- Франкевиц смотрел, как дождь струился
по окну, на его изможденное лицо легли тени. - Я думаю... что сделал
это... потому что... из-за того, как Блок смотрел на меня. Как будто я был
собакой, которая умела делать трюки. Это было в его взгляде: он чувствовал
ко мне отвращение, но я ему был нужен. И, наверное, он не убил меня
потому, что думал, что я ему еще понадоблюсь. Я - человек, а не скотина.
Вы понимаете?
Майкл кивнул.
- Вот все, что я знаю. Больше ничем не могу помочь. - Дыхание у
Франкевица стало опять хриплым. Он отыскал еще одну спичку и вновь зажег
уже потухшую сигарету. - У вас есть деньги? - спросил он.
- Нет. - У него был бумажник, полученный вместе со всей прочей
одеждой, но денег в нем не было. Он засмотрелся на длинные белые пальцы
Франкевица, потом снял замшевые перчатки и сказал: - Вот. Для чего-нибудь
могут сгодиться.
Франкевиц без колебаний взял их. Голубой дымок выходил из его губ. -
Благодарю вас. Вы истинный джентльмен. В мире осталось не много таких, как
мы.
- Вам лучше уничтожить это, - Майкл показал на карикатурного Гитлера.
Он двинулся к двери и остановился, чтобы прибавить напоследок. - Вы не
должны были говорить мне про все это. Я ценю ваш поступок. Но одно я
должен вам сказать: я не могу ручаться, что вы в безопасности, зная о том,
что вы делали.
Франкевиц повел мундштуком, оставив в воздухе завиток дыма. - Есть ли
в Берлине сейчас кто-нибудь, кто в безопасности? - спросил он.
На этот вопрос у Майкла ответа не было. Он стал отпирать дверь; ему
начало становиться душно в сырой комнате с узкими мутными окнами.
- Вы придете еще навестить меня? - Франкевиц докурил сигарету и смял
ее в пепельнице из зеленого оникса.
- Нет.
- Полагаю, это к лучшему. Надеюсь, вы найдете то, что ищете.
- Спасибо. Я тоже надеюсь. - Майкл отодвинул последний засов, вышел
из квартиры и закрыл за собой дверь. И тут же услышал, как с другой
стороны Тео фон Франкевиц опять запирает ее; это был неистовый шум, звуки
животного, торопившегося в клетку. Франкевиц несколько раз кашлянул, в
легких у него хрипела мокрота, а потом прошел по коридору. Майкл спустился
на улицу, которую поливал дождь.
Вильгельм мягко подвел "Мерседес" к бордюру, и Майкл влез в него.
Потом водитель тронул, направляясь через дождь на запад.
- Вы нашли то, что вам нужно? - спросил Мышонок, видя, что Майкл не
собирается делиться информацией.
- Только начинаю, - ответил он. Гитлер, сокрушаемый стальным кулаком.
Пулевые отверстия на окрашенном в зеленое металле. Доктор Гильдебранд,
изучавший газовое химическое оружие. Склад на полосе земли, где воздух пах
морем. Начало, да, вход в лабиринт. И вторжение в Европу, зависшее в
ожидании, когда ослабнут необузданные весенние шторма. Первая неделя июня,
подумал Майкл. На весах сотни тысяч жизней. "Живи свободным", подумал он и
хмуро улыбнулся. Тяжелое бремя ответственности легло на его плечи. - Куда
мы едем? - спросил он через несколько минут Вильгельма.
- На вашу презентацию, сударь. Вы - новый член Бримстонского клуба.
Майкл собрался было спросить, что это такое, но внимание Вильгельма
было занято дорогой, а дождь вовсю полосовал по дороге. Майкл уставился на
свои руки без перчаток, в то время как в уме его крутились вопросы, а
потоки дождя царапали по стеклу.
5
- Вот мы и приехали, сударь, - сказал Вильгельм, и оба, Майкл и
Мышонок, увидели его сквозь вращение щеток на стекле.
