В то время, как Мэрэм рассказывал свою историю, снова послышался стук копыт, и на дороге показался мастер Йувейн верхом на другой гнедой, с двумя вьючными лошадьми в поводу. Он миновал ворота в замок и остановился рядом с нами. Потом кинул взгляд на оружие своего воспитанника – Мэрэм, должно быть, убедил его, что копье и меч нужны ему лишь для защиты – и печально покачал головой, глядя на то, как мало Мэрэма интересуют правила Братства.
Мастер Йувейн быстро объяснил, что новости о поиске произвели на братьев большое впечатление. На протяжении трех эпох они изучали тайны камня Света. А теперь, если пророчество истинно, похоже, исцеляющая чаша может быть наконец обретена. Так что братья решили послать мастера Йувейна в Трайю для того, чтобы подтвердить истинность пророчества. То, что у него было другое, тайное дело в Городе Света, осталось невысказанным.
– Я составлю Вэлю компанию до Трайи, если вы не против.
– Ничто не могло бы обрадовать меня больше, сир, – улыбнулся я, не в силах скрыть радость. – Но я решил ехать через Ишку, а это не совсем безопасно.
– А где в наши дни безопасно? – Мастер Йувейн посмотрел на огромные железные ворота и стены замка, окружавшие нас. – Лорд Сальмелу обещал тебе свободный проход, и мы должны надеяться на лучшее.
– Что ж, хорошо.
Я в последний раз окинул взглядом братьев, потом кивнул тихо плакавшим бабушке и матери, мрачно улыбнулся отцу.
– Прощайте, сир.
– Прощай, Вэлаша Элахад. – Он говорил за всех. – Ступай в свете Единого.
Я надел тяжелый шлем, сразу скрывший от меня плачущую мать, взял поводья, послал Эльтару вперед легким нажатием ног и выехал в ворота навстречу длинной дороге, ведущей прочь из замка. Мастер Йувейн и Мэрэм следовали за мной. По крайней мере отец увидит, что его сын уезжает как рыцарь валари во всей своей славе.
Ночь была тихой, первые звезды проступали на черно-синем небосводе. На западе ледяной пик Эракеля, освещенный последними лучами заходящего солнца, сиял кроваво-красным. На востоке гора Элара уже скрылась во тьме. Прохладный воздух проникал сквозь прорези шлема, принося с собой запахи леса, земли и еще чего-то неизведанного. Вскоре, проехав с полмили, я снял шлем, подставив лицо звездному свету. Эльтару размеренно стучал копытами по утрамбованной грязи, а я любовался чудесами весенней ночи.
Казалось, довольно глупо начинать долгое путешествие ночью. Но я знал, что скоро выйдет луна и света будет достаточно для того, чтобы проехать по широкой Северной дороге, ведущей в Ишку. Ветер дул в спину, и меня окружали чудесные видения золотой Чаши, так что я решил, что вполне можно ехать хоть до самой полуночи. Дело в том, что седьмой день солдры наступит уже скоро, а мне очень хотелось оказаться в Трайе вместе с остальными рыцарями свободных земель, когда король Киритан объявит начало великого поиска. Шесть сотен миль по прямой лежали между Трайей и Сильвашу. Но я – мы не могли летать в небесах, словно птицы. Нужно было преодолевать горы и переходить реки, а дорога была ровной только сначала.
Через час луна поднялась над грядой Кэладох и посеребрила окружавшие нас поля и деревья. Мы ехали в мягком свете, казалось, наполнявшем Лебяжью долину, как прекрасная сияющая жидкость. Из печных труб фермерских домов в светящееся небо поднимались клубы дыма. Во дворах, не важно, насколько утомительным был день, воины сейчас упражняются с оружием, в то время как их жены учат детей науке медитации, столь необходимой каждому валари. И только потом они сядут за стол, чтобы поужинать сыром, яблоками и черным ячменным хлебом.
