Потом заработали лопаты, скрывая оружие.
Натянули палатку, из нее выставилась радиоантенна. Майкл был польщен.
Они проделали из-за него огромную работу, не говоря уж о том, что
рисковали своими жизнями.
- Я пытался заставить его ехать, черт возьми! - из палатки неожиданно
вышел Бауман. - Мне кажется, он просто сошел с ума! Откуда я мог знать,
что он так внезапно заартачится?
- Вы должны были заставить его ехать! Теперь только Бог знает, что
они с ним сделают! - Вслед за Бауманом вышла, распрямляясь, вторая фигура.
Майкл узнал этот голос, и когда понюхал воздух, уловил ее аромат: корицы и
кожи.
На Чесне был черный костюм парашютиста, на талии портупея с кобурой,
белокурые волосы были спрятаны под черным беретом, а лицо вымазано
маскировочными угольными полосами.
- Столько проделано работы, а он так и остался там! И вместо него вы
привезли это! - Она зло показала на Лазарева, который появился из палатки,
беззаботно жуя печенье. - Боже мой, что же нам делать?
Волк на свой манер улыбнулся.
Спустя минуты две часовой услышал, как хрустнула веточка. Он замер,
всматриваясь в темноту. Был ли кто-нибудь там, около сосны, или нет? Он
поднял винтовку.
- Стой! Кто здесь?
- Друг, - сказал Майкл. Он бросил веточку, которую только что сломал,
и вышел с поднятыми руками. Вид голого, всего в синяках человека,
вышедшего из чащи, заставил часового крикнуть:
- Эй! Кто-то сюда идет! Скорее!
- Из-за чего весь этот проклятый шум? - сказала Чесна, когда с
Бауманом и парой других прибежала на помощь часовому. Включили фонари, и в
пересечении их лучей увидели Майкла Галатина.
Чесна застыла, дыхание у нее замерло.
Бауман прошептал:
- Какого дьяво...
- Сейчас не до формальностей. - Голос Майкла был хриплым и слабым.
Превращение и восьмимильная пробежка исчерпали все его силы. Фигуры вокруг
него уже туманились и снова фокусировались. Теперь он мог позволить себе
расслабиться. Он был на свободе. - Я... вот-вот свалюсь, - сказал он. -
Надеюсь... кто-нибудь... меня подхватит?..
Колени у него подогнулись.
Чесна подхватила его.
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. СУДЬБА
1
Первым его впечатлением после пробуждения был зелено-золотистый свет:
солнце, просвечивавшее сквозь густую листву. Он подумал про лес своей
юности, царство Виктора и его новой семьи. Но это было так давно, и Михаил
Галатинов лежал не на подстилке из сена, а на постели с белоснежным
бельем. Потолок над ним был белый, стены светло-зеленые. Он услышал пение
малиновки и повернул голову направо, к окну. Через окно было видно
переплетение ветвей дерева, а между ними - куски голубого неба.
Но посреди всей этой красоты в сознании его стоял образ истощенных
трупов в огромной могиле. Это была такая картина, которая, если ее увидеть
хотя бы однажды, остается в сознании навсегда. Ему хотелось зарыдать,
избавиться от подобного зрелища, но слез не было. Зачем рыдать, если муки
уже приняты? Нет, время слез прошло. Теперь наступило время хладнокровных
рассуждений и накопления сил.
Все тело у него страшно болело. Даже мозг его был словно бы побитым.
Он приподнял простыню и увидел, что он все еще голый. Его кожа напоминала
одеяло из разноцветных лоскутиков, в основном черного и синего цветов.
Раненное бедро было зашито и закрашено йодом. Другие различные порезы и
проколы на его теле, в том числе колотые раны, нанесенные вилкой Блока,
были обработаны обеззараживающим составом. С него счистили грязь из
конуры, и Майкл подумал, что кто бы ни выполнил эту работу, он заслужил
медаль.
