Ее сапоги погружались в мягкие сосновые иглы, которыми было устлано подножие холма.
Теперь, когда она была так близко к родительскому дому, настроение ее начало падать. Мать ясно сказала, чтоб она не приезжала. Отчим ее ненавидит. Тети Маргарет там больше нет. Дом принадлежит Джеймсу, и это первое место, о котором подумает Пол, если захочет ее отыскать. Так зачем она туда едет?
Подняв воротник дождевика от холодного и все усиливающегося ветра, она спрятала руки в карманы и медленно углубилась в лес, чувствуя, как хрустит под ногами щебень в тех местах, где глинистую тропу пересекают языки осыпей. Пронзительно пахло смолой. Всюду по склону холма горели пурпурные пятна осеннего вереска. Солнце просвечивало темный частокол леса, и деревья стояли словно в огне. Но где ее приют? Ей некуда ехать. Даже Джек Грант ясно дал понять, что не хочет видеть ее в отеле - благодаря этому скандалисту из «Стражей Земли».
Выйдя из тени деревьев, она остановилась, чтобы взглянуть на раскинувшуюся перед ней панораму Пертширских холмов, расцвеченных сейчас солнцем, и оттого пестрых, как лоскутное одеяло, одетых у подножья в темно-зеленый вересковый наряд. Следуя за Кастой, она проложила дорогу сквозь вереск к нагретой солнцем скале и села, озираясь, чувствуя, как ветер развевает ее волосы. С возбужденным лаем Каста исчезла за гребнем холма, преследуя кроликов. Далеко в лесу Клер различала зеленый металлический отблеск полускрытого деревьями автомобиля. Она была совершенно одна.
Ей страстно хотелось остаться здесь навечно, расслабиться в безопасности и спрятаться от всего мира. Она нагнулась, подняла из мха камень и лениво швырнула его в вереск. Вдалеке слышался отрывистый крик кроншнепа, а рядом где-то пролетел черноголовый чекан с резким металлическим голосом. В этом краю была счастлива Изабель. Клер нахмурилась, отгоняя мысли об Изабель, и вздрогнула, будто ветер забрался ей под плащ.
Разве ты не хочешь узнать, что случилось? Не хочешь узнать, что сделал мой муж?
Слова звучали из ниоткуда, почти теряясь в свисте ветра, шорохе вереска и шуме деревьев.
Клер сглотнула и оглянулась.
- Нет! Я не хочу знать! Оставь меня! Пожалуйста! - Она прижала руки к вискам, взлохматила волосы, тряхнула головой. - Оставь меня в покое! Навсегда!
Она вскочила на ноги и потянулась к карману за маслом. Трясущимися руками отвинтила крышку и накапала немного себе на ладонь. Часть масла брызнула на плащ, и она увидела темную дорожку, пропитавшую белую ткань.
- Уходи прочь! Держись подальше от меня! Я не хочу знать. Пожалуйста...
Она отступила от скал, размазывая масло по лбу, сжимая бутылочку, как талисман.
Ты не хочешь узнать, что случилось? Ты не хочешь узнать...
Голос теперь был сильнее и звучал уже внутри ее. Настойчиво. Отчаянно. Умоляюще...
Изабель отвернулась от мужа, ее мозг был парализован страхом, а нервы и так уже напряжены до предела - она еще видела перед собой униженного Уоллеса и орущую вокруг толпу.
- Вы что, мадам, проглотили язык? - Лорд Бакан немедленно оказался рядом. - Вам нечего ответить на эти обвинения?
Изабель медленно повернулась к нему.
- Разве вы поверите мне, если я стану их отрицать? - Она была совершенно спокойна, смотрела ему прямо в лицо, и это неожиданное отсутствие страха озадачило его.
- Нет, - медленно сказал он. - Я вам не поверю. Вы согрешили с этим мужчиной тысячи раз в сердце своем, что уже делает вас виновной в глазах Божьих. Теперь же вы согрешили с ним плотски, и стали виновны перед людьми.
Она ожидала, что он ударит ее. Она почти хотела этого. Тогда бы наконец хоть как-то выразилась его месть, а это леденящее спокойствие было страшнее всего.
