носитель же подлинно арийского тайного знания, барон Рудольф фон
Зеботтендорф, выказывал обликом все признаки восточноевропейского
местечкового происхождения. Тем более, что во имя вящей маскировки он носил
накладные пейсы и маленькую шелковую ермолку. Помимо нас троих и хозяина, в
пивной никого не было и быть не могло; да и я, признаться, чувствовал себя
лишним. Однако при беседах такого уровня по традиции положен был посредник,
наблюдатель, третейский судья: А за такового договаривающиеся стороны
взаимно согласились признать лишь посланца Мадагаскара.
Наставник Рене решил: пусть это и будет первой моей комиссией.
Я бы, понятно, назывался, комиссаром, если бы это старинное слово не
пришлось исключить - по очевидным причинам - из нашего рабочего словаря.
Пришлось вернуться к старому персидскому "диперан":
Наставник сказал, вздыхая: Николай, ты же понимаешь, что и те, и другие
занимаются вздором. Но это опасный вздор, и поэтому мы, к сожалению, должны
знать все.
- Все чисто,- сказал я по-немецки.
Барон кончил жрать и быстрым движением вытер руки о волосы. Потом он
потянул носом и попытался раскурить сигару из высушенных капустных листьев,
пропитанных эрзац-никотином. Рабби с истинно еврейским многостраданием
готов был перенести и это, но не выдержал я. И, раскрыв серебряный
портсигар (мой абиссинский трофей), предложил барону пахитоску,
собственноручно мною набитую очень хорошим турецким черным табаком
"абдуллай". Барон, естественно, взял две - и одну сберег за ухо.
- В Германии выдают одно куриное яйцо на одного ребенка в месяц, -
неожиданно глубоким голосом произнес он. - А плутократы:
- Бросьте,- сказал я, смакуя новообретенный немецкий. - Никогда не
поверю, что общество Туле так стеснено в средствах: - мне не следовало
этого говорить (равно как и угощать барона пахитоской), но протокол
протоколом, а настоящая живая жизнь - это другое.
Барон дососал пахитоску до самого мундштука, а окурок бросил в миску с
костями.
- О наших средствах предоставьте судить нам, юноша,- сказал он
высокомерно.
В глазнице блеснул несуществующий монокль. - Ваша задача, молодой
человек, не позволить допустить, чтобы евреи в очередной раз обманули
человечество.
- Я ведь могу и прервать переговоры,- сказал я и посмотрел ему в глаза, а
сам подумал: будешь курить свою капусту. Похоже, барону пришла в голову эта
же самая мысль.
- Я, разумеется, не имел в виду рабби Лёва,- сказал он.- Мы люди одного
круга.
Благородство, как известно, выше крови. Но, согласитесь, ведь и рабби
Лёва могут использовать в своих целях всяческие нечистоплотные личности
наподобие Жаботинского или, не к столу будь сказано, Бен-Гуриона:
- Кто такой Жаботинский? - с интересом спросил рабби Лёв. - Я уже не в
первый раз слышу это: Жаботинский, Жаботинский:
- Мы здесь вести переговоры не об этом собрались, - сказал барон.- Дело
вот в чем:- он вдруг замолчал и хмуро посмотрел на меня. С большим, думаю,
удовольствием отправил бы он меня сейчас отдохнуть на дне местной тинной
речушки: Да вот только беда: не мог. - Дело вот в чем. Гезельшафт Туле
предлагает Каббале обмен. Честный обмен. Честный и выгодный обмен.
Существуют, как вы знаете, сокровенные руны:
И тут произошла полная неожиданность: в пивную ввалились посетители, коих
никакой протокол переговоров не предусматривал и предусматривать не мог.
Было их пятеро, все примерно моих лет и чуть помоложе, кто в штатском,
кто в поношенной шинели, явно мои соотечественники и наверняка товарищи по
оружию. Через заговоренную дверь они прошли так же легко, как проходили в
свое время через большевистские полки и дивизии. Ничто не могло свалить их
с ног, кроме пули:
Мало их было. Просто мало. А пуль - эх, слишком много пуль запасено было
в арсеналах на победный семнадцатый. Так много, что хватило и на
девятнадцатый, и на двадцать первый:
- Сакрыто,- сказал хозяин.