Перед ними, задрапированный в дождь и опустившийся низко на остров на
реке Хафель туман, возвышался замок с башенками. Вильгельм почти
пятнадцать минут вел автомобиль по вымощенной дороге через берлинский
Грюнвальдский лес, и теперь дорога уткнулась в берег реки. Но на этом
дорога не заканчивалась: деревянный понтонный мост вел по темной воде к
массивному гранитному въезду в замок. Въезд на понтонный мост был перекрыт
желтым шлагбаумом, и, когда Вильгельм сбавил скорость автомобиля, молодой
человек в форме рыжевато-коричневого цвета, в темно-синих перчатках и с
зонтиком, вышел из маленькой каменной будки пропускного пункта. Вильгельм
опустил стекло и объявил: - Барон фон Фанге, - и молодой человек проворно
кивнул и вернулся обратно. Майкл сквозь стекло заглянул внутрь и увидел,
как молодой человек набирал номер телефона. Над рекой по воздуху тянулись
телефонные провода, шедшие к замку. Спустя минуту человек вышел опять,
поднял шлагбаум и махнул Вильгельму рукой, чтобы тот проезжал. "Мерседес"
въехал на понтонный мост.
- Это - отель "Рейхкронен" ["Императорская корона"], - объяснил
Вильгельм, когда они приблизились к въезду. - Замок был выстроен в 1733
году. Нацисты заняли его в 1939 году. Он предназначен для сановников и
гостей Рейха.
- О, Боже мой, - прошептал Мышонок, когда внушительный замок замаячил
над ними. Конечно, он видел его и раньше, но никогда так близко. И никогда
даже не мечтал, что попадет в него. "Рейхкронен" предназначался для
руководства нацистской партии, иностранных дипломатов, офицеров высокого
ранга, герцогов, графов и баронов - настоящих баронов, вот как. По мере
того как замок вырастал и въезд в него ждал, как раскрытый зев с серыми
губами, Мышонок чувствовал себя все меньшим. В животе у него
взбаламутилось. - Я не... Я не думаю, что мне можно сюда, - сказал он.
Выбора не было. "Мерседес" через арку въехал в большой двор. Широкие
гранитные ступени веером сходились к двойным парадным дверям, над которыми
были укреплены золоченные буквы "РЕЙХКРОНЕН" и свастика. Четверо молодых
блондинов в рыжевато-коричневой форме вышли из дверей и поспешно
спустились по лестнице, когда Вильгельм затормозил "Мерседес".
- Я не могу... Я не могу... - проговорил Мышонок, ощущая себя так,
будто из него выкачали воздух.
Вильгельм окатил его ледяным взглядом. - Хороший слуга, - спокойно
сказал он, - не подводит своего хозяина. - Затем была открыта дверца для
Мышонка, над его головой появился зонт, а он стоял ошеломленный, в то
время как Вильгельм вышел и обогнул автомобиль, чтобы открыть багажник.
Майкл подождал, пока ему откроют дверцу, как и подобало барону. Он
выступил из автомобиля и встал под защиту зонта. В животе у него заныло,
как и на затылке. Но здесь было не место для замешательства, и если он
намерен выдержать этот маскарад, то должен сыграть свою роль до конца. Он
подавил нервное напряжение и стал подниматься по ступеням быстрой
спокойной походкой, так что молодой человек с зонтом с некоторым трудом
подстраивался под него. Мышонок следовал в нескольких шагах позади, с
каждым шагом ощущая себя все более маленьким. Вильгельм и двое слуг несли
чемоданы.
