Потом в его голосе вновь прозвучала горечь: – Нельзя винить мой народ в том, они не желают чтить воинов, вторгшихся в наши земли ради грабежа.
– Валари пали не ради грабежа.
– Не важно. Эрамеш забрал камень Света себе. Так же, как забрал себе корону Алонии.
При этих словах крики ярости заполнили комнату.
– Он правил, это правда, но лишь три года, пока все, что сделал Красный Дракон, не было исправлено и он не увидел, что королевская власть восстановлена. Нигде не написано, что Эрамеш присвоил корону.
– Никто, кроме алонийца, не смеет править Алонией!
– Если бы правил не он, – сказал я, оглядывая залу и украшенный драгоценными камнями трон короля Киритана, – то ваши предки жили бы под управлением другого.
– После того как Эрамеш забрал камень Света в Меш и укрыл его в горах?
– Он укрыл его не для себя. И в конце концов Юламеш вернул чашу Годэвэни, как вы и рассказали нам сегодня.
– Я рассказал о том, как чаша была потеряна – из-за эгоизма и гордыни валари.
– Чаша действительно была потеряна. И поэтому некоторые из нас дали обет вернуть ее.
– Что-то немного здесь валари, – усмехнулся король, оглядывая толпу людей. – Почему же?
Потому что наши сердца были разбиты.
– Твоя страна давно миновала время своего величия. Теперь вы, валари, думаете лишь об алмазах и войнах. И по-дикарски гордитесь этим: бесконечные поединки, медитации над мечами… Нет, расцвет валари позади.
Так как я ничего не мог ответить на это, то лишь глядел на звезды сквозь прозрачный купол. Потом Атара тронула меня за плечо, и мы посмотрели друг на друга.
– Ну, что еще? – спросил нас король.
Но ни я, ни Атара не ответили ему. Мы просто стояли перед тремя тысячами людей, глядя друг другу в глаза.
– Ты, – сказал король Атаре. – Ты останешься теперь здесь, раз уж вернулась.
– Сир, я дала обет отыскать камень Света. Вы хотите, чтобы я стала клятвопреступницей?
– Ты будешь искать его в Алонии.
Атара покачала головой.
– Нет, я отправлюсь в Поиск вместе с Вэлем, если он возьмет меня, – ответила она отцу.
– Возьмет тебя?!. – прогремел король. – Кто он такой, чтобы брать тебя куда бы то ни было?
– Он спас мою жизнь, сир. Дважды.
– А кто дал тебе жизнь? – Быстрый, как кошка, король повернулся ко мне и упер палец в грудь. – Говори правду, чего ты хочешь от нашей дочери!
Первое, чему учат воина валари, – говорить правду. Так что я посмотрел на короля Киритана и сказал ему то, о чем кричало мое сердце, даже если я никогда не признавался в этом даже самому себе.
– Я хочу взять Атару в жены.
На мгновение король Киритан остолбенел. Похоже, что все в зале перестали дышать.
– Взять в жены нашу дочь?
– Если она согласна, – сказал я, улыбаясь. – И с вашего благословения.
Киритан рассмеялся – резкий злобный смех исходил из его горла, словно лай. Потом лицо короля побагровело, и он начал бушевать.
– Кто ты такой, чтобы жениться на принцессе? Бродяга, скрывающийся под грязным плащом? Седьмой сын, не имеющий надежды стать королем? И королем чего? Дикарского маленького королевства размером не больше, чем домены моих баронов? И ты думаешь жениться на нашей дочери?!.
В то время как оскорбленный голос короля гремел меж каменных стен зала, я пожалел его, ибо увидел, что на самом деле он недоволен собственным союзом с Дарьяной. Киритан надеялся облагородить династию, выдав Атару за наследного принца Эанны или за принца Жардана из Элиссу. Даже Мэрэм, принц стратегически важного Дэли, был более подходящим женихом, чем я, если бы не его манера таскаться за юбками и дружба со мной.