- Открой,- велел кадыкастый, в шинели и пенсне. Бывший дроздовец,
наверное.
Рука его, согнутая, чуть дрожала.
- Сакрыто, - повторил хозяин и демонстративно повернулся спиной. - Не
шуми.
Или ити сфая софдепия пиво пить.
- Братцы, - затосковал дроздовец громко, - столбового дворянина: чухна
белоглазая:
Что будет дальше, я уже почти видел. Хозяину набьют физиономию, и он
побежит за полицейским; барона обзовут, к вящей радости рабби, жидовской
мордой:
А закончится вот чем: барон применит не сокровенную, но вполне
действенную руну "иса", и мои братья-офицеры вдруг перестанут понимать, кто
они есть и где находятся, затоскуют как бы предсмертно и бесцельно и
неудержимо побредут куда-то, да так и не остановятся до самой смерти в
ледяном пространстве:
Допустить такого я не мог.
Я встал. Будь я одет, как они, даже разговор мог бы состояться. Я заказал
бы выпивку на всех, и мы проговорили бы до утра: то есть как бы мы, потому
что моего отсутствия ребята уже бы не заметили. Переговоры же барона и
рабби, Туле и Каббалы, пошли бы своим чередом. Но, к сожалению, был я в
английском костюме, при котелке и перчатках, с лаковой тростью -
преуспевающий компатриот, крыса, успевшая сбежать не с пустыми лапками,
пока они там держались зубами из последних сил - и гибли, гибли один за
другим. Пристрелят они меня, как сволочь, как собаку - и правы будут. А
потом - обзовут барона жидовской мордой:
- Вам еще рано сюда, господа,- сказал я, подходя. Я был все тот же,
только во лбу моем они видели дырочку от пули.
- Иисусе Христе, - прошептал тощий в артиллерийской фуражке и мелко
перекрестился.- Мертвяк. Допились. Донюхались:
- Господа,- я постарался смягчить голос до бархатного. - Живые сюда не
ходят.
Не принято. Вы разве в дверях ничего не заметили?
- Ника? - вдруг страшно прошептал серолицый, с уланским кантом, офицер. И
я узнал моего давнего и недолгого друга, тогда вольноопределяющегося
Москаленко; мы провели с ним два поиска в Пруссии, после чего он с
простреленным легким отправился в тыл. - Так это правда? Когда же тебя?..
- Не так давно. В двадцать первом, в питерской чека.
- А я вот: видишь, до чего дошли?
- Вижу, Павлуша, вижу. И завидую. Не торопитесь к нам сюда, скучнее места
еще не придумано. И если вам не трудно: вот, не откажите принять - у нас
они не в ходу, а вам могут пригодиться,- я протянул им пачку: здешние
несерьезные, но вполне ходовые латы пополам с английскими фунтами.
Дроздовец посмотрел на меня пристально, как бы примеряясь вложить перст в
пулевое отверстие. Потом скомандовал:
- Эскадрон, кру-гом. В рай - шагом марш! - на костистом лице его
разлилась смертная бледность.
Деньги он, однако, при этом прихватить не забыл и сам отходил пятясь, не
подставляя спину.
Переговоры продолжились.
- Я весь внимание, - сказал рабби Лёв и поправил галстух. Было заметно,
что надел он этот предмет в первый раз и очень им гордится.
- Существуют, как вы знаете, сокровенные руны,- повторил барон. - Три из
них нам удалось разрешить. При раскопках в Лапландии профессором
Штауфенбергом был найден резной моржовый бивень:
- Моржовый что? - не расслышал рабби.
- Моржовый бивень, венчавший шлем воина.
- Это, позвольте, вот такие викинговые шлемы с рожками? - изумился
рабби.- Какой же должен быть большой викинг!..
- Землю, как известно обязано быть всем образованным людям, населяли в
старину гиганты,- поучающе сказал барон.- Но и для гиганта такой шлем был
бы немного великоват. Наши специалисты гарантированно установили, что
подлиным владельцем шлема являлся сам бог Локи.
