Когда настало время прощаться, Атара сжала мою руку.
– Удачи тебе, Вэлаша Элахад.
На мгновение глаза мои обожгло словно огнем, и все расплылось, так что я стал почти так же слеп, как она.
– Ступай в свете Единого.
Она ушла седлать лошадь, а я сидел, молча глядя на последние ночные звезды. Через некоторое время ко мне подошел Мэрэм. Каким-то образом он понял, что произошло между нами, и я любил его за это.
– Будь храбрым, старый друг, ибо всегда остается надежда. Если ты и научил меня чему, так этому.
Я вынул из-под кольчуги камень Света и протянул к небу. Первые лучи солнца, встающего над склонами Таркеля, вдруг окрасили его, и я понял, что Мэрэм прав.
– Спасибо тебе.
Я сжал руку друга, и он помог мне подняться на ноги. Я указал на восток в сторону Таркеля.
– Почему бы нам теперь не поехать за тем пивом, которое я обещаю тебе вот уже последнюю тысячу миль?
Улыбка, осветившая лицо Мэрэма, напомнила мне о том, что не важно, как сильно буду я скучать по Атаре и тем, кто покинет нас сегодня, ведь дорогие мне люди ждут у сияющих гор моего дома.
Глава 47
В миле от лагеря Атара отыскала брод через Алмазную реку и повела через него Лильяну, Дэя и Кейна. Там уже простирались земли племени эдарийи, в настоящее время союзного Кармэку. Атара ехала на огненной лошади, со шкурой черногривого льва на плечах, и я не боялся за нее – лишь испытывал великое сомнение в том, что мы сможем увидеться снова.
В тишине утра мы с Мэрэмом и мастером Йувейном направились на восток вдоль реки. Здесь не нашлось пограничных камней, отмечающих точное место, где Эльтару впервые поставил копыто на почву Меша. Но когда степь уступила пологим предгорьям, предшествующим Шошанской гряде Утренних гор, я понял, что больше мы не найдем здесь сарнийцев, обрабатывающих каменистую землю или пасущих на пастбищах стада овец, но встретим лишь воинов валари, следующих за знаменем короля Шэмеша.
Под склонами горы Таркель стояла крепость, обращенная к Алмазной и к долине, через которую текла река. Это было огромное квадратное сооружение с толстыми гранитными стенами – одна из двадцати двух сторожевых крепостей, окружавших королевство моего отца. Вежливость требовала, чтобы мы проехали через нее и засвидетельствовали свое почтение командующему. И рыцари, и воины, стоявшие на стенах, пожалуй, потребовали бы этого, если бы мы попытались проехать мимо. Правду сказать, трое неизвестных никогда не смогли бы просто проехать из Вендраша в Меш незамеченными и неостановленными.
У северных ворот нас встретили пятьдесят воинов в кольчугах и командир крепости, мужчина с полным длинным лицом, почти седой, длинноволосый. Он представился как лорд Мэнтану из Пушку. Чуть ли не весь его гарнизон вышел посмотреть на трех странных людей, которые явно не были сарнийцами, и при этом невредимыми пришли из сарнийских земель.
– Кто вы? – спросил лорд Мэнтану, как только мы остановились за воротами.
Его люди выстроились по обеим сторонам дороги, ведущей от ворот, на всякий случай сжимая рукояти кэлам. Я не узнал никого из них. Похоже, крепость населяли воины из земель по берегам реки Савош, той части Меша, что я навещал более десяти лет назад.
– Мое имя, – сказал я, откидывая плащ, чтобы показать лебедя и звезды на истрепанном сюрко, – Вэлаша Элахад.
Как молния лорд Мэнтану выхватил свою кэламу и направил на меня. И так же быстро обнажили мечи его воины.
– Невозможно! – воскликнул он. – Сэр Вэлаша погиб прошлой весной в Ишке, в Черной трясине. Нам докладывали об этом!
– Это новость для меня, – проговорил я с улыбкой. – Похоже на то, что ишканы прислали неверный доклад. Мое имя Вэлаша Элахад. А друзья мои – принц Мэрэм Мэршэк из Дэли и мастер Йувейн из Братства.