Я видел также и кое-что еще: король вовсе не находился во власти своего ужасного гнева. Точнее, он, словно волшебник, вызывал гнев из глубокого колодца души, великолепно используя его для устрашения, как мог бы использовать меч. Однако я прожил рядом с мечами всю жизнь и собственный носил у бедра.
– Я люблю Атару, – сказал я, глядя на него в упор. – Вы благословите наш брак, король Киритан?
В ответ он вновь рассмеялся.
– Да, ты можешь жениться на моей дочери – когда найдешь камень Света и принесешь его в эту залу!
Наверное, он рассчитывал, что я подожму хвост, как побитая собака, или начну возражать: мол, Чаша Небес может быть найдена только с соизволения Единого. Вместо этого я стиснул рукоять меча и опрометчиво заявил:
– Тогда я клянусь.
Пока он в изумлении таращился на меня, я взял Атару за руку и поцеловал ее.
– Если вы не хотите благословить наш брак, то дайте вашей дочери по крайней мере то же благословение, что и всем искателям.
– Ты много себе позволяешь, валари! Может, дать ей и кинжал, чтобы она нанесла нам удар в спину?
– Прошу, король Киритан, дайте ей ваше благословение.
Откуда-то с нашей стороны раздался женский голос:
– Твое благословение, король Киритан!
Остальные подхватили, и зала загудела множеством голосов:
– Дай ей благословение!
Но король есть король, и его не могли поколебать легко. Он стоял над последним сундуком с медальонами, глядя на меня и на Атару так, словно мы были восставшими баронами, посмевшими явиться в его тронную залу.
Как получается, что мы любим своих отцов, дочерей или братьев, готовы ради них пойти на большие жертвы или даже умереть – только для того, чтобы увидеть, как священный дар любви при помощи какой-то злой алхимии превращается в нечто противоположное себе и приносит лишь зло?
Держа Атару за руку, я чувствовал поднимающиеся в ней муку и любовь к отцу. У меня было странное ощущение что я могу коснуться короля Киритана и тем, и другим. Морйин сказал, что однажды я еще поражу человека черным кинжалом собственной ненависти. Я и не знал, что могу также пронзать сердца ярким мечом чужой любви.
– Не пялься на меня, валари, – прошипел король Киритан. – Черт побери твои глаза!
Но я не мог не смотреть на него. А он не мог не повернуться к Атаре… и тогда великая нежность смягчила жесткое лицо. Мало кто стоял достаточно близко, чтобы увидеть слезы, навернувшиеся на глаза короля. И лишь Атара и Дарьяна – и я – могли ощутить его великую любовь к дочери.
– Мы боялись, что ты умерла, – сказал он Атаре.
– Многие хотели меня убить. Вы всегда говорили, сир: мы, Нармада, не так-то легко умираем.
– Верно. – Он улыбнулся с благодарностью. – Милостью Единого, раз уж мы объявили Поиск, то продолжай его.
С этими словами король кивнул Дарьяне, и та достала из сундука медальон. С нежностью, на которую его полагали неспособным, Киритан надел медальон на дочь.
– Атара арс Нармада, прими это и наше благословение, да будешь ты известна и почтена во всех землях.
Под приветственные крики собравшихся отец прижал ее к себе, поцеловал в лоб и стоял так, прослезившись. Однако ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы совладать с собой и вернуть лицу прежнее непроницаемое выражение. А также гнев.
Король мрачно посмотрел на меня и обратился к рыцарям и лордам вокруг:
– Все, кто хотел принести обеты и получить наше благословение, сделали это. Теперь прошу, присоединяйтесь к нам за стенами дворца и отпразднуйте это великое событие и наш день рождения.
Бросив на меня последний пронзительный взгляд, он развернулся и стремительно вышел из залы.
Глава 19
Мы с Атарой по-прежнему стояли возле трона. Еще не придя в себя от случившегося, я невольно спросил:
– Почему ты не сказала мне, кто ты на самом деле?
– Потому что Атарой арс Нармада я была . А теперь я Атара Мужеубийца, – печально ответила она.
