Это случилось в год 2177 эры Матери, Темный год, как теперь его называют. Эрийцы прошли через Дельфиний пролив и взяли Трайю. Богимир короновался. Вот каково происхождение твоего народа.
Кейн осушил еще чашку бренди. Этот крепкий напиток, казалось, на него никак не влиял. Пчелы жужжали в соцветиях кизила, день становился все более жарким, а Кейн присматривался к чему-то между Атарой и мной.
– Странно, – проворчал он. – Очень, очень странно.
– Что?
Он указал на мои волосы и протянул руку к лицу, полыхая черными глазами.
– Говорят, что весь Звездный народ, пришедший в Эа, выглядел так, как ты. Как валари. Валари, осевшие в Утренних горах, остались без варистеи. Они единственные на всем Эа сохранили истинный облик Звездного народа.
Я опустил голову, глядя на свои черные волосы, спускавшиеся на грудь, и на руки цвета слоновой кости. Потом потрогал длинный ястребиный нос и выступающие скулы и посмотрел на Атару, чей цвет волос и тип лица не могли отличаться больше.
– Валари и эрийцы раньше принадлежали к одному племени. Так что они близкие родственники – и все же с тех пор, как Эрйи убил Элахада, они стали злейшими врагами. Сарнийцы – потомки самого Эрйи, и кто же воевал с валари больше, чем они?
Только сами валари, – подумал я, горько усмехнувшись.
– Странно, что вы двое примирились как раз в то время, когда предсказано, что камень Света вновь будет обретен.
На самом деле это было более чем странно. Я не мог припомнить, чтобы валари водил дружбу с сарнийским воином. А между тем солнце восходило над лугом, где я и Атара плечом к плечу сражались с врагами. Я не мог не надеяться, что эра Дракона – и сами войны – наконец подходит к концу.
– Все это очень интересно; – заметил Мэрэм, – но какое имеет отношение к локии?
– Самое прямое. После того как Эрйи похитил камень Света и валари раскололись на две группы, остальные племена расселились по всем землям Эа. Каждое племя несло с собой варистеи и использовало камень, чтобы изменить себя, приспособить к различным условиям. Локии, любившие деревья, исчезли в Великом Северном Лесу. Через многие века они стали такими, какими вы их видели.
– Ты их видел тоже?
Кейн пропустил вопрос мимо ушей, посмотрев на Мэрэма как на докучливую муху.
– Они единственные из всех племен полностью постигли силу зеленого джелстеи.
Локии постигли мастерство выращивания, научились пробуждать живое пламя земли. Более того, они научились растить зеленые джелстеи и использовали волшебные камни для того, чтобы увеличить силу окрестностей. Земные токи были так изменены и сконцентрированы, что их леса каким-то образом отделились от остального Эа и для большинства сделались невидимы. Локии называют эти очаги глубокой жизни вильдами и верят, что в таких местах земля связана с огнями звезд. Так как локии не могут вернуться к звездам, они надеются пробудить саму землю так, что весь Эа станет таким же живым и волшебным, как и другие миры, вращающиеся вокруг звезд.
– Вильды незримы почти для всех людей, кроме локии. И даже они с трудом находят свой вильд, если его покидают. Поэтому они никогда не уходят далеко.
– Ты сказал «вильды». Их много? – поинтересовался Мэрэм.
Кейн кивнул.
– Во время Затерянных эпох племя локии раскололось по крайней мере на десять ветвей и разнесло варистеи в разные части Эа. Там они тоже создали вильды. По крайней мере пять из них сохранились.
– Сохранились где?
– Где-то.
Огонек подскочил к Кейну и стал вращаться перед его яркими глазами. Я никогда не видел, чтобы он так долго оставался на одном месте.
– Каким образом Огонек так долго живет за пределами вильда? – удивился Мэрэм.
– Хотел бы я знать, – покачал головой Кейн.
– Ответ один, – сказал мастер Йувейн. – Если только истинные потоки земной силы способны питать тимпумов, значит, Огонек поддерживает свою жизнь как-то еще – наверное, за счет Золотого Пояса. Двенадцать лет назад Земля вошла в его сияние. Может быть, свет Йилдр поддерживает его.
– Может быть. Приближается время, когда Галадины снова пойдут странствовать по земле.
Кейн опустился на колени, изучая мой шрам.
– Вот почему локии вас пощадили. Знак молнии… Локии верят, что он посвящен архангелу, которого они называют Эллама, известному также как Валорет. Странно, что ты носишь его знак, а?
Мэрэм, прежде старавшийся не глядеть на Кейна, повернулся к нему.
– Странно другое: как это ты знаешь так много о том, чего не знает никто?
– Мир вообще странно устроен, – буркнул Кейн.