После дальнейших споров мы убедили их в том, что не самозванцы. На удачу один из каменщиков крепости, ремонтировавший стену, однажды работал в святилище братьев неподалеку от Сильвашу. Когда его позвали, он тепло поприветствовал мастера Йувейна, так как тот когда-то исцелил его от катаракты.
– Мои извинения, сэр Вэлаша, – сказал лорд Мэнтану. Он вложил меч в ножны и пожал мне руку. – Но ишканы и в самом деле прислали весть о том, что вы сгинули в Черной трясине. Как вы выбрались оттуда?
Мэрэм немедленно использовал эту возможность, чтобы предложить:
– Эту историю лучше рассказывать за кружкой пива.
– Может, и так, – согласился лорд Мэнтану. – Однако сейчас не время для выпивки.
– Почему?
– Разве вы не слышали? Ну конечно, вы же были в этом вашем глупом поиске. Вы хоть до Трайи добрались?
– Да, – я снова улыбнулся, – добрались. Но прошу, объясните нам, какие обстоятельства заставляют ваших людей обнажать мечи против соотечественников?
Лорд Мэнтану помедлил секунду, потом сказал:
– Мы только вчера получили весть о том, что ишканы двинулись на Меш. Мы должны встретиться с ними в битве на полях между Верхним и Нижним Раашвашем.
Так, – подумал я, – все-таки дошло и до этого . Осень в самом разгаре, ячмень вырос и убран, так что ишканы наконец добились объявления битвы, которой жаждали так долго.
– Была ли объявлена дата?
– Да, шестнадцатое.
– А сегодня двенадцатое, правильно?
Глаза лорда Мэнтану расширились, и он спросил:
– Где вы были, что сомневаетесь в том, какое сегодня число?
– В мрачном месте, в самом мрачном из всех, – ответил я.
Хотя все сарнийские племена от Гальды до Длинной Стены знали о наших приключениях в Аргатте, похоже, весть о них не смогла преодолеть стену Утренних гор. Я решил, что сейчас не время говорить о нашем путешествии – и уж, конечно, показывать золотую чашу, что вынесли мы из недр Скартару.
Я поклонился и сказал:
– Лорд Мэнтану, как видите, у нас мало времени. Вы снабдите нас едой и питьем, чтобы мы могли ехать как можно скорее?
Мэрэм несколько встревожился от того, что расслышал в моем голосе.
– Но Вэль, ты же не думаешь поехать на эту битву?
Именно это я и собирался сделать, и он отлично это понимал.
– Король призвал к Раашвашу всех свободных рыцарей и воинов. А ведь он своей рукой дал мне кольцо.
Я сжал кулак, демонстрируя Мэрэму кольцо рыцаря с двумя сверкающими алмазами. Пятьдесят воинов, выстроившихся у ворот, смотрели на меня с пониманием. Как и лорд Мэнтану.
– Наша обязанность состоит в том, чтобы оставаться здесь и пропустить величайшую битву наших лет, и тем больше сожаление, – сказал он. – Но, сэр Вэлаша, похоже, что удача на вашей стороне. Вы прибыли домой как раз вовремя, чтобы снискать славу и выказать свою доблесть.
Да уж, – подумал я, – судьба привела меня в Меш также для того, чтобы увидеть раны и смерть братьев от ишканских мечей .
Мэрэм, который все-таки еще не примирился с перспективой участия в очередной битве, мрачно посмотрел на меня.
– Отсюда до Раашваша добрая сотня миль – к тому же по горам. Как можем мы надеяться преодолеть это расстояние всего за четыре дня?
– Мы поедем быстро. Очень быстро.
– О-о. – Он потер ягодицы. Несмотря на лечение мастера Йувейна, Мэрэм все еще жаловался на раны, полученные в битве за Кайшэм. – Бедный я.
Пока пятеро людей лорда Мэнтану наполняли наши седельные сумки овсом, солониной и другими припасами, я повернулся к Мэрэму.
