый, как он рассчитывал на эти деньги! Они были жизненно необходимы ему. Это был единственный способ выбраться из того ада, в котором он оказался. Он почувствовал, как при одной мысли о том, что случилось, у него взмокли ладони, и стал поспешно снимать пиджак.
- Если мы хотим встретиться с остальными в баре перед ленчем, то нам надо собираться, - отрывисто сказал он. - Без сомнения твой братец захочет поставить бутылку-другую, чтобы отметить свое неожиданно свалившееся наследство.
- Пол...
- Нет, Клер. Ничего не говори. Больше ни слова. Ты уже и так сказала достаточно. - Сняв галстук, он бросил его на кровать и скрылся в ванной, громко хлопнув дверью.
Клер молча посмотрела ему вслед. Она почувствовала, как ее начинает пробирать дрожь. Ее вдруг поразило чувство одиночества, как будто она внезапно оказалась в комнате с чужим человеком. С человеком, которого в какое-то мгновение даже испугалась.
Ее взгляд упал на туалетный столик, куда Пол бросил ключи от машины. Она быстро взяла их и, с опаской поглядывая на дверь ванной, вышла из комнаты и поспешила к выходу.
Жмурясь от яркого полуденного солнца, Клер смотрела на руины замка. Позади нее тихо урчал мотор зеленого спортивного «ягуара», оставленного на обочине дороги. Прохладный ветер доносил запах моря, смешанный с ароматом диких роз, вившихся по развалинам серых стен.
Клер медленно прошла по выступу скалы и осторожно глянула вниз. Вероятно, лет сто назад в широком проломе между стен было сделано ограждение, потом камни со стороны моря начали падать вниз, и теперь полуразрушенное ограждение висело над пропастью. Клер смотрела на воду, серо-голубую и тусклую, холодную даже под ослепительным июньским солнцем, и следила за полетом чаек над морем. Птицы оглушительно шумели; на скалах сидели моевки, их крики эхом отзывались в гранитных стенах башни; где-то в развалинах кричала галка; черный дрозд прятался на вершине рябины, растущей между стен в том месте, где раньше стояла часовня.
Замок был безлюден. Стоявший в стороне от туристических маршрутов, он был известен лишь постояльцам местной гостиницы, которые посещали его, а их было немного даже летом. Клер оглянулась на каменные стены гостиницы «Данкерн», выглядывавший из-за широкой полосы берез и елей. Гостиница давно не приносила дохода, и Клер это знала, но у нее не хватало духа изменить существующее положение вещей. Она любила Данкерн за тишину и покой, любила его очертания на фоне низкого контура далеких холмов. Процветающая гостиница в миг разрушила бы эту первозданную атмосферу.
Клер не спеша пошла по траве. На участке между стенами кто-то скосил ее так, чтобы было легче пробираться к развалинам - вероятно, Джек Грант из гостиницы, предположила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Сбросив мокрый купальник, она грациозно опустилась на циновку. После нескольких глубоких вдохов она закрыла глаза и начала расслаблять мышцу за мышцей, стараясь ни о чем не думать. Потом она медленно приняла первую позу.
- Йога, медитация, релаксация. Это очень полезно, моя дорогая. Очень. - Она как бы слышала чуть наставительные интонации Джона Станфорда. - Все что угодно, чтобы помочь тебе снять стресс. Ни о чем не беспокойся. Я уверен, анализы покажут, что у тебя все в порядке. Вот увидишь. Когда сама природа решит, что ты готова иметь детей, ты забеременеешь, но не раньше. Мы не можем ускорить ход событий, понимаешь.
- И мне не придется ложиться в больницу и принимать лекарства? - Она ожидала самого худшего: больничную палату, процедуры, и все прочее. А вместо этого - дружеское похлопывание по плечу и совет заняться йогой.
Он покачал головой.
- Ты принимала противозачаточные средства в течение пяти лет, Клер. Нужно время, чтобы твоя способность к зачатию восстановилась. Я глубоко убежден, что дело только в этом. Пол давит на тебя, дорогая? Хочет иметь сына и наследника и все такое прочее? Я поговорю с ним. Предоставь это мне.