Он задумчиво отвернулся.
- Лорд Каррик сейчас в дружбе с королем и у него мощное влияние при дворе. Я не хочу ослаблять позиции Шотландии в будущем парламенте, выступив против вашего любовника открыто. Пока... Вы этого не стоите. - Пренебрежение в его голосе было убийственным. - Но придет день, когда я убью его. - Слова были произнесены злобно и столь тихо, что она гадала, правильно ли расслышала.
Граф снова повернулся к ней, и его лицо было искажено яростью.
- Вы - другое дело. Похоже, вы не учитесь на своих ошибках. Матушка говорила, будто вы неисправимы. Очевидно, она была права. - Он глубоко вздохнул. - Разве смерть вашей служанки не послужила для вас достаточным предупреждением? Вы не боитесь умереть так же, как она?
Против воли Изабель охнула.
- Вы имеете в виду, что меня сожгут? - воскликнула она. - Я ничего не сделала, чтобы заслужить это.
Бакан усмехнулся.
- Даже наведя чары на шотландского дворянина? Даже насмеявшись над брачными клятвами и отвергнув Господа и Святую Церковь? Даже прибегая к чародейству, дабы избежать зачатия младенца? - Голос его упал до шипения.
Изабель побелела. Он не мог об этом знать!
- Это неправда, - упорствовала она. - Все неправда.
- Да? - Он одарил ее широкой улыбкой. - Вы отрицаете, что опутали Брюса чарами? В мою пользу говорит то, что он вас вовсе не добивался. И почему, - он внезапно подался вперед, - вы не зачали дитя, если не прибегали к колдовству?
- Это Божья воля... - прошептала она.
- Думаю, что это, скорее всего, воля дьявола. Мои намерения, миледи, следующие: вы никогда не увидите Брюса и Шотландию, поскольку она таит в себе столько искушений. - Он сделал паузу, не отводя взгляда от ее лица, и жестко усмехнулся, увидев на нем боль. - У меня сейчас нет на вас времени, миледи. Дела Шотландии превыше всего, и я должен оставаться здесь, в Вестминстере. Позднее я решу, что делать с вами. Поскольку мне нужен наследник, я должен быть свободен для нового брака. - Он все еще пристально смотрел на нее. - Но я позабочусь, чтобы у вас больше никогда не было возможности предать ваши брачные клятвы. - Он повернулся, вышел из комнаты и запер за собой дверь на ключ.
Изабель рухнула на стул; ноги дрожали, ее мучительно тошнило. Медленно миновал день, и начало темнеть. В комнату не приносили новых свечей, и постепенно становилось все темней и холодней. Припав к подоконнику, Изабель мало что могла разглядеть сквозь цветные стекла. Она была голодна и очень напугана.
Было темно, как в яме, когда дверь отворилась и на пороге появился граф Бакан с факелом в руке.
- Идем, - резко приказал он.
Изабель встала на негнущихся ногах. Он привел ее в спальню. Захлопнув дверь, закрепил факел в кольце стены, затем повернулся к ней.
- Свита ожидает, чтобы отвезти вас в Витвик, где вы будете пребывать узницей, пока я не решу как с вами поступить, но до отъезда я должен кое-что сделать.
Прошло много времени с тех пор, как он прибегал к побоям. Он методично бил ее, пока она, почти без сознания, не свалилась на постель. Гордость помогала ей сдерживать крики, но она с трудом сознавала, что происходит, пока он, наконец, не начал сдирать с нее одежду: стянул платье и корсаж, разорвал пополам рубаху. Внутренне сжавшись, Изабель стала ожидать насилия, которое должно было последовать.
Словно из отдаления она услышала его смех и попыталась отползти от него, обхватив руками ноющее тело, слишком измученная и ошеломленная, чтобы реагировать, даже когда услышала лязганье металла. Он перевернул ее на живот, и она почувствовала, как холодное железо сомкнулось вокруг талии, потом лязгнул жестокий металлический язык между ног, клацнул замок.
