..
- Дугин, Параськин, Азизов, Баркан - вниз! Хоть одного взять живым!
- Дяденьки, не ходите! - закричал я шепотом. - Там мертвецы лазиют! Гроб
на семи колесиках...
- Щас мы их посчитаем, эти колесики...- усатый лейтенант полез первым. -
Щас там мертвецы раком до самого ихнего Пентагона встанут...
Итак, четверо ушли вниз, а оставшиеся двое принялись соображать, откуда
взялся русский пацан в мятежном Будапеште.
- Ты, вообще, кто? - спросил бородавчатый капитан с шеренгой золотых
коронок по верхней челюсти. - Ты откуда здесь взялся?
- Я - Коля Тихонов. Из Москвы. Постойте. Дядя Коминт... - я встал на
четвереньки и направился к лежащим. - Дядя Коминт...
- Все нормально с ним, - сказал капитан. - Оглушили только.
- Дядя Аттила...
- Ты не смотри,- сказал капитан. - Ну, ошиблись малехо.
- Эх, вы, - сказал я. - Он же за нас. Он же...
- Война, брат,- капитан был суров. - Так что ты тут делаешь?
- За американцами слежу. Они что-то раскапывают здесь, а что - понять
невозможно.
- Что-то раскопали? - спросил второй, лет сорока, тоже с капитанскими
звездочками, только ничего военного в нем не было. Кое-что другое - было...
- Да. Но я издалека смотрел, не видно ни черта. Что-то длинное тащили.
Потом везли в таких ящиках - метра три длиной, зеленые...
- Постой,- сказал настоящий капитан слегка оторопело. - Я имел в виду -
что ты здесь, в этом бардаке, забыл?
- Ничего не забыл. Жили мы здесь. Пока не началось. Отец в университете
преподавал...
- Почему же не уехали со всеми?
- Так я же объясняю: американцы...
Я встал, подтянул спадающие штаны. Теперь в моих руках было по ножу.
- Отец раскопками занимался. Американцы его похитить хотели. Ну, мы и...
Я как бы развел руками. Капитан в изумлении попятился, держась за грудь,
и опрокинулся в колодец. Не-капитан сунулся на колени, потом упал ничком.
Ноги его задергались...
Я оттащил его к колодцу и тоже бросил вниз.
Коминт уже пришел в себя и теперь стряхивал с рук путы. Коминта связать -
это надо стараться неделю.
Аттила был убит ножом в сердце.
- Неплохо разведка работает,- сказал Коминт. - Нюхали пороху парни...
- Что ж ты не убежал, как я велел?
- Да вот... - он засмущался. - Думал, справлюсь. Да и справился бы, в
конце концов... Сделал, что хотел?
- В общем, да. Теперь бы колодец обрушить...
И тут, словно в ответ, земля вздохнула, пришла в движение и сразу же
успокоилась. Я оглянулся. Каменного кольца не было. На его месте осталась
воронка, как от небольшой фугасной бомбы. И кто-то невидимый прошел,
ломясь, по кустам - и сгинул вдали...
- Неужели все? - сказал Коминт.
Я помолился над Аттилой и встал.
- Да. Вроде бы все.
- Как-то не верится.
- Мне тоже. Но салюта все равно не будет.
До ближайшего рума было две недели пути - пешком и по ночам.

7.
Нужно вредить плохим певцам, разрезая им глотку, чтобы они не
организовывали сборищ.
Атуа Мата Рири
В удлиненные горизонтальные окна, устроенные чуть ли не под потолком, уже
вовсю лился утренний свет, а Каин говорил, говорил и говорил. Как будто
хотел выговориться за многие годы, если не столетия. Речь его была
сумбурна, он заплутал в собственных мыслях, и потому вынужден был то и дело
возвращаться на особо приметные места, чтобы оттуда двинуться по новой
дорожке.
...Сначала вы надеялись открыть Истину попутно, между делом,
рассчитывали, что она сама, по доброй воле, нечувствительно познается вами,
а потом увлеклись ею, воспылали страстию, как Стенька к персидской княжне,
и забыли о своем предназначении... Враг уже не у ворот, враг давно в
городе, и помечает дома крестами, вырезает караулы на башнях, лезет со
свечой в пороховой погреб... Продажные писаки, художники, лицедеи уже в
открытую навязывают обществу - хуже того, детям - сказку про доброго
дракона, про хорошего ящера, про храбрых черепашек и мудрых удавов. Упорно
внушается мысль, что чужое, уродливое, нечеловеческое обязательно должно
быть милым, дружелюбным и совершенно безопасным. Чтобы детишки, выросши, не
пугались до тех пор, пока их не начнут жрать... И когда рухнут стены, и
маленькие зеленые твари хлынут в дома искать свежей горячей крови - вот
тогда мы сами, со своей свечой, спустимся в свой пороховой погреб...