Я знал, что буду тосковать по этой простой пище, взращенной на земле Меша. Воин валари, вооруженный щитом, мечом и всю жизнь посвятивший самодисциплине, – нечто большее, чем простой убийца. Ибо все вокруг меня – камни и земля, ветер, деревья и звездный свет, – все дышало жизнью, и лишь воин способен защитить свою землю и своих любимых.
Мы разбили лагерь поздно ночью на поле под паром рядом с невысоким холмом в стороне от дороги. Фермер, которому принадлежало поле, старик по имени Йошур Кадар, пришел поприветствовать нас с горшком рагу, приготовленным его женой. Он, разумеется, не присутствовал на пиру, но уже слышал о моем обете. Разрешив нам развести костер, фермер пожелал мне удачи и ушел прочь сквозь лунный свет к своему маленькому каменному дому.
– Прекрасная ночь, – заметил я, привязывая Эльтару к деревянной изгороди на краю поля. Здесь было в избытке сочной травы, так что лошади остались довольны. – Даже не надо разводить костер.
Мэрэм, помогавший мастеру Йувейну, уже расстелил меховые спальные мешки поверх старой ячменной соломы. Затем он повернулся и направился к камням, разбросанным неподалеку от дороги.
– Я беспокоюсь насчет медведей.
– В этой части долины их совсем мало.
– Мало?
– В любом случае медведи нас не тронут, если мы не тронем их.
– Согласен. А огонь заставит их держаться подальше.
– Может быть. Но скорее только привлечет их, голодного медведя костром не отпугнешь.
– Вэль! – Мэрэм выпрямился, сжимая в руках увесистый камень. – Я не желаю ничего слышать о голодных медведях, ты понял?
– Хорошо. – Я улыбнулся. – Не беспокойся. Если близко окажется медведь, нас предупредят лошади.
В конце концов Мэрэм поступил по-своему. Он вырыл небольшую ямку неподалеку от спальников и обложил ее камнями. Потом ушел куда-то к холму и приволок охапку сухих веток. С большой тщательностью сложил растопку пирамидкой в центре очага, достал из кармана кремень и кресало и в несколько секунд раздул искры в язычки яркого оранжевого пламени.
– У тебя дар к огню, – заметил мастер Йувейн. Он примостился на спальнике и начал разливать рагу по мискам. Несмотря на годы, наставник двигался легко и свободно, словно и к себе применял свои целительские таланты. – Ты мог бы стать алхимиком.
Чувственные губы Мэрэма изогнулись в усмешке, и он протянул руки к пламени.
– Огонь всегда меня завораживал. Я впервые развел костер года в четыре, а в четырнадцать уже спалил охотничий домик отца. Он мне этого до сих пор простить не может.
Мастер Йувейн потер морщинистое лицо.
– Да, пожалуй, не стоит тебе заниматься алхимией.
Мэрэм ухмыльнулся и высек кремнем искры, внимательно наблюдая за ними.
– Разве это не магия? – спросил он, обращаясь к самому себе. – Почему из кремня и кварца получаются маленькие огоньки? В чем секрет пламени, таящийся в дереве? Почему бревно горит, а камень – нет?
У меня не было ответов на эти вопросы. Я сел на спальник и смотрел, как мастер Йувейн потирает подбородок в глубоком раздумье.
– Может быть, ты узнаешь ответ, когда мы найдем камень Света.
– Да, и есть один ответ, который я хочу узнать больше всего. Почему, когда встречаются мужчина и женщина, они, будто кремень и кресало, высекают искры в ночи?
Я с улыбкой поглядел на него.
– Это одна из тем стихотворения, что ты посвятил Бихайре?
– О Бихайра, Бихайра… – Он снова высек искры. – Наверное, не следовало мне заходить к ней в комнату. Но я должен был знать…
– Ты не…
Я хотел спросить, не похитил ли он ее невинность, как того боялся лорд Харша, но потом решил, что это не мое дело.
