- Никогда славянам не
достичь высот индогерманского духа: Вот в град Китеж вы верите?
- Понял,- сказал я.- Вопросов нет. А почему такое грандиозное достижение
замалчивается?
- Неужели вы не понимаете?
- Нет.
- Но ведь Луна - владычица приливов. Покуда на ней развевается германский
флаг, никакие боевые действия со стороны моря против Германии невозможны.
Да что там! Мы уже владычествуем на морях! Где английский флот?
Отсиживается в гаванях. Где американский флот? Мы его и не видим. Где,
извините, ваш флот, Николас? Измеряет собой глубины внутренних морей, а
матросы осваивают штыковой бой. Вот что значит владеть Луной:
- И вы боитесь, что, скажем, англичане:
Он внимательно посмотрел на меня и медленно кивнул.
Я подумал, а не напугать ли его еще больше рассказом о ракетном полете
зэкаинженера из шарашки "СКБ-6-бис" Иосифа Ушеровича Блюма - и решил, что
пока не стоит.
В Тибетский отдел нас не пустили. Барон бушевал, объяснял вышедшему нам
навстречу монаху, кто мы - и кто перед нами монах, настоятель монастыря и
сам панчен-лама, но монах вежливо кланялся и на хорошем немецком повторял:
"Ферботен, ферботен, ферботен:"
- Даже фюрера иногда не пускают,- возбужденно похвастался барон, когда мы
поднимались на следующий этаж. - Знают, паршивцы, что от них все зависит:
- Слушайте, барон, а вот такой вопрос вы не сочтете бестактным: что ваша
армия так вцепилась в Сталинград? Или это магия имени действует?
- Ну, Николас, кому, как не вам, знать это:- усмехнулся барон.
- Неужели хотите раскопать Мамаев курган?
- А почему бы нет? - вопросом на вопрос ответил барон.
- Странная логика. Ведь кто такой, в сущности, Мамай? Побитый мятежник,
самозванец без роду без племени:
- Это будет наш маленький сюрприз,- сказал барон.- Хотя вообще-то не
такой уж маленький. А вот, пожалуйста: отдел Зигфридова меча:
- Меча еще нет, а отдел уже есть?
- Упредить - победить, - так, кажется, выражался ваш Кутузов?
- Кутузов - и упредить? Весьма сомнительно. Кутузов поражал своих врагов
полнейшим бездействием. Как Фабий Кунктатор. Слова же сии принадлежат то ли
Александру Македонскому, то ли графу Суворову. То ли Сунь Цзы. Хотя нет:
тот говорил: удивить - победить.
- Так я вас удивил? - поинтересовался барон.
- Скорее - озадачили. Чего только не придумают люди, чтобы не попасть на
Восточный фронт:
Кажется, он обиделся.
Отдел Зигфридова меча изучал его предполагаемые свойства. Воображаемый
Нотунг помещали в магнитные поля, травили кислотами и поражали сильнейшими
электрическими разрядами, подвергали действию рентгеновских и радиевых
лучей, испытывали на изгиб, разрыв и сжатие, совершенствовали способы
заточки, осваивали боевые приемы (это было непросто, поскольку одному
человеку поднять меч Зигфрида было не по силам); здесь же просчитывались
способы полевого применения меча в армейских и фронтовых операциях.
Все это было чрезвычайно интересно и живо.
Гораздо более угрюмые люди населяли отдел астральной разведки и
астрологии. Я не очень хорошо понимал, как астрология сопрягается с Полой
Землей и Вечным Льдом, но здесь это, похоже, никого не занимало.
Зеботтендорф жарко зашептал мне на ухо, что астрологи и астралоиспытатели
сейчас вплотную приблизились к разрешению задачи окончательного покорения
Луны и, возможно, именно вот в эти минуты готовы дать ответ, какие же
условия и сроки надлежит соблюсти:
- Группенфюрер! - начальник отдела, седобородый и лысый мудрец
неопределенного возраста, облаченный в темно-синюю тогу без знаков
различия, вышел вперед.- Задание партии исполнено, и мы готовы представить
фюреру подробнейший доклад. Но прежде разрешите ознакомить вас с
выкладками, они крайне интересны.
- Давайте,- барон щелкнул пальцами.
- Должен сказать, что интерпретация полученных фактов:
- Давайте, давайте,- поторопил барон.- С интерпретацией дирекция
разберется сама.
Мудрец набрал побольше воздуха и начал:
- Покорение Луны произойдет тогда, когда Вернер фон Браун поможет
Аполлону оседлать Сатурна в стране цветов. В море пламени вознесен и
повержен будет Сатурн, и части тела его упадут в океаны. Борман будет
парить вокруг Луны:
- Борман?- поднял брови Зеботтендорф.