Этим все и кончилось. А пока родственники Пола окружили ее своими детьми. У Джиллиан уже было трое, и она ждала четвертого; у Хлои, другой невестки, - двое; и даже у Эм, ее лучшей подруги, младшей сестры Пола, была дочь Джулия.
По дороге к дому Клер распечатала первое письмо. Чтобы не оскорблять чувства Сары, она опять надела купальник. Она шла по мягкой траве лужайки, читая письмо.
«Как мы понимаем, вы являетесь владельцем гостиницы, замка и земель в Шотландии, известных под названием Данкерн. Наш клиент дал понять, что он заинтересован в приобретении упомянутой недвижимости полностью... переговоры о цене могут состояться...»
Клер удивленно уставилась на письмо. Приступ гнева вдруг охватил ее. Неужели они серьезно рассчитывают, что она продаст Данкерн? Продаст свое право на владение землей, продаст семь веков истории, наследство тети Маргарет; продаст всю эту красоту дикой природы и свои воспоминания? Письмо было написано официальным, требовательным языком; его сухие фразы говорили о чем-то большем, чем простой интерес. Авторы намекали на знание местности и выражали твердое намерение купить Данкерн. Внезапно Клер испугалась.
Зажав письмо в руке, она бросилась бежать к дому; ее босые ноги мягко касались отполированных временем плит дорожки. Клер распахнула стеклянную дверь в гостиную. Там было прохладно и сумрачно от полузадернутых штор; Йокаста, ее длинношерстый золотистый ретривер, спокойно спала в углу. Когда Клер вошла, собака подняла голову и завиляла хвостом.
Бросив остальные письма в кресло, Клер направилась к столу. Даже не прочитав взволновавшее ее письмо еще раз, она продвинула к себе стопку бумаги и взялась за ручку.
Ничто и никогда не заставит ее продать Данкерн. Ни за какие деньги. Ее перо летало по бумаге. Эта собственность не продается и никогда не будет выставлена на продажу. Как смели господа Митчисон и Арчер даже спрашивать об этом? Она поставила свою подпись и вложила листок в конверт. Только тут она поняла, что у нее от гнева трясутся руки.
С громким вздохом собака опустила голову и опять закрыла глаза. Этот звук привел Клер в чувство. Несколько мгновений она смотрела на Касту, потом медленно разорвала конверт. Она сделала глубокий вдох. Ощущение своего тела, говорил Зак. Чувствуй свое тело; замечай, когда оно напряжено. Чувствуй свой пульс, свое сердцебиение. Отмечай, как ты дышишь. Дай своему телу больше кислорода. Ничего не стоит таких волнений... Его ровный сдержанный голос звучал у нее в ушах. Спокойнее. Не спеши. Она не сознавала, что вся дрожит, реагируя на письмо так, как будто этот человек, этот незнакомый юрист с его назойливым предложением был в комнате рядом с ней.
Клер медленно поднялась. Какая она идиотка. Спешить некуда. Письмо можно отправить в любое время, земля не продается. Для каких бы целей она ни нужна была их клиенту, ему придется поискать что-то другое. Ничто и никто не может заставить ее продать Данкерн...
Она вдруг подумала о муже и почувствовала, что нервничает. Что сказал бы Пол, если бы узнал о предложении? И с этой мыслью к ней пришла уверенность, что она никогда не расскажет мужу об этом.
Наверху она приняла душ, потом, завернувшись в купальный халат, вошла в свою спальню. Это была очень уютная комната, полная солнечного света, с бледно-розовыми шторами, создававшими атмосферу теплоты, тогда как серебристо-серый ковер говорил о сдержанности хозяйки. Клер чувствовала запах роз, стоявших в хрустальной вазе на столе у окна. Медитация. Это средство предлагал ей Зак для тех ситуаций, с которыми она не могла справиться. Медитируй, не спеши, расслабляйся. Только после этого берись за решение проблем. А потом забудь о них.
Клер открыла шкаф в углу комнаты, достала свечу в низком хрустальном подсвечнике и спички. Она зажгла свечу; осторожно поставив ее на ковер, задернула шторы и села на пол, скрестив ноги, закрыв глаза и свободно положив руки на колени.
