Михаил ходил в одежде из оленьей шкуры и в сандалиях, которые сшила
ему Рената, его старая одежда совсем на него не лезла и изорвалась в
клочья. Он рос, становился неуклюжим, на предплечьях и ногах стали расти
густые черные волосы. Разум его тоже рос на пище из книг Виктора:
математике, русской истории, языках, классической литературе - всех тех
яствах, которыми потчевал его Виктор. Иногда учение шло легко, в другое
время Михаил только и делал, что спотыкался на чем-то, но громовой голос
Виктора в большом зале руководил его вниманием. Михаил даже полюбил
Шекспира, в особенности тревоги и волнения Гамлета.
Чувства его тоже развивались. Теперь для него не существовало
абсолютной тьмы; самая черная ночь была как сероватое свечение с
существами из плоти и крови, очерченными чудным светло-голубым светом.
Когда он действительно сосредотачивался, отбрасывая все, что могло
отвлекать, он мог найти в белом дворце любого из стаи, определяя его по
особому ритму сердцебиения: например, у Олеси оно всегда было частым, как
от маленького оркестрового барабана, в то время как у Виктора -
размеренное, с четкостью великолепно настроенного инструмента. Цвета,
звуки, ароматы стали более насыщенными. При дневном свете он мог видеть
бегущего через густую чащу оленя на расстоянии в сотню саженей. Михаил
познал преимущества скорости и ловкости: он с легкостью ловил крыс, белок
и зайцев, чем немного способствовал пищевому снабжению стаи, но дичь
покрупнее от него ускользала. Он часто просыпался и обнаруживал, что его
рука или нога покрылась черной шерстью и приняла волчью форму, но
полноценное превращение его все еще ужасало. Хотя тело его, возможно, было
к этому готово, сознание его готово еще не было. Он почитал за чудо, что
другие могут переходить туда и обратно между мирами, почти будто бы одним
только желанием. Конечно, самым скорым был Виктор; ему требовалось не
более сорока секунд, чтобы завершить переход от человеческого облика к
серой волчьей шкуре. Следующим по быстроте был Никита, который выполнял
превращение чуть дольше сорока пяти секунд. У Олеси была самая красивая
шкура, а у Франко самый громкий вой. Поля была самая робкая, а Рената
самая добрая: она часто позволяла мелкой, самой беззащитной жертве
спастись, даже если загоняла ее до изнеможения. Виктор бранил ее за такие
вольности, и Франко ругал ее, но она делала так, как ей нравилось.
После осквернения сада спокойно-яростный Виктор взял с собой Никиту и
Франко в долгие бесплодные розыски логова берсеркера. За прошедшие три
года берсеркер выдавал себя оставленными им вокруг белого дворца
маленькими кучками помета, а однажды стая услышала, как он выл ночью;
низкий хриплый насмешливый вызов, менявшийся по направлению, так как
берсеркер искусно менял свое положение. Это был вызов на битву, но Виктор
не поддался; он предпочел не попадать в западню берсеркера. Поля клялась,
что снежной ночью в начале ноября видела берсеркера, когда бежала рядом с
Никитой по следу оленя. Рыжий зверь выскочил к ней из снега, достаточно
близко, чтобы почуять его явное безумие, и глаза его были холодными
черными пропастями ненависти. Он разинул свою слюнявую пасть, чтобы
разорвать ей горло, - но тут Никита прыгнул к ней, и берсеркер исчез в
снегопаде. Поля клялась в этом, но она иногда путала ночные кошмары с
реальностью, а Никита не помнил, чтобы видел что-нибудь, кроме ночи и
летевших снежных хлопьев.
Ночью в середине июля снежных хлопьев не было, были лишь золотистые
мушки, поднимавшиеся с лесной подстилки, когда Михаил и Никита в
человечьем облике тихо бежали по лесу. Из-за засушливой погоды стада
поредели, и в последний месяц охота стала скудной. Виктор приказал Михаилу
и Никите что-нибудь принести, что угодно съедобное, и сейчас Михаил бежал
за старшим изо всех сил. Никита следовал саженях в двадцати перед ним и
был впереди Михаила всю дорогу. Они ровным темпом направлялись к югу, и
вскоре Никита перешел на скорую ходьбу.
- Куда мы двигаемся? - шепотом спросил Михаил.
Он вгляделся в ночной сумрак, выглядывая что-нибудь живое. Но даже
беличий глаз не сверкнул в свете звезд.
- К железнодорожным путям, - ответил Никита. - Посмотрим, не удастся
ли нам там поживиться.
