Глория пронзительно закричала: "Нет! Джош!" - когда он бросился в
дверь сарая.

Свон что-то сказала тихим бессознательным голосом, но Расти не
расслышал. Она пыталась сесть, и он положил руку ей на плечо, чтобы
успокоить ее. Прикоснуться к ней было тоже самое, что положить руку на
решетку печи.
- Держись, - сказал он. - Спокойнее, принимай это спокойнее.
Она снова заговорила, но речь ее была неразборчива. Он подумал, что
она говорит что-то о зерне, хотя он и половины не разобрал. Глазница
оставшегося глаза в маске из наростов теперь почти совсем закрылась, и с
тех пор как при свете дня Джош принес ее с поля, она то приходила в
сознание, то снова теряла его, и она попеременно то дрожала, то сбрасывала
одеяло.
Глория обмотала ее израненные руки повязками из тряпочек и старалась
кормить ее каким-то водянистым супом, но никто их них не мог теперь ничего
для нее сделать, кроме как устроить ее поудобнее. Она была так далеко
отсюда, что даже не знала, где находится.
Она умирает, думал Расти. Умирает прямо напротив меня. Он снова
опустил ее на спину, и услышал, что она говорит что-то, где слышится слово
"Мул".
- Все в порядке, - сказал ей Расти, его речь тоже была затрудненной
из-за распухшей челюсти. - Ты сейчас просто отдохни, утром все будет в
порядке. - Хотел бы он сам в это поверить. Ему было слишком тяжело видеть,
как она слабеет и уходит, и он проклинал собственную слабость. Он
чувствовал себя крепким, как мокрая губка, а его мама наверняка вырастила
его не на супе из крысиного мяса. Единственное, что помогало ему
проглотить эту дрянь, это убедить себя, что он сварен из костей совсем еще
крохотных бычков.
Оторванная доска хлопнула на крыльце хижины, за закрытой дверью.
Расти посмотрел в сторону двери. Он ожидал, что могли бы войти или Глория,
или Аарон, или Джош, но как это может быть? Они только что ушли, всего
несколько минут.
Дверь не открывалась.
Стукнула и скрипнула другая доска.
- Джош? - позвал Расти.
Ответа не было.
Но он знал, что кто-то там стоит. Он слишком хорошо знал звук,
который производят оторванные доски, когда по ним идут, и он почти
поклялся, что найдет молоток и гвозди, когда достаточно окрепнет, и
прибьет эти сволочные доски, прежде чем они сведут его с ума.
- Кто там? - позвал он. Он понимал, что кто-нибудь мог прийти, чтобы
украсть те немногие предметы, которыми обладала Глория, ее иголки, ее
одежду, или даже мебель. Может, даже печатный пресс с ручкой, который
занимал целый угол комнаты. - У меня здесь ружье, - соврал он и поднялся
на ноги.
За дверью больше не слышалось никаких признаков движения.
Он подошел к ней на нетвердых ногах. Дверь была не заперта.
Он дотянулся до защелки и почувствовал ужасный въедающийся холод с
той стороны двери. Промозглый холод. Он постарался задвинуть защелку.
- Расти, - услышал он шепот Свон.
Вдруг вся дверь целиком упала внутрь, сорвав свои деревянные петли и
ударив его прямо по больному плечу. Он закричал от боли, и отлетел назад
на пол, пролетев почти полкомнаты. В дверном проеме стояла фигура, и
первым импульсом у Расти было вскочить на ноги, чтобы защитить Свон. Он
смог встать на колени, но сразу же сильнейшая боль в ранах, которые снова
открылись, заставила его ткнуться вперед и упасть лицом вниз.
Вошел какой-то мужчина, по полу тяжело застучала пара грязных
походных ботинок. Взгляд его обшарил комнату, заметил раненого мужчину,
лежащего в крови, худенькую фигурку, свернувшуюся и дрожащую, очевидно при
смерти. Ага, вот он где, там в углу.
Печатный пресс.
Это нехорошая вещь, решил он, когда мухи вновь дали ему возможность
воспринимать образы и голоса всего Мериз Рест. Нет, совсем нехорошая!
Сначала у вас печатный пресс, потом у вас газета, а после этого у вас
появится собственное мнение и люди начнут думать, и захотят что-то делать,
а потом...
А потом вы снова в той ситуации, в которой мир как раз сейчас
оказался. Ох, нет, совсем ничего хорошего. Их нужно спасти от повторения
той же ошибки. Нужно спасти их от себя. И вот поэтому он решил разломать
печатный пресс прежде, чем на нем что-нибудь будет напечатано... Это такая
же опасная вещь, как и бомба, а они этого даже не понимают! И эта лошадь
тоже была опасна, рассудил он, лошадь заставляет людей думать о
путешествиях, колесах, автомобилях - а это ведет прямо к загрязнению
воздуха и авариям, ведь так? Они еще поблагодарят его за поджог сарая,
потому что они смогут некоторое время есть вареную конину.
Он был рад, что пришел в Мериз Рест. И как раз вовремя.
Он видел, как они въехали в город на своем фургоне "Странствующее
шоу", слышал, что гигант кричал, искал врача.
У некоторых людей нет никакого уважения к тихому, мирному городу.
Ладно... уважению будем учить. Прямо сейчас.
Его ботинки затопали по направлению к Свон.