Ее любимое упражнение не было в полном смысле медитацией. Она испробовала много способов, которые предлагал Зак, но ни один не привлек ее так, как первое упражнение, которому он ее научил.
- Закрой глаза и думай о своем самом любимом месте. О том месте, где ты чувствуешь себя счастливой и раскрепощенной. Представь себе его. Сделай его настолько реальным, чтобы почувствовать его запахи, услышать его звуки, ощутить тепло солнечных лучей на коже, чтобы было слышно пение птиц и ощущался аромат трав, чтобы твоя душа могла отдохнуть.
Клер всегда выбирала Данкерн.
Последний раз она была там в июне, в самой середине лета, сразу после того, как они с Полом в первый раз поссорились.
Завещание было совсем простым. Клер получала разрушенный замок, тысячу или чуть больше акров заболоченной земли вокруг него, старомодную, тихую гостиницу и право получать арендную плату с жителей деревушки, примостившейся у подножия скал. У нее был богатый муж, который содержал ее, поэтому она не нуждалась в деньгах, а следовательно, три фермы и все деньги переходили к Джеймсу, такому же непрактичному, как его покойный отец. Ему же отходил Эрдли, дом и все поместье в Пертшире, хотя их мать и ее второй муж Арчи получали право пожизненной аренды дома.
- Ты знала, что задумала эта старая карга? - набросился Пол на жену после оглашения завещания, когда они остались совсем одни в гостиничном номере.
- Нет, не знала. - Ее голос звучал глухо. - Тетя всегда говорила, что оставит все нам двоим. Я должна была получить Данкерн - я всегда знала, что получу Данкерн, но я думала, что она оставит мне еще и немного денег.
- Немного денег! - прошипел Пол. - Да состояние Маргарет Гордон составляет полтора миллиона только в ценных бумагах, а с фермами еще по крайней мере три! - Его красивое лицо было бледным и раздраженным, он схватил Клер за руку и заставил ее повернуться к нему лицом. - И это все она оставила Джеймсу! Ты должна опротестовать завещание, Клер.
- Нет!
- Нет? - Он удивленно посмотрел на жену.
- Нет, Пол. Я не буду его опротестовывать. Она поступила правильно. Ты состоятельный человек. А у моего брата ничего нет. У него не было даже отца. Папа умер еще до его рождения!
- У него был Арчи...
- Арчи ненавидел нас. Он всегда был против нашего присутствия в доме; он считал, что мы становимся между ним и мамой. Тебе это известно не хуже, чем мне. - Глаза Клер решительно сверкнули. - Нет, эти деньги по праву принадлежат Джеймсу. Я получила все, что хотела. - Внезапно ее гнев улетучился. Она положила руки на плечи Пола. - Ну ладно, дорогой. Нам не нужно больше денег.
Пол резко высвободился.
- Всем нужны деньги, Клер. Данкерн ничего не стоит, - отрывисто бросил он.
Несколько мгновений она, потрясенная, молча смотрела на него, потом отвернулась и подошла к окну, из которого за крышами соседних домов можно было разглядеть залив Ферт-оф-Форт.
- Ну для меня он очень много значит, - прошептала она. - Все. Неужели ты не понимаешь? - Она порывисто обернулась. - Он принадлежал нашей семье в течение семисот лет!
- Тогда, вероятно, Джеймс тоже захочет владеть им. Ведь именно он является наследником дворянского титула, на который претендует ваша семья, а не ты. - Пол был намеренно груб.
- Пол! - воскликнула она.
- Конечно. Или ты отстаиваешь это право как старшая в семье? Может быть, мне следовало взять твою фамилию, когда мы поженились? - Его голос был полон сарказма.
- По крайней мере, этим именем можно гордиться! - бросила Клер ему в ответ. Она продолжала говорить, уже не выбирая выражений. - В конце концов, кто ты такой? Третий сын в семье, которая не знает своих предков даже до второго колена! Я никогда не могла понять, почему ты так жаждешь иметь наследника. Ему нечего наследовать после тебя!
- Кроме состояния, ты хочешь сказать? Состояния, о котором все говорят, - ледяным тоном произнес Пол.
