Человек этот был воистину громадным: живой блиндаж, ростом около
шести футов трех дюймов и весом по меньшей мере двести шестьдесят фунтов,
с толстыми руками и могучими плечами. На нем была форма адъютанта СС,
серое кепи с козырьком, а лицо было бледным и бесстрастным. - Мне велели
вручить вам вот это, - сказал он, протягивая Чесне маленький белый
конверт.
Чесна взяла его; ее рука по сравнению с рукой этого человека казалась
рукой ребенка. На конверте значилось ее имя.
Сердце Майкла дрогнуло. Перед ним стоял человек по имени Бутц,
который до смерти забил ногами в Безанкуре дядю Габи.
- Я должен доставить обратно ответ, - сказал Бутц. Его волосы были
подстрижены очень коротко, а бледно-голубые глаза смотрели из-под тяжелых
век - глаза человека, которому все прочие живущие на земле видятся
хрупкими конструкциями из плоти и костей. Пока Чесна, разорвав конверт,
читала письмо, Майкл быстро взглянул на сапоги эсэсовца - высокие, выше
колен, с толстой подошвой. Их глянцевая поверхность отражала свечи в
шандалах, и Майкл задумался, не эти ли самые сапоги вышибли зубы Жервезу.
Он почувствовал, что Бутц наблюдает за ним, и, подняв взгляд, посмотрел в
тусклые голубые глаза. Бутц коротко кивнул; его пристальный взгляд не
выразил никакого узнавания.
- Передайте ему, что я... что мы будем в восторге, - сказала ему
Чесна, и Бутц широким шагом удалился в сторону группы офицеров, стоявшей
посреди вестибюля.
Приехал лифт. "Шестой", - велела Чесна пожилому лифтеру. Пока они
поднимались, она сообщила Майклу: - Нас только что пригласил пообедать с
ним полковник Эрих Блок.

6
Чесна отперла белую дверь и повернула узорчатую медную ручку. Когда
Майкл переступил порог, на него пахнуло ароматом свежих роз и лаванды.
Гостиная была вся - величие белой мебели, с двадцатифутовым потолком
и камином, выложенным зеленой мраморной плиткой. Створчатая застекленная
дверь вела на балкон, выходивший на реку и лес за ней. На крышке белого
"Стейнвея" стояла большая хрустальная ваза с розами и веточками лаванды.
Со стены над камином сурово смотрел из рамы портрет Адольфа Гитлера.
- Уютно, - сказал Майкл.
Чесна заперла дверь. - Ваша спальня - дальше по коридору. - Она
кивком показала, где.
Пройдя по коридору, Майкл оглядел просторную спальню с темной мебелью
из дуба и написанными маслом картинками, изображавшими разнообразные
самолеты "Люфтваффе". Его багаж был аккуратно разложен в шкафу. Он
вернулся в гостиную. - Впечатляет, - сказал он, преуменьшая свои
впечатления. Положив пальто на диван, он прошел к одному из высоких окон.
Дождь еще шел, он тихонько постукивал в стекло, лес внизу был окутан
туманом. - За это платите вы или ваши друзья?
- Я. И недешево. - Она прошла к бару с ониксовым верхом, достала с
полки бокал и откупорила бутылку ключевой воды. - Я богата, - прибавила
она.
- И все благодаря актерской игре?
- С тридцать шестого я снималась в главных ролях в шести фильмах.
Разве вы обо мне не слышали?
- Я слышал об Эхо, - сказал он. - Не о Чесне ван Дорн. - Он открыл
балконную дверь и вдохнул туманный, пахнущий сосной воздух. - Как же
американка стала немецкой кинозвездой?
- Талант. Плюс к этому я оказалась в нужное время в нужном месте. -
Она выпила ключевую воду и отставила бокал в сторону. - "Чесна" происходит
от "Чисапик". Я родилась на яхте отца, в заливе "Чисапик-Бэй". Мой отец
был немец, а мать - из Мэриленда. Я жила в обеих странах.
- Почему же вы предпочли Мэриленд Германии? - многозначительно
спросил он.
- Вы имеете в виду мою лояльность? - Она едва заметно улыбнулась. -
Ну, что ж, я не из тех, кто верит в этого человека над камином. Как не
верил и мой отец. Он покончил с собой в 1934, когда его дело прогорело.
Майкл открыл было рот, чтобы сказать "Сочувствую", но это не
требовалось. Чесна просто ставила его в известность. - И все же вы делаете
фильмы для нацистов?
