И рассказывал Винитар, что одно племя особенно хорошо сумело угодить Богу Единому. И научил Бог Единый это племя, куда надо идти, и привёл их в прекрасную землю, а называлась она Скандза Галилейская. В этой Скандзе Галилейской всегда шёл широкий пир, а на пиру этом вода сама превращалась в медовуху. И пили эту медовуху, славя Бога Единого. И множество дивных историй рассказывал Винитар о делах древних и славных в Скандзе Галилейской. Было в Скандзе Галилейской бургов много и сел без числа. И столь благодатна была Скандза Галилейская, что все это в себя вмещала. И никто ущерба там не знал. Но Скандза Галилейская – это не остров Скандза, откуда готы вышли, а другая земля.
В былые времена Бог Единый сам среди людей ходил и даже дрался с ними, причём иной раз люди его одолевали – так могучи были в те времена люди. Но после люди измельчали и Бог Единый теперь может одним пальцем целый бург прихлопнуть. И стали плохо служить ему люди. Тогда Бог Единый, осерчав, удалился в свой небесный бург и там Сына себе создал. И послал Сына разбираться с людьми.
Но до того измельчали и очерствели душой люди, что Сына Бога Единого убили. Спустя немного времени этот Сын воскрес и к Отцу своему в небесный бург явился.
И был между Сыном и Отцом спор великий. Отец хотел немедля весь мир истребить за обиду своему родичу, так рассержен был. Но Сын по мягкости характера (он очень добрый) уговорил Отца повременить. И согласился Отец, сказав напоследок, что только тех пощадит, когда последняя зима настанет, на кого Сын пальцем укажет; прочих же всех низвергнет в хель, где они и сгниют.
Сын, из отцова бурга выйдя, свой бург основал. Всех, кто за него умирает (а таких сейчас много), он в этот бург отправляет жить. И живут в небесном бурге у Сына, как в Скандзе Галилейской. И даже лучше. Ибо Скандза Галилейская по сравнению с небесным бургом Сына – пустошь скудная.
И назвал Сын свой небесный бург «раем».
Это куда лучше Вальхаллы, объяснял Винитар. Ему добрые пастыри показывали и сам Бог Единый показывал, когда Винитар с ним разговаривал. А Вальхалла по сравнению с раем – псарня с обгрызенными костями, мусором, собачьим дерьмом и драчливыми псами. Вот что такое Вальхалла по сравнению с раем. Так Бог Единый Винитару сказал.
Сперва рай пустым стоял и скучно там было Сыну. У него душа добрая и широкая, он один пировать не любит. И пошёл Сын сперва в хель, а после в Вальхаллу и всех, кто люб ему был, вывел оттуда и к себе в рай поселил. И пировал с ними и радовался.
Потому если хочет человек после смерти с родичами своими встретиться, должен он в рай стремиться, а для того нужно Отцу угодить. А как Отцу угодить – то Сын лучше всего знает.
Подобно тому, как дорожку к Рагнарису лучше торить, если сперва с Тарасмундом поговорить, так и с Богом Единым: чтобы Отцу угодить, нужно сперва Сыну угодить. Сын – он добрый, он только не любит других богов и бесполезных ссор. И вутьи не милы Сыну. Не войти вутье в рай.
Из тех, кто Винитара слушал, нашлись такие, кто захотел поглядеть на рай Бога Единого. Винитар объяснил им, что нужно сделать. Нужно построить храм для Бога Единого. И за лето поставили в нашем селе храм. И не таким был этот храм, как наши дома. Была это большая бревенчатая изба, вроде той, откуда Винитар некогда книгу свою взял. Для многих строили, не для одного Винитара, потому и постарались.
После, храм возведя, за седмицу всем миром Винитару дом поставили подле самого храма. Не длинный дом, как у больших семей, а малый. Винитар так захотел.
Дедушка Рагнарис и Хродомер кричали тогда, что не по-людски поступает Винитар. На избу для себя и Бога своего весь лес извёл в округе. Не гепиды мы, не в лесах живём, чтобы так строевым деревом разбрасываться.