Семеновского лейб-гвардии полка отставной поручик Сергей Илларионович
Бахметьев нынешнее свое прозвище получил еще от собственных крепостных и
дворовых людей не столько за бурую печать посреди высокого лба, сколько за
физиологические над этими самыми крепостными и дворовыми людьми опыты.
Штудии сии предполагали благую цель - бесконечно повысить их трудолюбие и
плодовитость. Временные неудачи не смущали пытливый ум. Когда вопли
подопытных достигли высочайшего слуха, матушка-императрица живо
распорядилась богомерзкие штудии прекратить, имение забрать в опеку, а
любознательного поручика посадить на цепь в доме скорби. Там его, в свою
очередь, тоже присмотрели для опытов. Екатерина Романовна Дашкова,
посетившая заведение на Пряжке, прониклась интересом к возвышенному образу
мыслей достойного сына века Просвещения. Пресловутого маркиза в ту пору
никто не читал - оттого, должно быть, что он еще ничего и не написал.
Многоученая княгиня забрала несчастного к себе в дом, где и поселила
вместе со своими длиннохвостыми питомцами в каменном подвале. Ему было
предложено продолжать прерванные опыты - но на ином, более благодарном
материале.
С годами Сергей Илларионович выяснил, что крысы - вовсе не то, за что они
себя выдают. Что они, как и люди, делятся на варваров и эллинов, причем
эллины - отнюдь не язычники, поскольку почитают единого создателя и
подчиняются апостолам его. Обращены господа пасюки в свою катакомбную ересь
были еще в Александрии двенадцатого века все тем же безумным арабом
Аль-Хазредом. Ад представлялся крысам в виде бесконечного, лишенного стен и
крыши амбара со сплошным каменным полом, по которому бродят на бесшумных
лапах тощие египетские кошки; рай же имел форму большого кожистого яйца,
оболочку которого следовало прогрызть.
Не все, но многие "эллины" находили в те года дорогу в свой парадиз.
Всего за два века была создана подземная империя, простиравшаяся от
Тихого океана до Атлантического. Передовые отряды конкистадоров уже готовы
были к броску в Новый свет, но люди еще не проложили туда дорогу. И тут
грянула беда.
Чума, собственно говоря, была нацелена неведомым врагом прежде всего на
крыс. Их потери были гораздо выше людских, и даже высокая плодовитость уже
не спасала. Европа была потеряна полностью, в Передней Азии сохранились
едва тлеющие очаги цивилизации. Пришло время варваров... Темные века
тянулись бесконечно.
Самым мудрым, наконец, стало ясно, что без помощи людей не выжить и в рай
не попасть.
В рукописях Аль-Хазреда цветистым арабским слогом расписывалось
возвращение на Землю людей-змей и людей-крокодилов. Екатерина Романовна и
Сергей Илларионович, склонившись щека к щеке над рыжим пергаментом,
проникались грядущей опасностью. Сердца их отныне бились во имя спасения
человечества.
Именно Екатерина Дашкова и представила своего фаворита Брюсу. Яков
Вилимович поразился тайным знаниям и превеликому жару отставного поручика.
По прошествии необходимого срока и должной подготовки (школы на
Мадагаскаре тогда еще не было, обучение проходило в ските на высоком берегу
Тобола), новик был допущен к малым тайнам. Что интересно, о крысах он
никогда и ни с кем не говорил.
В рядах Пятого Рима Каин пробыл недолго - до наполеоновского нашествия.
Последний раз его видели в горящей Москве...
...Каждый раз, как доходило до дела, ваш драный орден бросал все и
начинал делить еще не захваченные трофеи. И ничего ему не нужно было, кроме
мирской власти - что бы там ни врал ваш монашек. Вы уже прибрали к рукам
Грозного - но перестарались, и он просто спятил, а в моменты просветления
пытался вас же истребить. Вы навели морок на всю Русь и заставили ее
отступиться от умницы Годунова только за то, что он отринул вас. И эта
идиотская затея с царевичами...
Возразить было нечего. Орден неоднократно бросался в Большую Политику, но
каждый раз выползал оттуда то с выбитыми зубами, то со свороченным набок
носом, ворча и приговаривая, что, если бы не... то мы...
Пятый Рим с упорством Сизифа пытался понять Россию умом и промерить
аршином.