- Это, миледи, принудит вас к верности, - прошипел он, потом схватил ее за руку и сдернул с кровати. - Теперь одевайтесь.
Она ехала в носилках, которые безжалостно трясло из стороны в сторону. Лошади скакали в кромешной тьме на север.
Путь освещали лишь факелы в руках вооруженной охраны. На рассвете они остановились в Сент-Олбани подкрепиться. Изабель отказалась есть. Страдая от жестоких побоев, она недвижно пролежала в носилках всю долгую дорогу на север.
В Витвике управитель ее мужа отнес ее в спальню, и там, одна на огромной кровати с пологом, Изабель позволила себе заплакать.
Она ожидала смерти. Всякая еда, что ей приносили, была подозрительна. Муж мог приказать отравить ее здесь, вдали от Лондона, чтоб он был свободен жениться снова. Сначала она отказывалась есть, но затем голод заставил ее принять пищу, и, к ее удивлению, та оказалась хорошей. Ее не держали под замком. Никаких наказаний не накладывали. Видимо, лорд Бакан был так занят государственными делами, что хотя бы на время выбросил жену из головы.
Жизнь в Витвике была упорядоченной и спокойной. Сюда почти не доходило новостей. Домочадцы - мужчины и женщины - были заняты собственными делами, и не интересовались лордом Баканом, если только не соприкасались с ним лично. К Изабель вернулась прежняя гибкость, и она заметила, что начала медленно привыкать к образу жизни поместья, пока долгие осенние дни становились короче и холоднее.
Ей было совершенно ясно, что, хотя ее не запирали, она, тем не менее, оставалась узницей. Ей нельзя было ездить верхом - что в любом случае, в горьком замешательстве понимала она, было бы слишком неудобно осуществить. Ей не дозволялось гулять за пределами огороженных садов поместья, где жена управителя годами выращивала цветы, лекарственные травы и розовые кусты для собственного удовольствия, и даже там она никогда не оставалась одна. Ничего не оставалось, кроме ожидания. Изабель пыталась развлечь себя мечтами. Поначалу все ее грезы были о бегстве, она представляла себе, как скачет по вереску или стоит на утесах, слушая шум моря. Она и не догадывалась раньше, что можно так сильно тосковать по морю: запахам, звукам необыкновенной жизненной силы ветра и прибоя, мощи волн. Леса и поля Лейстершира были уютны, воздух нежен. Все - даже люди сильно отличались от суровых мужчин и женщин ее северной родины.
Она убивала время за шитьем и выучилась прясть. Вечерами она сидела за прялкой вместе с женой управителя и тремя дамами, что прислуживали им, и читала при свечах. В поместье имелось три книги - Часослов, Псалтырь и превосходно иллюстрированный список «Романа о Розе», который Изабель сама привезла и оставила здесь в один из предыдущих визитов.
С неба уже падали первые тихие снежинки, когда ее посетила неожиданная гостья. В начале декабря с эскортом всадников во двор поместья въехала Элис - супруга сэра Генри Бомонта.
- Тетя Изабель? - она осторожно поцеловала родственницу, как будто сомневалась в ее ответе, - Как ты? - Ее нос порозовел от мороза, фигура выдавала несомненную беременность. - Дядя Джон позволил навестить тебя.
Изабель подняла брови.
- Я думала, он забыл о моем существовании, - произнесла она с печальной улыбкой. - По правде, я надеялась, что он действительно забыл об этом. - Она обняла Элис. - Входи, дорогая. Я так рада тебя видеть.
Они сели у очага, где трещал огонь, а прислужница принесла горячее вино.
- Итак, ты ждешь ребенка! - Изабель взяла замерзшую руку племянницы. - Когда он родится?
- Весной. - Элис снова ее обняла. - Это будет мальчик, я знаю. - Она оглядела Изабель критическим взглядом. - Ты так исхудала. Ты не больна?
Изабель грустно улыбнулась.
- Нет, не больна. Просто одинока и скучаю.
- Дядя Джон не сказал мне, почему он отослал тебя сюда. - Она отвела взгляд. - Он все еще сердится на тебя?