Поначалу в храм Бога Единого все ходили и слушали, как Винитар рассказывает. Винитар интересно рассказывал. И больше ничего не происходило.
Но потом объявил Винитар, что только тех пускать в храм будет, кто решит в новую веру перейти, а отеческих богов оставить и жертв им более не приносить. И не по злобе своей он, Винитар, так поступает. Бог Единый повелел ему так сделать.
Шум и ропот шёл по всему селу. Очень были все на Винитара злы. В новую же веру переходить никто не решался, ждали, кто первым к Винитару пойдёт.
В нашем селе жил тогда воин Герменгильд и с ним вместе алан один, Кархак. Они побратимами были. В одном доме жили.
И сказал этот Герменгильд Винитару:
– Хочу посмотреть, так ли силён твой Бог Единый. Давай бороться. Если ты меня поборешь, значит, твой Бог Единый сильнее наших старых богов. А после борись с Кархаком. И если ты поборешь Кархака, значит, твой Бог Единый сильнее и аланских богов. И тогда поверим мы тебе и будем служить твоему Богу Единому.
И пошёл Герменгильд и просил Доннара помочь ему одолеть Винитара. И была гроза и гром в небе рычал. И смеялся Герменгильд.
А ещё Вотану молился Герменгильд и жертвы принёс. И Локи он молился, дабы ловкость ему даровал.
А на улице Кархак молился своим богам. А гром в небе рычал, и Кархак рычал.
И вышел Винитар против Герменгильда и одолел Герменгильда. Тогда встал против Винитара Кархак. Велик и могуч был Кархак. Долго боролись они с Винитаром. И поборол Винитар Кархака. После же прощения Винитар просил у Герменгильда и у Кархака, в пыли перед ними простираясь, за то, что намял им бока. И понравилось это Герменгильду и понравилось это Кархаку. Но ещё больше, как сказал потом Винитар, это понравилось Сыну Бога Единого.
И встав, поведал Винитар всем собравшимся (ибо все село вокруг стояло и смотрело на бой) историю про одного человека, который заснул и был разбужен каким-то грубым мужиком, что напал на него и бил нещадно. И всю ночь дрались они с тем мужиком, и прибил того мужика человек. А мужик-то тот был не просто мужик. Это Бог Единый человека того испытывал, силу его проверяя. А когда увидел человек, кого отволтузил, обрадовался и потребовал себе доли. И Бог Единый с тех пор ему во всём помогал.
Бог Единый любит тех, кто сражается честно и могуч телом.
И смущены были побратимы Герменгильд и Кархак и напуганы, ибо думали, что Винитар хочет с них дань взять. И спросили о том Винитара. Но когда сказал Винитар, что ничего с них не возьмёт, кроме их души, возрадовались и первые были обращены в новую веру.
После Герменгильда с Кархаком Агигульф-сосед пришёл к Винитару и жена его. Следом за ними Арпила, Эорих, ещё один Эорих, Гаутемир, Бавд, Фритила.
Во время чумы обратился Одвульф, тот, который хочет стать святым (Одвульф – наш родич). И ещё сестры Теодагаста, только они от чумы умерли.
Храм Бога Единого внутри очень красивый. Там висит большая занавеска, отгораживающая часть дома. Винитар говорит, что это алтарь. Туда женщин не пускают, а мужчин пускают, но редко.
В храме собрано много красивых вещей. Там есть один медный светильник, его Винитар с собой привёз из Скандзы Галилейской. Есть много посуды глиняной с узорами. Винитар зажигает в храме лучины и светильники, чтобы все переливалось и горело. А Оптила, сын Хродомера, – тот, что хорошо по дереву режет, вырезал для Винитара фигурку воина на коне. Хотя Оптила в Бога Единого не верит.
Фредегаст, сын Сейи, тоже хорошо из дерева резал. Фредегаст во время чумы умер. Винитар в храме хранит и подарки Фредегаста – звери невиданные, каких аланы любят вырезать. Давно уже нет Фредегаста, и род его весь вымер от чумы, а звери эти дивные как живые в храме обитают.