Джош ударил в дверь горящего сарая со всей силы своих двухсот
пятидесяти фунтов, крик Глории еще звенел у него в ушах.
Какую-то долю секунды он думал, что он снова на футбольном поле и
бежит на выкладку. Он подумал, что дверь не поддается, но потом дерево
раскололось, и дверь упала внутрь, внося его прямо в ад.
Он откатился от горящих деревяшек и вскочил на ноги. Перед лицом у
него клубился дым, и ужасный жар почти скрючил его. "Мул!" - закричал он.
Он услышал брыкание и крик, но не видел его. Пламя падало на него, как
копья, и огонь стал попадать с крыши, как падают оранжевые конфетти. Он
направился к стойлу Мула, пальто его начинало тлеть, дым окружил его.

- Мое, мое, - тихо сказал человек. Он остановился как раз около
тоненькой фигурки на полу, его внимание привлек предмет на сосновом
столике. Он потянулся тощей рукой и поднял зеркало с двумя вырезанными
лицами на ручке, глядящими в разные стороны. Он собирался полюбоваться
новым лицом, которое у него получилось, но зеркало было темным. Провел
пальцем по вырезанным лицам. У какого зеркала может быть черное стекло,
хотел бы он знать, - и его новый рот задергался.
Это зеркало вызвало у него те же ощущения, что и стеклянное кольцо.
Это вещь, которой быть не должно. Какое у нее назначение и что она здесь
делает?
Это ему не понравилось. Совсем. Он поднял руку и разбил об стол
зеркало на кусочки, затем перекрутил ручку с двумя лицами и отбросил его.
Теперь он себя чувствовал гораздо лучше.
Но на столе был еще один предмет. Небольшой кожаный чехол. Он поднял
его и вытряс его содержимое себе на ладонь. Выпало маленькое зернышко
кукурузы, испачканное запекшейся кровью.
- Что это? - прошептал он. - В нескольких футах от него тихо
застонала фигура на полу. Он сжал рукой зернышко и повернулся на звук,
глаза у него были красные, в них отражались отблески от огня.
Его взгляд задержался на забинтованной фигурке в скрюченных руках.
Тепло воронками забилось в его правом кулаке и оттуда послышался
приглушенный хлопок. Он открыл рот и засунул туда кукурузное зернышко,
задумчиво его разжевывая.
Он видел вчера эту фигуру, после того, как наблюдал, как
разворовывают их фургон. Вчера руки не были забинтованы. Почему они
забинтованы сейчас? Почему?
Наискосок через комнату поднял голову Расти, стараясь прийти в себя.
Он увидел высокого стройного мужчину в коричневой парке, приближающегося к
Свон. Увидел, как он стоит над ней. Боль сокрушала его, и он лежал в луже
крови. Собирается снова уйти, понял он. Вставать... вставать...
Он пополз через лужу своей крови.

Его здоровый глаз почти ослеп от дыма, Джош увидел впереди какое-то
движение. Это был Мул - вставший на дыбы, в панике, бьющий копытами, не
способный выбраться наружу. Одеяло у него на спине дымилось, вот-вот
готовое загореться.
Он подбежал к лошади и почти был растоптан копытами, когда
обезумевший Мул встал на дыбы и снова опустился, крутясь то в одном
направлении, то в другом. Джош мог придумать только одно. Он поднял руки
перед мордой лошади и захлопал в ладоши как можно громче, так, как он
видел, когда-то делала Свон на ферме Джаспина.
Напомнил ли этот звук о Свон, или просто сломал на секунду панику,
Мул перестал метаться и встал спокойно, глаза его были от ужаса влажны и
расширены. Джош не стал терять ни минуты зря, он схватил Мула за гриву и
выволок из стойла, стараясь подвести его к двери. Мул упирался ногами.
- Пойдем, дурак проклятый! - завопил он, жар опалял ему легкие. Он
стоял ботинками на горящей соломе, суставы его трещали, когда он тащил
Мула вперед. Сверху падали куски горящего дерева и били его по плечам, а
Мула по бокам. Вокруг кружились, как осы, искры.
А потом Мул, должно быть, хватил глоток свежего воздуха, потому что
рванулся так быстро, что Джош только успел ухватиться руками за его шею.
Ботинки его протащились по полу, когда Мул прорывался сквозь пламя.
Они выскочили через отверстие, где раньше была дверь сарая, в
холодной ночной воздух, с искрами, летящими от горящего пальто Джоша, с
очажками огня в гриве и хвосте у Мула.