– Нет, нет, клянусь! – Мэрэм отлично меня понял. – Я только хотел ей дочитать свои стихи и…
– Твои стихи? – Мы все отлично знали, что он стащил их из «Книги Песен».
– Ну да. – Мэрэм слегка покраснел. – Я и не говорил, что именно я написал стихотворение, только то, что оно пришло мне на ум при встрече с Бихайрой.
– Ты играешь словами, как придворный.
– А что делать? Иногда приходится покривить душой.
Я глянул на звезды, мерцавшие в небе.
– Мой дед говаривал, что если слегка покривишь душой, то получится большая ложь.
– И мы должны уважать его за это, ибо он был великим королем валари. – Мэрэм улыбнулся, огонь осветил его бороду красным. – Но я же не валари, не так ли? Я простой мужчина, и как мужчина я зашел в комнату Бихайры. Надо было понять: вдруг она – та единственная?
– Единственная?
– Женщина, что зажжет во мне неугасимое пламя. – Он смотрел в огонь, темные глаза сияли. – Если когда-нибудь я буду держать в руках камень Света, я использую его для того, чтобы открыть место, в котором любовь горит вечно, словно звезды. Вот в чем тайна вселенной.
Потом некоторое время мы были заняты едой и молчали, с наслаждением поглощая поздний ужин под звездами. Йошур принес нам великолепное рагу из нежной ягнятины, молодой картошки, моркови, лука и трав. Мы выскребли горшок до самого дна и вытерли его свежим хлебом, который мастер Йувейн прихватил с собой из святилища. Для того чтобы отпраздновать первую ночь под открытым небом, я открыл флягу с пивом. Мастер Йувейн сделал маленький глоточек, Мэрэм, конечно, пил за двоих. После первой же порции он сочным баритоном принялся строить воздушные замки, и я подливал драгоценную темную жидкость в его чашку уже с оглядкой. Но когда настало время отойти ко сну, стало ясно, что я все-таки перестарался.
– Я просто должен увидеть Трайю перед тем, как умру, – твердил Мэрэм. – Что же до поиска, боюсь, придется тебе совершить его в одиночку, друг мой. Я не рыцарь валари. О, если бы я им был, я бы уж отыскал камень Света и еще много бы чего совершил!..
– Например?
– Ну, для начала я вернулся бы с ним в Дэли. Тогда знать сделала бы меня королем. Женщины бросались бы на меня, как ягнята на свежую травку. Я завел бы огромный гарем, как делали дэлийские короли древности. Известнейшие художники и воины со всех земель присоединились бы к моему двору.
Я заткнул полупустую флягу пробкой.
– А как насчет любви?
– Ах да, любовь. – Он рыгнул, вздохнул и смежил веки. – Призрачная мечта. Такая же призрачная, как и камень Света.
Голосом, полным жалости к себе, мой друг заявил, что камень Света, несомненно, был уничтожен, и ни он, ни кто-либо еще не отыщет на этом пути ничего, кроме глубочайшего разочарования.
Мастер Йувейн сначала молча наблюдал за Мэрэмом, потом взглянул на него ясными глазами.
– Мое сердце говорит мне, что пророчество истинно. Свет звезд также призрачен, но мы не сомневается в том, что существуют сами звезды.
– Пророчество… – проворчал Мэрэм. – Но кто эти семь сестер и братьев? И что такое семь камней?
– Это по крайней мере ясно. Семь камней – это семь высших джелстеи.
Мастер продолжил свой рассказ о том, что есть сотни видов джелстеи, но только семь великих камней: белый, синий и зеленый, пурпурный и черный, красные огнекамни и благородные серебряные. Конечно же, есть и золотой джелстеи, но только один, его еще называют Джелстеи, и это сам камень Света.
– Многие искали главный камень…
– Искали и умерли. Неудивительно, что мать уже сейчас оплакивает меня.
Действительно, скорее всего я погибну вдали от дома, а может быть, мне на голову свалится камень с горы или разбойничья стрела оборвет мою жизнь в темном лесу.