Майкл вошел в фойе "Рейхкронена" - святилища нацистов. Это было
огромное помещение, освещенное пятнами от располагавшихся низко над
темно-коричневой кожаной мебелью ламп, персидские ковры сверкали золотым
шитьем. Над его головой висела массивная вычурная люстра, в которой
горели, наверное, около полусотни свечей. Из громадного беломраморного
очага, который мог сойти за гараж для танка "Тигр", от груды поленьев с
тихим ревом рвались языки пламени; в центре над очагом висел в раме
большой написанный масляными красками портрет Адольфа Гитлера, по обеим
сторонам которого располагались золоченые орлы. Играла камерная музыка:
струнный квартет исполнял пьесу Бетховена. А в больших мягких кожаных
креслах и на диванах сидели немецкие офицеры, по большей части с выпивкой
в руках, либо занятые разговорами, либо слушавшие музыку. Другие люди,
среди которых были и женщины, стояли группками, чинно беседуя. Майкл
огляделся, оценивая в полном объеме впечатление от огромного помещения, и
услышал, как Мышонок прямо сзади него издал от испуга тихий стон.
И тут - женский голос, очаровательный, как виолончель:
- Фридрих! - Голос показался знакомым. Майкл стал оборачиваться в
направлении голоса, и услышал, как женщина сказала: - Фридрих! Дорогой!
Она подлетела к нему, ее руки обвились вокруг него. Он ощутил запах
корицы и кожи. Она крепко прижала его к себе, белокурые локоны коснулись
его щеки. А потом она глянула ему в лицо глазами цвета шампанского, а ее
пунцовые губы искали его рот.
Он дал им найти его. На вкус она напоминала терпкое белое мозельское
вино. Его тело плотно прижалось к его, и поскольку поцелуй продолжался,
Майкл обнял руками ее тело и языком дразняще обласкал ее губы. Он
почувствовал, как она дернулась, желая оторваться, но не имея сил, а он
медленно ласкательно проводил языком по ее рту. Она неожиданно обхватила
ртом его язык и втянула его с такой силой, что едва не оторвала. Ее зубы
сдавили его язык, поймав его в ловушку с совсем не нежной силой. Таков
цивилизованный способ объявления войны, подумал Майкл. Он прижал ее
плотнее, а она стиснула его так, что у него хрустнул позвоночник. Так они
и застыли на мгновение, прильнув губами, язык зажат зубами.
- Гм. - Мужчина прокашлялся. - Так это и есть счастливчик барон фон
Фанге?
Женщина отпустила язык Майкла и откинула голову. Пунцовые пятна
зарделись на ее щеках, а под густыми светлыми бровями гневно сверкнули
красивые светло-карие глаза. Но на губах сияла радостная улыбка, и она
сказала с напором возбуждения: - Да, Гарри! Разве он не хорош?
Майкл повернул голову вправо и уставился на Гарри Сэндлера, стоявшего
не более чем в трех футах от него.
Охотник на крупную дичь, который почти два года назад подстроил
убийство графини Маргерит в Каире, скептически ухмылялся. - Дикие звери
очень хороши, Чесна. Особенно когда их головы висят на стене надо мной.
Боюсь, что не разделяю вашего вкуса, но... имею удовольствие наконец
познакомиться с вами, барон. - Сэндлер ткнул вперед огромной руку, и
золотистый сокол, сидевший на обшитом кожей его левом плече, замахал для
равновесия крыльями.
Майкл несколько мгновений вглядывался в руку. Мысленно он видел ее,
сжимавшей трубку телефона при отдаче приказа об убийстве Маргерит. Он
видел ее, выбивавшую шифрованные радиодонесения своим нацистским хозяевам.
Он видел ее, нажимавшую на курок винтовки, посылая пулю в череп льва.
Майкл принял руку и пожал ее, сохраняя вежливую улыбку на лице, хотя глаза
его смотрели совсем на другое. Сэндлер усилил пожатие, захватив костяшки
пальцев Майкла. - Чесна заговорила меня до смерти рассказами о вас, -
сказал Сэндлер, в его красном лице была насмешка. Его немецкий был
безупречен. У него были темно-карие глаза, не сулившие никакой теплоты, а
пальцы крепко сдавливали руку Майкла, усиливая нажим. Костяшки у Майкла
заломило. - Благодарен вам за то, что вы здесь, и ей теперь не придется
больше надоедать мне рассказами.