В Смутное время поставили на Пожарского - казалось бы, небитый козырь. Но
не сочли нужным согласовать действия с Каббалой, и нижегородский резник
Минкин все испортил.
Во время Раскола составляли графики и были убеждены, что народ отвергнет
никоновы новшества, удалось спихнуть и самого Никона, но все почему-то
получилось наоборот.
Ближе всего к цели Орден подобрался при Петре Великом - император и Пятый
Рим подошли друг к другу как нельзя лучше. Петр Алексеевич даже порядок
престолонаследия для такого случая изменил, да вот беда - был император
крепок и упрям, и до последней секунды, даже когда соборовали, не верил в
свою смерть. А когда поверил, жизни осталось на два слова: "Отдайте
все...". И Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, спешащий из Голландии в
качестве петровского бастарда, поспел как раз к пушечному выстрелу,
извещавшему жителей столицы о кончине великого государя.
От этого удара отходили долго, допустили ненужную смерть Петра Второго, а
в наступившем после того бабьем царстве сориентироваться не смогли,
поскольку логике оно подвержено не было. Не поддержали робкую попытку
Волынского упорядочить хаос, при Елизавете не захотели найти общего языка с
Ломоносовым ( "Зато другие захотели", - мрачно добавил Каин), ввязались
зачем-то в прусскую авантюру...
В золотые екатерининские годы ничто, казалось, не мешало благоприятному
развитию событий (уже подготовлены были мастера тантра-йоги из хороших
семей) - но вот беда: Софроний терпеть не мог Вольтера:
О годах правления Павла в Ордене говорить было не принято.
Попытка Наполеона создать единую Европу Орденом, в сущности,
приветствовалась - потому и начался в его рядах повсеместно
распространившийся некоторое время спустя раздор между западниками и
славянофилами. Единственное, что удалось реально сделать - это внушить
Александру мысль о необходимости сохранить Францию, чего так не хотели
остальные члены Священного союза. Но это был уже festum post festum.
Как ни странно, обиходив Александра к концу его правления, Орден даже
пальцем не шевельнул, чтобы пробиться к трону, и это сделали
автогенымасоны. Попытка, предпринятая дилетантами, оказалась столь близка к
успеху, что тот же Скопин-Шуйский бушевал потом на Капитуле и кричал, что с
десятью ратниками: - ну, и так далее.
:в конце концов, вы на нас паразитировали все эти века, ваше богатство и
ваше долголетие оплачивалось нашими жертвами. Вы хоть давали себе труд
задуматься, откуда брался ксерион? Вы получали его от Фламеля! А Фламель,
полагаете, из тумбочки? Или из этого: атанора? Вот вам - из атанора! Мы, мы
соскребали ксерион с полов пещер, куда нас приводили наши серые разведчики!
Вот я сам, своими руками!.. А вы хоть представляете себе, как охранялись
кладки? И - кто их охранял?..
Как раз это Николай Степанович представлял себе достаточно хорошо.
:Но мы же понимаем, что вся наша борьба есть ни что иное, как разорение
деревень. Мы не просто не можем пробиться в замок - мы не можем найти
ворота замка. Все наши пути ведут мимо цели. Нас не понимают, нас не
признают, на нас охотятся все, кому не лень - даже палестинцы. Будто в нас
заключается зло, а не в обитателях замка и не в тех, кто им служит:
Николай Степанович помычал, но Каин то ли не услышал, то ли не счел
нужным ответить.
:Конечно, вы можете осуждать наши методы. Но представьте себе: вы
ворвались в военный лагерь - без пароля, без приглашения, паля наугад в
часовых: Чего вы ждали? Что вас пригласят в шатер командира, и поднесут
рюмку водки со льда, и развлекут приятной беседой, пока командир занят
планированием завтрашней битвы? Вы этого ждали? Или, может быть, вы хотите
сказать, что нехорошо брать заложников? Так не вынуждайте наш маленький
партизанский отряд это делать! Да и как иначе я мог рассчитывать на то, что
вы хотя бы выслушаете меня, не перебивая?..
Николай Степанович снова промычал, и теперь Каин остановился перед ним.
- Хотите что-то сказать?
Николай Степанович кивнул.
- Тогда я хочу предупредить вас вот о чем: у вас, конечно, есть
сильнейший позыв расправиться со мной. Ликвидировать меня. Если я все
правильно понимаю, вы можете сделать это, не прикладая рук. Просто словом.
Не советую.
То есть подчинить меня, или убить, или что-то еще вы, если повезет,
сможете.
Но этажом выше сидит девочка, чуткая к магии. Рядом с ней находятся ваши
женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76