- Что вы говорите? - весело всплеснул руками рабби.- И как же это удалось
гарантированно установить?
- Я не намерен спокойно выслушивать ваши неостроумные издевательства,-
сказал, дернув щекой, барон.
- Но мне это действительно интересно!
- Наши методы вас не касаются. Справки были наведены в самых компетентных
слоях астрала. За точность мы ручаемся.
- Если я вас правильно понял,- сказал рабби,- это ваш товар. Я, правда,
не знаю, что мы будем делать с этим товаром, даже если, страшно подумать,
купим его.
Что, скажите мне?
- С этим товаром вы сможете, наконец, возродить свое государство,- сказал
барон твердо.- Без всяких там Бен-Гурионов.
- В Лапландии? - невинно спросил рабби.
- В Палестине, старый ты дурак! - рявкнул барон. - В Палестине! И чем
скорее вы все туда уберетесь:
- Барон, барон,- сказал я. - Извинитесь.
- Да. Рабби Лёв не дурак. Я извиняюсь.
- Дорогой барон, - сказал рабби. - А как вы мыслите реальное применение
рун Локи для создания государства бедных евреев?
- Как?! - закричал барон. - Посмотрите, он меня спрашивает, как! Да
во-первых, с их помощью были возведены неприступные стены Асгарда! Были
разрушены Фивы Стовратные! Этими рунами владели Аттила и Агамемнон!
Нагарджуна и Карл Великий! ("И где они все теперь?"- негромко и в сторону
спросил рабби.) Он-то их и закрыл, свиная голова с дерьмом вместо мозгов и
сраками вместо глаз, по наущению ваших христианских попов!..
- Так уж и моих? - не поверил рабби.
- Да все вы одним мазаны:
- Барон! Второе предупреждение.
- Короче: руны эти дают богатство, славу и воинскую доблесть.
- А фатерланд вы оставляете ни с чем?
- Арийскому племени нет нужды черпать силы в мелких суевериях! - барон
нервно протянул руку к моему портсигару, пощелкал пальцами.
- Из-за этих мелких суеверий я был вынужден покинуть Прагу, чего не делал
уже: м-м: скажем, так: несколько лет. Вы не поверите, как неприятно старому
раввину путешествовать в этих содрогающихся железных:
- Рабби,- сказал барон проникновенно,- вы же меня знаете! Я же никогда не
оторву уважаемого всеми человека от ученых занятий по сущим пустякам!
Конечно, мы даем вам эти руны как бы в аренду. В пользование. Разгоните
ко всем чертям арабов, обустроитесь, восстановите Храм - тогда и вернете.
- И что вы хотите взамен? - спросил рабби тихо.
- А вы еще не поняли?
- Понял. Но вы все равно скажите, вот молодой человек тоже хочет
услышать.
- А он что, тоже не понял?
- Господа, господа,- сказал я.- Все должно быть произнесено вслух. Не я
завел это правило:
- Он прав, Рудольф, - сказал рабби.
- Тетраграмматон,- шепотом произнес барон и повторил еще тише, но
почему-то еще слышнее: - Тетраграмматон.
От этого шепота не то что у меня по спине - по стенам ко всему привычной
пивной побежали мурашки. Латыш-хозяин алюс-бара за стойкой вдруг наклонил
голову и замер, будто прислушиваясь к далекому приближающемуся грому.
Уж не от Райниса ли он? - подумал я мельком, но прогнал это подозрение:
место встречи подбиралось не мной, учеником - и крайне тщательно.
Здесь было чисто.
- Мой ответ: никогда,- сказал рабби.
- Даже в аренду?
- А в аренду тем более.
- И даже на самых выгодных условиях?
- Барон, вот я сижу перед тобой, старый Исав. И ты танцуешь передо мной,
старый Иаков. И твоя чечевица давно остыла. Что слава, доблесть, богатство?
Дым. И ты хочешь за дым приобрести солнце? Смешно. Вот и молодой человек
посмеется вместе со мной. Ха-ха-ха.
