- Но они верят в триединого Бога и других отдаленных. небесных богов - из числа тех, которых вы назвали, так ведь? Им же не нужно верить еще и в господ, являющихся земными богами?
- Некоторым и это нужно, - развела я руками.
- Но, наверно, никто из них не пойдет на смерть за своего земного господина и не зачахнет от навьей истомы после господской смерти? - не сдавался Михаил.
- Боюсь, что даже и таких фанатиков у нас предостаточно, - вздохнула я.
- Значит, ваш мир не отличается от нашего столь уж решительным образом, - вынужден был признать князь, - Он только чуть совершеннее, но состоит из всех тех, кто есть и у нас. Только в других соотношениях. Видимо, антов у вас гораздо меньше.
- Чем-то все-таки отличается, - задумчиво сказала я. - Не припоминаю, чтобы в нашем мире были возможны такие фокусы, как, например, мой вчерашний - с Николой-Антоном…
- Тпру-у! - зычно крикнул Антон с облучка. Карета остановилась.
Князь приоткрыл дверцу, спросил у подскакавшего Нико-дима:
- Что?
- Сурожская граница, князь! - бодро отрапортовал тот. А в мыслях у него был радостный задор, готовность и желание подраться.
- Будет пограничный контроль? - удивленно полюбопытствовала я.
- Контроль? - переспросил князь, затворяя дверцу. - Нет, ничего не будет, но теперь надо двигаться осторожнее. Мы поменяем наш порядок. Впереди поедут двое всадников. И позади двое. Вашу карету, княгиня, уж не взыщите, мы поставим после моей. Оно и безопаснее, и к тому же мы выехали из вашего княжества - вам больше незачем показывать свое главенство.
- Так быстро мое княжество закончилось? Всего полтора дня пути? - грустно покачала я головой. - А я - то считала себя богатой госпожой!
- Вы богаты, очень богаты, - смеясь, утешил меня Михаил. - Если хотите знать, по богатству с Сурожским княжеством могут сравниться еще только два-три, не больше. Не считая, конечно, Вышеграда. Я вот не в пример беднее вас. Хоть княжество Кравенцовское даже пообширнее Сурожского, но угодья наши поплоше… Горы, камни, пустыни, глиноземы - с вашими тучными плодородными равнинами и не сравнить! А Турское княжество, в которое мы въехали, - оно просто длинным клином вдается сюда, в сурожские земли. И все равно даже этот клин много плоше ваших, княгиня, угодий: гнилые леса, болотная ряска, нечисть в изобилии. Сам же славный княжеский город Тур - малая деревенька по сравнению с Су-рожем…
- Князь, вы верите в нечисть? - изумилась я. - Мне показалось, что это удел антов! - Верить - да. Верить и подчиняться. Я же просто знаю, что нечисть существует. Виды нечисти разнообразны, пользы от нее никакой, и подчиняться ей я не собираюсь.
- Знаете? Вы встречались с нечистью?
- Нет, не встречался, - с сожалением признал Михаил. - Да и как же мне с ней встретиться, когда она господ как огня боится. Наши гривны для нее - страшнее страшного. Тушки побитой нечисти видеть приходилось - тьфу, мерзкое зрелище. Мои ратники из голутвенных хвастались, на копьях показывали эту пакость смердящую. А в живом виде - куда там! Нечисть от наших с вами княжеских гривн на версту, поди, сейчас разбегается!
- Князь, - постучал в окошко подъехавший Порфирий. - Не прикажете ли на полянке обед подать - вот подходящая. А то потом в буреломе такой хорошей и не отыщем.
Ненависть его не охладела ко мне даже после вчерашнего, когда уж все, а не только мои личные слуги, прониклись ощущением моего господского права. Порфирий, как мог, боролся с этой ненавистью, невыносимой ему самому. А мог только молитвой. Даже и сейчас, при обращении к Михаилу, в его голове на заднем плане звучал плохо различимый речитатив очередных молитвенных слов.
Князь обернулся ко мне: - Что, княгиня? Выйдем на солнышко, пока его не скрыли ветки дикого леса? Погреемся, разомнем молодые косточки, а заодно и пообедаем!
* * *
Сидя вместе с князем, по обычаю, во главе импровизированного стола из полотняных скатертей, расстеленных прямо на траве, я уже допивала бодрящий кисленький клюквенный морс, когда кто-то чужой краешком своей воли задел мое внимание. Сам того не желая.
Я прикрыла глаза. Попыталась среди разноцветных шаровых молний сознаний моих спутников отыскать этого чужого. И не нашла. Его не было.
Зажмурившись сильнее, я даже прикрыла глаза ладонью, чтобы убрать мешающее красное марево света, проникающее через веки.
