Ли призналась, что лаборатория существует, но этого ему было мало.
Он вдруг заметил на серой краске стены удлинённые пятна ржавчины. Собственно, он и раньше их видел, но не придал им значения, поскольку ржавчина и облупившаяся краска на кораблях не редкость. Только не на новом корабле. А «Независимость» была новенькой, с иголочки.
Он отступил на шаг. Если проследить за трубой, ведущей вверх слева, то повсюду натыкаешься на эту ржавчину. А чуть дальше висел шкаф с релейной защитой. Под ним тоже облупилась краска.
Вот тебе и дверь.
Она была очень хорошо замаскирована. Если бы он не искал её так неистово, ни за что бы не заметил. Он и сейчас не видел контуров, лишь кажущееся случайным расположение деталей выдавало скрытую дверь.
Уивер! Нашла ли она Рубина? Что теперь делать? Отменить её задание в соответствии с договорённостью с Ли? А чего стоила эта договорённость? Можно ли было вообще вступать с генералом в сговор?
Тяжело дыша и не зная, что делать, он ходил взад и вперёд по пустому ангару. Весь корабль теперь казался ему тюрьмой. Ему нужен был свежий воздух.
Он широкими шагами вышел на платформу наружного лифта. Порывы ветра трепали его волосы и одежду. Море стало ещё неспокойнее. Плёнка влаги мигом подёрнула лицо. Он подошёл к краю платформы, не огороженной никакими барьерами, и глянул вниз, на растревоженное Гренландское море.
Что же ему делать?
* * *
Контрольное помещение
Ли стояла перед мониторами. Она видела, как Йохансон обследует стену, как потом в огорчении пересекает ангар.
– Что означает эта дурацкая договорённость? – прорычал Вандербильт. – Неужто вы впрямь верите, что он удержит язык за зубами?
– Удержит, – сказала Ли.
– А если нет?
Йохансон исчез в проходе к наружному лифту. Ли повернулась к Вандербильту:
– Излишний вопрос, Джек. Вы естественным образом решите проблему. Причём прямо сейчас.
– Момент, – Пик поднял руку. – Такое не предусматривалось.
– Что значит решить? – нетерпеливо спросил Вандербильт.
– Решить – значит решить, – сказала Ли. – Сейчас шторм. В шторм выходить на палубу нельзя. Мало ли, порыв ветра…
– Нет, – Пик помотал головой. – Так не договаривались.
– Заткнитесь, Сэл.
– Проклятье, Джуд! Давайте арестуем его на пару часов, этого будет достаточно!
– Джек, – сказала Ли Вандербильту, не удостоив Пика взглядом. – Делайте свою работу. И делайте её лично.
Вандербильт ухмыльнулся:
– С удовольствием, милочка. С большим удовольствием.
* * *
Лаборатория
И без того длинное лицо Оливейра вытянулось ещё сильнее. Она уставилась сперва на Уивер, потом на Рубина.
– Ну? – сказала Уивер. Рубин побледнел.
– Я понятия не имею, о чём ты говоришь.
– Мик, слушай. – Она встала между ним и столом и почти дружески положила руку ему на плечо. – Я не особенная говорунья. А в салонных речах тем более не сильна. Таких, как я, не приглашают на коктейли и не выводят на подиум. Я предпочитаю быстрый и короткий разговор. Итак, ещё раз, и не зли меня увёртками. Наверху есть лаборатория. Прямо над нами. Она выходит в ангар, дверь хорошо замаскирована, но Сигур видел, как ты входил и выходил. За это ты долбанул его по черепу. Так? – Она метнула на Рубина свирепый взгляд.
Биолог помотал головой, пытаясь высвободиться из хватки Уивер, но ему не удалось.
– Это самая величайшая глупость, какую только…
Нет! Свободной рукой она вытянула из штатива скальпель и прижала остриё к сонной артерии Рубина. Тот вздрогнул. Она прижала остриё ещё сильнее и напрягла мышцы. Биолог замер в её объятиях, зажатый, как в тисках.
– Ты с ума сошла? – ахнул он. – Что это значит?
– Мик, я не неженка. У меня очень много силы. В детстве я невзначай задушила котёнка, когда гладила. Так что подумай над тем, что ты скажешь. Потому что гладить тебя я не хочу.