– Это не твоя битва. Никто из нас не подумает о тебе плохо, если ты останешься здесь и отдохнешь или с мастером Йувейном поедешь прямиком в святилище Братства.
– Да, наверное, так. Но я сам буду думать о себе плохо. Я проехал рядом с тобой половину Эа не для того, чтобы в последний момент бросить ишканам.
Мы сжали друг другу руки, его пальцы, как тиски, впились в мою рыцарскую кольчужную перчатку.
– Боюсь, что я в любом случае не оставлю вас, – сказал мастер Йувейн. – Если сражение состоится, на самом деле состоится, то там будет много работы для лекаря.
После того как лорд Мэнтану позаботился о наших припасах, мы поблагодарили его, распрощались и выехали в ворота, вскоре добравшись до Крепостного тракта, идущего вдоль границы Ишки. Как всегда, люди моего отца поддерживали его в хорошем состоянии. Изо всех сил погоняя лошадей, мы галопом понеслись на северо-восток королевства моего отца.
В тот день погода держалась хорошая, и мы проехали довольно много. Стояло прекраснейшее время года, и листва деревьев расцветилась яркими красками. Клены, выстроившиеся вдоль дороги, покачивали яркими красными листьями, протягивая их солнцу, а выше по склонам осины сияли желтыми кронами на фоне темно-синего неба. Мы проезжали мимо пастбищ, на которых белели стада овец, и мимо полей, желтых от соломы, оставшейся после недавней уборки ячменя. Той ночью мы нашли пристанище в доме женщины по имени Файора. Она накормила нас бараниной и черным ячменным хлебом и попросила присмотреть за ее мужем, сэром Лейсу, если мы вдруг встретимся на полях у Раашваша.
Следующий день – тринадцатое Вэльте – застал нас пробирающимися мимо высочайших пиков Шошана. Мы проскакали по мосту, перекинутому через один из притоков Алмазной, потом миновали еще два форта, прежде чем пересечь ледяную синюю реку, несущую свои воды к югу, к Ишке. Мы надеялись добраться к вечеру до горы Рааскель, но, пожалев лошадей, не говоря уже о несчастных ягодицах Мэрэма, решили провести ночь в одном из фортов всего в нескольких милях от моста.
– Завтра вам предстоит тяжелое путешествие, – сказал командир крепости, мастер Тадра. – Отсюда до Северной дороги путь очень крут.
Что правда, то правда. Холод следующим утром, перед восходом солнца, был так жесток, что дыхание лошадей становилось в воздухе паром, пока они двигались вверх по Крепостной дороге. Здесь ее покрытые льдом камни поворачивали прочь от горы Рааскель, белым рогом вздымавшейся на севере. Дорога несколько миль шла на юг, потом поворачивала обратно на север и снова на восток. Мы поели горячего в форте, стоявшем у пересечения Крепостной и Северной дорог. Мы остановились там, желая поприветствовать командира крепости, лорда Эвиана, но в крепости оказался новый командир, мастер Сивар, сообщивший нам, что надо поторопиться, если мы хотим нагнать лорда Эвиана и вместе встретить ишканов двумя днями позже.
– Битва должна начаться утром, – предупредил он, – и они не станут ждать припозднившегося рыцаря, хотя бы и сына самого короля Шэмеша.
Мы задержались в крепости лишь затем, чтобы задать лошадям овса и напоить их, а также посмотреть на Северную дорогу – там, где она исчезала во вратах Телемеша, ведущих в Ишку. Там, на снежном поле между Рааскелем и Корукелем с его двумя вершинами и великаньими горбами, нас когда-то атаковал белый медведь, посланный Морйином, и едва не положил конец путешествию в самом начале. Теперь мы испытывали мрачное удовлетворение, зная, что повелитель Иллюзий долгое время не сможет делать гулей из людей и животных.
Днем мы проехали через Кай. По дороге в Ишку у нас недостало времени даже на то, чтобы принять горячую ванну в одной из гостиниц, не говоря уже о пиве, которое я когда-то обещал Мэрэму. Мы быстро оставили маленькие островерхие домики и лавки позади. Теперь только один форт стоял на длинном отрезке дороги между Каем и Раашвашем, и я хотел добраться до него засветло.
