дорога была слишком уж неровной для городских трасс Берлина. Нет, эта
дорога была истерзана грузовиками и тяжелыми машинами, и всякий раз, когда
грузовик встряхивало на ухабе, мышцы спины Майкла пронзала боль.
Сквозь брезент просачивался сильный запах. Солдаты его тоже заметили;
некоторые из них беспокойно зашевелились и стали перешептываться друг с
другом. Запах становился все сильнее, ему этот запах напоминал чем-то тот,
в Северной Африке, когда он наткнулся на группу британских солдат,
погибших от огнемета. Стоит только сладковатому запаху обуглившегося
человеческого мяса дойти до ноздрей, забыть его уже нельзя. Этот запах
содержал его, а также примесь запаха горелого леса. Соснового леса,
подумал Майкл. Чего-то, сгоравшего жарко и быстро.
Один из солдат встал и перевесился через борт грузовика, чтобы
стошнить. Майкл услышал, как двое других зашептались, и уловил слово
"фалькенхаузен".
Итак, пункт его назначения был известен. Концентрационный лагерь
Фалькенхаузен. Творение Блока.
Запах унесло в сторону. Изменился ветер, подумал Майкл. Но что же, во
имя Господа, тут горело? Грузовик остановился и мгновение-другое стоял.
Сквозь низкое рычание мотора он услышал стук молотков. И когда грузовик
проехал ярдов сто дальше и опять остановился, резкий голос прокричал:
- Выгружайте пленного!
Брезент откинулся. Майкла вынесли из грузовика на яркий солнечный
свет, и он встал перед немецким майором СС, излишне полным мужчиной в
черной форме, лопавшейся по швам. У мужчины было мясистое красное лицо с
глазами, белыми и твердыми как алмазы, но абсолютно лишенными красоты. На
нем была черная с плоской тульей фуражка, а коричневые волосы на голове
были острижены почти до кожи черепа. На поясе был ремень, с кобурой, в
которой был пистолет "Вальтер", и эбонитовой дубинкой-костоломом.
Майкл посмотрел вокруг. Увидел деревянные бараки и серые каменные
стены, над которыми возвышались верхушки густого леса. Шло строительство
новых бараков, и пленные в полосатых робах сколачивали бревна, а в тени
стояла охрана с автоматами. Густые кольца колючей проволоки образовывали
внутренние стены, а в углах внешних каменных стен стояли деревянные вышки
охраны. Он увидел главные ворота, тоже из дерева, над ними была каменная
арка, которую он уже видел на фотографии в номерах Блока. В воздухе висело
темное марево, оно медленно плыло над лесом. Он опять уловил этот запах:
жженой плоти.
- Смирно! - прокричал немецкий майор и, схватив Майкла за подбородок,
повернул его голову.
В спину ему ударил винтовкой солдат. Другой солдат сдернул с него
пальто, потом сорвал рубашку, рванув ее так, что жемчужные пуговицы
посыпались на землю. С Майкла сняли пояс, и брюки его сползли. Затем с
него стянули нижнее белье. Винтовка опять ткнула его, в почки. Майкл
понимал, чего они от него добивались, но стоял, уставившись в бесцветные
глаза майора и сдавив ноги вместе.
- Сними ботинки и носки, - сказал толстый мужчина.
- Я бы не хотел, чтобы при этом кто-нибудь оказался у меня сзади, -
сказал Майкл.
В руке майора оказалась эбонитовая дубинка. Кончик ее уперся в
подбородок Майкла.
- Сними ботинки и носки, - повторил майор.
Слева Майкл уловил какое-то движение. Он глянул в ту сторону и увидел
приближавшихся Блока и Бутца.
- Снимай! - скомандовал майор и дубинкой нанес короткий жестокий удар
по раненому бедру Майкла. Боль рванула по ноге Майкла, рана опять лопнула,
сочась красным, а Майкл упал на колени в белую пыль. В лицо ему уставился
ствол винтовки.
- Барон, - сказал, приблизившись, Блок. - Боюсь, что теперь вы в
нашей вотчине. Будьте любезны, не подчинитесь ли вы майору Кроллю?
Майкл заколебался, бедро его прорезала острая боль, лицо покрылось
капельками пота. Нога в сапоге оперлась на его спину и вдавила его в пыль.
Бутц всем своим весом надавил ему на позвоночник, заставив Майкла
заскрипеть зубами.
- Вы должны и в самом деле согласиться сотрудничать с нами, барон, -
продолжил Блок. Потом Кроллю: - Он - русский. Вы же знаете, насколько
упрямы бывают эти сукины сыны...