* * *
Вандербильт
Джек Вандербильт не особенно жаждал смерти Йохансона, но и в жизни его особенно заинтересован не был. Есть задание, и задание конкретное. Если Йохансон представляет собой риск безопасности, риск надо устранить.
Флойд Андерсон следовал за ним. Старший офицер выполнял двойные функции. Он действительно был профессиональным моряком, но в основном работал на ЦРУ. Почти каждый на борту, за исключением Бьюкенена и нескольких членов команды, так или иначе работал на ЦРУ. Андерсон участвовал в секретных операциях в Пакистане и в Персидском заливе. Он был хорошим воином.
И убийцей.
Вандербильт думал о том, как повернулись события. До недавнего времени он воображал, что борется с террористами, но теперь должен был признать, что Йохансон с самого начала был прав. Уже поэтому будет позором убить его, тем более по приказу Ли. Вандербильт ненавидел голубоглазую ведьму. Ли была параноидальной интриганкой, с больными мозгами. Он питал к ней отвращение, но всё же находился под влиянием её подлой логики, с которой она шагала по трупам.
Внезапно он вспомнил, как сам же и предостерегал Йохансона – тогда, в Нанаймо.
Она сумасшедшая, понял?
Но Йохансон ничего не понял.
Как же так? Никто поначалу не понимал, что с Ли не всё в порядке. Не понимали, что она, побуждаемая теорией заговора и честолюбием, реагирует неадекватно. Что она лжёт и всем жертвует ради своих целей. Джудит Ли, любимица президента Соединённых Штатов. А тот ничего не замечает. Могущественнейший человек мира не представляет, кого пригрел на своей груди.
Нам всем надо быть начеку, думал Вандербильт. Вплоть до того, что кто-нибудь возьмёт оружие и решит проблему.
Когда-нибудь.
Они быстро прошли по коридору. Большей услуги Йохансон им и оказать не мог, выйдя на платформу наружного лифта. Как там сказала сумасшедшая? Порыв ветра…
* * *
Контрольное помещение
Едва Вандербильт покинул помещение, как к Ли подбежал человек от пульта управления. Он показывал на один из мониторов.
– Что-то неладно в лаборатории, – сказал он.
Ли посмотрела. Уивер, Оливейра и Рубин стояли вплотную. Совсем вплотную. Уивер обняла Рубина за плечо и прижалась к нему.
С каких это пор между ними такие тесные отношения?
– Громче звук, – сказала Ли.
Стал слышен голос Уивер. Тихий, но отчётливый. Она расспрашивала Рубина о секретной лаборатории. При ближайшем рассмотрении Ли увидела в глазах Рубина страх, а в руке Уивер какой-то предмет, блеснувший у самой его шеи.
Ли увидела и услышала достаточно.
– Сэл! Вы и ещё трое. Оружие с фугасными снарядами. Быстро. Идём вниз.
– Что вы задумали? – спросил Пик.
– Порядок навести. – Она отвернулась от экрана и пошла к двери. – Ваш вопрос, Сэл, стоил нам двух секунд. Поберегите наше время, иначе я вас расстреляю. Людей сюда. Надо выбить дурь из башки Уивер. Время запрета охоты на учёных истекло.
* * *
Лаборатория
– Ах ты, свинья, – сказала Оливейра. – Ты посмел ударить Сигура!
В глазах Рубина стоял страх. Взгляд его обыскивал потолок.
– Это не так, я…
– Не пялься в камеру, Мик, – тихо сказала Уивер. – Ты сдохнешь раньше, чем они прибегут.
Рубин начал дрожать.
– Ещё раз, Мик, чем вы там занимаетесь?
– Мы разработали яд, – сказал он, заикаясь.
– Яд? – эхом повторила Оливейра.
– Для этого мы использовали твои результаты, Сью. Твои и Сигура. После того, как вы нашли формулу феромона, было уже нетрудно самим произвести его в достаточном количестве и… Мы подвязали к нему радиоактивный изотоп.
– Что-что подвязали?
– Заразили феромон радиоактивностью, но клетки её не замечают. Мы уже испытали…
– Как, у вас есть танк высокого давления?