Мы нашли эту холодную, опустевшую крепость практически лишенной припасов – их в фургонах отослали на поле битвы, на восток. Сон наш той ночью был коротким и тревожным. Впервые после Аргатты мне снились кошмары, к которым Морйин не имел никакого отношения. Я с радостью вскочил еще до рассвета и оседлал Эльтару, готовясь к еще одному длинному дню пути.
От крепости до Нижнего Раашваша нас отделяли добрых тридцать миль, а потом еще примерно семь до поля битвы. Я не знал, как нам удастся преодолеть это расстояние за один день. Утро выдалось холодным, высоко в небе неслись облака, резкие порывы ветра предвещали бурю. Хотя в лесу за стенами форта пахло древесным дымом и сухими листьями, в морозном осеннем воздухе висела какая-то горечь: от воспоминаний о том, что мы потеряли за время долгого пути, и от предчувствий того, что заберет завтрашняя битва.
Мне не требовались шпоры или окованная серебром плеть вождя племени ньярья, Вайшакэна, чтобы убедить Эльтару мчаться вперед. Как всегда, он чувствовал мое желание ехать как можно быстрее и вел за собой остальных лошадей, летя вниз по дороге со всей скоростью, которую его подкованные копыта могли выбить из каменной брусчатки. Мой свирепый боевой конь чувствовал запах битвы впереди – и не такой битвы, во время которой надо прятаться за стенами, пока Синие и прочие сражаются с нами. Он предвкушал встречу с множеством воинов, выстроившихся длинными сверкающими рядами, и отрядами конницы, несущимися по траве навстречу друг другу. Эльтару был бесстрашным животным, и я немного завидовал его вере в то, что будущее как-нибудь позаботится само о себе и что все будет хорошо.
Холодало все сильнее, ранним днем небо заволокли тяжелые облака, а несколькими часами спустя посыпались первые хлопья снега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
– Удачи тебе, Вэлаша Элахад.
На мгновение глаза мои обожгло словно огнем, и все расплылось, так что я стал почти так же слеп, как она.
– Ступай в свете Единого.
Она ушла седлать лошадь, а я сидел, молча глядя на последние ночные звезды. Через некоторое время ко мне подошел Мэрэм. Каким-то образом он понял, что произошло между нами, и я любил его за это.
– Будь храбрым, старый друг, ибо всегда остается надежда. Если ты и научил меня чему, так этому.
Я вынул из-под кольчуги камень Света и протянул к небу. Первые лучи солнца, встающего над склонами Таркеля, вдруг окрасили его, и я понял, что Мэрэм прав.
– Спасибо тебе.
Я сжал руку друга, и он помог мне подняться на ноги. Я указал на восток в сторону Таркеля.
– Почему бы нам теперь не поехать за тем пивом, которое я обещаю тебе вот уже последнюю тысячу миль?
Улыбка, осветившая лицо Мэрэма, напомнила мне о том, что не важно, как сильно буду я скучать по Атаре и тем, кто покинет нас сегодня, ведь дорогие мне люди ждут у сияющих гор моего дома.
Глава 47
В миле от лагеря Атара отыскала брод через Алмазную реку и повела через него Лильяну, Дэя и Кейна. Там уже простирались земли племени эдарийи, в настоящее время союзного Кармэку. Атара ехала на огненной лошади, со шкурой черногривого льва на плечах, и я не боялся за нее – лишь испытывал великое сомнение в том, что мы сможем увидеться снова.
В тишине утра мы с Мэрэмом и мастером Йувейном направились на восток вдоль реки. Здесь не нашлось пограничных камней, отмечающих точное место, где Эльтару впервые поставил копыто на почву Меша. Но когда степь уступила пологим предгорьям, предшествующим Шошанской гряде Утренних гор, я понял, что больше мы не найдем здесь сарнийцев, обрабатывающих каменистую землю или пасущих на пастбищах стада овец, но встретим лишь воинов валари, следующих за знаменем короля Шэмеша.