– Только по этой причине?
– Нет, я боялась, что ты будешь по-другому смотреть на меня. Как боюсь этого и теперь.
– Прошу, не принимай мое удивление за что-то другое. Я не могу смотреть на тебя иначе. Я знаю , кто ты.
Пока сердце отмеряло мгновения моей жизни мощными толчками, я искал глубокий свет в ее глазах – и нашел его. На единственное сияющее мгновение мы вернулись на нашу звезду. Потом я улыбнулся.
– Твой отец был потрясен. Извини, если то, что я сказал, смутило тебя.
– Прошу, не принимай мое удивление за что-то другое, – улыбнулась она. – Но ты мог бы сначала спросить меня, выйду ли я за тебя.
– А ты выйдешь, Атара?
– Нет. – Ее голос был печален. – Я принесла обеты.
– Когда-нибудь ты их исполнишь, и…
– Сейчас не время жениться. Родить тебе детей только для того, чтобы увидеть, как их убьют в неминуемой войне?
– Но если камень Света найдут и Красный Дракон будет повержен, то сама война придет к концу, и тогда…
– Вот тогда и посмотрим, – улыбнулась Атара. – Тогда ты снова сделаешь предложение – если еще захочешь.
Она взяла меня за руку и повернулась к мастеру Йувейну, Мэрэму и Кейну, сражавшимся с потоком людей, что направились к дверям. Они подошли к нам.
– Королевский дар! – воскликнул Мэрэм, любуясь своим медальоном. – Никогда не мечтал получить что-либо столь великолепное.
– А я никогда не думал, что ты принесешь обет отыскать камень Света, – сказал мастер Йувейн. – Впрочем, ты, похоже, любишь давать клятвы.
– О да.
– Ты же вроде отрекался от вина, женщин и войны?
– Боюсь, отречения мне не особенно удаются. Хотя от Поиска я не отрекусь.
Неожиданный энтузиазм Мэрэма заставил меня улыбнуться.
– Зачем ты вообще принес эти обеты? – спросил я, кладя руку ему на плечо. – Разве ты не ехал в такую даль только для того, чтобы увидеть Трайю?
– Да. И я увидел Трайю. И многое еще.
– Мы поклялись искать камень Света, – напомнил я ему. – И не можем проводить большую часть поисков в тавернах и будуарах.
– Конечно же, не можем, друг мой. Но, может быть, несколько кружек пива на пути мы все-таки отыщем? – Мэрэм осекся, пожирая глазами прекрасную алонийскую женщину, одетую в голубое хлопковое платье. – Или еще большие сокровища…
– Мы также поклялись продолжать поиски, пока будем в силах.
– Ну конечно, я сошел с ума, – пробормотал он и повернулся ко мне. – Кто-то же найдет эту чашу в конце концов, так почему не мы? Думаешь, я позволю тебе одному получить все удовольствие?
С храброй улыбкой он хлопнул меня по плечу. Потом я задал вопрос мастеру Йувейну:
– А вы, сир? Разве вы ехали в Трайю не затем, чтобы убедиться в истинности пророчества?
– Кейн уже подтвердил его истинность, насколько это возможно. Боюсь, я должен теперь признаться, что моя высшая цель – найти камень Света.
Мы стояли, размышляя над тем, что делать дальше. Все наши прежние планы и действия были направлены на то, чтобы достичь дворца короля Киритана к седьмому дню солдры. Теперь, когда эта задача выполнена, перед нами пятерыми расстилались четыре стороны света, и во всех направлениях за горизонтом маячило золотое сияние.
– Я слишком голоден, чтобы думать сейчас о Поиске, – сказал Мэрэм, глядя на то, как последние рыцари покидают залу. – Сегодня день рождения короля – так почему бы нам не помочь ему отпраздновать?
– Полагаю, король сегодня уже достаточно на нас насмотрелся, – покачал головой Кейн. – И другие тоже. Лучше нам отыскать тихую гостиницу и спокойно выспаться.
