И даже с обликом несостоявшегося кравенцовского князя - Порфирия Никитовича - не вязался.
«Не этот ли пейзаж мгновенно возник на мысленном горизонте Порфирия при нашей первой встрече, как только он узнал, что перед ним - княгиня Шагирова? То-то он так не хотел уезжать из славного города Сурожа!» - Я приоткрыла дверцу и выглянула.
Пейзаж вокруг был еще тот! Колосящиеся поля давно исчезли, наша процессия пробиралась среди огромных валунов желто-серого каменистого плоскогорья.
- Сейчас вы увидите то, что хотели, - море, - сообщил Каллистрат, подскакивая на своем коньке. - Прямого пути в Киршаг нет - пустохлябь, объезд вдоль берега. Как раз можно будет полюбоваться!
Но море тоже не порадовало. С кручи, по которой петляла дорога, открывался удручающе-бесконечный ровный простор. Откуда-то из его бесконечной дали шли на берег стройные ряды волн - мол чал и во-обреченных, как штурмовые отряды неведомой армии. И только внизу, почти под нами, за краем дороги, их молчание разрывалось в последней схватке с береговыми скалами стоном и грохотом, едва слышно долетавшими даже сюда.
Было ветрено. Я захлопнула дверцу и поглубже вжалась в мягкие подушки.
Какое ж это море? Была я один раз на Черном море - ничего похожего. Эта громадина, наверно, выглядит, как Атлантический океан, омывающий с запада Пиренейский полуостров. Или берег грозного Бискайского залива.
Под стать морю был и Киршаг - городок, через который карета проследовала к кремлю. Домики лепились на крутом подъеме один к другому, напоминая сакли в высокогорных аулах. Редкие прохожие останавливались, завидя нас, низко кланялись, а потом долго смотрели вслед. Знали бы они, что здесь их князь! Но карета была не их князя, а со скромным гербом Оболыжских.
Она прогрохотала по подвесному мосту, соединяющему главную улицу городка с воротами Киршагского кремля, и застучала по булыжникам внутреннего двора.
- Вот теперь - все! Исполнил! - сообщил, склоняясь к окошку, Никодим. И в голосе его было огромное облегчение - будто он до самого последнего мгновения не чаял, что удастся все же освободиться от последней воли Порфирия, а значит, и от службы у него.
- Каллистратушка, никак вы?! - обрадованно прозвучал с широкого парадного крыльца шамкающий старушечий голос.
- Оболыжский, Оболыжский приехали! - загомонили возбужденные голоса на высоких анфиладах крытых переходов, окружающих пространство двора.
- А Михаила-то Никитича и нету! - соболезнующе продолжила все та же старушка.
- Так я ж его привез! - весело ответил Каллистрат Распахнув дверцу, я ступила одной ногой на каретную ступеньку, выпрямилась в полный рост и огляделась.
Каллистрат, не сходя с коня, наклонился, обнимая высокую худую старуху, приговаривая:
- Ну, здорово, здорово, Чистуша! Молодец, что не болеешь!
- Да где ж князь? - недоуменно обернулась старуха к карете. - Там девка стоит какая-то.
- Это княгиня.
- Ох ты! - всплеснула костлявыми руками старуха Чистуша. - Михаила Никитыч обженились! Слава те Господи! Услыхал Вседержитель мои молитвы! Может, и княжичей еще понянчить успею!
- Михаил не женился, - сухо ответил Каллистрат, тоже оглядываясь на меня.-Это княгиня Шагирова, дочь князя Вениамина.
- Да откуда ж у него дочь? - всплеснула руками Чистуша. - Он же был… - и поперхнулась, заткнув себе рот краем передника.
Вот, оказывается, для чего нужны передники! Надо и себе завести - может, буду болтать меньше ерунды всякой.
- Здравствуйте, - сказала я, ступая на холодные камни княжеской резиденции.
- Ох ты, да она ж с гривной! - обомлела старуха, вырываясь из рук Каллистрата и пытаясь согнуться в поясном поклоне. - Здравы будьте, княгинюшка, не признала, помилосердствуйте!
- Ты, Чистуша, вот что, - попросил Каллистрат, слезая с коня. - Зови дружинников, надо князя поднять в его палаты.
- Он раненый? - Старуха испуганно повернулась к Кал-листрату.
- Раненый, - кивнул тот. - Так сильно раненый, что притрагиваться к нему нельзя, а то живой не останешься! Поняла? - строго переспросил он. - Чтоб ни дружинники, ни слуги, ни ты сама к нему даже не прикасалась - сгоришь! Живьем сгоришь! Знаю ведь: кинешься сразу руки целовать Михаилу нашему Никитычу - только мы тебя и видели!… Это старая нянька князя Михаила, Чистуша, - пояснил, подходя ко мне. Каллистрат то, о чем я и сама уже догадалась. - Ну и как вам ротовой кремль Квасуровых? Жутковатое местечко! Я тут не один год провел, насмотрелся.
