А почему царовы войска до сих пор не разбиты? - От сечи уклонились. Где они, бог весть. Мы с полками спешили сюда, узнав о падении Киршага.
- Слышала я кое от кого, что царово ополчение тоже движется сюда.
- От кого это? - поднял брови Михаил.
- Да так… - туманно ответила я. - Этих людей теперь нет.
- А, - он кивнул, - Тогда ясно.
- Расскажи, как ты-то спасся? - обернулась я к Никодиму.
В его голове тут же замелькали картинки: всадники из Кир-шагского кремля на взмыленных лошадях врезаются в группу лыцаров из сотни Георга, рубя на ходу головы и руки с поднятыми мечами. Падает, отлетая, голова самого Георга, теряя с располосованной шеи родовую гривну. Знакомый дружинник из киршагской гридни, скаля зубы, разрезает веревки, которыми вороги спутали Никодима. Да еще и ухмыляется: «Ты, слыхивали мы, в Суроже воеводой заделался? А где ж твоя княгиня?» - Да я…-вслух вздохнул Никодим.-Освободили меня тогда. А потом я Киршагский кремль, занятый неприятелем, три месяца в осаде держал. Великого князя Михаила дожидался. Ну и дождался. А они задумали кремлем хитростью овладеть, надули шары… Да дальше вы знаете. Я только одного понять не могу: не гневайтесь, княгиня, но как вы дышали-то там, в пустохляби?
- Я и сама не знаю! - развела я руками. - Но, видно, не очень уж сильно, если столько времени там пролежала. Хоть и не три года, а всего три месяца - и то долго. Что-то меня покрывало с ног до головы. Пленка какая-то. Она была на мне еще и тогда, когда я бродила по дну пустохляби - вслед за спасителем моим. - Я кивнула на сына. - А стоило мне выйти из песка на воздух - она исчезла. Так что я и сама не знаю, как дышала!
- Тогда расскажите: как веревку перерезали?
- Какую веревку?
- Ну, ту, что собака Георг к вам привязал. Чтоб, значит, вытащить потом. - г,
- Не перерезала я ее. Обрывок этой веревки на мне еще долго болтался - я им даже княжича подпоясывала. Но перерезать ее? Чем? И как? У меня ж руки были связаны! Я думала - может, это вы, с берега?.. - А мы думали - это вы. Георг как ополоумел, когда вместо вас пустой конец вытянул. Уже ни об обороне от киршагской конницы не думал, ни о чем - как бешеный катался по берегу, вас проклинал. Там его и порешили. Может, из-за веревки той и нас так легко смогли освободить…
- Еще одна загадка. Зато сейчас будут кое-какие разгадки. Мы уже стояли пред золотой аркой.
- О! - сказал Михаил, с уважением глядя на облезлую позолоту.
- Да, видите, великий князь, и в вашем родовом гнезде имеется кое-что, вам неизвестное, - не удержалась я от иронии.
- Нас не пускали вниз по малолетству, - уныло подтвердил Михаил.-А когда мы старше стали: сами уже этим не интересовались… «Знаем мы, чем вы интересовались!» - подумала я, вспомнив свою первую киршагскую служанку. Но вслух ничего говорить не стала.
Открывшийся за аркой прямой как стрела коридор отозвался на наше вторжение тяжким громовым раскатом - как и при первом моем посещении.
Олежек вздрогнул и покрепче схватился за мою руку. Михаил тревожно оглянулся. Остальные ничего не заметили. Но сразу вслед за грохотом я перестала ощущать их мысли.
Правильно, так и в первый раз было.
Миновали развилку, по моему указанию свернули налево и вскоре оказались перед дверью, вмурованной в стену.
- Хотите загадку, - усмехнулась я, вспомнив старый анекдот.-Что не смогут сделать раз, два, три…-я пересчитала моих провожатых, - четверо взрослых мужчин, но сделает один ребенок?
- Наверно, не смогут открыть эту дверь, - предположил сообразительный Михаил, лишив меня возможности устроить им дополнительное развлечение.
- Точно, - хмыкнула я. - Никто не желает попробовать? Каллистрат, наш знатный естествоиспытатель, подергал дверь. На дверь это не произвело никакого впечатления.
- Пойдем, сынок, - сказала я. - Твоя очередь показывать фокусы. Олежек уцепился за дверную ручку, потянул. Михаил, скептически смотревший до этого на усилия Кал-листрата, здесь не выдержал, шагнул вперед - помочь ребенку.
- Не надо, - остановила я его.
Дверь уже открывалась. Неторопливо, с большим достоинством. В узкой щели уже засеребрился сумеречный свет тамбура.