Ещё в храме есть уздечка и седло. Кархак-алан дал. Очень дорожил ими и потому подарил Винитару для Бога Единого. А Герменгильд пряжку подарил красивую. Её Винитар на ремне к потолку привесил. Когда лучину зажигает, на пряжке играет огонёк. Уздечкой, седлом и пряжкой Винитар особенно дорожит, потому что Герменгильд и Кархак первыми были, кто ему поверил. Годья Винитар говорит, что сейчас они в раю пируют. Что сидит Герменгильд справа от Сына, а Кархак – слева. И Сын им медовухи подливает, ибо любит Сын всякое веселье. И веселы Герменгильд и Кархак, сыты и пьяны. И вовеки веков такими будут, потому что когда наступит вечная зима и мир погибнет, то рай всё равно уцелеет.
Поначалу так было, что в храм мог прийти кто угодно и слушать всё, что годья Винитар рассказывает. Но потом, когда Герменгильд и Кархак стали вместе с Винитаром служить Богу Единому, всё изменилось. Стал Винитар выгонять остальных и со своими друзьями втайне какие-то дела вершить.
А тех, кто не уходил, звери лютые Герменгильд с Кархаком, выгоняли. И приговаривали: «Сказано – изыдите, значит, изыдите…» И зубы скалили.
Любопытно всем было, что такое Винитар и друзья его замышляют. Тарасмунд, отец наш, дядя Ульф, а пуще всех – дядя Агигульф и Валамир осаждали Герменгильда и Кархака и допытывались, что им такого годья говорит, когда всех прочих выгоняет. И иные воины допытывались. И много пива и медовухи в побратимов влили, но ответа не добились. Через то много драк было, но Бог Единый и вправду других богов сильнее, потому что побратимы всем кости намяли.
И не раз толковали и у нас в доме, и у Хродомера, что, должно быть, воинский союз собирает Винитар под своей рукой. Не иначе, зависть к Теодобаду снедает Винитара. И Бога себе такого нашёл, какой знает толк и в осаде бургов, и в прочей войне. Сам же рассказывал – хвастался.
После же, когда Винитар принял в свой союз Арпилу, Бавда, обоих Эорихов и Гаутемира, подозрения возросли. И многие глядели на Винитара косо. Решили Рагнарис с Хродомером к Теодобаду послать с известием, ибо верность военному вождю хранили. Но медлили пока что.
Вслед за Гаутемиром принял Винитар в свой тайный воинский союз старую бабку Мавафрею. И та тоже с остальными уединяться стала. Поняли тогда Хродомер с Рагнарисом, что не воинский то союз. Ибо бабка Мавафрея все село обошла и обо всём поведала, что Винитар делает, когда выгоняет лишних. Винитар особые слова говорит, которые чужим знать не положено.
А она, бабка, то знает. И через то ведение заноситься бабка начала и пыталась власть забрать над Хродомером и Рагнарисом. Но Винитар укротил бабку. И наказание ей определил. Прогневала бабка Бога Единого своей болтовнёй, сказал Винитар. Бойся, бабка! И бабка боялась.
Жила та бабка у Аргаспа, родня его была. С Аргаспом тогда ещё Одрих жил, брат его, силач великий.
Я помню, как Одрих к нам приходил и громко хохотал, рассказывая о бабке Мавафрее. Она дома ещё и древним богам молится, тишком от Бога Единого, чтобы уж не прогадать наверняка. Просит Вотана заступиться за неё перед Богом Единым, которого она, бабка Мавафрея, по неразумию своему прогневала.