- Все еще сердится? - У Изабель вырвался сухой смешок. - Можно сказать и так, дорогая. Но не будем говорить обо мне.
- Это необходимо... - Элис посмотрела через плечо на женщин у очага, затем встала и, взяв Изабель за руку, подвела ее к амбразуре окна. Они слышали, как ветер бьется в полированные роговые пластины, которые в некоторых окнах этого старого поместья заменяли стекла. - Что случилось? Что ты сделала?
- Нечто, достаточно дурное.
- Раньше, когда дядя Джон сослал тебя в Дандарг на эту ужасную епитимью... - Элис прикусила губу. - Тетя Изабель, это я предала тебя. Я была глупа, самодовольна, и хотела, чтобы дядя Джон был доволен мной и помог устроить мой брак с Генри. Я сказала ему, что видела тебя с лордом Карриком... Я не понимала... Я не знала, что он так разъярится. Просто думала, что он выбранит тебя. Я сожалею! Прости меня, умоляю, прости! - Она внезапно расплакалась, теребя руками полы одежды.
Изабель, побледнев, смотрела на нее. Она набрала побольше воздуха, собираясь что-то произнести, но передумала. Отвернулась.
- Ох, Элис... - все, что она сказала.
- Ты когда-нибудь сможешь простить меня?
- Не знаю. - Изабель была совершенно ошеломлена. - И ты здесь, чтобы снова шпионить за мной?
- Нет! - Элис отчаянно замотала головой. - Нет, клянусь! Если я чем-нибудь могу помочь тебе, я это сделаю. Пожалуйста, Изабель, прости меня! - Она вцепилась в руки Изабель. - Пожалуйста! И скажи мне, почему ты здесь. Возможно, на сей раз я помогу.
- Я здесь потому что за мной, похоже, снова шпионили, - тихим голосом произнесла Изабель. - Кто-то прислал твоему дяде письмо, о том, что летом меня видели с лордом Карриком.
- И это правда? - прошептала Элис.
Изабель улыбнулась.
- Не думаю, что тебе это неизвестно.
Элис опустила глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Теперь, когда она была так близко к родительскому дому, настроение ее начало падать. Мать ясно сказала, чтоб она не приезжала. Отчим ее ненавидит. Тети Маргарет там больше нет. Дом принадлежит Джеймсу, и это первое место, о котором подумает Пол, если захочет ее отыскать. Так зачем она туда едет?
Подняв воротник дождевика от холодного и все усиливающегося ветра, она спрятала руки в карманы и медленно углубилась в лес, чувствуя, как хрустит под ногами щебень в тех местах, где глинистую тропу пересекают языки осыпей. Пронзительно пахло смолой. Всюду по склону холма горели пурпурные пятна осеннего вереска. Солнце просвечивало темный частокол леса, и деревья стояли словно в огне. Но где ее приют? Ей некуда ехать. Даже Джек Грант ясно дал понять, что не хочет видеть ее в отеле - благодаря этому скандалисту из «Стражей Земли».
Выйдя из тени деревьев, она остановилась, чтобы взглянуть на раскинувшуюся перед ней панораму Пертширских холмов, расцвеченных сейчас солнцем, и оттого пестрых, как лоскутное одеяло, одетых у подножья в темно-зеленый вересковый наряд. Следуя за Кастой, она проложила дорогу сквозь вереск к нагретой солнцем скале и села, озираясь, чувствуя, как ветер развевает ее волосы. С возбужденным лаем Каста исчезла за гребнем холма, преследуя кроликов. Далеко в лесу Клер различала зеленый металлический отблеск полускрытого деревьями автомобиля. Она была совершенно одна.
Ей страстно хотелось остаться здесь навечно, расслабиться в безопасности и спрятаться от всего мира. Она нагнулась, подняла из мха камень и лениво швырнула его в вереск. Вдалеке слышался отрывистый крик кроншнепа, а рядом где-то пролетел черноголовый чекан с резким металлическим голосом. В этом краю была счастлива Изабель. Клер нахмурилась, отгоняя мысли об Изабель, и вздрогнула, будто ветер забрался ей под плащ.