- Вступаем в царство теней, - высокопарно прокомментировала я. - Уютненькое такое царство. И вполне гостеприимное. Кстати, Михаил, - предупредила я мужа, когда он вслед за мной и Олежеком перешагнул через порог тамбура, - трюки со скоростью течения времени уже начались. Сынок, подержи дверь открытой. Мы с папой проведем один эксперимент. Князь Зиновий, вы останьтесь пока с той стороны двери и машите вашим факелом, чтоб мы видели. А великий князь Михаил будет махать вам отсюда. А потом мы сравним ваши наблюдения.
Зиновий помахал.
- Хорошо, - похвалила я. - А теперь понемножку отдаляйтесь от двери. А мы будем отступать в противоположную сторону. Итак, начали!
- Что это с ним? -забеспокоился Михаил, указывая на Зиновия.
Тот шагнул раз, другой. Потом как бы задумался - стоит ли шагать? Но все-таки вроде начал переступать. Однако не закончил - так и застыл, забавно задрав ногу.
Мы уже успели отодвинуться почти к противоположной стене тамбура.
- Ты маши, маши факелом, - напомнила я.
- Да я уже помахал, - задумчиво сообщил Михаил.
- Ну, тогда возвращаемся к двери, - разрешила я.
По мере нашего приближения к заветному порожку Зиновий начал подавать признаки жизни. А когда до порожка оставалось не больше полуметра, он - медленно, как бы нехотя, но все-таки поставил наконец поднятую ногу на пол и даже собрался продолжить свое отступление в глубь пещеры.
Я высунулась в дверной проем, крикнула: - Князь Зиновий, достаточно! Идите сюда!
Он сделал еще шаг назад. Потом, будто спохватившись, вернулся к двери.
- Что видели? - спросила я.
- Да ничего я не успел рассмотреть, - пожаловался Зиновий. - Только начал отходить назад по нашему договору - вы там вдруг как запрыгали! Точно… - он поискал необидное сравнение, - точно кузнечики. И факел ваш мелькал - я с такой скоростью его крутить из стороны в сторону и не смогу. Как вам это удается, великий князь?
- Вот такой он умелый, наш великий князь, - развела я руками. - Ну а вы что видели? - поинтересовалась я уже у Никодима с Каллистратом. Они хоть и не участвовали в нашем опыте, но как независимые наблюдатели вполне могли пригодиться.
- Да то же самое, - осторожно сообщил Каллистрат.
- И я - то же, - подтвердил Никодим.
- Вам все ясно, мой дорогой супруг? - обернулась я к Михаилу.
Он не успел ответить. В облачках под потолком заплясали сварочно-фиолетовые ослепительные искры, а помещение наполнилось низким сиплым воем.
- Бобо! - закричал Олежек. Дверь, несмотря на его усилия, неуклонно закрывалась.
- Не держи, не надо! - Я испуганно схватила сына, прижала к себе.
Дверь закрылась полностью. И, как только встала на место, световые и звуковые эффекты исчезли. Разлилась благостная тишина.
- Что это было? - Михаил, видно, надеялся, что мы как старожилы на все имеем готовое объяснение.
- В первый раз вижу такое, - пожала я плечами. - Но могу высказать предположение.
- Жду с нетерпением, - кивнул Михаил.
- Сигнализация.
- Это еще что?
- Наверно, дверь слишком долго была распахнута. А так почему-то нельзя. Вот и сработала автоматика: дверь закрылась. И параллельно предупреждение последовало - световое и звуковое. В моем мире такая сигнализация даже на домашних холодильниках теперь устанавливается - если дверца холодильника долго открыта, то он лишать начинает и лампочкой мигать.
- Ничего не понял, - уведомил Михаил, - но поверил. И что теперь делать? Или она теперь, после всего этого, уже не откроется? И нам тут навсегда оставаться?
- Надеюсь, что нет. Впрочем, давайте пробовать. Практика, она, как говорится, критерий истины. Олежек, сынок, попробуй, пожалуйста, еще разочек открыть эту дверь, - попросила я.
Не устаю поражаться - до чего у нас с Михаилом получился послушный ребенок. Другой бы на его месте давно возмутился, а он просто приналег на ручку.
И дверь вновь начала открываться…
В щель просунулось озабоченное лицо Никодима, которого тут же в просвете щели сменил Зиновий.
- Господа, что у вас стряслось? - взволнованно поинтересовался он.
- Заходите, заходите быстрее, - замахала я рукой, приглашая, - пока она снова не закрылась!
И когда все оказались в тамбуре, осторожно погладила Олежку по его длинным нестриженым локонам: - Спасибо, сынок. - И повернулась к мужчинам: - Ну что- начнем экскурсию?
* * *
Как я и ожидала, склад гривен поверг их в шок. Всех, включая Михаила.
Каллистрат и Никодим, несмотря на мои просьбы двигаться дальше, в немом благоговении опустили носилки с Бокшей и стояли затаив дыхание, не в силах поверить в существование такого богатства. На Зиновия же просто жалко было смотреть.
А Михаил промолвил, покачав головой: - Это ж сколько княжеских и лыцаровых родов закончили здесь свой путь?..