Когда в село Теодобад наведывался, бабка всегда выходила ему навстречу, ругалась на чём свет стоит и Теодобада норовила клюкой достать. Ибо старая обида её глодала. В малолетство своё Теодобад с сыном одного раба из бурга проказу учинил. Наловили они лягушек и бабке в пиво напустили. А потом к Алариху, вождю, отцу Теодобада, пошли и рассказали, что, мол, бабка Мавафрея пива наварила. И захотел Аларих того пива отведать. И жаждой воспылал. И к бабке отправился. И дружинники с ним пошли. И опозорена была бабка Мавафрея. А Теодобад-малец и дружок его раб со смеху мёрли и через то были опознаны. И невзлюбила с тех пор бабка Теодобада.
Аларих при всей дружине высек обоих – и сына своего, и раба малолетнего, но веселился очень. Так дедушка Рагнарис рассказывает.
Бабке Мавафрее по старческому слабоумию её все кажется, что в бурге до сих пор Аларих вождём сидит, а Теодобад не иначе как озоровать в село приехал.
Новая вера, видать, не на всех одинаково сказывается.
Герменгильд с Кархаком, вроде, добрее стали, а вот бабка – какой была она, такой и осталась. Как ругалась на всех, так и продолжала. Я думаю, мало радости было Сыну, когда эта ворчливая бабка к нему на пир явилась. А уж Герменгильду с Кархаком и подавно.
Наш дядя Агигульф тоже поначалу подумывал в дружину Бога Единого с Винитаром пойти – по нему было видно. Но когда Винитар в дружину бабку Мавафрею взял, то плюнул дядя Агигульф и решение своё изменил.
Ещё в новую веру Агигульф-сосед перешёл и жена его.
Сам я плохо помню, как Винитар в селе появился и как побратимы с ним боролись и что дальше было. А Гизульф это хорошо помнит. Гизульф старше меня.
Когда в селе чума была, то почти все, кто новую веру принял, от чумы умерли. Но и среди тех, кто при старых богах оставался, многие умерли от чумы.
К годье Винитару в ту пору Одвульф прибился. Одвульф хотел занять место Герменгильда с Кархаком, которые от чумы умерли. Но не тягаться Одвульфу даже с половиной Герменгильда, не то что с обоими побратимами. Так ему сам годья Винитар говорит.
После чумы – так говорит дедушка Рагнарис, да и прочие тоже – наше село иным стало. Я старое село плохо помню, потому что был тогда ещё мал.
Наш отец Тарасмунд, наша мать Гизела, Гизульф, мои сёстры Сванхильда с Галесвинтой и я – мы все к Винитару позднее пришли и в храме его новую веру приняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
В былые времена Бог Единый сам среди людей ходил и даже дрался с ними, причём иной раз люди его одолевали – так могучи были в те времена люди. Но после люди измельчали и Бог Единый теперь может одним пальцем целый бург прихлопнуть. И стали плохо служить ему люди. Тогда Бог Единый, осерчав, удалился в свой небесный бург и там Сына себе создал. И послал Сына разбираться с людьми.
Но до того измельчали и очерствели душой люди, что Сына Бога Единого убили. Спустя немного времени этот Сын воскрес и к Отцу своему в небесный бург явился.
И был между Сыном и Отцом спор великий. Отец хотел немедля весь мир истребить за обиду своему родичу, так рассержен был. Но Сын по мягкости характера (он очень добрый) уговорил Отца повременить. И согласился Отец, сказав напоследок, что только тех пощадит, когда последняя зима настанет, на кого Сын пальцем укажет; прочих же всех низвергнет в хель, где они и сгниют.
Сын, из отцова бурга выйдя, свой бург основал. Всех, кто за него умирает (а таких сейчас много), он в этот бург отправляет жить. И живут в небесном бурге у Сына, как в Скандзе Галилейской. И даже лучше. Ибо Скандза Галилейская по сравнению с небесным бургом Сына – пустошь скудная.
И назвал Сын свой небесный бург «раем».
Это куда лучше Вальхаллы, объяснял Винитар. Ему добрые пастыри показывали и сам Бог Единый показывал, когда Винитар с ним разговаривал. А Вальхалла по сравнению с раем – псарня с обгрызенными костями, мусором, собачьим дерьмом и драчливыми псами. Вот что такое Вальхалла по сравнению с раем. Так Бог Единый Винитару сказал.