– Откуда тебе известно, что Красный Дракон велел своим слугам убить Вэля? И где ты выучился так драться? В Черном Братстве?
Мэрэм стукнул пустой кружкой о камень, а мы все посмотрели на Кейна.
– Если я действительно из Черного Братства, то неужели я вам признаюсь?
Мэрэм указал на Огонька, огненной бабочкой порхавшего над цветами.
– Раз ты способен видеть тимпумов… тимпимпири, как ты их называешь – тогда ты, должно быть, жил в одном из вильдов.
– Да неужели?
– Мы в Братстве проводим всю жизнь в поисках знаний, однако даже наш Великий мастер мог бы многому поучиться у тебя, – заметил мастер Йувейн, держа на коленях книгу.
Кейн улыбнулся и ничего не ответил.
– Но как ты отыскал вильд и вошел в него? – спросил я.
– Так же, как и вы.
Он сказал, что всю жизнь странствует по Эа в поисках знаний – и кое-чего ещё.
– Я тоже ищу камень Света.
– Зачем?
– Чтобы положить конец Морйину и всем его творениям! Я вспомнил его бездонную ненависть к Морйину, которую почувствовал еще при нашей первой встрече в замке герцога Резу, вспомнил ненависть в глазах Кейна и содрогнулся.
– Но что он тебе сделал?
– Должен ли Палач что-то сделать, чтобы человек противостоял ему?
– Чтобы ненавидеть его так, как ты, – да.
– Тогда скажем просто, что он отнял у меня самое дорогое.
Мы и раньше предполагали, что Красный Дракон убил его семью; я молча склонил голову.
– У тебя странный акцент… откуда ты родом? Где твой дом.
– У меня нет дома. И нет страны – она разграблена Морйином.
– А из какого ты народа?
– Мой народ погублен Морйином.
– Ты очень похож на валари.
– Я и есть почти валари. И враг Морйина.
Глядя в его темные, дикие глаза, я не мог не вспомнить историю Столетних Скитаний. После того как Эрйи убил Элахада и бежал в Северное море, сын Элахада, Эрахад, собрал флот из десяти кораблей и с оставшимися валари отправился в погоню. Десять лет они скитались от острова к острову, встретили множество бурь и испытаний. Наконец, обогнув весь Эа, они на пяти кораблях вернулись в Трайю.
Эрахад тогда решил – ошибочно, – что Эрйи и изгои валари укрылись где-то на континенте. Он и его последователи продолжили поиски на суше. Так начались Столетние Скитания. Валари Эрахада обошли почти все земли Эа, разыскивая потомков Эрйи и камень Света. Наконец, после смерти Эрахада, его сын Шэвэшер привел остатки племени валари в Утренние горы; там они отказались от поисков и осели. Но говорят, что некоторые валари потеряли надежду еще раньше и откололись от остальных перед тем, как те пришли в Утренние горы. В каких землях эти потерянные валари могли остаться, не говорят даже легенды. Кейн, наверное, один из их потомков.
– Ты просто загадка.
– Не больше, чем Единый, создавший загадку жизни. Не важно, кто я, – важно, что я делаю.
Я повернулся к залитому солнцем лугу, чтобы глянуть на работу, проделанную Кейном. Я все еще не мог поверить в то, что он убил шестерых Серых, не получив ни царапины.
– Ты имеешь в виду это? – Я указал на тела.
– Я противостою Морйину всеми силами.
– Да, убивая его слуг. Как ты их отыскал? Ты преследовал их – или нас?
Кейн поколебался секунду, потом вздохнул и посмотрел на меня.
– Я искал тебя, Вэлаша Элахад, искал около года. Когда я услышал, что убийцы Морйина нашли тебя первыми, то кинулся в Меш так быстро, как только мог.
– Зачем я тебе понадобился? И как ты узнал об убийцах?
– Мои люди в Меше послали мне голубя.
– Твои люди? – Я встревожился.
– Отважные мужчины и женщины в разных странах, объединившиеся, чтобы сражаться с Палачом.
– Из Черного Братства, да?
Этот вопрос он оставил без ответа.
– Услышав, что ты сражался в поединке с принцем Сальмелу и что тебя преследуют по Северной дороге ишканы, я поспешил через Эньо в замок герцога Резу.
– Но откуда ты узнал, что мы там появимся? Мы сами не знали этого, пока не выбрались из Черной трясины.
Глаза Кейна загорелись, как угли в горне. Он свирепо улыбнулся.
– Я предполагал. Герцог Бэрвэн ест из рук ишканов, как пес, так что с какой стати было бы вам ехать в его владения? Но как еще вы могли пересечь Эньо? Где еще могли оторваться от ишканов, если не в Трясине?
Я кивнул, тогда как Мэрэм и мастер Йувейн смотрели на меня, молча вспоминая ужасы той ночной поездки.