- Да уж… Мрачная фантазия была у строителей. От кого Квасуровы так обороняться собирались? От недобитой нечисти?
- Нет, Квасуровы к строительству этого кремля не имеют отношения. Они пришли уже на все готовое. Кое-что подремонтировали, конечно, а так, это сооружение до них стояло, может, тышу лет, может, больше…
- Неужели анты построили? - удивилась я. - Вы упоминали только их разрушенные городища…
- Может, анты. Может, и до антов… Ваши атланты не строили такого?
- Не знаю. Я же говорила - под воду атланты ушли. Вместе со своими постройками. Притом были ли они вообще - это тоже вопрос!
- Вопросов много, - весело согласился Каллистрат. И закричал, чуть отстранясь от меня, голутвенным, открывавшим багажный ящик. - Осторожно! Только за волокушу брать! Чтоб к князю никто и близко рук не подносил! Пойду прослежу, - сказал он мне, направляясь к кучке людей, растерянно обернувшихся на его голос.
Среди них была и Чистуша, которая заглядывала, вытянув худую старческую шею, в каретный ящик. Руки у нее были предусмотрительно спрятаны за спину.
- Так, все отошли, - распоряжался Каллистрат. - Вы двое - берите спереди, а ты и ты - сзади!
Волокушу с величайшими предосторожностями вынули из ящика, приняли на плечи, торжественно понесли по высоким каменным ступенькам к большим парадным дверям,
- Ой, стой, стой! - заголосила вдруг Чистуша. Заторопилась к торжественной процессии, ухватила ближайших дружинников за рукава, потянула: - Разворачивай, он же живой, наш князь, его же нельзя вперед ногами! Головой, головой повертай, кому сказала!
- Строгая она, - хмыкнул Каллистрат. - Если что с Михаилом случится, первая на его костер взойдет.
- Типун вам на язык, - зябко передернула я плечами, - Лучше прикажите, чтоб Михаила несли подальше от помещений для слуг. А то ваша верная Чистуша первая же и взбунтуется Что-то она и сейчас много вольности проявлять стала Не очень это похоже на анта.
- А ведь точно! - хлопнул себя по лбу Каллистрат. - Нельзя его нести в княжеские палаты, они ж в самой середке! Сейчас что-нибудь придумаем!
И побежал вслед за волокушей, превращенной теперь в носилки.
* * *
Мое выстиранное и высушенное дорожное платье - единственное, оставшееся после того, как ватажники в заповедном лесу утянули все мои вещи, - принесла утром очень миловидная девушка-служанка.
Я сидела на кровати в тонкой ночной сорочке, а она развешивала мое платье, исподтишка меня разглядывая. И сравнивая с собой - в свою пользу.
Поскольку активированный тетарт был от меня на приличном расстоянии, ее мысли, хоть и с некоторым трудом - как через ватную подушку, - но были отчетливо слышны - Значит, я князя Михаила в постели удовлетворить не смогу? - подвела я итог ее размышлениям.
Девушка отчаянно дернулась, уронила платье, сгребла его с пола, судорожно прижав к высокой груди, повернулась ко мне Свекольно-бордовое личико перекошено ужасом, а губы торопливо шепчут:
- Что вы, княгиня, откуда мне знать?
- Тебе ли не знать, - вздохнула я. - Кто же тебя ко мне прислуживать отправил Каллистрат? Ну негодник Знал, что делает… Ты иди, дорогая, с платьем я сама разберусь.
Каллистрат стоял в большом зале со стрельчатыми окнами, задумчиво глядя вдаль. Я влетела в помещение, как фурия.
- Вы теперь будете мне всех любовниц князя подсовывать - Княгиня, ну поймите же - вы ему не пара! Вам даже за лыцара замуж выходить нельзя - только за голутвенного. Или за такого, как я. А таких, как я, согласитесь, немного Большинство господских отпрысков мало чем отличается от боровов в хлеву: только жрать да спать! Да и спать-то толком не умеют, вряд ли даже этим доставят много удовольствия…
- Про удовольствия меня только что просветили, достаточно!
- Тогда давайте о чем-нибудь интересном. Про Киршагову пустохлябь вас тоже просветили?
Он показал за окно. Ослепительно-белая - будто соляная - пустыня до горизонта подавляла даже больше, чем морской простор. Там было хоть какое-то движение. А здесь - только зыбь горячего марева, которое, несмотря на низкое еще солнце, уже колыхалось над песчаным горизонтом.
- А, не просветили?! Значит, у меня есть шанс привлечь ваш интерес Хоть на время.
Тетарт находился, видимо, совсем недалеко - мысли и образы, блуждающие в мозгу Каллистрата, ощущались очень неясно.
