Еще пятьдесят ярдов, и мотор издал звук, напоминавший грохот
жестянок в дробилке, а затем смолк.
- С грузовиком уже все! - Бауман распахивал настежь дверцу.
Грузовик встал прямо посреди дороги, Майкл и немец выкарабкались из
него.
- Давайте! - закричал Бауман Лазареву и датчанину. Они скатились с
трупов, сами похожие на трупы. - Ворота там, ярдах в ста!
Бауман показал вперед и побежал. Майкл, голое тело которого
напряглось от напряжения до дрожи, держался в нескольких шагах позади
него. Лазарев споткнулся, упал, вскочил и следовал за ними дальше на тощих
ногах.
- Подождите! Пожалуйста, подождите меня! - закричал отставший от них
датчанин. Майкл оглянулся, как раз в тот момент, когда датчанина нашел луч
прожектора.
- Продолжать движение, - завопил Бауман. Вслед за этим прозвучала
пулеметная очередь, и датчанин умолк.
- Сволочи! Гады проклятые! - Лазарев остановился на дороге и
прицелился из ружья, когда свет повернул на него. Пули прочертили перед
ним линию; Лазарев раз за разом нажимал на курок. Стекло лопнуло, свет
погас.
Бауман неожиданно лицом к лицу столкнулся с тремя охранниками,
возникшими между двумя барачными строениями.
- Это я! Фриц Бауман! - закричал он, прежде чем они подняли оружие.
Майкл хлопнулся животом на землю. - В секторе "Е" пленные подняли бунт! -
прокричал Бауман. - Они разносят корпус в щепки. Ради Бога, бегите туда!
Солдаты побежали и скрылись за углом барака. Затем Бауман с Майклом
побежали дальше к воротам, и, выскочив из-за группы деревянных построек,
увидели внешнее ограждение, отделенное от них опасной зоной открытого
пространства. Лучи взбесившихся прожекторов были нацелены внутрь лагеря,
рыская по его территории. В центре Фалькенхаузена все еще продолжали
взрываться мины.
- Ложись! - сказал Бауман Майклу, и они легли на землю возле стенки
одной из деревянных построек, когда луч прожектора проходил мимо. Он еще
раз сверился с часами. - Черт возьми! Они опаздывают! Где они, будь все
проклято!
Позади них, спотыкаясь, двигалась какая-то фигура. Майкл приподнялся,
вцепился в ноги этого человека и сбил его в пыль, прежде чем их накрыл луч
прожектора. Лазарев сказал:
- Ты что, гад, шею мне сломать хотел?
Неожиданно по открытому пространству прогрохотал мотоцикл с коляской,
его водитель тормознул перед выкрашенным в зеленое строением возле ворот.
Почти тут же дверь открылась и наружу выскочила плотная фигура в военных
сапогах, немецкой каске и розовом шелковом халате, с двумя пистолетами на
портупее, охватывающей толстый живот. Майор Кролль, которому не дали
досмотреть первый сон, забрался в коляску и движением руки показал
водителю ехать. Водитель исполнил приказ, из-под заднего колеса мотоцикла
брызнула пыль, и Майкл понял, что Кролль должен будет проехать в
нескольких футах от них. Бауман уже поднимал пистолет. Майкл сказал:
- Нет, - в его возбужденном мозгу стояла картина волос, падавших в
ящик из сосновых планок, и когда мотоцикл подъехал ближе, он выступил
из-за прикрывавшей их стены и ударил прикладом винтовки как палкой.
В тот момент, когда винтовка попала водителю по голове и сломала ему
шею, как лучину, главные ворота Фалькенхаузена взорвались со снопом
пламени и фонтаном горящих досок.
Взрыв бросил Майкла на землю и горячей волной прошел над ним.
Неуправляемый мотоцикл резко вильнул влево, сделал круг и врезался в
деревянную стену, прежде чем Кролль понял, что он в опасности. Мотоцикл
завалился набок, мотор у него все еще работал, и Кролль вывалился из
коляски, каска с него слетела, в ушах все еще звенело от взрыва.
Из-за развалин ворот появился выкрашенный в маскировочные цвета
грузовик с броневыми листами, защищавшими колеса. Когда он с ревом въехал
в лагерь, коричневый брезент, закрывавший кузов, был отброшен назад,
открыв пулемет пятидесятого калибра с поворотной станиной. Пулеметчик
направил ствол пулемета чуть вверх и загасил ближайший прожектор, затем
перевел огонь на следующий. Еще трое в кузове нацелили винтовки на
охранников на башне и открыли стрельбу.