Под склонами горы Таркель стояла крепость, обращенная к Алмазной и к долине, через которую текла река. Это было огромное квадратное сооружение с толстыми гранитными стенами – одна из двадцати двух сторожевых крепостей, окружавших королевство моего отца. Вежливость требовала, чтобы мы проехали через нее и засвидетельствовали свое почтение командующему. И рыцари, и воины, стоявшие на стенах, пожалуй, потребовали бы этого, если бы мы попытались проехать мимо. Правду сказать, трое неизвестных никогда не смогли бы просто проехать из Вендраша в Меш незамеченными и неостановленными.
У северных ворот нас встретили пятьдесят воинов в кольчугах и командир крепости, мужчина с полным длинным лицом, почти седой, длинноволосый. Он представился как лорд Мэнтану из Пушку. Чуть ли не весь его гарнизон вышел посмотреть на трех странных людей, которые явно не были сарнийцами, и при этом невредимыми пришли из сарнийских земель.
– Кто вы? – спросил лорд Мэнтану, как только мы остановились за воротами.
Его люди выстроились по обеим сторонам дороги, ведущей от ворот, на всякий случай сжимая рукояти кэлам. Я не узнал никого из них. Похоже, крепость населяли воины из земель по берегам реки Савош, той части Меша, что я навещал более десяти лет назад.
– Мое имя, – сказал я, откидывая плащ, чтобы показать лебедя и звезды на истрепанном сюрко, – Вэлаша Элахад.
Как молния лорд Мэнтану выхватил свою кэламу и направил на меня. И так же быстро обнажили мечи его воины.
– Невозможно! – воскликнул он. – Сэр Вэлаша погиб прошлой весной в Ишке, в Черной трясине. Нам докладывали об этом!
– Это новость для меня, – проговорил я с улыбкой. – Похоже на то, что ишканы прислали неверный доклад. Мое имя Вэлаша Элахад. А друзья мои – принц Мэрэм Мэршэк из Дэли и мастер Йувейн из Братства.
После дальнейших споров мы убедили их в том, что не самозванцы. На удачу один из каменщиков крепости, ремонтировавший стену, однажды работал в святилище братьев неподалеку от Сильвашу. Когда его позвали, он тепло поприветствовал мастера Йувейна, так как тот когда-то исцелил его от катаракты.
– Мои извинения, сэр Вэлаша, – сказал лорд Мэнтану. Он вложил меч в ножны и пожал мне руку. – Но ишканы и в самом деле прислали весть о том, что вы сгинули в Черной трясине. Как вы выбрались оттуда?
Мэрэм немедленно использовал эту возможность, чтобы предложить:
– Эту историю лучше рассказывать за кружкой пива.
– Может, и так, – согласился лорд Мэнтану. – Однако сейчас не время для выпивки.
– Почему?
– Разве вы не слышали? Ну конечно, вы же были в этом вашем глупом поиске. Вы хоть до Трайи добрались?
– Да, – я снова улыбнулся, – добрались. Но прошу, объясните нам, какие обстоятельства заставляют ваших людей обнажать мечи против соотечественников?
Лорд Мэнтану помедлил секунду, потом сказал:
– Мы только вчера получили весть о том, что ишканы двинулись на Меш. Мы должны встретиться с ними в битве на полях между Верхним и Нижним Раашвашем.
Так, – подумал я, – все-таки дошло и до этого . Осень в самом разгаре, ячмень вырос и убран, так что ишканы наконец добились объявления битвы, которой жаждали так долго.
– Была ли объявлена дата?
– Да, шестнадцатое.
– А сегодня двенадцатое, правильно?
Глаза лорда Мэнтану расширились, и он спросил:
– Где вы были, что сомневаетесь в том, какое сегодня число?
– В мрачном месте, в самом мрачном из всех, – ответил я.