Я и рад был бы от души посмеяться, но не знал толком, над чем. Да и вид
барона не располагал к веселому смеху. Так выглядит человек, который
опрокинул стопку чистого спирту, а там - вода:
Он долго сидел, обхватив голову руками. Потом выпрямился. Лицо его было
белое.
- Ты мне все равно отдашь его,- сказал он, присвистывая бронхами.- Сам
придешь. На коленях приползешь. Молить будешь: возьми. Даром возьми. Ты
просто не представляешь цену, которую тебе придется заплатить за
сегодняшний отказ:
Но, как бы ни шипел барон, а рабби Лёв в свое время на равных говорил с
императором Рудольфом Габсбургом, тезкой барона и великим алхимиком:
- Господа, господа, - поспешно вклинился я,- а что это мы пиво-то не
пьем?
5.
Побеждая, надо уметь остановиться.
Лао Цзы
Операция не могла не удаться, поскольку Николай Степанович был самым
старым солдатом на свете.
- Сверим часы. Без четверти три.
- Так точно, - сказал Левка.
- Два сорок два, - сказал Тигран. - Сейчас подведем.
- Гусар, - сказал Коминт.
И точно - вернулся Гусар. Встал боком, порываясь убежать обратно и как бы
приглашая идти за собой.
- Ну, все, - сказал Николай Степанович. - В три ровно переходим шоссе.
Лев, иди за Гусаром, он дорогу знает. И - слушайся его:
- Постой! - вскинулся Левка. - У них же у самих собак - как собак: тьфу:
Дато всюду со своим ротвейлером ходит, даже в сауну: и вообще:
- А вы, значит, и об этом не подумали? Нормально, ребята . Всех вас
стоило бы расстрелять перед вашим же строем:
Тигран нервно хихикнул.
- А ты, Саят-Нова, что бы ни происходило, хоть голые девки из-под каждого
куста полезут - бежишь на пляж и очень метко стреляешь по катеру. Иначе они
из своего "владимира" нас пошинкуют мелко-мелко.
- Понял, командир, - сказал Тигран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Зеботтендорф, выказывал обликом все признаки восточноевропейского
местечкового происхождения. Тем более, что во имя вящей маскировки он носил
накладные пейсы и маленькую шелковую ермолку. Помимо нас троих и хозяина, в
пивной никого не было и быть не могло; да и я, признаться, чувствовал себя
лишним. Однако при беседах такого уровня по традиции положен был посредник,
наблюдатель, третейский судья: А за такового договаривающиеся стороны
взаимно согласились признать лишь посланца Мадагаскара.
Наставник Рене решил: пусть это и будет первой моей комиссией.
Я бы, понятно, назывался, комиссаром, если бы это старинное слово не
пришлось исключить - по очевидным причинам - из нашего рабочего словаря.
Пришлось вернуться к старому персидскому "диперан":
Наставник сказал, вздыхая: Николай, ты же понимаешь, что и те, и другие
занимаются вздором. Но это опасный вздор, и поэтому мы, к сожалению, должны
знать все.
- Все чисто,- сказал я по-немецки.
Барон кончил жрать и быстрым движением вытер руки о волосы. Потом он
потянул носом и попытался раскурить сигару из высушенных капустных листьев,
пропитанных эрзац-никотином. Рабби с истинно еврейским многостраданием
готов был перенести и это, но не выдержал я. И, раскрыв серебряный
портсигар (мой абиссинский трофей), предложил барону пахитоску,
собственноручно мною набитую очень хорошим турецким черным табаком
"абдуллай". Барон, естественно, взял две - и одну сберег за ухо.
- В Германии выдают одно куриное яйцо на одного ребенка в месяц, -
неожиданно глубоким голосом произнес он. - А плутократы:
- Бросьте,- сказал я, смакуя новообретенный немецкий. - Никогда не
поверю, что общество Туле так стеснено в средствах: - мне не следовало
этого говорить (равно как и угощать барона пахитоской), но протокол
протоколом, а настоящая живая жизнь - это другое.
Барон дососал пахитоску до самого мундштука, а окурок бросил в миску с
костями.