Он коснулся своих волос и обнаружил, что их тоже вымыли; кожа на
голове саднила, вероятно, от едкого шампуня против вшей. Борода была
сбрита, но на лице оказалась короткая щетина, что заставило его
задуматься, сколько же он пролежал в дремоте изнурения?
Одно он знал наверняка: он оголодал. Он видел свои ребра, его руки и
ноги стали костлявыми, мышцы исчезли. На маленьком столике рядом с
кроватью лежал серебряный колокольчик. Майкл взял его и позвонил, чтобы
посмотреть, что произойдет.
Менее чем через десять секунд дверь отворилась. Вошла Чесна ван Дорн,
лицо ее сияло и на нем не было маскировочной раскраски диверсанта, ее
золотисто-карие глаза блестели, а волосы золотистыми локонами падали на
плечи. Она красиво выглядит, подумал Майкл. Ей совсем не мешал
бесформенный черный парашютистский костюм и пистолет "Вальтер" на поясе.
За ней следовал седоволосый мужчина в роговых очках, одетый в темно-синие
брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. Он нес черный медицинский
чемоданчик, который поставил на столик у кровати и открыл.
- Как вы себя чувствуете? - спросила Чесна, стоя в дверях. Выражение
лица у нее отражало деловую заботливость.
- Живой. Хотя и не совсем. - Голос у него был хриплым шепотом.
Говорить было тяжело. Он попытался принять сидячее положение, но мужчина,
явно доктор, надавил ему на грудь рукой и заставил лечь, что было не
труднее, чем удержать больного ребенка.
- Это доктор Стронберг, - объяснила Чесна. - Он лечит вас.
- И проверяет при этом пределы возможностей медицинской науки, говоря
откровенно. - Голос у Стронберга был похож на шум камней в бетономешалке.
Он сел на край постели, извлек из чемоданчика стетоскоп и прослушал пульс
пациента. - Вдохните глубоко. - Майкл вздохнул. - Еще раз. Еще. Теперь
задержите дыхание. Медленно выдохните. - Он проворчал и вынул из ушей
наконечники прибора. - У вас слабые хрипы в легких. Слабая инфекция, я
думаю. - Под язык Майкла лег термометр. - Ваше счастье, что вы были в
хорошем физическом состоянии. Иначе двенадцать дней в Фалькенхаузене на
хлебе и воде могли бы привести к гораздо худшим последствиям, чем
истощение и легочное кровотечение.
- Двенадцать дней? - сказал Майкл и взялся за термометр.
Стронберг взял его за запястье и отвел его руку в сторону.
- Оставьте его в покое. Да, двенадцать дней. К тому же у вас есть и
другие болезни, такие как сотрясение мозга средней степени, сломанный нос,
серьезное повреждение плеча, кровоподтек на спине от удара, который чуть
не разорвал почку, а рана на вашем бедре чуть не перешла в уплотняющуюся
гангрену. К счастью для вас, это было вовремя остановлено. Однако мне для
этого пришлось пережать некоторые мышечные ткани, так что какое-то время
нога у вас действовать не будет.
"Боже мой!" - подумал Майкл и вздрогнул от мысли о потере ноги под
ножом и хирургической пилой.
- В вашей моче была кровь, - продолжал Стронберг, - но я не думаю,
что почки у вас повреждены окончательно. Мне нужно ввести катетер, чтобы
вышло немного жидкости. - Он вытащил термометр и посмотрел его показания.
- У вас небольшой жар, - сказал он. - Но по сравнению со вчерашним днем он
стал слабее.
- Сколько я тут уже лежу?
- Три дня, - сказала Чесна. - Доктор Стронберг считает, что вам нужно
еще долго отдыхать.
Майкл ощутил во рту горький привкус. Лекарства, решил он. Скорее
всего, антибиотики и успокоительные. Доктор уже готовил еще один шприц.
- Этого больше не надо, - сказал Майкл.
- Не будьте идиотом, - Стронберг ухватил его за руку. - Ваш организм
подвергался воздействию такой грязи и бактерий, что вам просто повезло,
что у вас нет тифа, дифтерита и бубонной чумы. - Он воткнул иглу.