Человек в коричневой парке стоял, глядя на забинтованные руки.
- Что же случилось, пока я не следил за ними? - спросил он с тягучим
южным акцентом. На мгновение печатный пресс был забыт. Зеркало, которое не
отражало, единственное зернышко кукурузы, забинтованные руки... все это
беспокоило его, так же как и стеклянное кольцо, потому что он их не
понимал. И было еще что-то, что-то связанное с этой фигуркой на полу. Что
это было? Это ничто, подумал он, меньше чем нуль. Кусок дерьма, который
проходит по канализационной трубе Мериз Рест.
Но почему он чувствовал что-то еще при виде этой фигурки? Что-то...
угрожающее.
Он поднял правую руку. Тепло пульсировало в пальцах, на одном из них
загорелся огонь, и этот огонь распространился по всей ладони. Через
несколько секунд его рука была как в перчатке из огня.
Решение относительно всех тех вещей, которых он не понимал, было
простым. Уничтожить.
Он потянулся к голове, на которой была корка из наростов.
- Нет.
Шепот был слабым. Но рука, которая схватила его запястье, еще
сохраняла какую-то силу.
Человек в коричневой парке недобро посмотрел на него, и при свете от
горящей руки Расти увидел его лицо, обветренное, с грубыми рубцами,
плотной седой бородой, и глаза его были такие голубые, что даже почти
белые.
От прикосновения к этому человеку по костям Расти пошли волны холода,
и больше всего на земле он хотел сейчас отдернуть руку, но холод поразил
его нервы и удержал от этого. Расти сказал:
- Нет. Не трогай Свон, сволочь.
Он увидел, что мужчина слабо улыбнулся, это была улыбка сожаления, но
потом сожаление прошло.
Мужчина протянул руку и схватил своей горящей рукой Расти за горло. И
шея Расти оказалась в петле из огня. Когда Расти вскрикнул, мужчина
приподнял его с пола и поддал ногой, его рука жгла огнем как напалмом,
опаляя Расти волосы и брови. Его одежда занялась, и внутри, в холодной
сердцевине боли и паники, он понял, что превращается в живой факел - и ему
осталось жить несколько секунд.
А потом, после него, настанет очередь Свон.
Тело Расти дергалось и боролось, но он знал, что с ним все кончено.
Запах своего же горящего тела заставлял его думать о жирном мясе
по-французски на ярмарке в штате Оклахома, когда он был еще юнцом. Пламя
уже дошло вглубь до костей, и нервы его уже местами отключали восприятие
боли, как будто он уже прошел точку, откуда нет возврата.
Мама что-то говорила, подумал Расти. Говорила... Говорила...
Мама говорила, борись против огня огнем.
Горящими поленьями своих рук Расти обнял мужчину, сплетя пальцы у
него за спиной. Пальцы держались как цепи, а свое горящее лицо Расти ткнул
в бороду этому человеку.
Борода загорелась. Лицо покрылось пузырями, стало плавиться и потекло
как пластиковая маска, обнажая более глубокий слой цвета модельной глины.
Расти и мужчина закружились по комнате как участники какого-то
причудливого балета.
- Господи Боже! - вскричал один из мужчин, заглянув внутрь,
привлеченный открытой дверью, по дороге к горящему сараю. - Боже
милостивый! - воскликнул другой, отскочил и упал задом в грязь. Подбегали
другие люди посмотреть, что случилось, а человек в горящих лохмотьях
коричневой парки не мог сбросить с себя полыхающего мертвеца, и его новая
личина была разрушена, и они вот-вот могли увидеть его истинное лицо.
Он издал искаженный рев, от которого чуть не рассыпались стены хижины
и через дверной проем выбежал прямо в толпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137