Хотя все сарнийские племена от Гальды до Длинной Стены знали о наших приключениях в Аргатте, похоже, весть о них не смогла преодолеть стену Утренних гор. Я решил, что сейчас не время говорить о нашем путешествии – и уж, конечно, показывать золотую чашу, что вынесли мы из недр Скартару.
Я поклонился и сказал:
– Лорд Мэнтану, как видите, у нас мало времени. Вы снабдите нас едой и питьем, чтобы мы могли ехать как можно скорее?
Мэрэм несколько встревожился от того, что расслышал в моем голосе.
– Но Вэль, ты же не думаешь поехать на эту битву?
Именно это я и собирался сделать, и он отлично это понимал.
– Король призвал к Раашвашу всех свободных рыцарей и воинов. А ведь он своей рукой дал мне кольцо.
Я сжал кулак, демонстрируя Мэрэму кольцо рыцаря с двумя сверкающими алмазами. Пятьдесят воинов, выстроившихся у ворот, смотрели на меня с пониманием. Как и лорд Мэнтану.
– Наша обязанность состоит в том, чтобы оставаться здесь и пропустить величайшую битву наших лет, и тем больше сожаление, – сказал он. – Но, сэр Вэлаша, похоже, что удача на вашей стороне. Вы прибыли домой как раз вовремя, чтобы снискать славу и выказать свою доблесть.
Да уж, – подумал я, – судьба привела меня в Меш также для того, чтобы увидеть раны и смерть братьев от ишканских мечей .
Мэрэм, который все-таки еще не примирился с перспективой участия в очередной битве, мрачно посмотрел на меня.
– Отсюда до Раашваша добрая сотня миль – к тому же по горам. Как можем мы надеяться преодолеть это расстояние всего за четыре дня?
– Мы поедем быстро. Очень быстро.
– О-о. – Он потер ягодицы. Несмотря на лечение мастера Йувейна, Мэрэм все еще жаловался на раны, полученные в битве за Кайшэм. – Бедный я.
Пока пятеро людей лорда Мэнтану наполняли наши седельные сумки овсом, солониной и другими припасами, я повернулся к Мэрэму.
– Это не твоя битва. Никто из нас не подумает о тебе плохо, если ты останешься здесь и отдохнешь или с мастером Йувейном поедешь прямиком в святилище Братства.
– Да, наверное, так. Но я сам буду думать о себе плохо. Я проехал рядом с тобой половину Эа не для того, чтобы в последний момент бросить ишканам.
Мы сжали друг другу руки, его пальцы, как тиски, впились в мою рыцарскую кольчужную перчатку.
– Боюсь, что я в любом случае не оставлю вас, – сказал мастер Йувейн. – Если сражение состоится, на самом деле состоится, то там будет много работы для лекаря.
После того как лорд Мэнтану позаботился о наших припасах, мы поблагодарили его, распрощались и выехали в ворота, вскоре добравшись до Крепостного тракта, идущего вдоль границы Ишки. Как всегда, люди моего отца поддерживали его в хорошем состоянии. Изо всех сил погоняя лошадей, мы галопом понеслись на северо-восток королевства моего отца.
В тот день погода держалась хорошая, и мы проехали довольно много. Стояло прекраснейшее время года, и листва деревьев расцветилась яркими красками. Клены, выстроившиеся вдоль дороги, покачивали яркими красными листьями, протягивая их солнцу, а выше по склонам осины сияли желтыми кронами на фоне темно-синего неба. Мы проезжали мимо пастбищ, на которых белели стада овец, и мимо полей, желтых от соломы, оставшейся после недавней уборки ячменя. Той ночью мы нашли пристанище в доме женщины по имени Файора. Она накормила нас бараниной и черным ячменным хлебом и попросила присмотреть за ее мужем, сэром Лейсу, если мы вдруг встретимся на полях у Раашваша.
Следующий день – тринадцатое Вэльте – застал нас пробирающимися мимо высочайших пиков Шошана. Мы проскакали по мосту, перекинутому через один из притоков Алмазной, потом миновали еще два форта, прежде чем пересечь ледяную синюю реку, несущую свои воды к югу, к Ишке. Мы надеялись добраться к вечеру до горы Рааскель, но, пожалев лошадей, не говоря уже о несчастных ягодицах Мэрэма, решили провести ночь в одном из фортов всего в нескольких милях от моста.