Сопротивляться этому было бессмысленно.
- А кто меня мыл?
- Я поливала вас из шланга, если вы это имеете в виду, - сказала ему
Чесна.
- Спасибо.
Она пожала плечами.
- Я не хотела, чтобы вы заразили кого-нибудь из моих людей.
- Они проделали хорошую работу, я у них в долгу. - Он вспомнил запах
крови на лесной тропе. - Скольких ранило?
- Только Эйснера. Пуля пробила ему руку. - Она нахмурила брови. -
Минутку. Откуда вы знаете, что кто-то ранен?
Майкл замялся. И в самом деле - откуда? - подумал он.
- Я... я, в общем-то, и не знал, - сказал он. - Просто много
стреляли.
- Ага, - Чесна внимательно наблюдала за ним. - Нам просто повезло,
что мы никого не потеряли. Может, теперь вы объясните, почему вы
отказались ехать с Бауманом, а потом добрались до нашего привала за восемь
миль от Фалькенхаузена? С какой целью вы преодолели такое расстояние
бегом? И как вы нашли нас?
- Лазарев, - сказал Майкл, уклоняясь на время, чтобы придумать
хороший ответ. - Мой друг. С ним все в порядке?
Чесна кивнула.
- С собой он привел целое стадо вшей. Нам пришлось обрить его наголо,
но он сказал, что убьет того, кто коснется его бороды. Он даже в худшем
состоянии, чем вы, но все же живой. - Она подняла свои светлые брови. - Вы
уже решили, как объясните то, что вы нас нашли?
Майкл вспомнил, что слышал той ночью спор Чесны и Баумана, когда они
вышли из палатки.
- Мне кажется, что я тогда немного тронулся, - объяснил он. - Я
кинулся за майором Кроллем. Я не очень помню, что произошло.
- Вы его убили?
- О нем... о нем позаботились, - сказал Майкл.
- Продолжайте.
- Я взял мотоцикл Кролля. На нем выехал из ворот. Но, наверно, пуля
пробила бензобак, потому что проехал я только несколько миль, а затем
мотор заглох. Тогда я пошел через лес. Я увидел ваши фонари и пришел к
вам. - Слишком явно притянуто за уши, подумал он, но это было все, что он
мог придумать.
Чесна мгновение молчала, уставившись на него. Потом сказала:
- У нас был человек, следивший за дорогой. Он не видел мотоцикла.
- Я ехал не по дороге. Я поехал через лес.
- И вы просто случайно нашли наш привал? В целом лесу? Вы наткнулись
на привал, в то время как никто из нацистов не смог найти нас по следу?
- Ну... да. Я же ведь попал сюда, разве не так? - Он устало
улыбнулся. - Можете назвать это судьбой.
- Мне кажется, - сказала Чесна, - что при этом вы еще всю дорогу
дышали через камышину. - Она подошла к постели немного ближе, в то время
как Стронберг готовил вторую инъекцию. - Если бы я не знала, что вы на
нашей стороне, барон, у меня были бы серьезные подозрения на ваш счет.
Победить Гарри Сэндлера в его собственной игре - это одно дело,
преодолеть, в вашем состоянии, больше восьми миль ночью по лесу и найти
наш привал, который был очень хорошо запрятан, могла бы я добавить, -
нечто совершенно другое.
- Я очень ловок в своих делах. Именно потому я и здесь. - Он
поморщился, когда кожу проткнула вторая игла.
Она покачала головой.
- Никто не может быть настолько ловок, барон. Что-то в вас есть
такое... что-то очень странное.
- Ну, это мы можем обсуждать не один день, если хотите. - Он
подпустил в голос чуток неподдельной усталости. Глаза Чесны были остры,
они видели его увертку. - Вы подготовили самолет?
- Он будет готов в нужный мне момент. - Она решила пока больше не
трогать этот вопрос. Но этот человек что-то скрывал, и она хотела узнать,
что.