– Не говори так, – предупредил меня мастер Йувейн.
– У нас очень мало шансов на успех.
– Может, и так, Вэль. Но даже прорицательница не в состоянии предвидеть все. Даже сама Ашторет.
Некоторое время мы молчали, вслушиваясь в шум ветра и глядя на то, как языки пламени потрескивают в кольце камней. Я размышлял о Морйине и его хозяине, Ангра Майнью, одном из падших Галадинов. Однажды он пошел войной на Ашторет и других ангелов, был повержен и заключен в мире Дамуум. Я подумал об этом и содрогнулся.
Чтобы подбодрить меня, Мэрэм начал петь сагу о Кэлькамеше из «Вэлькариада Сэганом Эли». Мастер Йувейн коротал время, постукивая по не сожженному еще бревну, а я взял флейту и подыграл в такт песне. Я играл для ветра и земли, и для того, чтобы почтить легендарного героя, что спустился в ад Аргатты, желая вырвать камень Света из рук самого лорда Лжи. У нас вместе получилось неплохо, и музыка лилась под звездами. Мои мысли о смерти – неподвижности тела Ральду и холоде моего собственного, – казалось, исчезли, подобно языкам пламени в ночи.
Потом мы заснули на мягкой земле Йошура Кадара. Медведи не беспокоили нас. Ночь была прекрасной, и я лежал поверх мехового спальника, прикрывшись только плащом. Когда следующим утром солнце встало над горой Элара и пробудило петухов Йошура, я чувствовал себя готовым ехать хоть на край света.
Мы и поехали. Разобрав лагерь, мы направились через богатый фермерский край. Стоял погожий весенний денек, в синем небе ярко светило солнце. Дорога на этой части пути была такой же прямой и хорошо вымощенной, как и многие дороги в утренних горах. Отец всегда говорил, что в хорошем королевстве – хорошие дороги, и прилагал большие усилия для того, чтобы поддерживать их. Мастер Йувейн и Мэрэм оба отлично ездили верхом, так что мы быстро продвигались через продуваемые ветром поля.
Около полудня, после того как мы остановились, чтобы перекусить и дать лошадям попастись на свежей травке на обочине дороги, окрестности начали изменяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Мастер Йувейн быстро объяснил, что новости о поиске произвели на братьев большое впечатление. На протяжении трех эпох они изучали тайны камня Света. А теперь, если пророчество истинно, похоже, исцеляющая чаша может быть наконец обретена. Так что братья решили послать мастера Йувейна в Трайю для того, чтобы подтвердить истинность пророчества. То, что у него было другое, тайное дело в Городе Света, осталось невысказанным.
– Я составлю Вэлю компанию до Трайи, если вы не против.
– Ничто не могло бы обрадовать меня больше, сир, – улыбнулся я, не в силах скрыть радость. – Но я решил ехать через Ишку, а это не совсем безопасно.
– А где в наши дни безопасно? – Мастер Йувейн посмотрел на огромные железные ворота и стены замка, окружавшие нас. – Лорд Сальмелу обещал тебе свободный проход, и мы должны надеяться на лучшее.
– Что ж, хорошо.
Я в последний раз окинул взглядом братьев, потом кивнул тихо плакавшим бабушке и матери, мрачно улыбнулся отцу.
– Прощайте, сир.
– Прощай, Вэлаша Элахад. – Он говорил за всех. – Ступай в свете Единого.
Я надел тяжелый шлем, сразу скрывший от меня плачущую мать, взял поводья, послал Эльтару вперед легким нажатием ног и выехал в ворота навстречу длинной дороге, ведущей прочь из замка. Мастер Йувейн и Мэрэм следовали за мной. По крайней мере отец увидит, что его сын уезжает как рыцарь валари во всей своей славе.