- О наших средствах предоставьте судить нам, юноша,- сказал он
высокомерно.
В глазнице блеснул несуществующий монокль. - Ваша задача, молодой
человек, не позволить допустить, чтобы евреи в очередной раз обманули
человечество.
- Я ведь могу и прервать переговоры,- сказал я и посмотрел ему в глаза, а
сам подумал: будешь курить свою капусту. Похоже, барону пришла в голову эта
же самая мысль.
- Я, разумеется, не имел в виду рабби Лёва,- сказал он.- Мы люди одного
круга.
Благородство, как известно, выше крови. Но, согласитесь, ведь и рабби
Лёва могут использовать в своих целях всяческие нечистоплотные личности
наподобие Жаботинского или, не к столу будь сказано, Бен-Гуриона:
- Кто такой Жаботинский? - с интересом спросил рабби Лёв. - Я уже не в
первый раз слышу это: Жаботинский, Жаботинский:
- Мы здесь вести переговоры не об этом собрались, - сказал барон.- Дело
вот в чем:- он вдруг замолчал и хмуро посмотрел на меня. С большим, думаю,
удовольствием отправил бы он меня сейчас отдохнуть на дне местной тинной
речушки: Да вот только беда: не мог. - Дело вот в чем. Гезельшафт Туле
предлагает Каббале обмен. Честный обмен. Честный и выгодный обмен.
Существуют, как вы знаете, сокровенные руны:
И тут произошла полная неожиданность: в пивную ввалились посетители, коих
никакой протокол переговоров не предусматривал и предусматривать не мог.
Было их пятеро, все примерно моих лет и чуть помоложе, кто в штатском,
кто в поношенной шинели, явно мои соотечественники и наверняка товарищи по
оружию. Через заговоренную дверь они прошли так же легко, как проходили в
свое время через большевистские полки и дивизии. Ничто не могло свалить их
с ног, кроме пули:
Мало их было. Просто мало. А пуль - эх, слишком много пуль запасено было
в арсеналах на победный семнадцатый. Так много, что хватило и на
девятнадцатый, и на двадцать первый:
- Сакрыто,- сказал хозяин.
- Открой,- велел кадыкастый, в шинели и пенсне. Бывший дроздовец,
наверное.
Рука его, согнутая, чуть дрожала.
- Сакрыто, - повторил хозяин и демонстративно повернулся спиной. - Не
шуми.
Или ити сфая софдепия пиво пить.
- Братцы, - затосковал дроздовец громко, - столбового дворянина: чухна
белоглазая:
Что будет дальше, я уже почти видел. Хозяину набьют физиономию, и он
побежит за полицейским; барона обзовут, к вящей радости рабби, жидовской
мордой:
А закончится вот чем: барон применит не сокровенную, но вполне
действенную руну "иса", и мои братья-офицеры вдруг перестанут понимать, кто
они есть и где находятся, затоскуют как бы предсмертно и бесцельно и
неудержимо побредут куда-то, да так и не остановятся до самой смерти в
ледяном пространстве:
Допустить такого я не мог.
Я встал. Будь я одет, как они, даже разговор мог бы состояться. Я заказал
бы выпивку на всех, и мы проговорили бы до утра: то есть как бы мы, потому
что моего отсутствия ребята уже бы не заметили. Переговоры же барона и
рабби, Туле и Каббалы, пошли бы своим чередом. Но, к сожалению, был я в
английском костюме, при котелке и перчатках, с лаковой тростью -
преуспевающий компатриот, крыса, успевшая сбежать не с пустыми лапками,
пока они там держались зубами из последних сил - и гибли, гибли один за
другим. Пристрелят они меня, как сволочь, как собаку - и правы будут. А
потом - обзовут барона жидовской мордой:
- Вам еще рано сюда, господа,- сказал я, подходя. Я был все тот же,
только во лбу моем они видели дырочку от пули.
- Иисусе Христе, - прошептал тощий в артиллерийской фуражке и мелко
перекрестился.- Мертвяк. Допились. Донюхались:
- Господа,- я постарался смягчить голос до бархатного. - Живые сюда не
ходят.