- Хорошо. Так когда же мы полетим?
- Для вас никакого полета не будет, - твердо сказал Стронберг. Он со
щелчком закрыл свой чемоданчик. - По крайней мере, недели две. Ваш
организм истощен и доведен до жуткого состояния. Обычный человек, такой, у
которого нет вашей диверсионной подготовки, к этому времени был бы уже
совершенно безнадежен.
- Доктор, - сказал Майкл, - благодарю вас за внимание и заботу. Но
сейчас будьте любезны оставить нас наедине.
- Доктор прав, - сказала Чесна. - Вы слишком слабы, чтобы куда-нибудь
ехать. Так что ваша миссия теперь окончена.
- И для этого вы меня оттуда вытащили? Только для того, чтобы сказать
мне, что я - инвалид?
- Нет. Для того, чтобы не позволить вам сломаться. С тех пор, как вас
схватили, полковник Блок закрыл "Рейхкронен". Из того, что я слышала, он
допрашивает всех служащих и изучает их послужные документы. Он обыскивает
номер за номером. Мы вытащили вас из Фалькенхаузена, потому что Бауман
оповестил нас о том, что Блок планировал со следующего утра снова пытать
вас - уже более серьезно. Еще бы часа четыре - и катетер был бы
бесполезен.
- Ага, понимаю. - В свете этого временное бездействие ноги было
незначительной неприятностью.
Доктор Стронберг стал было уходить, но остановился в дверях и сказал:
- Интересное у вас, однако, родимое пятно. Я никогда ничего подобного
не видел.
- Родимое пятно? - спросил Майкл. - Какое родимое пятно?
Стронберг казался озадаченным.
- Ну, которое под левой рукой.
Майкл поднял левую руку и от изумления замер. От подмышки до бедра
шла полоска гладкой черной шерсти. Волчья шерсть, догадался он. При таком
напряжении организма и мозга он не полностью выполнил обратное превращение
с тех пор, как выбрался из Фалькенхаузена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Натянули палатку, из нее выставилась радиоантенна. Майкл был польщен.
Они проделали из-за него огромную работу, не говоря уж о том, что
рисковали своими жизнями.
- Я пытался заставить его ехать, черт возьми! - из палатки неожиданно
вышел Бауман. - Мне кажется, он просто сошел с ума! Откуда я мог знать,
что он так внезапно заартачится?
- Вы должны были заставить его ехать! Теперь только Бог знает, что
они с ним сделают! - Вслед за Бауманом вышла, распрямляясь, вторая фигура.
Майкл узнал этот голос, и когда понюхал воздух, уловил ее аромат: корицы и
кожи.
На Чесне был черный костюм парашютиста, на талии портупея с кобурой,
белокурые волосы были спрятаны под черным беретом, а лицо вымазано
маскировочными угольными полосами.
- Столько проделано работы, а он так и остался там! И вместо него вы
привезли это! - Она зло показала на Лазарева, который появился из палатки,
беззаботно жуя печенье. - Боже мой, что же нам делать?
Волк на свой манер улыбнулся.
Спустя минуты две часовой услышал, как хрустнула веточка. Он замер,
всматриваясь в темноту. Был ли кто-нибудь там, около сосны, или нет? Он
поднял винтовку.
- Стой! Кто здесь?
- Друг, - сказал Майкл. Он бросил веточку, которую только что сломал,
и вышел с поднятыми руками. Вид голого, всего в синяках человека,
вышедшего из чащи, заставил часового крикнуть:
- Эй! Кто-то сюда идет! Скорее!
- Из-за чего весь этот проклятый шум? - сказала Чесна, когда с
Бауманом и парой других прибежала на помощь часовому. Включили фонари, и в
пересечении их лучей увидели Майкла Галатина.
Чесна застыла, дыхание у нее замерло.
Бауман прошептал:
- Какого дьяво...
- Сейчас не до формальностей. - Голос Майкла был хриплым и слабым.