- От упрямства мы лечим, - сказал Кролль, и, пока Бутц держал Майкла
придавленным, два солдата сняли с него ботинки и носки. Теперь он остался
совершенно голым, а запястья его были сцеплены за спиной стальными
наручниками. Его подняли на ноги, затем толкнули в ту сторону, куда
солдаты хотели его вести. Он не оказывал сопротивления; этим он добился бы
только сломанных костей, а он был все еще в изнеможении после схватки с
Сэндлером и бега через лес. Некогда было оплакивать Мышонка или причитать
о своем бедственном положении; эти люди намеревались пытками вырвать у
него любую информацию. Но, однако, у него было преимущество: они считали
его агентом Советского Союза, и присутствие его направит их внимание на
Восток, прочь от Запада.
Это был большой лагерь. Обескураживающе огромный, подумал Майкл.
Барачные строения были повсюду, большинство из них выкрашено в зеленое,
деревья и сотни пеньков от деревьев подтверждали тот факт, что
Фалькенхаузен был разбит посреди леса. Майкл увидел бледные истощенные
лица, наблюдавшие за ним сквозь узкие окна со ставнями на петлях.
Проходили группы тощих обритых пленных, которых гнали охранники с
автоматами и резиновыми дубинками.
Майкл заметил, что почти все пленные носили желтую звезду Давида,
нашитую на одежду. Его нагота казалась обычной и не привлекала никакого
внимания. На некотором расстоянии, возможно ярдах в двухстах, был лагерь
внутри лагеря, еще бараки, обнесенные витками колючей проволоки. Майкл
видел нечто похожее на парад из трехсот или четырехсот пленных, которые
стояли рядами на пыльной площади, в то время как громкоговоритель бубнил
что-то о Тысячелетнем Рейхе. Поодаль слева от себя он увидел приземистое
каменное строение из серого камня; из его двух труб поднимался черный дым,
уплывавший в сторону леса. Он услышал грохот и треск тяжелых машин, хотя и
не мог видеть, откуда исходит этот шум. Сменившийся ветер донес ему еще
один запах: на этот раз не горелой плоти, а вонь немытого, потного
человеческого тела. В этой вони была примесь гниения, разложения,
экскрементов и крови. То, для чего все это служило, подумал он, наблюдая
за столбами дыма, выбрасываемого из труб, более походило на уничтожение, а
не на заключение.
Вдоль дороги со стороны серокаменного строения подъезжали три
грузовика, и Майклу было приказано стоять. Он встал на обочине, в затылок
ему уперся ствол винтовки, а в это время грузовики подъехали. Кролль
махнул им остановиться и повел Блока и Бутца к кузову первого грузовика.
Майкл наблюдал за ними; пока Кролль говорил, обращаясь к Блоку, красное
лицо майора сияло от возбуждения.
- Качество отменное, - услышал Майкл слова Кролля. - Вся продукция
Фалькенхаузена всегда только высшего качества.
Он приказал солдату снять и вскрыть один из сосновых ящиков,
уложенных в кузов грузовика. Солдат начал вскрывать, действуя своим ножом.
- Вы увидите, что я выдерживаю те стандарты качества, которого вы так
строго требуете, полковник, - продолжал Кролль, и Майкл увидел, как Блок
кивнул и улыбнулся, удовлетворенный таким лизанием зада.
Последний гвоздь из крышки ящика был выдернут, и Кролль сунулся
внутрь.
- Видите? Я готов вызвать на соревнование любой другой лагерь. Ну,
кто еще может сравниться с таким качеством?
Кролль держал в руке пригоршню длинных рыжевато-каштановых волос.
Женские волосы, понял Майкл. Они были курчавыми от природы. Кролль
ухмыльнулся Блоку, потом запустил руку в ящик поглубже. На этот раз он
вынул густые светло-золотистые волосы.
- О, разве они не прекрасны? - спросил Кролль. - Из этого можно
сделать шикарный парик, стоящий на вес золота. Мне приятно сообщить вам,
что объем нашей продукции поднялся до тридцати семи процентов. Ни следа
вшей во всей партии. Новое распыляемое средство против вшей нам послано
самим Богом!
- Я расскажу доктору Гильдебранду, как хорошо здесь идет работа, -
сказал Блок. Он посмотрел внутрь ящика, полез в него рукой и вытащил
пригоршню блестящих волос медного цвета. - О, эти просто великолепны!
Майкл смотрел, как волосы падали из пальцев Блока. Солнечный свет
осветил их, и от их золотистого оттенка сердце у Майкла упало. Волосы
пленной женщины, подумал Майкл. Где ее тело? Он уловил примесь запаха
горелой плоти, и его замутило.