Разве ты не хочешь узнать, что случилось? Не хочешь узнать, что сделал мой муж?
Слова звучали из ниоткуда, почти теряясь в свисте ветра, шорохе вереска и шуме деревьев.
Клер сглотнула и оглянулась.
- Нет! Я не хочу знать! Оставь меня! Пожалуйста! - Она прижала руки к вискам, взлохматила волосы, тряхнула головой. - Оставь меня в покое! Навсегда!
Она вскочила на ноги и потянулась к карману за маслом. Трясущимися руками отвинтила крышку и накапала немного себе на ладонь. Часть масла брызнула на плащ, и она увидела темную дорожку, пропитавшую белую ткань.
- Уходи прочь! Держись подальше от меня! Я не хочу знать. Пожалуйста...
Она отступила от скал, размазывая масло по лбу, сжимая бутылочку, как талисман.
Ты не хочешь узнать, что случилось? Ты не хочешь узнать...
Голос теперь был сильнее и звучал уже внутри ее. Настойчиво. Отчаянно. Умоляюще...
Изабель отвернулась от мужа, ее мозг был парализован страхом, а нервы и так уже напряжены до предела - она еще видела перед собой униженного Уоллеса и орущую вокруг толпу.
- Вы что, мадам, проглотили язык? - Лорд Бакан немедленно оказался рядом. - Вам нечего ответить на эти обвинения?
Изабель медленно повернулась к нему.
- Разве вы поверите мне, если я стану их отрицать? - Она была совершенно спокойна, смотрела ему прямо в лицо, и это неожиданное отсутствие страха озадачило его.
- Нет, - медленно сказал он. - Я вам не поверю. Вы согрешили с этим мужчиной тысячи раз в сердце своем, что уже делает вас виновной в глазах Божьих. Теперь же вы согрешили с ним плотски, и стали виновны перед людьми.
Она ожидала, что он ударит ее. Она почти хотела этого. Тогда бы наконец хоть как-то выразилась его месть, а это леденящее спокойствие было страшнее всего.
Он задумчиво отвернулся.
- Лорд Каррик сейчас в дружбе с королем и у него мощное влияние при дворе. Я не хочу ослаблять позиции Шотландии в будущем парламенте, выступив против вашего любовника открыто. Пока... Вы этого не стоите. - Пренебрежение в его голосе было убийственным. - Но придет день, когда я убью его. - Слова были произнесены злобно и столь тихо, что она гадала, правильно ли расслышала.
Граф снова повернулся к ней, и его лицо было искажено яростью.
- Вы - другое дело. Похоже, вы не учитесь на своих ошибках. Матушка говорила, будто вы неисправимы. Очевидно, она была права. - Он глубоко вздохнул. - Разве смерть вашей служанки не послужила для вас достаточным предупреждением? Вы не боитесь умереть так же, как она?
Против воли Изабель охнула.
- Вы имеете в виду, что меня сожгут? - воскликнула она. - Я ничего не сделала, чтобы заслужить это.
Бакан усмехнулся.
- Даже наведя чары на шотландского дворянина? Даже насмеявшись над брачными клятвами и отвергнув Господа и Святую Церковь? Даже прибегая к чародейству, дабы избежать зачатия младенца? - Голос его упал до шипения.
Изабель побелела. Он не мог об этом знать!
- Это неправда, - упорствовала она. - Все неправда.
- Да? - Он одарил ее широкой улыбкой. - Вы отрицаете, что опутали Брюса чарами? В мою пользу говорит то, что он вас вовсе не добивался. И почему, - он внезапно подался вперед, - вы не зачали дитя, если не прибегали к колдовству?
- Это Божья воля... - прошептала она.
