Потом он отвел взгляд от камня Света и с вызовом посмотрел на меня холодными мрачными глазами. В этом взгляде читалась великая ненависть, ставшая лишь еще ядовитее за те месяцы, что прошли, пока он оправлялся от раны, полученной в поединке.
– Так ты утверждаешь, – неприятным голосом произнес мой недруг, – что это камень Света?
– Незачем утверждать. Это, как ты видишь, воистину та чаша, которую принесли на землю наши предки.
Он заставил лошадь подойти еще на несколько шагов, чтобы получше рассмотреть реликвию. Уродливые, скрытные глаза не отражали и части ее света.
– И ты утверждаешь, что вошел в запретный город и принес оттуда эту чашу?
– Во исполнение нашего поиска, да.
– А какие у тебя доказательства тому? – воскликнул он. – Почему мы должны верить слову человека, обесчестившего себя участием в поединке, который ему не хватило духа закончить?
Несмотря на намерение сохранять ясную голову, я вцепился в рукоять Элькэлэдара. А Сальмелу, двигавшийся теперь медленнее из-за ран на груди и руках, стиснул пальцы на своей кэламе.
– Вэль, – отчетливым шепотом напомнил мне мастер Йувейн, – если ты и в самом деле хочешь остановить битву, сейчас не место для гордости.
– Может, и не для гордости, но для чести.
Пока я пытался вынырнуть из неугасимого, вечно пылающего озера ненависти, которое поглотило бы меня, если бы я позволил, зазвенел чистый голос моего отца:
– Сэр Вэлаша, сегодня в чести с тобой не сравнится ни один из рыцарей Эа.
Его слова омыли меня, словно поток прохладной воды. Я вдруг отпустил меч.
Но похвала моего отца только воспламенила Сальмелу и усилила его злость. Перед двумя королями и собравшимися здесь лордами Ишки и Меша, перед тысячами воинов двух армий, ожидающих и наблюдающих, он начал глумиться надо мной.
– А у тебя все еще не хватает храбрости доказать, был ли тот удар, что ранил меня так бесчестно, нанесен умелой рукой или только удачливой!
Я глубоко вздохнул и сказал:
– Мы проехали половину Эа и вернулись сюда не для того, чтобы доказывать что-либо – но чтобы рассказать о том, что видели.
Я поведал собравшимся лордам о битве за Суррапам и о завоевании Йарконы герцогом Юлану и ужасными Синими. Я говорил о мощной армии, что собирает Морйин под скалистым щитом Скартару. Потом я призвал к миру между Мешем и Ишкой и сказал, что валари должны объединиться и отказаться от внутренних распрей, поединков и официальных сражений. Ибо когда-нибудь Морйин оправится от раны, что я нанес ему. И тогда нам придется участвовать в войне без правил и милосердия, в ужасной войне, от которой зависят судьбы мира – и, может быть, многое еще.
– Великая прорицательница Атара арс Нармада предсказала, что мы можем храбро погибнуть, как ишканы и мешцы, – крикнул я. – Или жить как валари!
Сальмелу заставил лошадь подойти еще ближе и указал на камень Света.
– Сэр Вэлаша готов сказать все что угодно, лишь бы не сражаться. Как можем мы верить его словам? Откуда нам знать, что это воистину чаша наших предков, а не один из тех Фальшивых Джелстеи, о которых говорится в древних хрониках? Или даже какой-нибудь яснокамень, которому придали такую форму, чтобы обмануть нас?
Да, Сальмелу был ядовитой змеей. И настало время вырвать его клыки.
– Тот, кто служит лорду Лжи, слышит ложь даже в правде, что говорят другие.
Сальмелу заледенел от ненависти, а все лорды Ишки, за исключением короля Хэдэру, схватились за рукояти мечей. Король же спокойно восседал на лошади под белым флагом, что держал его оруженосец, глядя на Сальмелу и остальных, словно напоминая им, что мы собрались на священное перемирие. Потом он повернулся ко мне и заговорил смертельно спокойным голосом:
– Ты обвиняешь моего сына в предательстве?
– Да, в предательстве и более того. – Я посмотрел Сальмелу прямо в черные, кипящие глаза. – Это он пустил в меня отравленную стрелу в лесу. Он – убийца, посланный Красным Драконом, чтобы…
Я полагал, что Сальмелу не перенесет такого позора, и был готов к тому, что он выхватит меч и нанесет мне предательский удар. Но в последний момент, когда он с криком направил на меня коня, я вдруг понял, что, вынув из ножен Элькэлэдар, чтобы защитить себя, я послужу причиной начала битвы, которую приехал предотвратить.
– Будь проклят, Элахад!