- Княгиня? - обеспокоенно спросил тут же Михаил.
Разговор за столом смолк.
Я покачала второй ладонью - не мешайте! - и огляделась вокруг еще внимательнее.
Чужой был. И не был. Какие-то неяркие светлые полоски. Туманные мазки. Они то проявлялись, то исчезали. В центре каждой полоски легкой искоркой вспыхивала чужая мысль- даже не сама мысль, а ее мимолетный отблеск - и гасла тут же.
За нами следили. Отовсюду - и как бы ниоткуда. Нами очень сильно интересовались, но кто? Я не видела его личности. Все смазано, нечетко. Здесь - и как бы не здесь.
Открыв глаза, я бросила осторожные взгляды туда, где заметила посверкивание отражений чужой мысли. И опять - ничего. Листья, трава, ветки покачиваются под дуновением легкого ветерка. Вспорхнула, зачирикав, пичуга. По стволу, цепляясь коготками, порскнула вверх белка.
- Князь, - вздохнула я, - вы должны мне поподробнее рассказать про обитающую в здешних лесах нечисть.
- Мне нечего особенно вам и рассказывать, - огорченно развел руками Михаил. - Нечисть - она маленькая, грязная, волосатая, одевается в невыделанные шкуры, в лохмотья, дурно пахнет…
- Это я уже слышала. Но вы сказали, что эта малоприятная, неопрятная и вообще нецивилизованная нечисть способна заставить подчиняться своей воле вполне цивилизованных и законопослушных антов?
- Да уж, если бы не наше благородное влияние - господ князей и лыцаров, если бы не церковь с ее стройной верой в подчинение верховному нашему Богу, да если бы не гривны наконец-то, боюсь, по лесам и полям вокруг властвовали бы эти - как вы сказали? - нецивилизованные. А тихие, законопослушные анты им бы служили, как служат сейчас нам.
- Ага, бремя белого человека!
- Какого человека, княгиня?
- Белого. У вас встречаются черные люди?
- Что вы, бог миловал! Нам и нечисти хватает.
- А в нашем мире встречаются. С черным цветом кожи. И с желтым. И с красным. И к нечисти они никакого отношения не имеют - такие же люди, как и белые. Но это сейчас так считается. А до распространения понятия равенства белые люди, лучше вооруженные, приезжали - приплывали в основном - в страны, населенные черными, желтыми, красными людьми. Завоевывали их, превращали в рабов. Но при этом оправдывали себя тем, что несут свет цивилизации тому, кто сам такую цивилизацию создать бы никак не смог. Несут и навязывают - насильно, с немалыми трудностями. Но, мол, куда ж денешься?! Это, мол, наша обязанность. Высокая миссия. Бремя белого человека. Вот и вы несете свою власть антам. Чем тоже очень горды. Так уж антов закабалили, что они без вас и не могут! А оказывается, могут. Князь смотрел на меня несколько растерянно. Видимо, подобные мысли никогда не приходили ему в голову.
- Да-а, - сказал он наконец. - Слушать вас, княгиня, - это дорогого стоит. Такие истины глаголете…
И опять замолчал и впал на некоторое время в задумчивость. Покачал головой.
- Вам бы, княгиня, с Каллистратом Оболыжским поговорить. А я бы посидел рядышком, послушал. Он очень любит разговоры такие - о мироустройстве, правильности его, об истории. Я тут вам, княгиня, неважный собеседник.
- Каллистрат? Ну и имечко.
- Не нравится? А он гордится. Его так назвали в честь одного из пращуров - достославного Каллистрата. Правда, тот не книжником был - все больше мечом махал.
- А что значит «книжник»? Какой-то чин при церкви, вроде летописца?
- Летописцы - то само по себе. Хотя летописцы - тоже книжники по большей части. А книжник - это уважительное наименование. Книжники встречаются и среди церковных, и среди господ, даже среди антов! Анту, правда, книжником прослыть сложнее. Некогда ему старинные грамоты читать - служить надо. Землицу пахать, ремеслами заниматься. Но если случится, что господин назначит ему службу писаря или еще какую, связанную с грамотой, то может и ант стать книжником - почему нет?
- Но Каллистрат не ант?
- Каллистрат - господский отпрыск. Лыцары Оболыж-ские издавна князьям Квасуровым служили. - Так он лыцар? - Отпрыск лыцара. - Князь! - затарахтел Порфирий в каретное окошко. - Впереди завал на дороге. Старая ель упала, перегородила путь. Как бы заночевать здесь не пришлось: пока расчистим проезд для карет - так и темнеть станет!
- С чего бы она упала вдруг? - засомневался Михаил, вылезая из кареты.