Это был благоразумный совет, и, наверное, следовало им воспользоваться. Но мастер Йувейн хотел посетить королевскую библиотеку, которая считалась лучшей в городе. Атара собиралась поговорить с матерью. Что до меня, то я уже привлек к себе внимание и не желал бежать, словно побитая собака.
– Мы выдерживали и худшие испытания. Коли король почтил нас приглашением, то должно принять его гостеприимство.
С этими словами я направился к северной двери залы. Там мы отыскали широкий коридор, ведущий на просторную лужайку. Тысячи королевских гостей могли бы легко затеряться здесь, если бы свет линии факелов не выделял длинный пруд, окруженный множеством столов с угощением. На фоне огромных струящихся фонтанов, освещенных яснокамнями, столы буквально ломились под тяжестью бараньих окороков, печеной телятины и целиком зажаренных поросят. Там были сыры, хлеб и птица, а также выпечка, фрукты и множество овощей: чечевица в масле, тушеный картофель, спаржа, залитая яично-лимонным соусом – и странно выглядевшие коренья под названием ямс, которые, как говорят, произрастают в Элиссу. Королевские повара приготовили для нас тушеных лососей, копченых сельдей и насекомоподобных моллюсков, которых здесь называли лобстерами. Я не мог поверить, что люди способны есть подобное, но трайанцы, похоже, еще и считали их лакомым кушаньем. Думаю, местная знать привыкла питаться деликатесами и пить изысканные вина, что стояли в бутылках на мраморных столах вокруг фонтанов. Лучшие сорта прибыли из Гальды еще до ее падения и из виноградников Карабука. Хотя алонийцам запрещали напрямую торговать с этим королевством, грузы вина, а также специй как-то находили дорогу в трюмы кораблей, курсирующих вдоль берегов Гальды и Дэли, а потом добиравшихся до Трайи через Дельфиний пролив.
Была прозрачная прекрасная ночь, на небе сияли полная луна и множество звезд. Вокруг нас раскинулся город. Маленькие огоньки, словно огненные мухи, сияли в домах и зданиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
– Валари пали не ради грабежа.
– Не важно. Эрамеш забрал камень Света себе. Так же, как забрал себе корону Алонии.
При этих словах крики ярости заполнили комнату.
– Он правил, это правда, но лишь три года, пока все, что сделал Красный Дракон, не было исправлено и он не увидел, что королевская власть восстановлена. Нигде не написано, что Эрамеш присвоил корону.
– Никто, кроме алонийца, не смеет править Алонией!
– Если бы правил не он, – сказал я, оглядывая залу и украшенный драгоценными камнями трон короля Киритана, – то ваши предки жили бы под управлением другого.
– После того как Эрамеш забрал камень Света в Меш и укрыл его в горах?
– Он укрыл его не для себя. И в конце концов Юламеш вернул чашу Годэвэни, как вы и рассказали нам сегодня.
– Я рассказал о том, как чаша была потеряна – из-за эгоизма и гордыни валари.
– Чаша действительно была потеряна. И поэтому некоторые из нас дали обет вернуть ее.
– Что-то немного здесь валари, – усмехнулся король, оглядывая толпу людей. – Почему же?
Потому что наши сердца были разбиты.
– Твоя страна давно миновала время своего величия. Теперь вы, валари, думаете лишь об алмазах и войнах. И по-дикарски гордитесь этим: бесконечные поединки, медитации над мечами… Нет, расцвет валари позади.
Так как я ничего не мог ответить на это, то лишь глядел на звезды сквозь прозрачный купол. Потом Атара тронула меня за плечо, и мы посмотрели друг на друга.
– Ну, что еще? – спросил нас король.
Но ни я, ни Атара не ответили ему. Мы просто стояли перед тремя тысячами людей, глядя друг другу в глаза.
– Ты, – сказал король Атаре. – Ты останешься теперь здесь, раз уж вернулась.
– Сир, я дала обет отыскать камень Света. Вы хотите, чтобы я стала клятвопреступницей?