Сперва рай пустым стоял и скучно там было Сыну. У него душа добрая и широкая, он один пировать не любит. И пошёл Сын сперва в хель, а после в Вальхаллу и всех, кто люб ему был, вывел оттуда и к себе в рай поселил. И пировал с ними и радовался.
Потому если хочет человек после смерти с родичами своими встретиться, должен он в рай стремиться, а для того нужно Отцу угодить. А как Отцу угодить – то Сын лучше всего знает.
Подобно тому, как дорожку к Рагнарису лучше торить, если сперва с Тарасмундом поговорить, так и с Богом Единым: чтобы Отцу угодить, нужно сперва Сыну угодить. Сын – он добрый, он только не любит других богов и бесполезных ссор. И вутьи не милы Сыну. Не войти вутье в рай.
Из тех, кто Винитара слушал, нашлись такие, кто захотел поглядеть на рай Бога Единого. Винитар объяснил им, что нужно сделать. Нужно построить храм для Бога Единого. И за лето поставили в нашем селе храм. И не таким был этот храм, как наши дома. Была это большая бревенчатая изба, вроде той, откуда Винитар некогда книгу свою взял. Для многих строили, не для одного Винитара, потому и постарались.
После, храм возведя, за седмицу всем миром Винитару дом поставили подле самого храма. Не длинный дом, как у больших семей, а малый. Винитар так захотел.
Дедушка Рагнарис и Хродомер кричали тогда, что не по-людски поступает Винитар. На избу для себя и Бога своего весь лес извёл в округе. Не гепиды мы, не в лесах живём, чтобы так строевым деревом разбрасываться.
Поначалу в храм Бога Единого все ходили и слушали, как Винитар рассказывает. Винитар интересно рассказывал. И больше ничего не происходило.
Но потом объявил Винитар, что только тех пускать в храм будет, кто решит в новую веру перейти, а отеческих богов оставить и жертв им более не приносить. И не по злобе своей он, Винитар, так поступает. Бог Единый повелел ему так сделать.
Шум и ропот шёл по всему селу. Очень были все на Винитара злы. В новую же веру переходить никто не решался, ждали, кто первым к Винитару пойдёт.
В нашем селе жил тогда воин Герменгильд и с ним вместе алан один, Кархак. Они побратимами были. В одном доме жили.
И сказал этот Герменгильд Винитару:
– Хочу посмотреть, так ли силён твой Бог Единый. Давай бороться. Если ты меня поборешь, значит, твой Бог Единый сильнее наших старых богов. А после борись с Кархаком. И если ты поборешь Кархака, значит, твой Бог Единый сильнее и аланских богов. И тогда поверим мы тебе и будем служить твоему Богу Единому.
И пошёл Герменгильд и просил Доннара помочь ему одолеть Винитара. И была гроза и гром в небе рычал. И смеялся Герменгильд.
А ещё Вотану молился Герменгильд и жертвы принёс. И Локи он молился, дабы ловкость ему даровал.
А на улице Кархак молился своим богам. А гром в небе рычал, и Кархак рычал.
И вышел Винитар против Герменгильда и одолел Герменгильда. Тогда встал против Винитара Кархак. Велик и могуч был Кархак. Долго боролись они с Винитаром. И поборол Винитар Кархака. После же прощения Винитар просил у Герменгильда и у Кархака, в пыли перед ними простираясь, за то, что намял им бока. И понравилось это Герменгильду и понравилось это Кархаку. Но ещё больше, как сказал потом Винитар, это понравилось Сыну Бога Единого.
И встав, поведал Винитар всем собравшимся (ибо все село вокруг стояло и смотрело на бой) историю про одного человека, который заснул и был разбужен каким-то грубым мужиком, что напал на него и бил нещадно. И всю ночь дрались они с тем мужиком, и прибил того мужика человек. А мужик-то тот был не просто мужик. Это Бог Единый человека того испытывал, силу его проверяя. А когда увидел человек, кого отволтузил, обрадовался и потребовал себе доли. И Бог Единый с тех пор ему во всём помогал.