– Уменьшенная модель… Карен, прошу тебя, убери скальпель, у тебя нет шансов! Они же видят и слышат всё, что здесь происходит…
– Не болтай, – сказала Уивер. – Дальше, что вы там проделали?
– Мы ещё раньше наблюдали, как феромон убивает дефективных Ирр, у которых не было специального рецептора. Ну, Сью объясняла. После того, как стало ясно, что запрограммированное убийство клеток является частью их биохимии, мы должны были найти путь убийства здоровых Ирр.
– Через феромон?
– Это единственный путь. В геном мы не можем вмешаться, пока он не расшифрован полностью, а это длилось бы годы. Тогда мы подвязали к аромату радиоактивный изотоп.
– И что делает этот изотоп?
– Он лишает силы защитное действие специального рецептора. Феромон уничтожает все клетки Ирр. И здоровые тоже.
– Почему вы нам об этом не сказали? – Оливейра непонимающе трясла головой. – Никто из нас не любит этих бестий. Мы бы нашли решение сообща.
– У Ли свои планы, – вырвалось у Рубина.
– Это не сработает!
– Это уже сработало. Мы провели тест. Запускается цепная реакция. Запрограммированная смерть клеток. Как только они сольются, они сами себя уничтожат. Как только феромон подключится к ним, будет уже поздно. Стоит процессу начаться, его уже не остановишь. Мы перекодируем Ирр, это как смертельный вирус, который они передадут друг другу.
– Это безумие, Мик! Вы не понимаете, что затеваете. Ирр владеют семьюдесятью процентами нашей планеты, они располагают древнейшей, высокоразвитой биотехнологией. Они живут в других организмах, возможно, присутствуют во всей морской жизни, они разлагают вещества – может быть, метан или двуокись углерода. Мы не имеем представления о том, что будет с этой планетой, если мы их уничтожим.
Оливейра схватила Рубина за шиворот:
– Вы должны остановить этот эксперимент, – внушительно сказала она. – Ни в коем случае нельзя идти по этому пути. Ведь эти существа господствуют на Земле. Они и есть Земля! Суперорганизм. Мыслящий океан.
– А если мы этого не сделаем? – Рубин издал кряхтящий смех. – Тогда мы все умрём. Хотите дождаться очередного цунами? Метановой катастрофы? Оледенения?
– Мы здесь всего неделю, а уже установили с ними контакт, – сказала Уивер. – Почему не попытаться достигнуть понимания?
– Слишком поздно, – прошипел Рубин.
Взгляд Уивер бегал по стенам и потолку. Она не знала, сколько времени ещё осталось до того, как сюда явятся Ли или Пик. Может, Вандербильт. Но ждать недолго.
– Что значит поздно?
– Поздно, дура! – крикнул Рубин. – Через полтора часа мы приведём яд в действие.
– Вы сошли с ума, – прошептала Оливейра.
– Мик, – сказала Уивер. – Я хочу точно знать, как вы это сделаете. Иначе у меня рука соскользнёт.
– Я не могу тебе это…
– Я серьёзно.
Рубин задрожал ещё сильнее.
– В «Дипфлайте-3» две торпедные гильзы зарядим ядом. Мы их уже заполнили…
– Они уже на борту?
– Нет, я должен сейчас…
– Кто выйдет на ней?
– Я и Ли.
– Ли – сама – вниз?
– Это была её идея. Она не хочет случайностей. – Рубин заставил себя улыбнуться. – Вы же не пойдёте против неё, Карен. Вы не сможете этому воспрепятствовать. Мир спасём мы. Это наши имена останутся потомкам…
– Заткнись, Мик. – Уивер стала подталкивать его в сторону двери. – Сейчас пойдём в эту лабораторию. Лодка не будет заправлена. Сценарий изменился.
* * *
Нижняя палуба
– У тебя что-то с Карен? – спросил Грейвольф, складывая оборудование в контейнеры. Эневек запнулся.
– Нет. Собственно, нет.
– Собственно?
– Мы хорошо понимаем друг друга. Но я боюсь, что это всё.
Грейвольф посмотрел на него:
– Может, хотя бы ты начнёшь что-то делать правильно.