Не принято. Вы разве в дверях ничего не заметили?
- Ника? - вдруг страшно прошептал серолицый, с уланским кантом, офицер. И
я узнал моего давнего и недолгого друга, тогда вольноопределяющегося
Москаленко; мы провели с ним два поиска в Пруссии, после чего он с
простреленным легким отправился в тыл. - Так это правда? Когда же тебя?..
- Не так давно. В двадцать первом, в питерской чека.
- А я вот: видишь, до чего дошли?
- Вижу, Павлуша, вижу. И завидую. Не торопитесь к нам сюда, скучнее места
еще не придумано. И если вам не трудно: вот, не откажите принять - у нас
они не в ходу, а вам могут пригодиться,- я протянул им пачку: здешние
несерьезные, но вполне ходовые латы пополам с английскими фунтами.
Дроздовец посмотрел на меня пристально, как бы примеряясь вложить перст в
пулевое отверстие. Потом скомандовал:
- Эскадрон, кру-гом. В рай - шагом марш! - на костистом лице его
разлилась смертная бледность.
Деньги он, однако, при этом прихватить не забыл и сам отходил пятясь, не
подставляя спину.
Переговоры продолжились.
- Я весь внимание, - сказал рабби Лёв и поправил галстух. Было заметно,
что надел он этот предмет в первый раз и очень им гордится.
- Существуют, как вы знаете, сокровенные руны,- повторил барон. - Три из
них нам удалось разрешить. При раскопках в Лапландии профессором
Штауфенбергом был найден резной моржовый бивень:
- Моржовый что? - не расслышал рабби.
- Моржовый бивень, венчавший шлем воина.
- Это, позвольте, вот такие викинговые шлемы с рожками? - изумился
рабби.- Какой же должен быть большой викинг!..
- Землю, как известно обязано быть всем образованным людям, населяли в
старину гиганты,- поучающе сказал барон.- Но и для гиганта такой шлем был
бы немного великоват. Наши специалисты гарантированно установили, что
подлиным владельцем шлема являлся сам бог Локи.
- Что вы говорите? - весело всплеснул руками рабби.- И как же это удалось
гарантированно установить?
- Я не намерен спокойно выслушивать ваши неостроумные издевательства,-
сказал, дернув щекой, барон.
- Но мне это действительно интересно!
- Наши методы вас не касаются. Справки были наведены в самых компетентных
слоях астрала. За точность мы ручаемся.
- Если я вас правильно понял,- сказал рабби,- это ваш товар. Я, правда,
не знаю, что мы будем делать с этим товаром, даже если, страшно подумать,
купим его.
Что, скажите мне?
- С этим товаром вы сможете, наконец, возродить свое государство,- сказал
барон твердо.- Без всяких там Бен-Гурионов.
- В Лапландии? - невинно спросил рабби.
- В Палестине, старый ты дурак! - рявкнул барон. - В Палестине! И чем
скорее вы все туда уберетесь:
- Барон, барон,- сказал я. - Извинитесь.
- Да. Рабби Лёв не дурак. Я извиняюсь.
- Дорогой барон, - сказал рабби. - А как вы мыслите реальное применение
рун Локи для создания государства бедных евреев?
- Как?! - закричал барон. - Посмотрите, он меня спрашивает, как! Да
во-первых, с их помощью были возведены неприступные стены Асгарда! Были
разрушены Фивы Стовратные! Этими рунами владели Аттила и Агамемнон!
Нагарджуна и Карл Великий! ("И где они все теперь?"- негромко и в сторону
спросил рабби.) Он-то их и закрыл, свиная голова с дерьмом вместо мозгов и
сраками вместо глаз, по наущению ваших христианских попов!..
- Так уж и моих? - не поверил рабби.
- Да все вы одним мазаны:
- Барон! Второе предупреждение.
- Короче: руны эти дают богатство, славу и воинскую доблесть.
- А фатерланд вы оставляете ни с чем?
- Арийскому племени нет нужды черпать силы в мелких суевериях! - барон
нервно протянул руку к моему портсигару, пощелкал пальцами.