Бог Единый любит тех, кто сражается честно и могуч телом.
И смущены были побратимы Герменгильд и Кархак и напуганы, ибо думали, что Винитар хочет с них дань взять. И спросили о том Винитара. Но когда сказал Винитар, что ничего с них не возьмёт, кроме их души, возрадовались и первые были обращены в новую веру.
После Герменгильда с Кархаком Агигульф-сосед пришёл к Винитару и жена его. Следом за ними Арпила, Эорих, ещё один Эорих, Гаутемир, Бавд, Фритила.
Во время чумы обратился Одвульф, тот, который хочет стать святым (Одвульф – наш родич). И ещё сестры Теодагаста, только они от чумы умерли.
Храм Бога Единого внутри очень красивый. Там висит большая занавеска, отгораживающая часть дома. Винитар говорит, что это алтарь. Туда женщин не пускают, а мужчин пускают, но редко.
В храме собрано много красивых вещей. Там есть один медный светильник, его Винитар с собой привёз из Скандзы Галилейской. Есть много посуды глиняной с узорами. Винитар зажигает в храме лучины и светильники, чтобы все переливалось и горело. А Оптила, сын Хродомера, – тот, что хорошо по дереву режет, вырезал для Винитара фигурку воина на коне. Хотя Оптила в Бога Единого не верит.
Фредегаст, сын Сейи, тоже хорошо из дерева резал. Фредегаст во время чумы умер. Винитар в храме хранит и подарки Фредегаста – звери невиданные, каких аланы любят вырезать. Давно уже нет Фредегаста, и род его весь вымер от чумы, а звери эти дивные как живые в храме обитают.
Ещё в храме есть уздечка и седло. Кархак-алан дал. Очень дорожил ими и потому подарил Винитару для Бога Единого. А Герменгильд пряжку подарил красивую. Её Винитар на ремне к потолку привесил. Когда лучину зажигает, на пряжке играет огонёк. Уздечкой, седлом и пряжкой Винитар особенно дорожит, потому что Герменгильд и Кархак первыми были, кто ему поверил. Годья Винитар говорит, что сейчас они в раю пируют. Что сидит Герменгильд справа от Сына, а Кархак – слева. И Сын им медовухи подливает, ибо любит Сын всякое веселье. И веселы Герменгильд и Кархак, сыты и пьяны. И вовеки веков такими будут, потому что когда наступит вечная зима и мир погибнет, то рай всё равно уцелеет.
Поначалу так было, что в храм мог прийти кто угодно и слушать всё, что годья Винитар рассказывает. Но потом, когда Герменгильд и Кархак стали вместе с Винитаром служить Богу Единому, всё изменилось. Стал Винитар выгонять остальных и со своими друзьями втайне какие-то дела вершить.
А тех, кто не уходил, звери лютые Герменгильд с Кархаком, выгоняли. И приговаривали: «Сказано – изыдите, значит, изыдите…» И зубы скалили.
Любопытно всем было, что такое Винитар и друзья его замышляют. Тарасмунд, отец наш, дядя Ульф, а пуще всех – дядя Агигульф и Валамир осаждали Герменгильда и Кархака и допытывались, что им такого годья говорит, когда всех прочих выгоняет. И иные воины допытывались. И много пива и медовухи в побратимов влили, но ответа не добились. Через то много драк было, но Бог Единый и вправду других богов сильнее, потому что побратимы всем кости намяли.
И не раз толковали и у нас в доме, и у Хродомера, что, должно быть, воинский союз собирает Винитар под своей рукой. Не иначе, зависть к Теодобаду снедает Винитара. И Бога себе такого нашёл, какой знает толк и в осаде бургов, и в прочей войне. Сам же рассказывал – хвастался.