- Вероятно, я надоем вам до смерти моими собственными рассказами, -
сказал Майкл, улыбаясь все шире; он старался убедить себя не выказать
ничем, что кисть его вот-вот сломается. Он глянул Гарри Сэндлеру в глаза и
почувствовал, что между ними пробежал взаимный вызов: выживает самый
выносливый. Его костяшки стонали, стиснутые медвежьей лапой. Всего лишь
еще один миллиметр - и его кости треснут. Майкл улыбался и чувствовал, как
пот проступает на его руках. Он был, во всяком случае на мгновенье, в
милости убийцы.
Сэндлер, обнажив белые квадратные зубы, отпустил руку Майкла.
Раздавленные пальцы заныли от хлынувшей в них крови. - Как я уже сказал,
получаю истинное удовольствие.
У женщины, одетой в темно-синее платье, сидевшее на ней как влитое,
были белокурые волосы, ниспадавшие кольцами на ее плечи. Ее лицо с
высокими скулами и полными губами было таким же лучезарным, как свет
солнца, пробившийся сквозь грозовые тучи. Она взяла Майкла за локоть. -
Фридрих, я надеюсь, ты не станешь возражать, что я тобой хвастаюсь? Я
раскрыла Гарри секрет.
- О? Правда? И что же?
- Гарри говорит, что умыкнет новобрачную. Так ведь?
Улыбка Сэндлера слегка увяла, что не имело большого значения,
поскольку она была с самого начала фальшивой. - Должен сказать вам, барон,
что вы рискуете завязать смертельную схватку.
- Разве? - Майкл почувствовал, будто пол превратился в лед, а он
старается не провалиться на тонком месте.
- Вы чертовски правы. Если бы вы не появились, Чесна вышла бы замуж
за меня. Поэтому я собираюсь сделать все возможное, чтобы лишить вас этого
трона.
Женщина рассмеялась. - О, Господи! Какое наслаждение! Когда из-за
тебя дерутся двое красавцев-мужчин... - Она глянула на Вильгельма и
Мышонка, стоявших в стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
по окну, на его изможденное лицо легли тени. - Я думаю... что сделал
это... потому что... из-за того, как Блок смотрел на меня. Как будто я был
собакой, которая умела делать трюки. Это было в его взгляде: он чувствовал
ко мне отвращение, но я ему был нужен. И, наверное, он не убил меня
потому, что думал, что я ему еще понадоблюсь. Я - человек, а не скотина.
Вы понимаете?
Майкл кивнул.
- Вот все, что я знаю. Больше ничем не могу помочь. - Дыхание у
Франкевица стало опять хриплым. Он отыскал еще одну спичку и вновь зажег
уже потухшую сигарету. - У вас есть деньги? - спросил он.
- Нет. - У него был бумажник, полученный вместе со всей прочей
одеждой, но денег в нем не было. Он засмотрелся на длинные белые пальцы
Франкевица, потом снял замшевые перчатки и сказал: - Вот. Для чего-нибудь
могут сгодиться.
Франкевиц без колебаний взял их. Голубой дымок выходил из его губ. -
Благодарю вас. Вы истинный джентльмен. В мире осталось не много таких, как
мы.
- Вам лучше уничтожить это, - Майкл показал на карикатурного Гитлера.
Он двинулся к двери и остановился, чтобы прибавить напоследок. - Вы не
должны были говорить мне про все это. Я ценю ваш поступок. Но одно я
должен вам сказать: я не могу ручаться, что вы в безопасности, зная о том,
что вы делали.
Франкевиц повел мундштуком, оставив в воздухе завиток дыма. - Есть ли
в Берлине сейчас кто-нибудь, кто в безопасности? - спросил он.
На этот вопрос у Майкла ответа не было. Он стал отпирать дверь; ему
начало становиться душно в сырой комнате с узкими мутными окнами.
- Вы придете еще навестить меня? - Франкевиц докурил сигарету и смял
ее в пепельнице из зеленого оникса.
- Нет.