- Бегом! - завопил Бауман, вскакивая на ноги. Майкл стоял на
четвереньках, наблюдая за пытавшимся подняться Кроллем; портупея сползла
вниз и путалась у него в ногах. Майкл сказал:
- Берите с собой моего друга и садитесь в машину.
Он встал.
- Что? Вы с ума сошли! Они приехали сюда за вами!
- Делайте, что я говорю.
Майкл увидел на земле винтовку, ее приклад был разбит. Кролль,
постанывая, пытался вытащить из портупеи один из "Люгеров".
- Не ждите меня.
Он подошел к Кроллю, схватил его портупею и сорвал ее. Кролль
задыхался, кровь текла у него из рассеченного лба, а глаза были мутные.
- Идите! - закричал Майкл Бауману, и тот с русским побежал к
грузовику.
Кролль застонал, узнав наконец человека, стоявшего над ним. На жирной
шее Кролля висел свисток, и он сунул его в рот, но у него не хватало
дыхания, чтобы свистнуть.
Майкл услышал, как по броневому листу грузовика лязгнули пули. Он
оглянулся и увидел, что Лазарев и Бауман добежали до машины и забрались
внутрь. Пулеметчик все еще вел стрельбу по охранникам на башне, но теперь
пули стучали и по грузовику. Число солдат увеличивалось, их подняли на
ноги взрыв и пламя. От одного из защитных листов на колесах грузовика
рикошетом отлетела пуля, и пулеметчик отвернул пулемет, чтобы пристрелить
выпустившего ее солдата. Бой разгорался; пора было убираться. Грузовик дал
задний ход и выехал сквозь охваченный пламенем проем, где раньше были
ворота.
Вставший на ноги Кролль пытался отползти.
- Помогите, - хрипел он. - Кто-нибудь...
Но его никто не услышал среди криков, грохота пулеметной стрельбы и
воя сирены, которые, казалось, были слышны даже в Берлине. Майкл сказал:
- Майор? - и тот посмотрел на него. Лицо Кролля исказилось гримасой
ужаса.
Рот Майкла открылся, мышцы на скулах дергались, освобождая место
клыкам, которые выходили, истекая слюной, из своих гнезд. На голом теле
прорастали волоски черной шерсти, а пальцы на руках и ногах начинали
скрючиваться в когти.
Кролль вскочил, поскользнулся, снова вскочил, приглушенно взвизгнул и
побежал. Не в сторону ворот, поскольку путь ему закрывала фигура чудовища,
а в противоположном направлении, в глубину Фалькенхаузена. Майкл, спина у
которого скручивалась, и суставы щелкали, последовал за ним, как тень
смерти.
У бараков майор свалился на колени и попытался пропихнуть свое тело в
проем под одним из них. Не сумев этого сделать, он опять вскочил и,
шатаясь, двинулся, еле слышным голосом взывая о помощи. Примерно ярдах в
трехстах от них горело деревянное строение, подожженное миной из миномета.
Красный свет прыгал по небу. Лучи прожекторов все еще искали,
перекрещивались между собой, и охранники в полном смятении стреляли друг в
друга.
В мозгу волка смятения не было. Он знал, что ему следовало сделать, и
собирался насладиться этим.
Кролль оглянулся через плечо и увидел зеленые глаза этого существа.
От страха он почти заблеял, его вывалявшийся в пыли халат расстегнулся,
упитанное белое брюшко вывалилось наружу. Он продолжал бежать, пытаясь
взывать о помощи задыхающимся голосом. Он рискнул еще раз оглянуться и
увидел, что чудовище нагоняет его ровными мощными прыжками, тут лодыжка
Кролля зацепилась за низкий барьерчик из нескольких сосновых досок, он с
воплем перелетел через него и сполз лицом вниз по крутому грязному спуску.
Майкл легко перепрыгнул через преграду, сделанную здесь, чтобы
грузовики не свалились, и встал на краю спуска, вглядываясь в то, что
лежало впереди. В его теле волка сердце забилось в испуганном ритме, когда
он увидел эти остатки пира зверей, лежащие на дне ямы.
Невозможно было определить, сколько трупов было там навалено. Три
тысячи? Пять тысяч? Он не знал. Яма с крутыми краями была ярдов в
пятьдесят от края до края, и голые тела лежали друг на друге
отвратительными костлявыми кучами, наваленные так, что дна ямы нигде видно
не было. Среди серого, страшного, иррационального нагромождения грудных
клеток, исхудалых рук и ног, бритых голов и запавших глаз, одна фигура в
красном халате продиралась к противоположной стороне ямы, карабкаясь по
кучам разлагающейся плоти.