Ночь была тихой, первые звезды проступали на черно-синем небосводе. На западе ледяной пик Эракеля, освещенный последними лучами заходящего солнца, сиял кроваво-красным. На востоке гора Элара уже скрылась во тьме. Прохладный воздух проникал сквозь прорези шлема, принося с собой запахи леса, земли и еще чего-то неизведанного. Вскоре, проехав с полмили, я снял шлем, подставив лицо звездному свету. Эльтару размеренно стучал копытами по утрамбованной грязи, а я любовался чудесами весенней ночи.
Казалось, довольно глупо начинать долгое путешествие ночью. Но я знал, что скоро выйдет луна и света будет достаточно для того, чтобы проехать по широкой Северной дороге, ведущей в Ишку. Ветер дул в спину, и меня окружали чудесные видения золотой Чаши, так что я решил, что вполне можно ехать хоть до самой полуночи. Дело в том, что седьмой день солдры наступит уже скоро, а мне очень хотелось оказаться в Трайе вместе с остальными рыцарями свободных земель, когда король Киритан объявит начало великого поиска. Шесть сотен миль по прямой лежали между Трайей и Сильвашу. Но я – мы не могли летать в небесах, словно птицы. Нужно было преодолевать горы и переходить реки, а дорога была ровной только сначала.
Через час луна поднялась над грядой Кэладох и посеребрила окружавшие нас поля и деревья. Мы ехали в мягком свете, казалось, наполнявшем Лебяжью долину, как прекрасная сияющая жидкость. Из печных труб фермерских домов в светящееся небо поднимались клубы дыма. Во дворах, не важно, насколько утомительным был день, воины сейчас упражняются с оружием, в то время как их жены учат детей науке медитации, столь необходимой каждому валари. И только потом они сядут за стол, чтобы поужинать сыром, яблоками и черным ячменным хлебом.
Я знал, что буду тосковать по этой простой пище, взращенной на земле Меша. Воин валари, вооруженный щитом, мечом и всю жизнь посвятивший самодисциплине, – нечто большее, чем простой убийца. Ибо все вокруг меня – камни и земля, ветер, деревья и звездный свет, – все дышало жизнью, и лишь воин способен защитить свою землю и своих любимых.
Мы разбили лагерь поздно ночью на поле под паром рядом с невысоким холмом в стороне от дороги. Фермер, которому принадлежало поле, старик по имени Йошур Кадар, пришел поприветствовать нас с горшком рагу, приготовленным его женой. Он, разумеется, не присутствовал на пиру, но уже слышал о моем обете. Разрешив нам развести костер, фермер пожелал мне удачи и ушел прочь сквозь лунный свет к своему маленькому каменному дому.
– Прекрасная ночь, – заметил я, привязывая Эльтару к деревянной изгороди на краю поля. Здесь было в избытке сочной травы, так что лошади остались довольны. – Даже не надо разводить костер.
Мэрэм, помогавший мастеру Йувейну, уже расстелил меховые спальные мешки поверх старой ячменной соломы. Затем он повернулся и направился к камням, разбросанным неподалеку от дороги.
– Я беспокоюсь насчет медведей.
– В этой части долины их совсем мало.
– Мало?
– В любом случае медведи нас не тронут, если мы не тронем их.
– Согласен. А огонь заставит их держаться подальше.
– Может быть. Но скорее только привлечет их, голодного медведя костром не отпугнешь.
– Вэль! – Мэрэм выпрямился, сжимая в руках увесистый камень. – Я не желаю ничего слышать о голодных медведях, ты понял?
– Хорошо. – Я улыбнулся. – Не беспокойся. Если близко окажется медведь, нас предупредят лошади.
В конце концов Мэрэм поступил по-своему. Он вырыл небольшую ямку неподалеку от спальников и обложил ее камнями. Потом ушел куда-то к холму и приволок охапку сухих веток. С большой тщательностью сложил растопку пирамидкой в центре очага, достал из кармана кремень и кресало и в несколько секунд раздул искры в язычки яркого оранжевого пламени.