– Не знаю, интересует ли её это. – Эневек вдруг осознал, что только сейчас впервые признался в этом и Грейвольфу, и себе. – Я правда не знаю, Джек. Я в таких делах профан.
– Да уж знаю, – язвительно сказал Грейвольф. – Надо было умереть твоему отцу, чтобы ты хоть одной ногой ступил в мир живых.
– Но-но…
– Да ладно. Сам знаешь, что я прав. Почему бы тебе не пойти за ней? Она только того и ждёт.
– Я пришёл сюда к тебе, а не к Карен.
– Я это оценил. А теперь ступай.
– Чёрт, Джек! Прекрати зарывать себя живьём. Идём наверх, пока у тебя плавники не выросли.
– Я бы предпочёл плавники.
Эневек неуверенно поглядел в сторону туннеля. Конечно, он бы с радостью побежал за Уивер, и не только ради себя. Его беспокоило её состояние. Она была немного не в себе. Он вспомнил, что она рассказывала ему про Йохансона.
– Хорошо, кисни здесь, – сказал он Грейвольфу. – Если передумаешь, я наверху.
Он поднялся с нижней палубы и миновал лабораторию. Она была закрыта. Он подумал, не заглянуть ли туда. Может, встретит там Йохансона. Ему не терпелось узнать о деле подробнее. Но потом передумал и поднялся выше, к ангару, чтобы бросить взгляд на эту пресловутую стену.
Но не успел.
Едва ступив в ангар, он увидел Вандербильта и Андерсона, выходящих на наружную платформу.
Внезапно его охватило нехорошее предчувствие. Что они здесь делают?
И куда, собственно, исчезла Уивер?
* * *
Бездна
Ревел западный ветер. Он дул с ледников, гнал вдоль корпуса «Независимости» огромные волны и вытягивал из моря последние остатки тепла.
У поверхности всё бурлило, но на глубине царил покой. Ещё несколько месяцев назад в этом месте в глубину обрывались потоки ледяной, отяжелевшей от соли воды. Теперь к морю примешались пресные воды быстро тающей полярной шапки льдов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Он вдруг заметил на серой краске стены удлинённые пятна ржавчины. Собственно, он и раньше их видел, но не придал им значения, поскольку ржавчина и облупившаяся краска на кораблях не редкость. Только не на новом корабле. А «Независимость» была новенькой, с иголочки.
Он отступил на шаг. Если проследить за трубой, ведущей вверх слева, то повсюду натыкаешься на эту ржавчину. А чуть дальше висел шкаф с релейной защитой. Под ним тоже облупилась краска.
Вот тебе и дверь.
Она была очень хорошо замаскирована. Если бы он не искал её так неистово, ни за что бы не заметил. Он и сейчас не видел контуров, лишь кажущееся случайным расположение деталей выдавало скрытую дверь.
Уивер! Нашла ли она Рубина? Что теперь делать? Отменить её задание в соответствии с договорённостью с Ли? А чего стоила эта договорённость? Можно ли было вообще вступать с генералом в сговор?
Тяжело дыша и не зная, что делать, он ходил взад и вперёд по пустому ангару. Весь корабль теперь казался ему тюрьмой. Ему нужен был свежий воздух.
Он широкими шагами вышел на платформу наружного лифта. Порывы ветра трепали его волосы и одежду. Море стало ещё неспокойнее. Плёнка влаги мигом подёрнула лицо. Он подошёл к краю платформы, не огороженной никакими барьерами, и глянул вниз, на растревоженное Гренландское море.
Что же ему делать?
* * *
Контрольное помещение
Ли стояла перед мониторами. Она видела, как Йохансон обследует стену, как потом в огорчении пересекает ангар.
– Что означает эта дурацкая договорённость? – прорычал Вандербильт. – Неужто вы впрямь верите, что он удержит язык за зубами?
– Удержит, – сказала Ли.
– А если нет?
Йохансон исчез в проходе к наружному лифту. Ли повернулась к Вандербильту:
– Излишний вопрос, Джек. Вы естественным образом решите проблему. Причём прямо сейчас.
– Момент, – Пик поднял руку. – Такое не предусматривалось.