– Ты будешь искать его в Алонии.
Атара покачала головой.
– Нет, я отправлюсь в Поиск вместе с Вэлем, если он возьмет меня, – ответила она отцу.
– Возьмет тебя?!. – прогремел король. – Кто он такой, чтобы брать тебя куда бы то ни было?
– Он спас мою жизнь, сир. Дважды.
– А кто дал тебе жизнь? – Быстрый, как кошка, король повернулся ко мне и упер палец в грудь. – Говори правду, чего ты хочешь от нашей дочери!
Первое, чему учат воина валари, – говорить правду. Так что я посмотрел на короля Киритана и сказал ему то, о чем кричало мое сердце, даже если я никогда не признавался в этом даже самому себе.
– Я хочу взять Атару в жены.
На мгновение король Киритан остолбенел. Похоже, что все в зале перестали дышать.
– Взять в жены нашу дочь?
– Если она согласна, – сказал я, улыбаясь. – И с вашего благословения.
Киритан рассмеялся – резкий злобный смех исходил из его горла, словно лай. Потом лицо короля побагровело, и он начал бушевать.
– Кто ты такой, чтобы жениться на принцессе? Бродяга, скрывающийся под грязным плащом? Седьмой сын, не имеющий надежды стать королем? И королем чего? Дикарского маленького королевства размером не больше, чем домены моих баронов? И ты думаешь жениться на нашей дочери?!.
В то время как оскорбленный голос короля гремел меж каменных стен зала, я пожалел его, ибо увидел, что на самом деле он недоволен собственным союзом с Дарьяной. Киритан надеялся облагородить династию, выдав Атару за наследного принца Эанны или за принца Жардана из Элиссу. Даже Мэрэм, принц стратегически важного Дэли, был более подходящим женихом, чем я, если бы не его манера таскаться за юбками и дружба со мной.
Я видел также и кое-что еще: король вовсе не находился во власти своего ужасного гнева. Точнее, он, словно волшебник, вызывал гнев из глубокого колодца души, великолепно используя его для устрашения, как мог бы использовать меч. Однако я прожил рядом с мечами всю жизнь и собственный носил у бедра.
– Я люблю Атару, – сказал я, глядя на него в упор. – Вы благословите наш брак, король Киритан?
В ответ он вновь рассмеялся.
– Да, ты можешь жениться на моей дочери – когда найдешь камень Света и принесешь его в эту залу!
Наверное, он рассчитывал, что я подожму хвост, как побитая собака, или начну возражать: мол, Чаша Небес может быть найдена только с соизволения Единого. Вместо этого я стиснул рукоять меча и опрометчиво заявил:
– Тогда я клянусь.
Пока он в изумлении таращился на меня, я взял Атару за руку и поцеловал ее.
– Если вы не хотите благословить наш брак, то дайте вашей дочери по крайней мере то же благословение, что и всем искателям.
– Ты много себе позволяешь, валари! Может, дать ей и кинжал, чтобы она нанесла нам удар в спину?
– Прошу, король Киритан, дайте ей ваше благословение.
Откуда-то с нашей стороны раздался женский голос:
– Твое благословение, король Киритан!
Остальные подхватили, и зала загудела множеством голосов:
– Дай ей благословение!
Но король есть король, и его не могли поколебать легко. Он стоял над последним сундуком с медальонами, глядя на меня и на Атару так, словно мы были восставшими баронами, посмевшими явиться в его тронную залу.
Как получается, что мы любим своих отцов, дочерей или братьев, готовы ради них пойти на большие жертвы или даже умереть – только для того, чтобы увидеть, как священный дар любви при помощи какой-то злой алхимии превращается в нечто противоположное себе и приносит лишь зло?
Держа Атару за руку, я чувствовал поднимающиеся в ней муку и любовь к отцу. У меня было странное ощущение что я могу коснуться короля Киритана и тем, и другим. Морйин сказал, что однажды я еще поражу человека черным кинжалом собственной ненависти. Я и не знал, что могу также пронзать сердца ярким мечом чужой любви.