- Думаю, что это, скорее всего, воля дьявола. Мои намерения, миледи, следующие: вы никогда не увидите Брюса и Шотландию, поскольку она таит в себе столько искушений. - Он сделал паузу, не отводя взгляда от ее лица, и жестко усмехнулся, увидев на нем боль. - У меня сейчас нет на вас времени, миледи. Дела Шотландии превыше всего, и я должен оставаться здесь, в Вестминстере. Позднее я решу, что делать с вами. Поскольку мне нужен наследник, я должен быть свободен для нового брака. - Он все еще пристально смотрел на нее. - Но я позабочусь, чтобы у вас больше никогда не было возможности предать ваши брачные клятвы. - Он повернулся, вышел из комнаты и запер за собой дверь на ключ.
Изабель рухнула на стул; ноги дрожали, ее мучительно тошнило. Медленно миновал день, и начало темнеть. В комнату не приносили новых свечей, и постепенно становилось все темней и холодней. Припав к подоконнику, Изабель мало что могла разглядеть сквозь цветные стекла. Она была голодна и очень напугана.
Было темно, как в яме, когда дверь отворилась и на пороге появился граф Бакан с факелом в руке.
- Идем, - резко приказал он.
Изабель встала на негнущихся ногах. Он привел ее в спальню. Захлопнув дверь, закрепил факел в кольце стены, затем повернулся к ней.
- Свита ожидает, чтобы отвезти вас в Витвик, где вы будете пребывать узницей, пока я не решу как с вами поступить, но до отъезда я должен кое-что сделать.
Прошло много времени с тех пор, как он прибегал к побоям. Он методично бил ее, пока она, почти без сознания, не свалилась на постель. Гордость помогала ей сдерживать крики, но она с трудом сознавала, что происходит, пока он, наконец, не начал сдирать с нее одежду: стянул платье и корсаж, разорвал пополам рубаху. Внутренне сжавшись, Изабель стала ожидать насилия, которое должно было последовать.
Словно из отдаления она услышала его смех и попыталась отползти от него, обхватив руками ноющее тело, слишком измученная и ошеломленная, чтобы реагировать, даже когда услышала лязганье металла. Он перевернул ее на живот, и она почувствовала, как холодное железо сомкнулось вокруг талии, потом лязгнул жестокий металлический язык между ног, клацнул замок.
- Это, миледи, принудит вас к верности, - прошипел он, потом схватил ее за руку и сдернул с кровати. - Теперь одевайтесь.
Она ехала в носилках, которые безжалостно трясло из стороны в сторону. Лошади скакали в кромешной тьме на север.
Путь освещали лишь факелы в руках вооруженной охраны. На рассвете они остановились в Сент-Олбани подкрепиться. Изабель отказалась есть. Страдая от жестоких побоев, она недвижно пролежала в носилках всю долгую дорогу на север.
В Витвике управитель ее мужа отнес ее в спальню, и там, одна на огромной кровати с пологом, Изабель позволила себе заплакать.
Она ожидала смерти. Всякая еда, что ей приносили, была подозрительна. Муж мог приказать отравить ее здесь, вдали от Лондона, чтоб он был свободен жениться снова. Сначала она отказывалась есть, но затем голод заставил ее принять пищу, и, к ее удивлению, та оказалась хорошей. Ее не держали под замком. Никаких наказаний не накладывали. Видимо, лорд Бакан был так занят государственными делами, что хотя бы на время выбросил жену из головы.
Жизнь в Витвике была упорядоченной и спокойной. Сюда почти не доходило новостей. Домочадцы - мужчины и женщины - были заняты собственными делами, и не интересовались лордом Баканом, если только не соприкасались с ним лично. К Изабель вернулась прежняя гибкость, и она заметила, что начала медленно привыкать к образу жизни поместья, пока долгие осенние дни становились короче и холоднее.
Ей было совершенно ясно, что, хотя ее не запирали, она, тем не менее, оставалась узницей. Ей нельзя было ездить верхом - что в любом случае, в горьком замешательстве понимала она, было бы слишком неудобно осуществить. Ей не дозволялось гулять за пределами огороженных садов поместья, где жена управителя годами выращивала цветы, лекарственные травы и розовые кусты для собственного удовольствия, и даже там она никогда не оставалась одна. Ничего не оставалось, кроме ожидания. Изабель пыталась развлечь себя мечтами. Поначалу все ее грезы были о бегстве, она представляла себе, как скачет по вереску или стоит на утесах, слушая шум моря. Она и не догадывалась раньше, что можно так сильно тосковать по морю: запахам, звукам необыкновенной жизненной силы ветра и прибоя, мощи волн. Леса и поля Лейстершира были уютны, воздух нежен. Все - даже люди сильно отличались от суровых мужчин и женщин ее северной родины.