- Так, группенфюрер, сказали звезды.
- Н-ну: Хотя все логично. Кому и лететь на Луну, как не заместителю
фюрера.
Борман: Да, все сходится. Продолжайте.
- Коготь сильной руки вонзится в лунные скалы, и вонзит его человек, на
спине орла опустившийся к подножию лунных гор. Басовито звучащий старый
гонг будет за его спиной:
- Что-что? Какой еще гонг?
- Старый гонг. Басовито звучащий. Из протектората Богемия. Так сказали
звезды.
Зеботтендорф озадаченно почесал костяшки пальцев.
- М-да. В таком виде представлять доклад фюреру будет весьма опрометчиво.
- Вы не поняли меня, группенфюрер! Сам доклад занимает двадцать две
страницы, и выкладки:
- Я все понял, советник. Моя вам рекомендация следующая: провести еще
один астральный поиск и выяснить по пунктам: точную дату события, имя
человека с сильной рукой, породу орла; что за страна цветов;
аргументировать необходимость гонга; если он действительно необходим, то
как выглядит и где его искать. Точка.
- Но ресурсы медиумов на исходе. Люди спят по три часа в сутки.
- Наши герои в Сталинграде вообще не спят, штурмуя последние рубежи
большевизма! А вы здесь - в тепле, в сытости: Стыдно, советник.
- Да, группенфюрер. Мне стыдно, что я не могу сделать большего для Рейха.
Я готов отправиться на фронт, если от меня там будет больше пользы, но
прошу поверить: мои медиумы срочно нуждаются в полноценном отдыхе и
лечении.
Иначе мы их потеряем.
- Хорошо, Вольфганг. Будет вам и отдых, и санаторий в Альпах: но после
того, как доклад уйдет наверх. Последнее усилие, дружище.
- Есть. Я это сделаю, группенфюрер. Да, и еще одно: Подойди сюда,
Виллибальд.
Подошел, кривясь на один бок, солдатик из самых неказистых. Только глаза
у него были не такие уж простые: глубоко сидящие, темные, в нужный момент
бьющие, как из засады.
- Наш дальний разведчик,- представил его советник. - Неделю продержался в
советском астрале. Расскажи, Виллибальд.
- Обо всем?- с плохо скрытым ужасом посмотрел на него солдатик.- Я ведь
представил рапорт:
- Нет, Виллибальд,- мягко сказал советник.- Только то, что в рапорт не
попало.
- Что-то не попало в рапорт? - напрягся Зеботтендорф.- Почему?
- Я не уверен в истинности увиденного. Доля секунды, краткий миг: Это был
последний день поиска, Восточная Сибирь, тайга. Возможно, я просто
переутомился. А главное, я до сих пор не могу идентифицировать мои
наблюдения, поскольку ни в одном определителе не нахожу ничего подобного.
- Вот как? Николас, вы не согласитесь по старой дружбе проконсультировать
нас?
- От Восточной Сибири меня пока Бог миловал,- сказал я.- Что там может
быть?
Ну, заводы. Ну, лагеря, рудники: Кое-где, по слухам, схоронились
староверы.
- Не то, не то! - дерзко сказал солдатик. - Подобное лагерю, но не то! Я
летел сквозь звездную мглу, и передо мной внезапно распахнулся занавес. Но
за занавесом была не тьма и боль, как то бывает над лагерями, а дикое и
злобное веселье. Всего лишь долю секунды я мог наблюдать это, после чего
меня вышвырнуло за пределы пояса, и пришел в себя я уже над степями
Монголии.
Но в эту долю секунды я успел заметить там, в лагере, который был вовсе
не лагерем, сотни людей в дикарских одеждах. Они плясали:
- Великое дело,- сказал я. - Ваши коменданты развлекают себя еврейскими
оркестрами, а там какой-нибудь майор Жопкин поставил силами зэка "Князя
Игоря" с половецкими плясками. У нас и заслуженные артисты сидят, и даже
народные...
- Но почему же меня с такой силой отбросило? - обиженно спросил
солдатик.- Я с легкостью необыкновенной преодолевал даже завесу над
Кремлем!
Зеботтендорф посмотрел на меня, я на него, потом на солдатика - и пожал
плечами. Никаких предположений у меня не было. Хотя:
- Чем вы пользуетесь для ухода в астрал?
- Пейотлем.
- Тогда, скорее всего, вы наткнулись на лагерь, где для кайфа в честь
славной двадцать пятой годовщины Октября употребили достаточное количество
мухоморов. Я слышал, что есть умельцы, которые круглый год выращивают их
под полом бараков: Кактус же и гриб, как известно, вековечные соперники.