– Не пялься на меня, валари, – прошипел король Киритан. – Черт побери твои глаза!
Но я не мог не смотреть на него. А он не мог не повернуться к Атаре… и тогда великая нежность смягчила жесткое лицо. Мало кто стоял достаточно близко, чтобы увидеть слезы, навернувшиеся на глаза короля. И лишь Атара и Дарьяна – и я – могли ощутить его великую любовь к дочери.
– Мы боялись, что ты умерла, – сказал он Атаре.
– Многие хотели меня убить. Вы всегда говорили, сир: мы, Нармада, не так-то легко умираем.
– Верно. – Он улыбнулся с благодарностью. – Милостью Единого, раз уж мы объявили Поиск, то продолжай его.
С этими словами король кивнул Дарьяне, и та достала из сундука медальон. С нежностью, на которую его полагали неспособным, Киритан надел медальон на дочь.
– Атара арс Нармада, прими это и наше благословение, да будешь ты известна и почтена во всех землях.
Под приветственные крики собравшихся отец прижал ее к себе, поцеловал в лоб и стоял так, прослезившись. Однако ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы совладать с собой и вернуть лицу прежнее непроницаемое выражение. А также гнев.
Король мрачно посмотрел на меня и обратился к рыцарям и лордам вокруг:
– Все, кто хотел принести обеты и получить наше благословение, сделали это. Теперь прошу, присоединяйтесь к нам за стенами дворца и отпразднуйте это великое событие и наш день рождения.
Бросив на меня последний пронзительный взгляд, он развернулся и стремительно вышел из залы.
Глава 19
Мы с Атарой по-прежнему стояли возле трона. Еще не придя в себя от случившегося, я невольно спросил:
– Почему ты не сказала мне, кто ты на самом деле?
– Потому что Атарой арс Нармада я была . А теперь я Атара Мужеубийца, – печально ответила она.
– Только по этой причине?
– Нет, я боялась, что ты будешь по-другому смотреть на меня. Как боюсь этого и теперь.
– Прошу, не принимай мое удивление за что-то другое. Я не могу смотреть на тебя иначе. Я знаю , кто ты.
Пока сердце отмеряло мгновения моей жизни мощными толчками, я искал глубокий свет в ее глазах – и нашел его. На единственное сияющее мгновение мы вернулись на нашу звезду. Потом я улыбнулся.
– Твой отец был потрясен. Извини, если то, что я сказал, смутило тебя.
– Прошу, не принимай мое удивление за что-то другое, – улыбнулась она. – Но ты мог бы сначала спросить меня, выйду ли я за тебя.
– А ты выйдешь, Атара?
– Нет. – Ее голос был печален. – Я принесла обеты.
– Когда-нибудь ты их исполнишь, и…
– Сейчас не время жениться. Родить тебе детей только для того, чтобы увидеть, как их убьют в неминуемой войне?
– Но если камень Света найдут и Красный Дракон будет повержен, то сама война придет к концу, и тогда…
– Вот тогда и посмотрим, – улыбнулась Атара. – Тогда ты снова сделаешь предложение – если еще захочешь.
Она взяла меня за руку и повернулась к мастеру Йувейну, Мэрэму и Кейну, сражавшимся с потоком людей, что направились к дверям. Они подошли к нам.
– Королевский дар! – воскликнул Мэрэм, любуясь своим медальоном. – Никогда не мечтал получить что-либо столь великолепное.
– А я никогда не думал, что ты принесешь обет отыскать камень Света, – сказал мастер Йувейн. – Впрочем, ты, похоже, любишь давать клятвы.
– О да.
– Ты же вроде отрекался от вина, женщин и войны?
– Боюсь, отречения мне не особенно удаются. Хотя от Поиска я не отрекусь.
Неожиданный энтузиазм Мэрэма заставил меня улыбнуться.