Кэлама серебристой молнией обрушилась на мою руку, державшую камень Света. Бритвенно-острое лезвие легко отсекло бы ее, но я крепко сжал чашу и подставил под удар. Золото джелстеи – Джелстеи – встретилось с холодной сталью, металл лязгнул о металл. Меч разлетелся на кусочки, а Сальмелу неверящим взглядом уставился на рукоять, оставшуюся в стиснутом кулаке.
– Стоять! – приказал король Хэдэру, пришпоривая лошадь. Он двинулся к лорду Ишшуру, лорду Нэдру и лорду Местивэну. – Остановите его, сейчас же! Да не назовут ишканов нарушителями перемирия!
Лорды и рыцари Ишки столпились вокруг Сальмелу, вцепившись в него и в поводья лошади, а король Хэдэру собственной рукой вырвал у сына сломанный меч и швырнул на землю. Потом поднял руку в боевой перчатке и ударил Сальмелу по лицу.
– Нарушитель перемирия! Ты опозорил себя перед друзьями и противником!
Мой отец, восседавший на коне между Азару и лордом Харшей, смотрел, как мертвенная бледность разливается по лицу Сальмелу. Как нимало любил он этого человека, нерадостно ему было смотреть, как король повел себя с собственным сыном.
– А ты! – сказал король Хэдэру, разворачиваясь в седле и указывая на меня. – Ты не принес чести и себе, коли швыряешься такими неосторожными словами в того, кого уже однажды ранил! Тот, что провоцирует нарушение перемирия, сам нарушитель!
– Ни одно слово мое не назовешь неосторожным, король Хэдэру. Твой сын призывал к войне с Мешем по наущению Красного Дракона. Он собирался ослабить твое королевство и королевство моего отца. Наградой же, после того как Красный Дракон завоевал нас, стала бы власть над Ишкой и Мешем – и над всеми Девятью королевствами.
– Нет, нет! – Красное лицо короля Хэдэру сделалось белым от холодной, смертельной ярости. – Это невозможно!
Хотя мне было жаль его и боль короля была как огромный красный клубок в моей груди, я не мог молчать.
– Твой сын принадлежит Каллимуну.
Ужасная тишина пала на всех собравшихся под хлопающим белым флагом, и словно смерть расползлась по всему полю сражения. Никто не осмеливался двинуться.
– Слышал ли когда-нибудь кто, чтобы рыцарь валари говорил подобное о другом рыцаре? Откуда ты знаешь это?
– Один из моих друзей увидел это в разуме Морйина.
– Доказательства! – неожиданно выкрикнул Сальмелу. – У него нет доказательств!
– Остановите его! – скомандовал король Хэдэру.
Лорд Ишшур и лорд Нэдру, прижавшие лошадь Сальмелу с двух сторон, держали ее, а лорд Местивэн спешился и стащил принца с лошади. Потом еще трое лордов слезли с лошадей и помогли лорду Местивэну удержать яростно бьющегося Сальмелу.
– Доказательства существуют, – сказал я королю Хэдэру, потом передал Мэрэму камень Света, слез с Эльтару и подошел к Сальмелу. – Смотрите внимательно.
Я вынул камень крови, что дал мне Кейн. Его жутковатый красный свет пал на лицо Сальмелу. И вот в середине лба проявилась татуировка в виде извивающегося красного дракона.
– Это метка Каллимуна. Красные клирики наносят ее себе невидимыми чернилам, что могут проявить лишь камни крови. Так Красные клирики узнают друг друга.
– Это уловка! – закричал Сальмелу, мотая головой. – Злобный фокус джелстеи!
– Мое убийство, – продолжал я, не обращая на него внимания, – должно было стать последним испытанием для клирика Морйина.
Лорды ишканов начали переговариваться между собой и бросать на Сальмелу взгляды, полные отвращения. Лансар Раашару подогнал лошадь поближе и тоже внимательно посмотрел на него.
– Сэр Вэлаша, этого не может быть! Я уже говорил тебе, что видел принца Сальмелу в лесах у озера Уэска в тот день, когда в тебя стреляли.
Лорд Раашару действительно говорил это мне и Азару, но больше никому, и храбрым поступком было перед двумя королями произнести то, что он полагал правдой.
– На самом деле ты не видел принца Сальмелу. Когда попытка убийства провалилась, лорд Лжи наслал иллюзию на самого правдивого человека в Меше, чтобы отвести подозрения от своего клирика.
– Твои слова сильно беспокоят меня. Подумать только – лорд Лжи способен заставить меня увидеть то, чего нет!
– Меня это тоже беспокоит.
– Иллюзия! – закричал Сальмелу. Он уклонился от света камня крови, и татуировка на его лбу померкла. – То, что вы видели, и в самом деле иллюзия, насланная этим злым камнем!
Я убрал камень крови и наблюдал, как исчезает красная метка.