– Что значит решить? – нетерпеливо спросил Вандербильт.
– Решить – значит решить, – сказала Ли. – Сейчас шторм. В шторм выходить на палубу нельзя. Мало ли, порыв ветра…
– Нет, – Пик помотал головой. – Так не договаривались.
– Заткнитесь, Сэл.
– Проклятье, Джуд! Давайте арестуем его на пару часов, этого будет достаточно!
– Джек, – сказала Ли Вандербильту, не удостоив Пика взглядом. – Делайте свою работу. И делайте её лично.
Вандербильт ухмыльнулся:
– С удовольствием, милочка. С большим удовольствием.
* * *
Лаборатория
И без того длинное лицо Оливейра вытянулось ещё сильнее. Она уставилась сперва на Уивер, потом на Рубина.
– Ну? – сказала Уивер. Рубин побледнел.
– Я понятия не имею, о чём ты говоришь.
– Мик, слушай. – Она встала между ним и столом и почти дружески положила руку ему на плечо. – Я не особенная говорунья. А в салонных речах тем более не сильна. Таких, как я, не приглашают на коктейли и не выводят на подиум. Я предпочитаю быстрый и короткий разговор. Итак, ещё раз, и не зли меня увёртками. Наверху есть лаборатория. Прямо над нами. Она выходит в ангар, дверь хорошо замаскирована, но Сигур видел, как ты входил и выходил. За это ты долбанул его по черепу. Так? – Она метнула на Рубина свирепый взгляд.
Биолог помотал головой, пытаясь высвободиться из хватки Уивер, но ему не удалось.
– Это самая величайшая глупость, какую только…
Нет! Свободной рукой она вытянула из штатива скальпель и прижала остриё к сонной артерии Рубина. Тот вздрогнул. Она прижала остриё ещё сильнее и напрягла мышцы. Биолог замер в её объятиях, зажатый, как в тисках.
– Ты с ума сошла? – ахнул он. – Что это значит?
– Мик, я не неженка. У меня очень много силы. В детстве я невзначай задушила котёнка, когда гладила. Так что подумай над тем, что ты скажешь. Потому что гладить тебя я не хочу.
* * *
Вандербильт
Джек Вандербильт не особенно жаждал смерти Йохансона, но и в жизни его особенно заинтересован не был. Есть задание, и задание конкретное. Если Йохансон представляет собой риск безопасности, риск надо устранить.
Флойд Андерсон следовал за ним. Старший офицер выполнял двойные функции. Он действительно был профессиональным моряком, но в основном работал на ЦРУ. Почти каждый на борту, за исключением Бьюкенена и нескольких членов команды, так или иначе работал на ЦРУ. Андерсон участвовал в секретных операциях в Пакистане и в Персидском заливе. Он был хорошим воином.
И убийцей.
Вандербильт думал о том, как повернулись события. До недавнего времени он воображал, что борется с террористами, но теперь должен был признать, что Йохансон с самого начала был прав. Уже поэтому будет позором убить его, тем более по приказу Ли. Вандербильт ненавидел голубоглазую ведьму. Ли была параноидальной интриганкой, с больными мозгами. Он питал к ней отвращение, но всё же находился под влиянием её подлой логики, с которой она шагала по трупам.
Внезапно он вспомнил, как сам же и предостерегал Йохансона – тогда, в Нанаймо.
Она сумасшедшая, понял?
Но Йохансон ничего не понял.
Как же так? Никто поначалу не понимал, что с Ли не всё в порядке. Не понимали, что она, побуждаемая теорией заговора и честолюбием, реагирует неадекватно. Что она лжёт и всем жертвует ради своих целей. Джудит Ли, любимица президента Соединённых Штатов. А тот ничего не замечает. Могущественнейший человек мира не представляет, кого пригрел на своей груди.
Нам всем надо быть начеку, думал Вандербильт. Вплоть до того, что кто-нибудь возьмёт оружие и решит проблему.
Когда-нибудь.
Они быстро прошли по коридору. Большей услуги Йохансон им и оказать не мог, выйдя на платформу наружного лифта. Как там сказала сумасшедшая? Порыв ветра…
* * *
Контрольное помещение
Едва Вандербильт покинул помещение, как к Ли подбежал человек от пульта управления. Он показывал на один из мониторов.