Превращение и восьмимильная пробежка исчерпали все его силы. Фигуры вокруг
него уже туманились и снова фокусировались. Теперь он мог позволить себе
расслабиться. Он был на свободе. - Я... вот-вот свалюсь, - сказал он. -
Надеюсь... кто-нибудь... меня подхватит?..
Колени у него подогнулись.
Чесна подхватила его.
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. СУДЬБА
1
Первым его впечатлением после пробуждения был зелено-золотистый свет:
солнце, просвечивавшее сквозь густую листву. Он подумал про лес своей
юности, царство Виктора и его новой семьи. Но это было так давно, и Михаил
Галатинов лежал не на подстилке из сена, а на постели с белоснежным
бельем. Потолок над ним был белый, стены светло-зеленые. Он услышал пение
малиновки и повернул голову направо, к окну. Через окно было видно
переплетение ветвей дерева, а между ними - куски голубого неба.
Но посреди всей этой красоты в сознании его стоял образ истощенных
трупов в огромной могиле. Это была такая картина, которая, если ее увидеть
хотя бы однажды, остается в сознании навсегда. Ему хотелось зарыдать,
избавиться от подобного зрелища, но слез не было. Зачем рыдать, если муки
уже приняты? Нет, время слез прошло. Теперь наступило время хладнокровных
рассуждений и накопления сил.
Все тело у него страшно болело. Даже мозг его был словно бы побитым.
Он приподнял простыню и увидел, что он все еще голый. Его кожа напоминала
одеяло из разноцветных лоскутиков, в основном черного и синего цветов.
Раненное бедро было зашито и закрашено йодом. Другие различные порезы и
проколы на его теле, в том числе колотые раны, нанесенные вилкой Блока,
были обработаны обеззараживающим составом. С него счистили грязь из
конуры, и Майкл подумал, что кто бы ни выполнил эту работу, он заслужил
медаль.
Он коснулся своих волос и обнаружил, что их тоже вымыли; кожа на
голове саднила, вероятно, от едкого шампуня против вшей. Борода была
сбрита, но на лице оказалась короткая щетина, что заставило его
задуматься, сколько же он пролежал в дремоте изнурения?
Одно он знал наверняка: он оголодал. Он видел свои ребра, его руки и
ноги стали костлявыми, мышцы исчезли. На маленьком столике рядом с
кроватью лежал серебряный колокольчик. Майкл взял его и позвонил, чтобы
посмотреть, что произойдет.
Менее чем через десять секунд дверь отворилась. Вошла Чесна ван Дорн,
лицо ее сияло и на нем не было маскировочной раскраски диверсанта, ее
золотисто-карие глаза блестели, а волосы золотистыми локонами падали на
плечи. Она красиво выглядит, подумал Майкл. Ей совсем не мешал
бесформенный черный парашютистский костюм и пистолет "Вальтер" на поясе.
За ней следовал седоволосый мужчина в роговых очках, одетый в темно-синие
брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. Он нес черный медицинский
чемоданчик, который поставил на столик у кровати и открыл.
- Как вы себя чувствуете? - спросила Чесна, стоя в дверях. Выражение
лица у нее отражало деловую заботливость.
- Живой. Хотя и не совсем. - Голос у него был хриплым шепотом.
Говорить было тяжело. Он попытался принять сидячее положение, но мужчина,
явно доктор, надавил ему на грудь рукой и заставил лечь, что было не
труднее, чем удержать больного ребенка.
- Это доктор Стронберг, - объяснила Чесна. - Он лечит вас.
- И проверяет при этом пределы возможностей медицинской науки, говоря
откровенно. - Голос у Стронберга был похож на шум камней в бетономешалке.