– Видите? Она исчезла, не так ли?
Я на дюйм вынул из ножен свой меч, прикоснулся пальцем к лезвию, порезавшись до крови, и прижал палец ко лбу Сальмелу. Чернила, впечатанные в его плоть, впитали кровь. Когда я убрал палец, драконья татуировка снова выступила и стала ясно видна всем.
– Уловка! – закричал Сальмелу. – Еще одна уловка!
Ему удалось высвободить руку, и он яростно вцепился себе в лицо в тщетной попытке стереть метку, которая теперь останется до самой смерти.
– Уловка ли это? – спросил я.
Пока ишканские лорды держали принца, я положил руку на кинжал, висевший у него на поясе, и, вытащив, показал королю Хэдэру. Лезвие было покрыто темно-синим веществом, которое могло быть только кираксом.
– Во время битвы, если бы вы не погибли, он собирался коснуться вас этим.
Не веря своим ушам, король поднял на Сальмелу глаза.
– Почему? – тихо спросил он.
Сальмелу, видя, что никто больше не верит его лжи, обратился к ненависти и запугиванию.
– Потому что ты старый слепой дурак, который не видит ничего под собственным носом! – Он попытался вырваться от державших его людей, но не смог. – Все валари – дураки! Разве вы не понимаете, что Морйин будет править Эа? Если мы будем противостоять ему, он уничтожит нас. Но если мы будем верно служить, он поставит нас королями и лордами над остальными людьми!
Король Хэдэру слез с лошади, обнажил меч и шагнул вперед. Потом он поднял клинок над головой Сальмелу. В полных гнева глазах плескались ужас и ненависть к собственному сыну – и какая-то страшная любовь.
– Остановись! – крикнул ему с лошади мой отец. – Король Хэдэру, остановись! Мы не хотим видеть, как ты убиваешь собственного сына.
– Если не я, то кто еще? Мой сын заслужил смерть – больше всех других.
– Да, заслужил, – согласился отец. – Но не будем проливать кровь сегодня.
Его глаза встретились с моими в мерцании священного света, потом он перевел взгляд на мою руку.
– Довольно крови.
Меч короля Хэдэру задрожал над шеей Сальмелу. Я знал, что он не хочет убивать. И мой отец тоже знал это.
– Дозволено ли королю попросить другого короля о милосердии?
– Хорошо.
Так же быстро, как выхватил, Хэдэру убрал меч в ножны. Хотя это он должен был благодарить моего отца, он всем своим видом показывал, что делает ему огромное одолжение.
– Тогда отпустите меня! – закричал Сальмелу.
– Да, отпустите его! – приказал король Хэдэру своим людям. Лорд Местивэн и остальные отошли от Сальмелу, а король взял у меня из рук отравленный кинжал, наклонился и вонзил его в заснеженную землю. Он подошел к коню Сальмелу, снял с седла щит и тоже бросил его на землю. Боевое копье и три метательных последовали за щитом. Потом, встретившись с холодными глазами Сальмелу своим еще более холодным взглядом, король Хэдэру приказал, чтобы с того сняли шлем, доспехи и кольцо. Это было сделано. Принц казался почти обнаженным, стоя в одном поддоспешнике перед лордами Меша и Ишки, ожидая, пока его отец огласит свой приговор.
– Это не земли Ишки, так что король Ишки не может изгнать тебя из них. Но знай, что ты изгнан из Ишки навсегда. Никто из моего народа не предложит тебе ни огня, ни хлеба, ни соли.
– В моем королевстве, принц Сальмелу, – сказал отец, – тебе тоже будет отказано в огне, хлебе и соли.
Двадцать тысяч людей смотрели на то, как трясущийся Сальмелу взбирается на коня.
– Будьте прокляты, валари! – выкрикнул он, вонзая шпоры коню в бока.
Потом он понесся по полю, выкрикивая проклятия, и, добравшись до Нижнего Раашваша, бешеным галопом влетел в быстрые воды. От Раашваша до Кэладоха было десять миль. А по ту сторону Кэладоха лежало королевство Ваас.
Когда Сальмелу исчез в лесах за Раашвашем, я повернулся к обоим королям.
– Король Хэдэру, – сказал я, потом посмотрел на своего отца, – сир… во всех Утренних горах нет больше королей, подобных вам. Но война между Ишкой и Мешем только ослабит оба королевства и сыграет на руку лорду Лжи – который хочет этого и посылает своих убийц только для того, чтобы война состоялась. Поступите ли вы по воле фальшивого короля?
– Король Ишки не признает никакой воли, кроме своей, – сказал король Хэдэру, притрагиваясь к белому медведю на красном сюрко.
Ветер развевал его густые седые волосы, и я понял, что он глубоко потрясен случившимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135