- Почему думаешь, что закончили? - удивилась я. - Может, просто еще не начали? Вдруг это ни разу не использованные гривны?
Зиновий, как сомнамбула, как человек, который не в силах остановиться, осторожно приблизился к самой широкой, отблескивающей алым гривне, протянул к ней подрагивающую руку…
- Не! - вдруг громко произнес Олежек.
Все вздрогнули, будто пробуждаясь от морока.
Зиновий отдернул пальцы. Потер лоб. Жалко улыбнулся: - Ну, хоть попробовать… Хоть подержаться за нее… Ну, пожалуйста… - и вновь потянулся к гривне.
- Не! - резкий окрик моего сына заставил его отпрянуть.
- Нельзя?.. - безнадежно прошептал Зиновий/ пряча руку за спину.
- Не, - повторил Олежек. Вытянул пальцы из моей ладони и потопал к уступу в стене пещеры, на котором был выложен пяток гривен поменьше.
Все уставились на него.
- Сынок… - в замешательстве начала было я.
А он взял с уступчика одну гривну, повертел, посмотрел на Зиновия, положил на место. Взял другую. Зачем-то потер ее поблескивающую ленту между пальцами, негромко уронил в тишине: - Да. - И протянул гривну Зиновию.
Тот неуверенно повел головой. Шепотом осведомился: - А эту - можно?
- Да, - негромко отозвался мальчик.
- Что - надеть?.. - внезапно побледнев как полотно, уточнил Зиновий.
- Да, - был спокойный ответ.
- А она примет меня? - просипел Зиновий пересохшим горлом, делая шаг к гривне, которую протягивала ему детская рука. И внезапно решился. Отчаянно махнул рукой: - А и не примет -так все равно!…
В два прыжка оказался рядом с Олежкой, выхватил протягиваемую гривну, выпрямился, закрыл глаза и, перестав дышать, возложил ее на себя.
- Не надо! - запоздало выкрикнула я.
Но уже завибрировал воздух от зудения, гривна, искрясь, дрогнула и, как живая, ленивой змейкой обвилась вокруг шеи Зиновия. И смолкла.
В наступившей тишине Фелинский, не открывая глаз, пошарил рукой по груди, где только что свешивалось расслабленное кольцо гривны, потрогал шею. Сначала осторожно, потом провел по мрачновато-серо и ленте обеими ладонями. Открыл глаза Уставился на моего сына - Вавва, - пояснил малыш.
- Вавва, - трепетно повторил Зиновий.
Склонив голову, опустился перед Олежеком на одно колено, взял ручонку, даровавшую ему гривну. Поцеловал, замерев на секунду.
Потом поднялся, расправил плечи, поднял сжатый кулак, обернулся к нам, торжественно провозгласил: - Вавва! Мне жалована Вавва! Я, князь сморгонский, Зиновий Константинович Фелинский, во веки вечные присягаю в дружбе и любви князю Олегу. И какое бы княжество ни взял после князь Олег Михайлович Квасуров, Сморгонь всегда да пребудет с ним в мире и согласии!
- Аминь! - задумчиво подытожил Михаил.
- А я… А мне… - прошуршал позади полупридушенный, почти неслышный голос Каллистрата.
И уже в следующую минуту он рванулся вперед, подбежал к моему сыну, пал на колени, покрывая поцелуями маленькие пальчики, быстро забормотал: - Молю… Христом богом нашим!… Не откажите! Князь Олег! И мне гривну!…
- Не, - сдержанно произнес мальчик.
- Нет? - ошеломленно поднял к нему лицо Каллистрат. Олег бесстрастно глядел на Оболыжского.
- Совсем нет? - упавшим голосом поинтересовался тот, - Но почему?.. Чем я хуже? - Он вскочил с колен, закричал: - Это неправда! Я найду себе гривну! Здесь много их! Я найду, я попробую!
- Каллистрат! - окликнула я его.
- Нет! Нет! - продолжал вопить он, бросаясь от одного уступа с гривнами к другому.
- Каллистрат! - громко позвал Михаил, останавливая его опасные метания.
- А? - ошалело оглянулся Оболыжский.
- Смотри, - указал пальцем Михаил на своего сына.
Оболыжский оглянулся через плечо. Малыш протягивал ему маленький, озорно поблескивающий квадратик на веревочке.
- Тетарт? - спросил Каллистрат. И разочарованно сообщил: - Так это тетарт, не гривна!
- Князь Олег оказывает тебе милость, снисходя! - возмутился Зиновий, - Как смеешь ты над его милостью раздумывать? - и грозно нахмурился. - Но зачем мне тетарт, что я буду с ним делать? - заныл Каллистрат. - Вам, конечно, он гривну дал…
- Думай, что несешь! - в благородном княжеском негодовании топнул сапогом Фелинский. - С кем сравнить себя посмел, лыцаров отпрыск!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81