Он сел на край постели, извлек из чемоданчика стетоскоп и прослушал пульс
пациента. - Вдохните глубоко. - Майкл вздохнул. - Еще раз. Еще. Теперь
задержите дыхание. Медленно выдохните. - Он проворчал и вынул из ушей
наконечники прибора. - У вас слабые хрипы в легких. Слабая инфекция, я
думаю. - Под язык Майкла лег термометр. - Ваше счастье, что вы были в
хорошем физическом состоянии. Иначе двенадцать дней в Фалькенхаузене на
хлебе и воде могли бы привести к гораздо худшим последствиям, чем
истощение и легочное кровотечение.
- Двенадцать дней? - сказал Майкл и взялся за термометр.
Стронберг взял его за запястье и отвел его руку в сторону.
- Оставьте его в покое. Да, двенадцать дней. К тому же у вас есть и
другие болезни, такие как сотрясение мозга средней степени, сломанный нос,
серьезное повреждение плеча, кровоподтек на спине от удара, который чуть
не разорвал почку, а рана на вашем бедре чуть не перешла в уплотняющуюся
гангрену. К счастью для вас, это было вовремя остановлено. Однако мне для
этого пришлось пережать некоторые мышечные ткани, так что какое-то время
нога у вас действовать не будет.
"Боже мой!" - подумал Майкл и вздрогнул от мысли о потере ноги под
ножом и хирургической пилой.
- В вашей моче была кровь, - продолжал Стронберг, - но я не думаю,
что почки у вас повреждены окончательно. Мне нужно ввести катетер, чтобы
вышло немного жидкости. - Он вытащил термометр и посмотрел его показания.
- У вас небольшой жар, - сказал он. - Но по сравнению со вчерашним днем он
стал слабее.
- Сколько я тут уже лежу?
- Три дня, - сказала Чесна. - Доктор Стронберг считает, что вам нужно
еще долго отдыхать.
Майкл ощутил во рту горький привкус. Лекарства, решил он. Скорее
всего, антибиотики и успокоительные. Доктор уже готовил еще один шприц.
- Этого больше не надо, - сказал Майкл.
- Не будьте идиотом, - Стронберг ухватил его за руку. - Ваш организм
подвергался воздействию такой грязи и бактерий, что вам просто повезло,
что у вас нет тифа, дифтерита и бубонной чумы. - Он воткнул иглу.
Сопротивляться этому было бессмысленно.
- А кто меня мыл?
- Я поливала вас из шланга, если вы это имеете в виду, - сказала ему
Чесна.
- Спасибо.
Она пожала плечами.
- Я не хотела, чтобы вы заразили кого-нибудь из моих людей.
- Они проделали хорошую работу, я у них в долгу. - Он вспомнил запах
крови на лесной тропе. - Скольких ранило?
- Только Эйснера. Пуля пробила ему руку. - Она нахмурила брови. -
Минутку. Откуда вы знаете, что кто-то ранен?
Майкл замялся. И в самом деле - откуда? - подумал он.
- Я... я, в общем-то, и не знал, - сказал он. - Просто много
стреляли.
- Ага, - Чесна внимательно наблюдала за ним. - Нам просто повезло,
что мы никого не потеряли. Может, теперь вы объясните, почему вы
отказались ехать с Бауманом, а потом добрались до нашего привала за восемь
миль от Фалькенхаузена? С какой целью вы преодолели такое расстояние
бегом? И как вы нашли нас?
- Лазарев, - сказал Майкл, уклоняясь на время, чтобы придумать
хороший ответ. - Мой друг. С ним все в порядке?
Чесна кивнула.
- С собой он привел целое стадо вшей. Нам пришлось обрить его наголо,
но он сказал, что убьет того, кто коснется его бороды. Он даже в худшем
состоянии, чем вы, но все же живой. - Она подняла свои светлые брови. - Вы
уже решили, как объясните то, что вы нас нашли?
Майкл вспомнил, что слышал той ночью спор Чесны и Баумана, когда они
вышли из палатки.
- Мне кажется, что я тогда немного тронулся, - объяснил он. - Я
кинулся за майором Кроллем. Я не очень помню, что произошло.
- Вы его убили?
- О нем... о нем позаботились, - сказал Майкл.
- Продолжайте.