– Завтра вам предстоит тяжелое путешествие, – сказал командир крепости, мастер Тадра. – Отсюда до Северной дороги путь очень крут.
Что правда, то правда. Холод следующим утром, перед восходом солнца, был так жесток, что дыхание лошадей становилось в воздухе паром, пока они двигались вверх по Крепостной дороге. Здесь ее покрытые льдом камни поворачивали прочь от горы Рааскель, белым рогом вздымавшейся на севере. Дорога несколько миль шла на юг, потом поворачивала обратно на север и снова на восток. Мы поели горячего в форте, стоявшем у пересечения Крепостной и Северной дорог. Мы остановились там, желая поприветствовать командира крепости, лорда Эвиана, но в крепости оказался новый командир, мастер Сивар, сообщивший нам, что надо поторопиться, если мы хотим нагнать лорда Эвиана и вместе встретить ишканов двумя днями позже.
– Битва должна начаться утром, – предупредил он, – и они не станут ждать припозднившегося рыцаря, хотя бы и сына самого короля Шэмеша.
Мы задержались в крепости лишь затем, чтобы задать лошадям овса и напоить их, а также посмотреть на Северную дорогу – там, где она исчезала во вратах Телемеша, ведущих в Ишку. Там, на снежном поле между Рааскелем и Корукелем с его двумя вершинами и великаньими горбами, нас когда-то атаковал белый медведь, посланный Морйином, и едва не положил конец путешествию в самом начале. Теперь мы испытывали мрачное удовлетворение, зная, что повелитель Иллюзий долгое время не сможет делать гулей из людей и животных.
Днем мы проехали через Кай. По дороге в Ишку у нас недостало времени даже на то, чтобы принять горячую ванну в одной из гостиниц, не говоря уже о пиве, которое я когда-то обещал Мэрэму. Мы быстро оставили маленькие островерхие домики и лавки позади. Теперь только один форт стоял на длинном отрезке дороги между Каем и Раашвашем, и я хотел добраться до него засветло.
Мы нашли эту холодную, опустевшую крепость практически лишенной припасов – их в фургонах отослали на поле битвы, на восток. Сон наш той ночью был коротким и тревожным. Впервые после Аргатты мне снились кошмары, к которым Морйин не имел никакого отношения. Я с радостью вскочил еще до рассвета и оседлал Эльтару, готовясь к еще одному длинному дню пути.
От крепости до Нижнего Раашваша нас отделяли добрых тридцать миль, а потом еще примерно семь до поля битвы. Я не знал, как нам удастся преодолеть это расстояние за один день. Утро выдалось холодным, высоко в небе неслись облака, резкие порывы ветра предвещали бурю. Хотя в лесу за стенами форта пахло древесным дымом и сухими листьями, в морозном осеннем воздухе висела какая-то горечь: от воспоминаний о том, что мы потеряли за время долгого пути, и от предчувствий того, что заберет завтрашняя битва.
Мне не требовались шпоры или окованная серебром плеть вождя племени ньярья, Вайшакэна, чтобы убедить Эльтару мчаться вперед. Как всегда, он чувствовал мое желание ехать как можно быстрее и вел за собой остальных лошадей, летя вниз по дороге со всей скоростью, которую его подкованные копыта могли выбить из каменной брусчатки. Мой свирепый боевой конь чувствовал запах битвы впереди – и не такой битвы, во время которой надо прятаться за стенами, пока Синие и прочие сражаются с нами. Он предвкушал встречу с множеством воинов, выстроившихся длинными сверкающими рядами, и отрядами конницы, несущимися по траве навстречу друг другу. Эльтару был бесстрашным животным, и я немного завидовал его вере в то, что будущее как-нибудь позаботится само о себе и что все будет хорошо.
Холодало все сильнее, ранним днем небо заволокли тяжелые облака, а несколькими часами спустя посыпались первые хлопья снега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135