- Я делаю фильмы, чтобы делать деньги. К тому же, есть ли лучший
способ добиться их расположения? Благодаря тому, кто я и что делаю, я
вхожа туда, куда не вхожи многие другие. Я как бы невзначай слышу массу
сплетен, а порой даже вижу карты. Вы были бы изумлены, узнав, как способен
бахвалиться какой-нибудь генерал, когда шампанское развяжет ему язык. Я -
Золотая Девушка Германии. Мое лицо есть даже на некоторых пропагандистских
плакатах. - Она вскинула брови. - Понимаете?
Майкл кивнул. О Чесне ван Дорн следовало узнать намного больше; не
выдумка ли, подобно своим героиням, и она сама? Как бы там ни было, Чесна
была красивой женщиной и держала жизнь Майкла в своих руках. - Где мой
друг?
- Вы хотите сказать, ваш слуга? В крыле, предназначенном для
прислуги. - Она жестом указала на белый телефон. - Можете связаться с ним,
набрав после номера наших апартаментов девятку. А если вы голодны, можно
заказать вам еду в номер.
- Голоден. Я бы не отказался от бифштекса. - Он увидел, что она остро
взглянула на него. - Сырого, - объяснил он.
- Мне хотелось бы, чтобы вы кое-что узнали, - сказала Чесна после
паузы. Она прошла к окнам и выглянула на реку; грозовое освещение
разрисовало ее лицо узорами. - Даже если вторжение будет удачным - а шансы
против этого - союзникам никогда не добраться до Берлина раньше русских.
Конечно, нацисты ожидают вторжения, однако не знают точно, где или когда
оно начнется. Они планируют скинуть союзников обратно в море, чтобы можно
было все силы бросить на русский фронт. Но это им не поможет, потому что
русским фронтом к тому времени будет граница Германии. И потому это мое
последнее задание; когда мы выполним свою миссию, я уеду с вами.
- И с моим другом. С Мышонком.
- Да, - согласилась она. - И с ним.

В то время как ликантроп и кинозвезда обсуждали свое будущее, ста
сорока футами ниже по двору отеля проехала серая, как ружейная сталь,
штабная машина с эсэсовским флажком. Машина переехала через понтонный мост
и покатила по мощеной лесной дороге - той, что привела Майкла с Мышонком в
"Рейхкронен". Машина въехала в Берлин и, лавируя, стала пробираться на
юго-восток, к заводам и загрязненному воздуху района Нойкельн. С востока
плыли черные тучи, далекими разрывами бомб гремел гром. Машина подъехала к
кварталу грязных домиков с верандами, и шофер остановил ее посреди улицы,
не обращая внимания на движение. Ни один автомобиль не загудел; флажок СС
подавлял всякое недовольство в зародыше.
Из машины вылез огромный неуклюжий человек в форме адъютанта СС, в
сером кепи с козырьком и начищенных до блеска высоких сапогах. Он обошел
авто и распахнул дверцу. На мостовую ступил пассажир, сидевший на заднем
сиденье, - тощая как жердь фигура в форме, фуражке и длинной темно-зеленой
шинели; он прошествовал в конкретный домик с верандой, здоровяк следовал
по пятам. Ружейно-серая машина стояла, не двигаясь с места. Много времени
это занять не должно было.
На втором этаже здоровенный кулак бесцеремонно постучал в дверь с
пятнистой от времени цифрой "5".
В номере послышался кашель. "Да? Кто там?"
Офицер в темно-зеленой шинели кивнул.
Бутц задрал правую ногу и пнул дверь. Пронзительно взвизгнуло
треснувшее дерево, дверь сломалась, но замок не дал ей вылететь из проема.
От такого упрямства лицо Бутца залилось густым румянцем ярости; он пнул ее
еще раз и еще. "Хватит! - крикнули изнутри. - Прошу вас, перестаньте!"
Четвертый удар ногой обрушил дверь внутрь квартиры. Там стоял
облаченный в синий шелковый халат Тео фон Франкевиц с выпученными от ужаса
глазами. Он попятился, зацепился за стол, оступился и упал на пол. Бутц
вошел в квартиру, цокая подбитыми металлом сапогами. Открывались двери, из
них выглядывали испуганные жильцы. Офицер в шинели гаркнул: "Назад, по
норам!" Двери с треском начали захлопываться; защелкали запираемые замки.
Франкевиц на четвереньках быстро полз по полу. Он втиснулся в угол,
умоляюще вскинул руки. "Прошу вас, не трогайте меня! - визжал он. - Прошу
вас, не нужно!" Его мундштук с еще дымящейся сигаретой валялся на полу; он
хрустнул под ногой приближавшегося к скулящему хозяину квартиры Бутца.