Этим людям, трем чудовищам, нельзя позволить жить. Господь проклянет
его, если он, зная про такое, не перегрызет глотки людям, стоящим перед
ним, улыбающимся и разговаривающим про парики и график выпуска продукции.
Кузова всех трех грузовиков были загружены ящиками из сосновых досок,
загружены волосами, сбритыми с голов, как руно с освежеванных ягнят.
Он не мог позволить этим людям жить.
Он сделал шаг вперед, отойдя от ствола винтовки.
- Стой! - закричал солдат.
Кролль, Блок и Бутц обернулись к нему, волосы все еще падали вниз в
ящик.
- Стой! - приказал солдат и двинул Майкла под ребра стволом винтовки.
Эта боль была ничто. Майкл продолжил двигаться вперед, руки его были
скованы сзади наручниками. Он уставился в бесцветные глаза майора Кролля и
увидел, как этот человек моргнул и отступил назад; почувствовал, как клыки
с болью прорезаются сквозь его челюсти, а лицевые мышцы растягиваются,
чтобы дать им место.
- Стой, сволочь!
Солдат ударил его стволом винтовки в затылок, и Майкл пошатнулся, но
удержал равновесие. Он сделал еще шаг к трем мужчинам, и Бутц выступил
между ним и полковником Блоком. Другой солдат, вооруженный автоматом,
налетел на Майкла и ударил его прикладом в живот. Майкл согнулся пополам и
захрипел от боли, а солдат поднял свое оружие, чтобы ударить его по
голове.
Пленный ударил первым, коленом ему в пах с такой силой, что тот
подлетел вверх и грохнулся навзничь на землю. Сзади горло Майкла обвила
чья-то рука, сдавливая гортань. Еще один человек ударил кулаком ему в
грудь, отчего сердце у него дало сбой.
- Хватайте его! Хватайте сволочь! - выкрикивал Кролль, в то время как
Майкл продолжал безумно сопротивляться. Кролль поднял дубинку и ударил ею
по плечу Майкла. Ударил второй раз, так, что свалил его, а третий удар
вбил его в пыль, легкие у него захрипели, боль пронзила почерневшее плечо
и ободранный живот. Он был на волоске от потери сознания, борясь с
подступившим некстати превращением. Изо всех его пор вот-вот начала бы
выступать шерсть; он ощущал звериный дух от своей кожи, терпкий вкус зверя
во рту. Если бы он совершил превращение здесь, лежа в пыли, его бы
разорвали на части, распороли бы немецкими ножами. Каждый его кусочек,
начиная от внутренних органов и кончая зубами, получил бы свой ярлычок и
был помещен в сосуд, наполненный формальдегидом, чтобы его могли
исследовать нацистские доктора. Он хотел жить, чтобы убивать этих зверей,
и потому боролся с превращением и заставил его отступить.
Вероятно, немного черной волчьей шерсти выступило на его теле - на
груди, внутренних сторонах бедер и горле, но она так быстро исчезла, что
никто ее не заметил, а если кто-то из солдат и заметил, то подумал бы, что
зрение сыграло с ним шутку. Майкл лежал на животе, почти отключившийся. Он
слышал, как Блок сказал:
- Барон, боюсь, к сожалению, для вас у нас будет очень грубый прием.
Солдаты подхватили Майкла под руки, подняли его и поволокли по пыли,
в то время как сам он провалился во мрак.

6
- Вы слышите меня?
Кто-то говорил... кто-то в дальнем конце туннеля. Чей это голос?
- Барон, вы меня слышите?
Мрак во мраке. Не отвечай! - подумал он. Если не будешь отвечать,
тот, кто бы это ни говорил, уйдет и даст тебе отдохнуть!
Включили свет. Свет был очень ярким, Майкл видел его сквозь веки.
- Он очнулся, - услышал он голос, обращавшийся к кому-то другому в
помещении. - Видите, как поднялся его пульс? Ну, он знает, что мы здесь,
так что - порядок. - Это был голос Блока, узнал он. Чья-то рука взяла его
за подбородок и потрясла его лицо. - Давайте, давайте. Открывайте глаза,
барон.
Он не открыл. - Дайте ему воды, - сказал Блок, и тут же ведро
холодной воды вылилось Майклу в лицо.
Он отплевывался, его тело невольно вздрогнуло от холода, глаза
открылись. Свет - лампа с отражателем, нестерпимой яркости, поднесенная к
его лицу вплотную - заставил его опять крепко зажмурить веки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97