- Полагаю, это к лучшему. Надеюсь, вы найдете то, что ищете.
- Спасибо. Я тоже надеюсь. - Майкл отодвинул последний засов, вышел
из квартиры и закрыл за собой дверь. И тут же услышал, как с другой
стороны Тео фон Франкевиц опять запирает ее; это был неистовый шум, звуки
животного, торопившегося в клетку. Франкевиц несколько раз кашлянул, в
легких у него хрипела мокрота, а потом прошел по коридору. Майкл спустился
на улицу, которую поливал дождь.
Вильгельм мягко подвел "Мерседес" к бордюру, и Майкл влез в него.
Потом водитель тронул, направляясь через дождь на запад.
- Вы нашли то, что вам нужно? - спросил Мышонок, видя, что Майкл не
собирается делиться информацией.
- Только начинаю, - ответил он. Гитлер, сокрушаемый стальным кулаком.
Пулевые отверстия на окрашенном в зеленое металле. Доктор Гильдебранд,
изучавший газовое химическое оружие. Склад на полосе земли, где воздух пах
морем. Начало, да, вход в лабиринт. И вторжение в Европу, зависшее в
ожидании, когда ослабнут необузданные весенние шторма. Первая неделя июня,
подумал Майкл. На весах сотни тысяч жизней. "Живи свободным", подумал он и
хмуро улыбнулся. Тяжелое бремя ответственности легло на его плечи. - Куда
мы едем? - спросил он через несколько минут Вильгельма.
- На вашу презентацию, сударь. Вы - новый член Бримстонского клуба.
Майкл собрался было спросить, что это такое, но внимание Вильгельма
было занято дорогой, а дождь вовсю полосовал по дороге. Майкл уставился на
свои руки без перчаток, в то время как в уме его крутились вопросы, а
потоки дождя царапали по стеклу.
5
- Вот мы и приехали, сударь, - сказал Вильгельм, и оба, Майкл и
Мышонок, увидели его сквозь вращение щеток на стекле.
Перед ними, задрапированный в дождь и опустившийся низко на остров на
реке Хафель туман, возвышался замок с башенками. Вильгельм почти
пятнадцать минут вел автомобиль по вымощенной дороге через берлинский
Грюнвальдский лес, и теперь дорога уткнулась в берег реки. Но на этом
дорога не заканчивалась: деревянный понтонный мост вел по темной воде к
массивному гранитному въезду в замок. Въезд на понтонный мост был перекрыт
желтым шлагбаумом, и, когда Вильгельм сбавил скорость автомобиля, молодой
человек в форме рыжевато-коричневого цвета, в темно-синих перчатках и с
зонтиком, вышел из маленькой каменной будки пропускного пункта. Вильгельм
опустил стекло и объявил: - Барон фон Фанге, - и молодой человек проворно
кивнул и вернулся обратно. Майкл сквозь стекло заглянул внутрь и увидел,
как молодой человек набирал номер телефона. Над рекой по воздуху тянулись
телефонные провода, шедшие к замку. Спустя минуту человек вышел опять,
поднял шлагбаум и махнул Вильгельму рукой, чтобы тот проезжал. "Мерседес"
въехал на понтонный мост.
- Это - отель "Рейхкронен" ["Императорская корона"], - объяснил
Вильгельм, когда они приблизились к въезду. - Замок был выстроен в 1733
году. Нацисты заняли его в 1939 году. Он предназначен для сановников и
гостей Рейха.
- О, Боже мой, - прошептал Мышонок, когда внушительный замок замаячил
над ними. Конечно, он видел его и раньше, но никогда так близко. И никогда
даже не мечтал, что попадет в него. "Рейхкронен" предназначался для
руководства нацистской партии, иностранных дипломатов, офицеров высокого
ранга, герцогов, графов и баронов - настоящих баронов, вот как. По мере
того как замок вырастал и въезд в него ждал, как раскрытый зев с серыми
губами, Мышонок чувствовал себя все меньшим. В животе у него
взбаламутилось. - Я не... Я не думаю, что мне можно сюда, - сказал он.