– Зачем ты вообще принес эти обеты? – спросил я, кладя руку ему на плечо. – Разве ты не ехал в такую даль только для того, чтобы увидеть Трайю?
– Да. И я увидел Трайю. И многое еще.
– Мы поклялись искать камень Света, – напомнил я ему. – И не можем проводить большую часть поисков в тавернах и будуарах.
– Конечно же, не можем, друг мой. Но, может быть, несколько кружек пива на пути мы все-таки отыщем? – Мэрэм осекся, пожирая глазами прекрасную алонийскую женщину, одетую в голубое хлопковое платье. – Или еще большие сокровища…
– Мы также поклялись продолжать поиски, пока будем в силах.
– Ну конечно, я сошел с ума, – пробормотал он и повернулся ко мне. – Кто-то же найдет эту чашу в конце концов, так почему не мы? Думаешь, я позволю тебе одному получить все удовольствие?
С храброй улыбкой он хлопнул меня по плечу. Потом я задал вопрос мастеру Йувейну:
– А вы, сир? Разве вы ехали в Трайю не затем, чтобы убедиться в истинности пророчества?
– Кейн уже подтвердил его истинность, насколько это возможно. Боюсь, я должен теперь признаться, что моя высшая цель – найти камень Света.
Мы стояли, размышляя над тем, что делать дальше. Все наши прежние планы и действия были направлены на то, чтобы достичь дворца короля Киритана к седьмому дню солдры. Теперь, когда эта задача выполнена, перед нами пятерыми расстилались четыре стороны света, и во всех направлениях за горизонтом маячило золотое сияние.
– Я слишком голоден, чтобы думать сейчас о Поиске, – сказал Мэрэм, глядя на то, как последние рыцари покидают залу. – Сегодня день рождения короля – так почему бы нам не помочь ему отпраздновать?
– Полагаю, король сегодня уже достаточно на нас насмотрелся, – покачал головой Кейн. – И другие тоже. Лучше нам отыскать тихую гостиницу и спокойно выспаться.
Это был благоразумный совет, и, наверное, следовало им воспользоваться. Но мастер Йувейн хотел посетить королевскую библиотеку, которая считалась лучшей в городе. Атара собиралась поговорить с матерью. Что до меня, то я уже привлек к себе внимание и не желал бежать, словно побитая собака.
– Мы выдерживали и худшие испытания. Коли король почтил нас приглашением, то должно принять его гостеприимство.
С этими словами я направился к северной двери залы. Там мы отыскали широкий коридор, ведущий на просторную лужайку. Тысячи королевских гостей могли бы легко затеряться здесь, если бы свет линии факелов не выделял длинный пруд, окруженный множеством столов с угощением. На фоне огромных струящихся фонтанов, освещенных яснокамнями, столы буквально ломились под тяжестью бараньих окороков, печеной телятины и целиком зажаренных поросят. Там были сыры, хлеб и птица, а также выпечка, фрукты и множество овощей: чечевица в масле, тушеный картофель, спаржа, залитая яично-лимонным соусом – и странно выглядевшие коренья под названием ямс, которые, как говорят, произрастают в Элиссу. Королевские повара приготовили для нас тушеных лососей, копченых сельдей и насекомоподобных моллюсков, которых здесь называли лобстерами. Я не мог поверить, что люди способны есть подобное, но трайанцы, похоже, еще и считали их лакомым кушаньем. Думаю, местная знать привыкла питаться деликатесами и пить изысканные вина, что стояли в бутылках на мраморных столах вокруг фонтанов. Лучшие сорта прибыли из Гальды еще до ее падения и из виноградников Карабука. Хотя алонийцам запрещали напрямую торговать с этим королевством, грузы вина, а также специй как-то находили дорогу в трюмы кораблей, курсирующих вдоль берегов Гальды и Дэли, а потом добиравшихся до Трайи через Дельфиний пролив.
Была прозрачная прекрасная ночь, на небе сияли полная луна и множество звезд. Вокруг нас раскинулся город. Маленькие огоньки, словно огненные мухи, сияли в домах и зданиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135