Я вышла следом, и давешнее ощущение чужого внимания охватило меня с новой силой. Удвоенной. Неопределенность фокусировки источника этого внимания не помещала понять, что этих источников уже не один, а два. Слишком уж ощутимо они различались. Первое внимание было синевато-воздушным, не слишком напряженным, как бы меланхоличным. Второе, наоборот, все было пронизано всполохами тяжелого предвкушения, злой готовности к действиям.
- Князь, - тихонько предупредила я. - Нас здесь ждали.
- Это точно, - согласился Михаил. - Поглядите: ель-то не такая уж и трухлявая была, чтоб самой падать. Тут крепко постарались, пока перегрызли ее.
- Перегрызли?
- Ну не топором же рубили - сами посмотрите, княгиня, как измочалено все! Ясное дело - это засада. Место удобное. Да только мы здесь до темноты ждать не будем.
- Но Порфирий сказал, что каретам не проехать?
- Это если мы дорогу будем расчищать топорами.
- Имеется другой способ?
- Имеется, княгиня, - хитро улыбнулся Михаил. - Мы как цивилизованные люди - правильно говорю, цивилизованные? - проложим себе дорогу не мечом, но огнем. Ролка! - приказал он одному из спешившихся всадников. - Тащи сюда бадью с той мерзкой поганью, что нам Каллистрат в дорогу дал - помнишь?
- Еще бы! - просиял Ролка и кинулся к подводе.
- Мерзкая погань?
- Сейчас увидите, княгиня!
Ролка шел, ступая осторожно. Руки его с трудом обхватывали огромную темную бутыль, искусно оплетенную ошкуренной красноватой лозой.
- Трошка, помоги! - кивнул князь другому всаднику. Вдвоем Ролка и Трошка взгромоздили бутыль на огромный ствол поваленной ели. Ролка - не без груда - вытянул из горлышка громко чмокнувшую пробку. Запах пошел такой, что я сразу поняла, с чего вдруг князь назвал содержимое поганью, да еще и мерзкой.
Мы невольно сделали шаг назад.
Отворачиваясь и стараясь не очень дышать, Ролка с Трошкой осторожно накренили бутыль, и из нее на еловый ствол потекла бурая маслянистая жидкость, похожая на нефть. Оба прекрасно представляли, что будет дальше - веселое быстрое пламя так и затанцевало в их мыслях. Но действительность оказалась более впечатляющей.
- Достаточно, - скомандовал Михаил.-Уносите погань. Княгиня, давайте отойдем еще чуть подальше. А ты, Никодим, поджигай, но осторожно, чтоб не получилось, как с Тимохой.
- А что было с Тимохой?.. - начала задавать я вопрос, но ответ уже появился в голове Никодима: обезображенная фигурка корчилась в жадном пламени.
- Сгорел, - подтвердил воспоминания Никодима князь.
Трагический опыт был учтен. Никодим, не подходя, цокнул кресалом, запаливая ветошь. И когда небольшой факел занялся, все так же не приближаясь, точным броском направил сноп огня на залитое мерзкой поганью место.
Ахнул метровый столб пламени, опаляя все вокруг. Я, закрываясь руками, еще отступила, мои спутники возбужденно загалдели: сосна, прогорая посередине, на глазах разваливалась пополам.
- Вот это скорость, - пробормотала я.
- Да, - гордо подтвердил Михаил. - Книжник-книжник, а иногда такие штуки раскапывает в старинных рукописях!
Пламя выжрало довольно широкий проход и стало стихать на глазах. Окружающая сырая зелень не занялась, и, похрустев сухими мертвыми сучками, огонь угас. Все закончилось почти так же быстро, как и началось. Наступила оглушающая тишина.
Я закрыла ослепленные пламенем глаза и только тут поняла причину столь оглушительной тишины чужое присутствие на чисто исчезло. И присутствие номер один, и номер два. Я так привыкла к легкому, как зудение, фону чьего-то разлитого по пространству внимания, что даже почувствовала себя одинокой и брошенной.
- Их не стало, князь.
- Кого? - спросил Михаил, наблюдая, как топорами расширяют проход, проделанный пламенем.
Я кратко описала ему свои ощущения. Описания его не порадовали.
- И вы думаете, что это нечисть? - хмуро поинтересовался он.
- Ну не люди же! - возмутилась я, заподозрив, что мне не доверяют.
- Да не могли они так близко к нам подобраться. - Князь обращался ко мне, но, похоже, больше уговаривал себя. И уговорить не смог. И ему это совсем не нравилось.
- Моя Витвина да еще ваша Филумана… Они не на версту - на две, на три должны были всю нечисть в округе разогнать! Вот что, княгиня. Когда в следующий раз почувствуете нечто подобное, постарайтесь мне указать хотя бы на пару искорок, о которых вы упоминали.
- Думаете, они появятся снова?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81