– Я знал, что, если я в вас не ошибаюсь, вы выберетесь из Трясины – и отыщете путь в вильд локии.
– Но что такое Черная трясина? – спросил Мэрэм, содрогнувшись. – Не хотел бы я видеть такое место на земле.
– Надо сказать, что Трясина не вполне принадлежит земле.
Кейн рассказал, что есть места силы – обычно в горах, – где токи земли собраны в огромные пучки огня. Если их нарушить, как это сделали древние ишканы, уничтожив при помощи огнекамня целую гору, то происходят странные вещи.
– Миры, что вращаются вокруг других солнц, имеют свои токи. И все эти линии во вселенной связаны между собой, как и земли разных миров. В местах, таких как Трясина, возможно попасть из одного мира в другой.
– Выходит, мы попали в такой же мир, как Земля? – спросил Мэрэм.
– Нет, не такой же. Говорят, Трясина связывает Эа только с Темными мирами.
Я смотрел на солнце, льющее лучи на зеленую листву и разноцветные лесные цветы, и не хотел даже представлять, на что похож Темный мир. Похоже, Мэрэма и Атару тоже посетили такие мысли, они казались очень озадаченными словами Кейна. Однако мастер Йувейн медленно кивнул, листая книгу.
– Темные миры упоминаются в «Трагедиях». Это миры, отвернувшиеся от Закона Единого. «Солнце там не светит, люди не смеются, и не поют птицы». Один из таких миров – Шэйтар, Дамуум – другой. Там заключен Ангра Майнью.
Конечно, даже я слышал об Ангра Майнью, Темном Ангеле – повелителе Тьмы. Рассказывают, будто он был величайшим из Галадинов, перед тем как пал и начал войну против Единого. Валорет и Ашторет, вместе с великим творцом ангелов, в конце концов победили его и заточили в мире Дамуум. Наверное, этот мир как-то затемнился из-за его присутствия.
– Следовало повнимательнее читать «Сэганом Эли», – упрекнул нас мастер Йувейн. – Тогда вы разбирались бы в истинной природе тьмы.
Я подавил дрожь и мрачно улыбнулся. Мне не требовались книги для того, чтобы помнить о безнадежности, наполнявшей Черную трясину.
– Если мы попали из Эа в другой мир через Черную трясину, не могут ли существа из того мира попасть в наш? – спросил я у Кейна.
– Нет такого пути, – ответил Кейн, следуя моим мыслям. – Нет карт, ведущих из Трясины в другие места. Проходы в иные миры открываются случайно и исчезают без предупреждения, словно дым. Тот, кто оказывается пойман там, вскоре сходит с ума, ослабевает, теряется. Разум не в состоянии определить, где выход, и замыкается в себе, как мы замкнуты в своих телах. Однако порой что-то уходит из одного мира и отыскивает путь в другой. Как Серые; возможно, изначально они пришли из Темных миров. Может быть, даже с самого Дамуума.
Завтрак наполнил меня новыми силами, и я неожиданно понял, что могу встать и потянуться. Чувствовать под ногами землю было прекрасно. Прекрасно жить в таком мире, как Эа, где солнце встает каждый день и птицы распевают чудесные песни.
– Серые взяли наш след еще до того, как мы покинули Эньо.
– Да, – ответил Кейн. – Когда клирики Морйина не смогли убить тебя, он решил послать своих самых сильных слуг.
– Ты следовал за нами с самого замка герцога, да? И знал, что нас преследуют Серые?
Кейн кивнул, потом встал рядом со мной.
– Ты был в великой опасности и не понимал ее источника. А я понимал. Понимал я и то, что они тебя достанут – сперва мысленно, а потом и ножами, – если я не поеду следом и не убью их первым.
– Если ты и в самом деле хотел нам помочь, то что-то долго ждал… – промолвил я, глядя на луг.
– Другого выхода не было. Невозможно подкрасться к Серым и атаковать их, пока их разумы не сосредоточатся на жертве.
– Выходит, ты использовал нас, как наживку?
– А было бы лучше, если бы я попал в их ловушку и погиб вместе с вами?
Я кивнул, так как его слова имели смысл.
– Мы должны поблагодарить тебя за то, что ты пошел на такой риск, спасая наши жизни.
– Мне не благодарность ваша нужна.
– Тогда что? Ты сказал, что год меня разыскивал. Зачем?
Остальные тоже поднялись и подошли к нам. Все ждали, что он ответит.
Солнце поднималось выше, и в лесу становилось жарковато. Кейн шагал взад и вперед под дубом. Его мрачное скуластое лицо напоминало череп, вены на шее пульсировали под обожженной солнцем кожей, на скулах перекатывались желваки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135