- Из-за этих мелких суеверий я был вынужден покинуть Прагу, чего не делал
уже: м-м: скажем, так: несколько лет. Вы не поверите, как неприятно старому
раввину путешествовать в этих содрогающихся железных:
- Рабби,- сказал барон проникновенно,- вы же меня знаете! Я же никогда не
оторву уважаемого всеми человека от ученых занятий по сущим пустякам!
Конечно, мы даем вам эти руны как бы в аренду. В пользование. Разгоните
ко всем чертям арабов, обустроитесь, восстановите Храм - тогда и вернете.
- И что вы хотите взамен? - спросил рабби тихо.
- А вы еще не поняли?
- Понял. Но вы все равно скажите, вот молодой человек тоже хочет
услышать.
- А он что, тоже не понял?
- Господа, господа,- сказал я.- Все должно быть произнесено вслух. Не я
завел это правило:
- Он прав, Рудольф, - сказал рабби.
- Тетраграмматон,- шепотом произнес барон и повторил еще тише, но
почему-то еще слышнее: - Тетраграмматон.
От этого шепота не то что у меня по спине - по стенам ко всему привычной
пивной побежали мурашки. Латыш-хозяин алюс-бара за стойкой вдруг наклонил
голову и замер, будто прислушиваясь к далекому приближающемуся грому.
Уж не от Райниса ли он? - подумал я мельком, но прогнал это подозрение:
место встречи подбиралось не мной, учеником - и крайне тщательно.
Здесь было чисто.
- Мой ответ: никогда,- сказал рабби.
- Даже в аренду?
- А в аренду тем более.
- И даже на самых выгодных условиях?
- Барон, вот я сижу перед тобой, старый Исав. И ты танцуешь передо мной,
старый Иаков. И твоя чечевица давно остыла. Что слава, доблесть, богатство?
Дым. И ты хочешь за дым приобрести солнце? Смешно. Вот и молодой человек
посмеется вместе со мной. Ха-ха-ха.
Я и рад был бы от души посмеяться, но не знал толком, над чем. Да и вид
барона не располагал к веселому смеху. Так выглядит человек, который
опрокинул стопку чистого спирту, а там - вода:
Он долго сидел, обхватив голову руками. Потом выпрямился. Лицо его было
белое.
- Ты мне все равно отдашь его,- сказал он, присвистывая бронхами.- Сам
придешь. На коленях приползешь. Молить будешь: возьми. Даром возьми. Ты
просто не представляешь цену, которую тебе придется заплатить за
сегодняшний отказ:
Но, как бы ни шипел барон, а рабби Лёв в свое время на равных говорил с
императором Рудольфом Габсбургом, тезкой барона и великим алхимиком:
- Господа, господа, - поспешно вклинился я,- а что это мы пиво-то не
пьем?
5.
Побеждая, надо уметь остановиться.
Лао Цзы
Операция не могла не удаться, поскольку Николай Степанович был самым
старым солдатом на свете.
- Сверим часы. Без четверти три.
- Так точно, - сказал Левка.
- Два сорок два, - сказал Тигран. - Сейчас подведем.
- Гусар, - сказал Коминт.
И точно - вернулся Гусар. Встал боком, порываясь убежать обратно и как бы
приглашая идти за собой.
- Ну, все, - сказал Николай Степанович. - В три ровно переходим шоссе.
Лев, иди за Гусаром, он дорогу знает. И - слушайся его:
- Постой! - вскинулся Левка. - У них же у самих собак - как собак: тьфу:
Дато всюду со своим ротвейлером ходит, даже в сауну: и вообще:
- А вы, значит, и об этом не подумали? Нормально, ребята . Всех вас
стоило бы расстрелять перед вашим же строем:
Тигран нервно хихикнул.
- А ты, Саят-Нова, что бы ни происходило, хоть голые девки из-под каждого
куста полезут - бежишь на пляж и очень метко стреляешь по катеру. Иначе они
из своего "владимира" нас пошинкуют мелко-мелко.
- Понял, командир, - сказал Тигран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76