- Я взял мотоцикл Кролля. На нем выехал из ворот. Но, наверно, пуля
пробила бензобак, потому что проехал я только несколько миль, а затем
мотор заглох. Тогда я пошел через лес. Я увидел ваши фонари и пришел к
вам. - Слишком явно притянуто за уши, подумал он, но это было все, что он
мог придумать.
Чесна мгновение молчала, уставившись на него. Потом сказала:
- У нас был человек, следивший за дорогой. Он не видел мотоцикла.
- Я ехал не по дороге. Я поехал через лес.
- И вы просто случайно нашли наш привал? В целом лесу? Вы наткнулись
на привал, в то время как никто из нацистов не смог найти нас по следу?
- Ну... да. Я же ведь попал сюда, разве не так? - Он устало
улыбнулся. - Можете назвать это судьбой.
- Мне кажется, - сказала Чесна, - что при этом вы еще всю дорогу
дышали через камышину. - Она подошла к постели немного ближе, в то время
как Стронберг готовил вторую инъекцию. - Если бы я не знала, что вы на
нашей стороне, барон, у меня были бы серьезные подозрения на ваш счет.
Победить Гарри Сэндлера в его собственной игре - это одно дело,
преодолеть, в вашем состоянии, больше восьми миль ночью по лесу и найти
наш привал, который был очень хорошо запрятан, могла бы я добавить, -
нечто совершенно другое.
- Я очень ловок в своих делах. Именно потому я и здесь. - Он
поморщился, когда кожу проткнула вторая игла.
Она покачала головой.
- Никто не может быть настолько ловок, барон. Что-то в вас есть
такое... что-то очень странное.
- Ну, это мы можем обсуждать не один день, если хотите. - Он
подпустил в голос чуток неподдельной усталости. Глаза Чесны были остры,
они видели его увертку. - Вы подготовили самолет?
- Он будет готов в нужный мне момент. - Она решила пока больше не
трогать этот вопрос. Но этот человек что-то скрывал, и она хотела узнать,
что.
- Хорошо. Так когда же мы полетим?
- Для вас никакого полета не будет, - твердо сказал Стронберг. Он со
щелчком закрыл свой чемоданчик. - По крайней мере, недели две. Ваш
организм истощен и доведен до жуткого состояния. Обычный человек, такой, у
которого нет вашей диверсионной подготовки, к этому времени был бы уже
совершенно безнадежен.
- Доктор, - сказал Майкл, - благодарю вас за внимание и заботу. Но
сейчас будьте любезны оставить нас наедине.
- Доктор прав, - сказала Чесна. - Вы слишком слабы, чтобы куда-нибудь
ехать. Так что ваша миссия теперь окончена.
- И для этого вы меня оттуда вытащили? Только для того, чтобы сказать
мне, что я - инвалид?
- Нет. Для того, чтобы не позволить вам сломаться. С тех пор, как вас
схватили, полковник Блок закрыл "Рейхкронен". Из того, что я слышала, он
допрашивает всех служащих и изучает их послужные документы. Он обыскивает
номер за номером. Мы вытащили вас из Фалькенхаузена, потому что Бауман
оповестил нас о том, что Блок планировал со следующего утра снова пытать
вас - уже более серьезно. Еще бы часа четыре - и катетер был бы
бесполезен.
- Ага, понимаю. - В свете этого временное бездействие ноги было
незначительной неприятностью.
Доктор Стронберг стал было уходить, но остановился в дверях и сказал:
- Интересное у вас, однако, родимое пятно. Я никогда ничего подобного
не видел.
- Родимое пятно? - спросил Майкл. - Какое родимое пятно?
Стронберг казался озадаченным.
- Ну, которое под левой рукой.
Майкл поднял левую руку и от изумления замер. От подмышки до бедра
шла полоска гладкой черной шерсти. Волчья шерсть, догадался он. При таком
напряжении организма и мозга он не полностью выполнил обратное превращение
с тех пор, как выбрался из Фалькенхаузена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97