Клер пристально посмотрела на него, раздраженно почувствовав, что готова расплакаться. Чтобы скрыть это, она опять повернулась к окну и сделала вид, что рассматривает крыши домов и чаек, парящих над ними. Она вся поникла.
- Кроме твоего богатства, - как эхо повторила она.
- Вот именно. По крайней мере, теперь я знаю, что ты обо мне думаешь, - спокойно продолжал он. - Могу я спросить, почему ты снизошла до того, чтобы выйти за меня замуж?
- Ты знаешь, почему я вышла за тебя! - Она не повернула головы. - Я любила тебя.
- Любила, понимаю. А не «люблю».
- Люблю конечно! Пол, в чем дело? Что с тобой? Почему ты такой? - Клер отошла от окна и встала перед мужем.
Он пристально посмотрел на нее. Ее бледное лицо с выразительными серыми глазами в обрамлении темных волос всегда поражало его своей хрупкой красотой настолько, что у него захватывало дух. Но эта внешняя хрупкость была обманчивой. Клер была твердой как скала, хоть и часто вела себя излишне эмоционально. Он заметил следы слез у нее на щеках и почувствовал раскаяние - он не хотел причинять ей боль, но разочарование было слишком велико. Боже правый, как он рассчитывал на эти деньги! Они были жизненно необходимы ему. Это был единственный способ выбраться из того ада, в котором он оказался. Он почувствовал, как при одной мысли о том, что случилось, у него взмокли ладони, и стал поспешно снимать пиджак.
- Если мы хотим встретиться с остальными в баре перед ленчем, то нам надо собираться, - отрывисто сказал он. - Без сомнения твой братец захочет поставить бутылку-другую, чтобы отметить свое неожиданно свалившееся наследство.
- Пол...
- Нет, Клер. Ничего не говори. Больше ни слова. Ты уже и так сказала достаточно. - Сняв галстук, он бросил его на кровать и скрылся в ванной, громко хлопнув дверью.
Клер молча посмотрела ему вслед. Она почувствовала, как ее начинает пробирать дрожь. Ее вдруг поразило чувство одиночества, как будто она внезапно оказалась в комнате с чужим человеком. С человеком, которого в какое-то мгновение даже испугалась.
Ее взгляд упал на туалетный столик, куда Пол бросил ключи от машины. Она быстро взяла их и, с опаской поглядывая на дверь ванной, вышла из комнаты и поспешила к выходу.
Жмурясь от яркого полуденного солнца, Клер смотрела на руины замка. Позади нее тихо урчал мотор зеленого спортивного «ягуара», оставленного на обочине дороги. Прохладный ветер доносил запах моря, смешанный с ароматом диких роз, вившихся по развалинам серых стен.
Клер медленно прошла по выступу скалы и осторожно глянула вниз. Вероятно, лет сто назад в широком проломе между стен было сделано ограждение, потом камни со стороны моря начали падать вниз, и теперь полуразрушенное ограждение висело над пропастью. Клер смотрела на воду, серо-голубую и тусклую, холодную даже под ослепительным июньским солнцем, и следила за полетом чаек над морем. Птицы оглушительно шумели; на скалах сидели моевки, их крики эхом отзывались в гранитных стенах башни; где-то в развалинах кричала галка; черный дрозд прятался на вершине рябины, растущей между стен в том месте, где раньше стояла часовня.
Замок был безлюден. Стоявший в стороне от туристических маршрутов, он был известен лишь постояльцам местной гостиницы, которые посещали его, а их было немного даже летом. Клер оглянулась на каменные стены гостиницы «Данкерн», выглядывавший из-за широкой полосы берез и елей. Гостиница давно не приносила дохода, и Клер это знала, но у нее не хватало духа изменить существующее положение вещей. Она любила Данкерн за тишину и покой, любила его очертания на фоне низкого контура далеких холмов. Процветающая гостиница в миг разрушила бы эту первозданную атмосферу.
Клер не спеша пошла по траве. На участке между стенами кто-то скосил ее так, чтобы было легче пробираться к развалинам - вероятно, Джек Грант из гостиницы, предположила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114