– У тебя дар к огню, – заметил мастер Йувейн. Он примостился на спальнике и начал разливать рагу по мискам. Несмотря на годы, наставник двигался легко и свободно, словно и к себе применял свои целительские таланты. – Ты мог бы стать алхимиком.
Чувственные губы Мэрэма изогнулись в усмешке, и он протянул руки к пламени.
– Огонь всегда меня завораживал. Я впервые развел костер года в четыре, а в четырнадцать уже спалил охотничий домик отца. Он мне этого до сих пор простить не может.
Мастер Йувейн потер морщинистое лицо.
– Да, пожалуй, не стоит тебе заниматься алхимией.
Мэрэм ухмыльнулся и высек кремнем искры, внимательно наблюдая за ними.
– Разве это не магия? – спросил он, обращаясь к самому себе. – Почему из кремня и кварца получаются маленькие огоньки? В чем секрет пламени, таящийся в дереве? Почему бревно горит, а камень – нет?
У меня не было ответов на эти вопросы. Я сел на спальник и смотрел, как мастер Йувейн потирает подбородок в глубоком раздумье.
– Может быть, ты узнаешь ответ, когда мы найдем камень Света.
– Да, и есть один ответ, который я хочу узнать больше всего. Почему, когда встречаются мужчина и женщина, они, будто кремень и кресало, высекают искры в ночи?
Я с улыбкой поглядел на него.
– Это одна из тем стихотворения, что ты посвятил Бихайре?
– О Бихайра, Бихайра… – Он снова высек искры. – Наверное, не следовало мне заходить к ней в комнату. Но я должен был знать…
– Ты не…
Я хотел спросить, не похитил ли он ее невинность, как того боялся лорд Харша, но потом решил, что это не мое дело.
– Нет, нет, клянусь! – Мэрэм отлично меня понял. – Я только хотел ей дочитать свои стихи и…
– Твои стихи? – Мы все отлично знали, что он стащил их из «Книги Песен».
– Ну да. – Мэрэм слегка покраснел. – Я и не говорил, что именно я написал стихотворение, только то, что оно пришло мне на ум при встрече с Бихайрой.
– Ты играешь словами, как придворный.
– А что делать? Иногда приходится покривить душой.
Я глянул на звезды, мерцавшие в небе.
– Мой дед говаривал, что если слегка покривишь душой, то получится большая ложь.
– И мы должны уважать его за это, ибо он был великим королем валари. – Мэрэм улыбнулся, огонь осветил его бороду красным. – Но я же не валари, не так ли? Я простой мужчина, и как мужчина я зашел в комнату Бихайры. Надо было понять: вдруг она – та единственная?
– Единственная?
– Женщина, что зажжет во мне неугасимое пламя. – Он смотрел в огонь, темные глаза сияли. – Если когда-нибудь я буду держать в руках камень Света, я использую его для того, чтобы открыть место, в котором любовь горит вечно, словно звезды. Вот в чем тайна вселенной.
Потом некоторое время мы были заняты едой и молчали, с наслаждением поглощая поздний ужин под звездами. Йошур принес нам великолепное рагу из нежной ягнятины, молодой картошки, моркови, лука и трав. Мы выскребли горшок до самого дна и вытерли его свежим хлебом, который мастер Йувейн прихватил с собой из святилища. Для того чтобы отпраздновать первую ночь под открытым небом, я открыл флягу с пивом. Мастер Йувейн сделал маленький глоточек, Мэрэм, конечно, пил за двоих. После первой же порции он сочным баритоном принялся строить воздушные замки, и я подливал драгоценную темную жидкость в его чашку уже с оглядкой. Но когда настало время отойти ко сну, стало ясно, что я все-таки перестарался.
– Я просто должен увидеть Трайю перед тем, как умру, – твердил Мэрэм. – Что же до поиска, боюсь, придется тебе совершить его в одиночку, друг мой. Я не рыцарь валари. О, если бы я им был, я бы уж отыскал камень Света и еще много бы чего совершил!..
– Например?