Выбора не было. "Мерседес" через арку въехал в большой двор. Широкие
гранитные ступени веером сходились к двойным парадным дверям, над которыми
были укреплены золоченные буквы "РЕЙХКРОНЕН" и свастика. Четверо молодых
блондинов в рыжевато-коричневой форме вышли из дверей и поспешно
спустились по лестнице, когда Вильгельм затормозил "Мерседес".
- Я не могу... Я не могу... - проговорил Мышонок, ощущая себя так,
будто из него выкачали воздух.
Вильгельм окатил его ледяным взглядом. - Хороший слуга, - спокойно
сказал он, - не подводит своего хозяина. - Затем была открыта дверца для
Мышонка, над его головой появился зонт, а он стоял ошеломленный, в то
время как Вильгельм вышел и обогнул автомобиль, чтобы открыть багажник.
Майкл подождал, пока ему откроют дверцу, как и подобало барону. Он
выступил из автомобиля и встал под защиту зонта. В животе у него заныло,
как и на затылке. Но здесь было не место для замешательства, и если он
намерен выдержать этот маскарад, то должен сыграть свою роль до конца. Он
подавил нервное напряжение и стал подниматься по ступеням быстрой
спокойной походкой, так что молодой человек с зонтом с некоторым трудом
подстраивался под него. Мышонок следовал в нескольких шагах позади, с
каждым шагом ощущая себя все более маленьким. Вильгельм и двое слуг несли
чемоданы.
Майкл вошел в фойе "Рейхкронена" - святилища нацистов. Это было
огромное помещение, освещенное пятнами от располагавшихся низко над
темно-коричневой кожаной мебелью ламп, персидские ковры сверкали золотым
шитьем. Над его головой висела массивная вычурная люстра, в которой
горели, наверное, около полусотни свечей. Из громадного беломраморного
очага, который мог сойти за гараж для танка "Тигр", от груды поленьев с
тихим ревом рвались языки пламени; в центре над очагом висел в раме
большой написанный масляными красками портрет Адольфа Гитлера, по обеим
сторонам которого располагались золоченые орлы. Играла камерная музыка:
струнный квартет исполнял пьесу Бетховена. А в больших мягких кожаных
креслах и на диванах сидели немецкие офицеры, по большей части с выпивкой
в руках, либо занятые разговорами, либо слушавшие музыку. Другие люди,
среди которых были и женщины, стояли группками, чинно беседуя. Майкл
огляделся, оценивая в полном объеме впечатление от огромного помещения, и
услышал, как Мышонок прямо сзади него издал от испуга тихий стон.
И тут - женский голос, очаровательный, как виолончель:
- Фридрих! - Голос показался знакомым. Майкл стал оборачиваться в
направлении голоса, и услышал, как женщина сказала: - Фридрих! Дорогой!
Она подлетела к нему, ее руки обвились вокруг него. Он ощутил запах
корицы и кожи. Она крепко прижала его к себе, белокурые локоны коснулись
его щеки. А потом она глянула ему в лицо глазами цвета шампанского, а ее
пунцовые губы искали его рот.
Он дал им найти его. На вкус она напоминала терпкое белое мозельское
вино. Его тело плотно прижалось к его, и поскольку поцелуй продолжался,
Майкл обнял руками ее тело и языком дразняще обласкал ее губы. Он
почувствовал, как она дернулась, желая оторваться, но не имея сил, а он
медленно ласкательно проводил языком по ее рту. Она неожиданно обхватила
ртом его язык и втянула его с такой силой, что едва не оторвала. Ее зубы
сдавили его язык, поймав его в ловушку с совсем не нежной силой. Таков
цивилизованный способ объявления войны, подумал Майкл. Он прижал ее
плотнее, а она стиснула его так, что у него хрустнул позвоночник. Так они
и застыли на мгновение, прильнув губами, язык зажат зубами.
- Гм. - Мужчина прокашлялся. - Так это и есть счастливчик барон фон
Фанге?