Она убивала время за шитьем и выучилась прясть. Вечерами она сидела за прялкой вместе с женой управителя и тремя дамами, что прислуживали им, и читала при свечах. В поместье имелось три книги - Часослов, Псалтырь и превосходно иллюстрированный список «Романа о Розе», который Изабель сама привезла и оставила здесь в один из предыдущих визитов.
С неба уже падали первые тихие снежинки, когда ее посетила неожиданная гостья. В начале декабря с эскортом всадников во двор поместья въехала Элис - супруга сэра Генри Бомонта.
- Тетя Изабель? - она осторожно поцеловала родственницу, как будто сомневалась в ее ответе, - Как ты? - Ее нос порозовел от мороза, фигура выдавала несомненную беременность. - Дядя Джон позволил навестить тебя.
Изабель подняла брови.
- Я думала, он забыл о моем существовании, - произнесла она с печальной улыбкой. - По правде, я надеялась, что он действительно забыл об этом. - Она обняла Элис. - Входи, дорогая. Я так рада тебя видеть.
Они сели у очага, где трещал огонь, а прислужница принесла горячее вино.
- Итак, ты ждешь ребенка! - Изабель взяла замерзшую руку племянницы. - Когда он родится?
- Весной. - Элис снова ее обняла. - Это будет мальчик, я знаю. - Она оглядела Изабель критическим взглядом. - Ты так исхудала. Ты не больна?
Изабель грустно улыбнулась.
- Нет, не больна. Просто одинока и скучаю.
- Дядя Джон не сказал мне, почему он отослал тебя сюда. - Она отвела взгляд. - Он все еще сердится на тебя?
- Все еще сердится? - У Изабель вырвался сухой смешок. - Можно сказать и так, дорогая. Но не будем говорить обо мне.
- Это необходимо... - Элис посмотрела через плечо на женщин у очага, затем встала и, взяв Изабель за руку, подвела ее к амбразуре окна. Они слышали, как ветер бьется в полированные роговые пластины, которые в некоторых окнах этого старого поместья заменяли стекла. - Что случилось? Что ты сделала?
- Нечто, достаточно дурное.
- Раньше, когда дядя Джон сослал тебя в Дандарг на эту ужасную епитимью... - Элис прикусила губу. - Тетя Изабель, это я предала тебя. Я была глупа, самодовольна, и хотела, чтобы дядя Джон был доволен мной и помог устроить мой брак с Генри. Я сказала ему, что видела тебя с лордом Карриком... Я не понимала... Я не знала, что он так разъярится. Просто думала, что он выбранит тебя. Я сожалею! Прости меня, умоляю, прости! - Она внезапно расплакалась, теребя руками полы одежды.
Изабель, побледнев, смотрела на нее. Она набрала побольше воздуха, собираясь что-то произнести, но передумала. Отвернулась.
- Ох, Элис... - все, что она сказала.
- Ты когда-нибудь сможешь простить меня?
- Не знаю. - Изабель была совершенно ошеломлена. - И ты здесь, чтобы снова шпионить за мной?
- Нет! - Элис отчаянно замотала головой. - Нет, клянусь! Если я чем-нибудь могу помочь тебе, я это сделаю. Пожалуйста, Изабель, прости меня! - Она вцепилась в руки Изабель. - Пожалуйста! И скажи мне, почему ты здесь. Возможно, на сей раз я помогу.
- Я здесь потому что за мной, похоже, снова шпионили, - тихим голосом произнесла Изабель. - Кто-то прислал твоему дяде письмо, о том, что летом меня видели с лордом Карриком.
- И это правда? - прошептала Элис.
Изабель улыбнулась.
- Не думаю, что тебе это неизвестно.
Элис опустила глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114