Солдатик помрачнел.
- Мы уже пробовали на нем мухоморы,- сказал, улыбнувшись, советник.- Но
он впадает в экстаз берсерка:
- Вы обещали никому не рассказывать:- еще больше смутился солдатик.
- Вставьте это в рапорт,- велел Зеботтендорф. - С комментариями.
Аналитики разберутся.
Дальше нас ждала галерея богов, гигантов и вырожденцев. По замыслу
скульптора и мадам Блаватской это были предшественики нынешней человеческой
расы.
- А здесь - отдел практической истории,- сказал барон. - Но там никого
нет, их всех отправили на фронт. Даже машинисток: Представляете, Николас,
эти идиоты тайком от меня решили сделать фюреру сюрприз ко дню рождения.
Они, истратив уйму денег, извлекли из девятого века два десятка самых
настоящих викингов. Для личной охраны фюрера. Извлекли. Уникальная
установка после этого превратилась в металлолом. Но даже не в этом суть.
Главное - что самый высокий викинг из этих прославленных богатырей
древности ростом был мне до уха! Плохо питались наши предки: Что же
касается боевой выучки, то любой парнишка из атлетического ферейна мог
раскидать пятерых. Никуда, кроме похоронной команды, они не годились, да и
там их очень скоро расстреляли за мародерство:
Мы стали подниматься на третий этаж. Я обратил внимание, что ковровая
дорожка здесь была куда свежее. На площадке по углам устроены были
пулеметные гнезда из мешков с песком. А над гнездами во всю стену висело
исполинское полотно в золотой раме.
Неизвестный мне художник изобразил фюрера в образе древнего гиганта в
тигровой шкуре. Босыми ступнями бывший ефрейтор попирал Вечный Лед. Над
головой его закруглялся купол Полой Земли, а половину пространства полотна
занимал огромный лунный диск. Картину следовало рассматривать долго, как
"Сад земных наслаждений" Босха. В левой руке фюрер сжимал пылающий факел, а
правая рука, вооруженная мечом Зигфрида, пресекала враждебные поползновения
Луны, на поверхности которой явственно просматривались безобразные
существа, в ужасе расползавшиеся от крошечного красного знамени со
свастикой в белом круге. Могучее тело фюрера было бледным и даже синеватым,
сверхрельефные мышцы вздувались. Легкая поземка холодила ноги вождя,
попутно заметая развалины древнего города:
- У вас подлиная свобода творчества, Рудольф! - с восторгом сказал я. -
Попробовал бы кто-нибудь в России изобразить таким манером Сталина. Кто
автор?
- Э-э! - хитро сказал Зеботтендорф.- Нипочем не догадаетесь.
- Неужели Шагал?!
- Берите выше. Сальвадор Дали! И если я вам скажу, сколько ему заплатили:
- Но ведь он декадент.
- За такие деньги он выдавил из себя декадента не по каплям, как
советовал ваш классик, а как из клистира - тугой струей. Дуче увидел эту
картину и упал в обморок от зависти.
На третьем этаже располагалось всего два отдела: Крови дракона и
Ариизации Каббалы.
Коллектив каббалистов был смешанный, немецко-еврейский. В кабинетиках,
где они сидели по двое, было тихо и спокойно. Исследователи читали тексты,
комментировали их друг другу, пытались разобраться в темных и двусмысленных
местах. Кто занимался гематрией, кто нотариконом, кто темурой. Так, во
всяком случае, гласили таблички на дверях. Насколько я знаю Каббалу,
работой сотрудники отдела были обеспечены на пять-шесть тысяч лет. Но в
помещениях отчетливо пахло типографской краской, а из-за двери в торце
коридора доносился отчетливый механический стрекот.
Значительную часть обширного зала занимал странный механизм, напоминающий
огромный арифмометр, соединенный с телетайпом. Барабаны арифмометра
медленно проворачивались, издавая щелкающие звуки, а телетайп непрерывно
извергал из себя бумажную ленту, которая поступала под механические ножницы
и разрезалась ими на куски размером с театральный билет. Две белокурые
девушки в синих халатах брали эти "билеты", скатывали их в трубочки и
отдавали солдату, который и производил основную операцию. А заключалась она
в следующем: вдоль стены в прочных железных клетках стояли слепленные из
глины грубые подобия человеков с огромными распахнутыми ртами - числом
пять. Солдат вынимал изо рта очередного болвана уже лежащую там бумажку,
вкладывал новую - и возвращался к девушкам. На каждую использованную
бумажку ставилась печать, исходящий номер, после чего она накалывалась на
заостренный проволочный штырь. В углу комнаты уже стояло десятка три
полностью использованных штырей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76