– Что-то неладно в лаборатории, – сказал он.
Ли посмотрела. Уивер, Оливейра и Рубин стояли вплотную. Совсем вплотную. Уивер обняла Рубина за плечо и прижалась к нему.
С каких это пор между ними такие тесные отношения?
– Громче звук, – сказала Ли.
Стал слышен голос Уивер. Тихий, но отчётливый. Она расспрашивала Рубина о секретной лаборатории. При ближайшем рассмотрении Ли увидела в глазах Рубина страх, а в руке Уивер какой-то предмет, блеснувший у самой его шеи.
Ли увидела и услышала достаточно.
– Сэл! Вы и ещё трое. Оружие с фугасными снарядами. Быстро. Идём вниз.
– Что вы задумали? – спросил Пик.
– Порядок навести. – Она отвернулась от экрана и пошла к двери. – Ваш вопрос, Сэл, стоил нам двух секунд. Поберегите наше время, иначе я вас расстреляю. Людей сюда. Надо выбить дурь из башки Уивер. Время запрета охоты на учёных истекло.
* * *
Лаборатория
– Ах ты, свинья, – сказала Оливейра. – Ты посмел ударить Сигура!
В глазах Рубина стоял страх. Взгляд его обыскивал потолок.
– Это не так, я…
– Не пялься в камеру, Мик, – тихо сказала Уивер. – Ты сдохнешь раньше, чем они прибегут.
Рубин начал дрожать.
– Ещё раз, Мик, чем вы там занимаетесь?
– Мы разработали яд, – сказал он, заикаясь.
– Яд? – эхом повторила Оливейра.
– Для этого мы использовали твои результаты, Сью. Твои и Сигура. После того, как вы нашли формулу феромона, было уже нетрудно самим произвести его в достаточном количестве и… Мы подвязали к нему радиоактивный изотоп.
– Что-что подвязали?
– Заразили феромон радиоактивностью, но клетки её не замечают. Мы уже испытали…
– Как, у вас есть танк высокого давления?
– Уменьшенная модель… Карен, прошу тебя, убери скальпель, у тебя нет шансов! Они же видят и слышат всё, что здесь происходит…
– Не болтай, – сказала Уивер. – Дальше, что вы там проделали?
– Мы ещё раньше наблюдали, как феромон убивает дефективных Ирр, у которых не было специального рецептора. Ну, Сью объясняла. После того, как стало ясно, что запрограммированное убийство клеток является частью их биохимии, мы должны были найти путь убийства здоровых Ирр.
– Через феромон?
– Это единственный путь. В геном мы не можем вмешаться, пока он не расшифрован полностью, а это длилось бы годы. Тогда мы подвязали к аромату радиоактивный изотоп.
– И что делает этот изотоп?
– Он лишает силы защитное действие специального рецептора. Феромон уничтожает все клетки Ирр. И здоровые тоже.
– Почему вы нам об этом не сказали? – Оливейра непонимающе трясла головой. – Никто из нас не любит этих бестий. Мы бы нашли решение сообща.
– У Ли свои планы, – вырвалось у Рубина.
– Это не сработает!
– Это уже сработало. Мы провели тест. Запускается цепная реакция. Запрограммированная смерть клеток. Как только они сольются, они сами себя уничтожат. Как только феромон подключится к ним, будет уже поздно. Стоит процессу начаться, его уже не остановишь. Мы перекодируем Ирр, это как смертельный вирус, который они передадут друг другу.
– Это безумие, Мик! Вы не понимаете, что затеваете. Ирр владеют семьюдесятью процентами нашей планеты, они располагают древнейшей, высокоразвитой биотехнологией. Они живут в других организмах, возможно, присутствуют во всей морской жизни, они разлагают вещества – может быть, метан или двуокись углерода. Мы не имеем представления о том, что будет с этой планетой, если мы их уничтожим.
Оливейра схватила Рубина за шиворот:
– Вы должны остановить этот эксперимент, – внушительно сказала она. – Ни в коем случае нельзя идти по этому пути. Ведь эти существа господствуют на Земле. Они и есть Земля! Суперорганизм. Мыслящий океан.