Часто стая находила мертвого оленя, кабаргу или животное поменьше,
сбитых поездами, которые с мая по август дважды в день пробегали через
лес, направляясь днем на восток, а ночью на запад.
Там, где лес упирался в нагромождение скал и утесов, уходящее к югу,
из грубо обтесанного туннеля вырывались рельсы, вились вниз по склону
поросшего лесом оврага по меньшей мере саженей шестьсот, а затем вели в
другой туннель с западной стороны. Михаил пошел следом за Никитой вниз по
откосу, и они перешли на рельсы, глазами выискивая темные очертания тела и
ноздрями вынюхивая в теплом воздухе свежую кровь. В эту ночь на рельсах
никого не убило. Они дошли до западного туннеля, и тут Никита вдруг
сказал:
- Слушай.
Михаил прислушался и тоже услышал мягкий рокот, словно где-то в
отдалении непрерывно грохотал гром, только небо было ясным, и звезды
мерцали сквозь теплый мутный воздух. Приближался поезд.
Никита наклонился, приложив к железу руку. Он почувствовал, как оно
вибрирует, когда поезд набирал ход, начиная длинный спуск по склону. Еще
через мгновение он вырвется из туннеля всего лишь в нескольких саженях от
них.
- Нам лучше уйти, - сказал ему Михаил.
Никита остался, где стоял, держа руку на рельсе. Он уставился на
каменистое отверстие туннеля, а затем Михаил увидел, как он посмотрел в
сторону восточного туннеля, до которого было далеко.
- Я, бывало, приходил сюда в одиночку, - спокойно объяснил Никита. -
Наблюдал, как поезд с ревом проносится мимо. Это было до берсеркера, чтоб
он, сволочь, в ад провалился. Я много раз видел, как поезд проскакивал
мимо. В сторону Минска, я думаю. Он выбегает из этого туннеля, - он указал
кивком, - и въезжает в тот, который там. В некоторые ночи, если машинист
торопится скорее попасть домой, ему нужно меньше тридцати секунд, чтобы
пробежать это расстояние. Если он пьян или притормаживает на спуске, то
пробежка от одного туннеля до другого занимает около тридцати пяти секунд.
Я знаю, я высчитывал.
- Зачем? - спросил Михаил. Грохот поезда - несущийся ураган -
приближался.
- Потому что однажды я собираюсь перегнать его. - Никита встал. - Ты
знаешь, что для меня в мире самое главное? - Его миндалевидные монгольские
глаза устремились сквозь тьму на Михаила. Мальчик покачал головой. - Быть
резвым, - продолжал Никита, в голосе его нарастало возбуждение. - Самым
резвым в стае. Резвее любого живущего. Выполнить превращение за время, за
которое поезд выходит из первого туннеля и уходит во второй. Понимаешь?
Михаил покачал головой.
- Тогда смотри, - сказал ему Никита.
Западный туннель стал светлеть, рельсы дрожали от мощного биения
пульса паровоза. Никита сбросил одежду и предстал обнаженным. И тут из
туннеля внезапно вырвался поезд, подобный фырчащему черному бегемоту с
единственным желтым глазом циклопа. Михаил отскочил назад от горячего
дыхания, обдавшего его. Никита, стоявший у самых путей, не шевельнул и
мускулом. Мимо грохотали товарные вагоны, вихрем крутились красные искры.
Михаил увидел, что тело Никиты выгнулось, его кости заходили ходуном, руки
начали обрастать покровом красивой черной шерсти, а затем Никита побежал
вдоль рельсов, спина и ноги у него покрылись волчьей шерстью. Он бежал к
восточному туннелю, его позвоночник прогибался, ноги и руки дергались и
поджимались к торсу. Михаил увидел, как шерсть покрыла ягодицы Никиты,
темная, подобная наросту, штука выросла и повисла на крестце, развернулась
в волчий хвост. Хребет Никиты прогнулся, он бежал уже низко над землей,
предплечья его утолщались, а руки стали искривляться в лапы. Он поравнялся
с паровозом и понесся рядом с ним к зеву восточного туннеля. Машинист
включил тормоза, но топка все еще выбрасывала искры. Грохочущие колеса
гремели в полусажени от лап Никиты. Во время бега сердце его било молотом,
ноги изменили строение, из-за чего он слегка сбился с курса и потерял
секунды, пока старался выправить бег. Паровоз обогнал его, черный дым и
искры вихрились следом. Ему пришлось вдохнуть копоть, и легкие его теперь
ощущали слабое отравление. В черном вихре Михаил потерял Никиту из вида.