– Ну, для начала я вернулся бы с ним в Дэли. Тогда знать сделала бы меня королем. Женщины бросались бы на меня, как ягнята на свежую травку. Я завел бы огромный гарем, как делали дэлийские короли древности. Известнейшие художники и воины со всех земель присоединились бы к моему двору.
Я заткнул полупустую флягу пробкой.
– А как насчет любви?
– Ах да, любовь. – Он рыгнул, вздохнул и смежил веки. – Призрачная мечта. Такая же призрачная, как и камень Света.
Голосом, полным жалости к себе, мой друг заявил, что камень Света, несомненно, был уничтожен, и ни он, ни кто-либо еще не отыщет на этом пути ничего, кроме глубочайшего разочарования.
Мастер Йувейн сначала молча наблюдал за Мэрэмом, потом взглянул на него ясными глазами.
– Мое сердце говорит мне, что пророчество истинно. Свет звезд также призрачен, но мы не сомневается в том, что существуют сами звезды.
– Пророчество… – проворчал Мэрэм. – Но кто эти семь сестер и братьев? И что такое семь камней?
– Это по крайней мере ясно. Семь камней – это семь высших джелстеи.
Мастер продолжил свой рассказ о том, что есть сотни видов джелстеи, но только семь великих камней: белый, синий и зеленый, пурпурный и черный, красные огнекамни и благородные серебряные. Конечно же, есть и золотой джелстеи, но только один, его еще называют Джелстеи, и это сам камень Света.
– Многие искали главный камень…
– Искали и умерли. Неудивительно, что мать уже сейчас оплакивает меня.
Действительно, скорее всего я погибну вдали от дома, а может быть, мне на голову свалится камень с горы или разбойничья стрела оборвет мою жизнь в темном лесу.
– Не говори так, – предупредил меня мастер Йувейн.
– У нас очень мало шансов на успех.
– Может, и так, Вэль. Но даже прорицательница не в состоянии предвидеть все. Даже сама Ашторет.
Некоторое время мы молчали, вслушиваясь в шум ветра и глядя на то, как языки пламени потрескивают в кольце камней. Я размышлял о Морйине и его хозяине, Ангра Майнью, одном из падших Галадинов. Однажды он пошел войной на Ашторет и других ангелов, был повержен и заключен в мире Дамуум. Я подумал об этом и содрогнулся.
Чтобы подбодрить меня, Мэрэм начал петь сагу о Кэлькамеше из «Вэлькариада Сэганом Эли». Мастер Йувейн коротал время, постукивая по не сожженному еще бревну, а я взял флейту и подыграл в такт песне. Я играл для ветра и земли, и для того, чтобы почтить легендарного героя, что спустился в ад Аргатты, желая вырвать камень Света из рук самого лорда Лжи. У нас вместе получилось неплохо, и музыка лилась под звездами. Мои мысли о смерти – неподвижности тела Ральду и холоде моего собственного, – казалось, исчезли, подобно языкам пламени в ночи.
Потом мы заснули на мягкой земле Йошура Кадара. Медведи не беспокоили нас. Ночь была прекрасной, и я лежал поверх мехового спальника, прикрывшись только плащом. Когда следующим утром солнце встало над горой Элара и пробудило петухов Йошура, я чувствовал себя готовым ехать хоть на край света.
Мы и поехали. Разобрав лагерь, мы направились через богатый фермерский край. Стоял погожий весенний денек, в синем небе ярко светило солнце. Дорога на этой части пути была такой же прямой и хорошо вымощенной, как и многие дороги в утренних горах. Отец всегда говорил, что в хорошем королевстве – хорошие дороги, и прилагал большие усилия для того, чтобы поддерживать их. Мастер Йувейн и Мэрэм оба отлично ездили верхом, так что мы быстро продвигались через продуваемые ветром поля.
Около полудня, после того как мы остановились, чтобы перекусить и дать лошадям попастись на свежей травке на обочине дороги, окрестности начали изменяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135