После же, когда Винитар принял в свой союз Арпилу, Бавда, обоих Эорихов и Гаутемира, подозрения возросли. И многие глядели на Винитара косо. Решили Рагнарис с Хродомером к Теодобаду послать с известием, ибо верность военному вождю хранили. Но медлили пока что.
Вслед за Гаутемиром принял Винитар в свой тайный воинский союз старую бабку Мавафрею. И та тоже с остальными уединяться стала. Поняли тогда Хродомер с Рагнарисом, что не воинский то союз. Ибо бабка Мавафрея все село обошла и обо всём поведала, что Винитар делает, когда выгоняет лишних. Винитар особые слова говорит, которые чужим знать не положено.
А она, бабка, то знает. И через то ведение заноситься бабка начала и пыталась власть забрать над Хродомером и Рагнарисом. Но Винитар укротил бабку. И наказание ей определил. Прогневала бабка Бога Единого своей болтовнёй, сказал Винитар. Бойся, бабка! И бабка боялась.
Жила та бабка у Аргаспа, родня его была. С Аргаспом тогда ещё Одрих жил, брат его, силач великий.
Я помню, как Одрих к нам приходил и громко хохотал, рассказывая о бабке Мавафрее. Она дома ещё и древним богам молится, тишком от Бога Единого, чтобы уж не прогадать наверняка. Просит Вотана заступиться за неё перед Богом Единым, которого она, бабка Мавафрея, по неразумию своему прогневала.
Когда в село Теодобад наведывался, бабка всегда выходила ему навстречу, ругалась на чём свет стоит и Теодобада норовила клюкой достать. Ибо старая обида её глодала. В малолетство своё Теодобад с сыном одного раба из бурга проказу учинил. Наловили они лягушек и бабке в пиво напустили. А потом к Алариху, вождю, отцу Теодобада, пошли и рассказали, что, мол, бабка Мавафрея пива наварила. И захотел Аларих того пива отведать. И жаждой воспылал. И к бабке отправился. И дружинники с ним пошли. И опозорена была бабка Мавафрея. А Теодобад-малец и дружок его раб со смеху мёрли и через то были опознаны. И невзлюбила с тех пор бабка Теодобада.
Аларих при всей дружине высек обоих – и сына своего, и раба малолетнего, но веселился очень. Так дедушка Рагнарис рассказывает.
Бабке Мавафрее по старческому слабоумию её все кажется, что в бурге до сих пор Аларих вождём сидит, а Теодобад не иначе как озоровать в село приехал.
Новая вера, видать, не на всех одинаково сказывается.
Герменгильд с Кархаком, вроде, добрее стали, а вот бабка – какой была она, такой и осталась. Как ругалась на всех, так и продолжала. Я думаю, мало радости было Сыну, когда эта ворчливая бабка к нему на пир явилась. А уж Герменгильду с Кархаком и подавно.
Наш дядя Агигульф тоже поначалу подумывал в дружину Бога Единого с Винитаром пойти – по нему было видно. Но когда Винитар в дружину бабку Мавафрею взял, то плюнул дядя Агигульф и решение своё изменил.
Ещё в новую веру Агигульф-сосед перешёл и жена его.
Сам я плохо помню, как Винитар в селе появился и как побратимы с ним боролись и что дальше было. А Гизульф это хорошо помнит. Гизульф старше меня.
Когда в селе чума была, то почти все, кто новую веру принял, от чумы умерли. Но и среди тех, кто при старых богах оставался, многие умерли от чумы.
К годье Винитару в ту пору Одвульф прибился. Одвульф хотел занять место Герменгильда с Кархаком, которые от чумы умерли. Но не тягаться Одвульфу даже с половиной Герменгильда, не то что с обоими побратимами. Так ему сам годья Винитар говорит.
После чумы – так говорит дедушка Рагнарис, да и прочие тоже – наше село иным стало. Я старое село плохо помню, потому что был тогда ещё мал.
Наш отец Тарасмунд, наша мать Гизела, Гизульф, мои сёстры Сванхильда с Галесвинтой и я – мы все к Винитару позднее пришли и в храме его новую веру приняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81