Женщина отпустила язык Майкла и откинула голову. Пунцовые пятна
зарделись на ее щеках, а под густыми светлыми бровями гневно сверкнули
красивые светло-карие глаза. Но на губах сияла радостная улыбка, и она
сказала с напором возбуждения: - Да, Гарри! Разве он не хорош?
Майкл повернул голову вправо и уставился на Гарри Сэндлера, стоявшего
не более чем в трех футах от него.
Охотник на крупную дичь, который почти два года назад подстроил
убийство графини Маргерит в Каире, скептически ухмылялся. - Дикие звери
очень хороши, Чесна. Особенно когда их головы висят на стене надо мной.
Боюсь, что не разделяю вашего вкуса, но... имею удовольствие наконец
познакомиться с вами, барон. - Сэндлер ткнул вперед огромной руку, и
золотистый сокол, сидевший на обшитом кожей его левом плече, замахал для
равновесия крыльями.
Майкл несколько мгновений вглядывался в руку. Мысленно он видел ее,
сжимавшей трубку телефона при отдаче приказа об убийстве Маргерит. Он
видел ее, выбивавшую шифрованные радиодонесения своим нацистским хозяевам.
Он видел ее, нажимавшую на курок винтовки, посылая пулю в череп льва.
Майкл принял руку и пожал ее, сохраняя вежливую улыбку на лице, хотя глаза
его смотрели совсем на другое. Сэндлер усилил пожатие, захватив костяшки
пальцев Майкла. - Чесна заговорила меня до смерти рассказами о вас, -
сказал Сэндлер, в его красном лице была насмешка. Его немецкий был
безупречен. У него были темно-карие глаза, не сулившие никакой теплоты, а
пальцы крепко сдавливали руку Майкла, усиливая нажим. Костяшки у Майкла
заломило. - Благодарен вам за то, что вы здесь, и ей теперь не придется
больше надоедать мне рассказами.
- Вероятно, я надоем вам до смерти моими собственными рассказами, -
сказал Майкл, улыбаясь все шире; он старался убедить себя не выказать
ничем, что кисть его вот-вот сломается. Он глянул Гарри Сэндлеру в глаза и
почувствовал, что между ними пробежал взаимный вызов: выживает самый
выносливый. Его костяшки стонали, стиснутые медвежьей лапой. Всего лишь
еще один миллиметр - и его кости треснут. Майкл улыбался и чувствовал, как
пот проступает на его руках. Он был, во всяком случае на мгновенье, в
милости убийцы.
Сэндлер, обнажив белые квадратные зубы, отпустил руку Майкла.
Раздавленные пальцы заныли от хлынувшей в них крови. - Как я уже сказал,
получаю истинное удовольствие.
У женщины, одетой в темно-синее платье, сидевшее на ней как влитое,
были белокурые волосы, ниспадавшие кольцами на ее плечи. Ее лицо с
высокими скулами и полными губами было таким же лучезарным, как свет
солнца, пробившийся сквозь грозовые тучи. Она взяла Майкла за локоть. -
Фридрих, я надеюсь, ты не станешь возражать, что я тобой хвастаюсь? Я
раскрыла Гарри секрет.
- О? Правда? И что же?
- Гарри говорит, что умыкнет новобрачную. Так ведь?
Улыбка Сэндлера слегка увяла, что не имело большого значения,
поскольку она была с самого начала фальшивой. - Должен сказать вам, барон,
что вы рискуете завязать смертельную схватку.
- Разве? - Майкл почувствовал, будто пол превратился в лед, а он
старается не провалиться на тонком месте.
- Вы чертовски правы. Если бы вы не появились, Чесна вышла бы замуж
за меня. Поэтому я собираюсь сделать все возможное, чтобы лишить вас этого
трона.
Женщина рассмеялась. - О, Господи! Какое наслаждение! Когда из-за
тебя дерутся двое красавцев-мужчин... - Она глянула на Вильгельма и
Мышонка, стоявших в стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97