Майкл замер на краю, когти его вжались в мягкую землю. Пламя пожара
танцевало, окрашивая гигантскую могилу адским светом. Мозг его оцепенел:
тут было столько мертвых! Реальность казалась искаженной, стала дурным
сном, от которого он должен наверняка скоро пробудиться. Это были следы
зла столь изощренного, что перед ним бледнела любая фантазия.
Майкл поднял голову к небесам и вскричал.
Наружу вырвался хриплый, яростный волчий вой. Кролль в яме услышал
его и оглянулся. На лице его заблестел пот, мухи тучей окружали его.
- Не подходи ко мне, - закричал он чудовищу на другой стороне ямы.
Голос его прервался, сквозь него пробилось подступившее безумие. - Не
подходи...
Труп под ним шевельнулся от его веса со звуком, похожим на шепот,
другие тела тоже стали подаваться в стороны, и Кролль потерял равновесие.
Он вцепился в оторванное плечо, затем попытался удержаться потными руками
за пару ног, но гнилая плоть рвалась, когда он хватал ее пальцами, и он
погружался все глубже среди мертвецов. Трупы поднимались и опадали, как
волны на море, и Кролль бился, пытаясь удержаться на поверхности. Он
раскрыл рот, чтобы закричать; в него набились мухи, и их засосало в горло.
Мухи ослепили его, они набивались в ноздри и уши. Он пытался карабкаться
по вонючей гнилой плоти, но сапоги не находили опоры. Вскоре голова его
скрылась под поверхностью, трупы шевелились вокруг, словно пробудившись от
сна. Каждый отдельный мертвец весил почти столько же, сколько одна из
лопат, которыми их здесь зароют, но вместе, переплетая между собой руки и
ноги, они сомкнулись над головой Кролля и позволили ему опускаться вниз, в
их удушающие глубины. Он перестал погружаться только когда лег на дно
этого моря трупов, и худая рука крючком обвилась вокруг его шеи, а мухи
шевелились в его глотке.
Кролль исчез. Трупы продолжали колыхаться по всей яме, заравнивая то
место, где он утонул. Майкл, зеленые глаза которого жгли слезы ужаса,
отвернулся от мертвых и побежал к живым.
Он нарвался на двух доберманов, которые залились лаем, удерживаемые
цепочками, проскочил мимо них, а затем через открытое пространство возле
того места, где лежал свалившийся мотоцикл. Грузовик, набитый под завязку
солдатами, подъезжал к развороченным воротам, отправляясь преследовать
спасательную команду. Майкл вмешался в их планы: он запрыгнул в кузов, и
солдаты, вопя, стали выскакивать оттуда так, будто у них вырастали крылья.
Шофер, завороженный видом тощего и явно голодного волка, оскалившегося ему
в лицо через лобовое стекло, потерял управление, и грузовик врезался в
каменную стену Фалькенхаузена.
Но волк уже не стоял на капоте. Майкл прыжком преодолел остатки
развороченных взрывом ворот и оказался на свободе. По грунтовой дороге он
вбежал в лес, нос его обнюхивал путь. Моторное масло, порох... и... да,
едкий дух русского летчика.
Он держался кустарника по краю дороги, следуя по запаху. Запах крови:
кто-то был ранен. Через милю от Фалькенхаузена грузовик свернул с
магистрали на такую дорогу, которая была едва ли больше... ну, волчьей
тропы. Здесь же заранее была заготовлена спасательная команда; то, что
было похоже видом и запахом, второй грузовик, выехало с этой тропы и
загрохотало дальше, чтобы оставить преследователям следы от шин, в то
время как настоящие беглецы въехали в густой лес. Майкл последовал дальше
по запаху Лазарева через молчаливые лесные просеки.
Он бежал по извилистому следу почти восемь миль, и тут услышал голоса
и увидел блики ручных фонариков. Он прополз между соснами и стал
наблюдать. В просвете перед ним, закрытые от наблюдения с воздуха
раскинутой над головами маскировочной сеткой, стояли грузовик и две
гражданские автомашины. Рабочие разбирали грузовик, быстро снимая броню и
пулемет с его крепления. В то же время другие спешно красили грузовик в
белое и рисовали на дверях кабины знаки красного креста. Вместо кузова
теперь был фургон скорой помощи с рядами носилок. Пулемет завернули в
мешковину, положили в деревянный ящик, устланный резиной, и опустили в
яму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97