– А если мы этого не сделаем? – Рубин издал кряхтящий смех. – Тогда мы все умрём. Хотите дождаться очередного цунами? Метановой катастрофы? Оледенения?
– Мы здесь всего неделю, а уже установили с ними контакт, – сказала Уивер. – Почему не попытаться достигнуть понимания?
– Слишком поздно, – прошипел Рубин.
Взгляд Уивер бегал по стенам и потолку. Она не знала, сколько времени ещё осталось до того, как сюда явятся Ли или Пик. Может, Вандербильт. Но ждать недолго.
– Что значит поздно?
– Поздно, дура! – крикнул Рубин. – Через полтора часа мы приведём яд в действие.
– Вы сошли с ума, – прошептала Оливейра.
– Мик, – сказала Уивер. – Я хочу точно знать, как вы это сделаете. Иначе у меня рука соскользнёт.
– Я не могу тебе это…
– Я серьёзно.
Рубин задрожал ещё сильнее.
– В «Дипфлайте-3» две торпедные гильзы зарядим ядом. Мы их уже заполнили…
– Они уже на борту?
– Нет, я должен сейчас…
– Кто выйдет на ней?
– Я и Ли.
– Ли – сама – вниз?
– Это была её идея. Она не хочет случайностей. – Рубин заставил себя улыбнуться. – Вы же не пойдёте против неё, Карен. Вы не сможете этому воспрепятствовать. Мир спасём мы. Это наши имена останутся потомкам…
– Заткнись, Мик. – Уивер стала подталкивать его в сторону двери. – Сейчас пойдём в эту лабораторию. Лодка не будет заправлена. Сценарий изменился.
* * *
Нижняя палуба
– У тебя что-то с Карен? – спросил Грейвольф, складывая оборудование в контейнеры. Эневек запнулся.
– Нет. Собственно, нет.
– Собственно?
– Мы хорошо понимаем друг друга. Но я боюсь, что это всё.
Грейвольф посмотрел на него:
– Может, хотя бы ты начнёшь что-то делать правильно.
– Не знаю, интересует ли её это. – Эневек вдруг осознал, что только сейчас впервые признался в этом и Грейвольфу, и себе. – Я правда не знаю, Джек. Я в таких делах профан.
– Да уж знаю, – язвительно сказал Грейвольф. – Надо было умереть твоему отцу, чтобы ты хоть одной ногой ступил в мир живых.
– Но-но…
– Да ладно. Сам знаешь, что я прав. Почему бы тебе не пойти за ней? Она только того и ждёт.
– Я пришёл сюда к тебе, а не к Карен.
– Я это оценил. А теперь ступай.
– Чёрт, Джек! Прекрати зарывать себя живьём. Идём наверх, пока у тебя плавники не выросли.
– Я бы предпочёл плавники.
Эневек неуверенно поглядел в сторону туннеля. Конечно, он бы с радостью побежал за Уивер, и не только ради себя. Его беспокоило её состояние. Она была немного не в себе. Он вспомнил, что она рассказывала ему про Йохансона.
– Хорошо, кисни здесь, – сказал он Грейвольфу. – Если передумаешь, я наверху.
Он поднялся с нижней палубы и миновал лабораторию. Она была закрыта. Он подумал, не заглянуть ли туда. Может, встретит там Йохансона. Ему не терпелось узнать о деле подробнее. Но потом передумал и поднялся выше, к ангару, чтобы бросить взгляд на эту пресловутую стену.
Но не успел.
Едва ступив в ангар, он увидел Вандербильта и Андерсона, выходящих на наружную платформу.
Внезапно его охватило нехорошее предчувствие. Что они здесь делают?
И куда, собственно, исчезла Уивер?
* * *
Бездна
Ревел западный ветер. Он дул с ледников, гнал вдоль корпуса «Независимости» огромные волны и вытягивал из моря последние остатки тепла.
У поверхности всё бурлило, но на глубине царил покой. Ещё несколько месяцев назад в этом месте в глубину обрывались потоки ледяной, отяжелевшей от соли воды. Теперь к морю примешались пресные воды быстро тающей полярной шапки льдов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127