- Вы недостаточно позаботились о здешних слугах, а значит, и о нас самих, - попеняла я Каллистрату. - Нубос князя слишком чувствуется. Есть места в кремле, совершенно не соприкасающиеся с жилыми и хозяйственными помещениями?
- Разумеется, есть. И я этим займусь сразу же после беседы с вами, княгиня.
- Тогда давайте перейдем куда-то в другое место, подальше от действующего тетарта? Мне легче будет воспринимать ваши просветительские речи. Здесь я совсем плохо слышу сопровождающие их мысли.
- Мысли мои вам хорошо известны, - усмехнулся Каллистрат.
- Ну тогда остаемся тут, - быстро сказала я. - Или отложим беседу на потом. Поговорим после завтрака.
- Вы хотите есть?
- Пока нет. Но если завтрак уже подан…
- Завтрак будет подан тотчас же, как только мы потребуем, - отмахнулся Каллистрат. - А вот давайте я пока, перед завтраком, покажу вам одно диво. Это надо видеть собственными глазами, иначе не поймешь и не поверишь.
Он прошел в угол зала, взял с низкого столика большую прозрачную чашу, показал мне.
Я не удержалась от комментария: - Да у вас тут, оказывается, все приготовлено. Для охмурения любопытной княгини.
Но последовала за Каллистратом к столику.
Здесь слышимость его мыслей несколько возросла, но не настолько, чтобы я успевала расшифровывать и понимать слова Оболыжского еще до того, как он их сказал.
- Я старался. Для вас. Это плохо? - грустно спросил Каллистрат.
- Ну… - неопределенно качнулая головой. - Просвещайте уж, раз все приготовлено.
Чаша была с белым песком.
- Это песок оттуда. - Каллистрат, держа в руках тяжелую чашу, указал подбородком на пустыню за окнами. - Специально - да, да, княгиня, опять же специально! - встал пораньше, сходил на берег пустохляби и зачерпнул оттуда, вот. видите, целую чашу. Кстати, чаша - мое произведение, - не удержался, чтоб не похвастаться, он. - Знаете, сколько стараний стоила выплавка столь прозрачного стекла? Это мой подарок Михаилу при венчании его на княжение. Так что прошу вас, будьте с ней осторожнее.
Я демонстративно отдернула от чаши руку.
- Княгиня, - укоризненно покачал он головой. И напомнил мое же высказывание: - Здесь все свои!
- Ладно, без обид! - усмехнулась я. - Просвещайте. Что в этом песке такого, что вы поднялись за ним ни свет ни заря?
- Ничего. Песок как песок. Можете потрогать без всякой опаски. Чашу я держу.
Я поковыряла пальчиком:
- И?
- Теперь - внимание.
Каллистрат поставил чашу обратно на столик, взял тонкую деревянную палочку (тоже, очевидно, приготовленную заранее), положил на песчаную поверхность и со значением взглянул на меня.
- Я вся внимание! - заверила я.
- Да вы на песок смотрите, а не на меня! - раздосадованно воскликнул Каллистрат и указал на чашу. Палочки не было.
- Песок ее разъел? - предположила я. - Или палочка у вас в рукаве и это просто фокус.
- Ничего подобного! - торжественно провозгласил Каллистрат, поднял чашу над головой и показал. - Вот она! Палочка хорошо была видна сквозь стеклянное дно.
- И в какой момент я должна начать аплодировать - уточнила я.
- Что делать?
- Радоваться. Удачному фокусу. Вы же не сказали: «Ап!» - вот я и оказалась в затруднении.
- Но палочка ведь провалилась! - подсказал Каллистрат.
- Фокус в этом? У вас за окном зыбучие пески?
- Что ж, княгиня. Еще раз. И только для вас. Но смотрите не на меня, а на песок.
Он взял со стола беленькое птичье перышко, осторожно уложил его на песок. Я, как и было приказано, не отрывала глаз от песка.
Перышко буквально мгновение подержалось на его поверхности, потом быстро, будто его кто снизу тянул, погрузилось и исчезло.
- Теперь-то, - видели?
Каллистрат вознес чашу над нашими головами, и я обнаружила перышко, лежащее на дне чаши рядом с палочкой.
- Зыбучие пески, - неуверенно повторила я, чувствуя себя дура дурой.
- Эх, княгиня… Ладно, смотрите еще раз.
Он положил на песок еще одну палочку, и она ухнула на дно чаши так стремительно, будто песчинки расступались перед ней.
- Хорошо, - сдалась я. - Впечатляет. Но как это у вас получается? Выкладывайте, престидижитатор , в чем разгадка фокуса? (Престидижитатор- фокусник, проделывающий номера, основанные на быстроте движений и ловкости рук (Примеч. ред.))
- Ага! - довольно хохотнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81