Грохоча, поезд влетел в восточный туннель и продолжил свое движение к
Минску. Одинокий красный фонарь мотался из стороны в сторону на буфере
последнего товарного вагона. Дым, расползавшийся вдоль оврага, отдавал
горьковатым запахом гари. Михаил вошел в него, следуя вдоль рельсов, все
еще ощущая жар промчавшегося поезда. Пепел еще вихрился у земли ночными
умиравшими звездочками.
- Никита! - позвал он. - Где...
На него прыгнула сильная темная фигура. Черный волк придавил лапами
плечи Михаила и сбил его на землю. Потом волк поднялся, встал Михаилу на
грудь, раскосые глаза уставились на его лицо, пасть раскрылась, показывая
блестящие белые клыки.
- Прекрати, - сказал Михаил. Он ухватил морду Никиты и оттолкнул в
сторону волчью голову. Волк зарычал, щелкнув челюстями у его носа. - Ты
перестанешь? - потребовал Михаил. - Ты же сейчас меня раздавишь!
Волк опять обнажил клыки, прямо перед носом у Михаила, а затем из
пасти выскочил влажный розовый язык и лизнул его лицо. Михаил взвизгнул и
стал сталкивать с себя зверя, но весил Никита немало. Наконец Никита
соскочил с груди Михаила, и мальчик уселся, предчувствуя, что на следующее
утро найдет у себя на коже оставленные лапами синяки. Никита стал бегать
кругами, щелкая челюстями в охоте за собственным хвостом, просто ради
веселья, а потом прыгнул в высокую траву на краю оврага и стал кататься по
ней.
- Ты ненормальный! - сказал Михаил, вставая на ноги.
Пока Никита катался по траве, тело его стало опять менять облик.
Слышалось потрескивание растягивающихся сухожилий, костей изменяющегося
скелета. Никита слегка взвизгнул от боли, и Михаил отошел на несколько
саженей, чтобы оставить его в одиночестве. Секунд через тридцать или около
того Михаил услышал, как Никита спокойно сказал:
- Вот черт.
Монгол прошел мимо Михаила, взбираясь по склону к своей брошенной
одежде.
- Я опять сбился в момент изменения этих чертовых ног, - сказал он. -
Они всегда мешают.
Михаил пошел вровень с ним. Черный дым сейчас уже вымывало из оврага,
а с ним и жженый железный запах цивилизации.
- Я не понимаю, - сказал он. - Чего ты пытаешься добиться?
- Я тебе говорил. Быть быстрым. - Он глянул назад, в ту сторону, куда
ушел поезд. - Завтрашней ночью он вернется. И еще через ночь. Я буду
пробовать.
Он дошел до своей одежды, поднял ее и накинул на плечи. Михаил
бессмысленно наблюдал за ним, все еще не совсем понимая.
- Виктор расскажет тебе, если попросишь, - сказал Никита. - Он
говорит, что старик, водивший стаю до того, как в ней появился Виктор,
помнил такого, кто мог волевым усилием совершить превращение за двадцать
четыре секунды. Можешь себе представить? Из человека в волка за двадцать
четыре секунды? Самому Виктору не удавалось сделать это быстрее чем за
тридцать секунд! А я... ну, а мне остается только завидовать.
- Ну, что ты. Ты же резвый.
- Недостаточно, - с жаром сказал Никита. - Я не самый быстрый, я не
самый сильный, я не самый ловкий. Всю жизнь, даже когда я был мальчишкой
твоего возраста и надрывался в угольной шахте, я хотел быть хоть в
чем-нибудь особенным. Если слишком долго работать на дне угольного
колодца, то мечтаешь стать птицей. Может быть, у меня так и сохранилась
эта мечта, потому что иногда я хочу, чтобы мои ноги превратились в крылья.
- Какая разница, самый ли ты быстрый или...
- Для меня разница есть, - перебил он. - Это дает мне цель.
Понимаешь? - Он продолжил, не дожидаясь, отзовется ли Михаил. - Я часто
хожу сюда летом, но только по ночам. Я не хочу, чтобы машинист меня
увидел. Я становлюсь быстрее, но только ноги у меня так и не научились
летать. - Он показал жестом вдоль рельсов в сторону дальнего восточного
туннеля. - Я рассчитываю однажды, в одну из ночей, обогнать поезд. Я начну
отсюда как человек, и до того, как поезд достигнет другого туннеля, я хочу
пересечь пути перед паровозом как волк.
- Пересечь пути?
- Да. На четырех лапах, - сказал Никита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97