Бутц остановился, возвышаясь над Франкевицем горой плоти.
По щекам Франкевица ползли слезы. Он пытался вжаться в стену
квартиры. "Что вам нужно? - выговорил он, задыхаясь, кашляя и плача
одновременно. Он посмотрел на офицера-эсэсовца. - Что вам нужно? Я же
сделал для вас работу!"
- Сделали. И действительно очень хорошо. - Офицер с узким, будто
сдавленным с боков лицом прошел в комнату и с отвращением огляделся. - Ну
и вонь! Вы что, никогда не открываете окон?
- Они... они... не открываются. - У Франкевица текло из носа, к
стонам примешивалось хлюпанье.
- Неважно. - Офицер нетерпеливо отмахнулся рукой с тонкими пальцами.
- Я пришел провести здесь небольшую чистку. Проект завершен, и ваши
таланты мне больше не понадобятся.
Франкевиц понял, что это значит. Лицо его исказилось.
- Нет... умоляю вас, ради Бога... я работал на вас... я сделал...
Офицер снова кивнул, подав знак Бутцу. Великан пнул Франкевица в
грудь; раздался хлюпающий треск - сломалась грудина. Франкевиц взвыл.
"Кончай этот кошачий концерт!" - скомандовал офицер. Бутц подхватил с
дивана цвета морской волны подушку, разорвал ее и вытащил горсть ваты,
которой она была набита. Он ухватил Франкевица за волосы и впихнул набивку
в судорожно разинутый рот. Франкевиц изворачивался, пытаясь вцепиться
ногтями Бутцу в глаза, но Бутц увернулся от его скрюченных пальцев; он
ударил Франкевица ногой по ребрам и проломил их, точно это была размокшая
в соленой морской воде бочка. Заглушенные вопли уже не так раздражали
Блока.
Бутц двинул ногой Франкевицу в лицо, раздробив нос и выбив челюсть.
Левый глаз художника заплыл, на его лице остался фиолетовый кровоподтек в
форме подошвы. Франкевиц в безумном отчаянии стал процарапывать себе
дорогу сквозь стену. Бутц каблуком сломал ему позвоночник, и Франкевиц
изогнулся, как раздавленная гусеница.
В маленькой сырой комнатке было холодно. Блок, человек не очень
терпимый к неудобствам, прошел к маленькому камину, где посреди золы
плясали несколько жиденьких огоньков. Он встал поближе к каминной решетке
и попытался погреть руки: они у него почти всегда мерзли. Он обещал Бутцу,
что отдаст ему Франкевица. Первоначально Блок намеревался убрать художника
пулей, после того как задание будет полностью выполнено, так что уже не
потребуется повторных обращений к Франкевицу, но Бутцу были нужны
регулярные упражнения, как любой подобной скотине. Это было похоже на то,
чтобы пустить добермана искать что-нибудь по своим же следам.
Ударом ноги в плечо Бутц выбил Франкевицу левую руку. Тот перестал
биться в истерике, что Бутца разочаровало. Художник лежал неподвижно, пока
Бутц продолжал топтать его каблуком.
Скоро это закончится, подумал Блок. Тогда они уберутся из этого
гадюшника, вернутся в "Рейхкронен" и...
Постойте-ка.
Блок всмотрелся в маленький огонек на каминной решетке, где
свертывался и догорал лист бумаги. Франкевиц совсем недавно что-то
разорвал и бросил на решетку, и оно сгорело еще не полностью. В сущности,
Блок увидел кусочек того, что было нарисовано на бумаге: это было похоже
на лицо человека с прядью темных волос, свисавших на лоб. Остался лишь
один выпученный карикатурный глаз, остальное уже сгорело.
Это был знакомый рисунок. Слишком знакомый.
Сердце у Блока тревожно забилось. Он залез в золу и вытащил кусок
бумаги. Да. Лицо. То самое лицо. Нижняя часть выгорела, но острая
переносица была хорошо знакома. В глотке у Блока пересохло. Он пошарил в
золе, нашел еще один не сгоревший кусок бумаги, на котором оказалось
изображение стальной брови, прикрепленной заклепками.
- Отставить, - прошептал Блок.
Был произведен еще один удар ногой. Франкевиц не издал ни звука.
- Отставить! - заорал, вскакивая, Блок. Бутц удержался от следующего
пинка, который размозжил бы Франкевицу череп, и отступил от тела.
Блок привстал на колено рядом с Франкевицем, ухватил его за волосы и
оторвал его лицо от пола. Лицо художника превратилось в сюрреалистическое
изображение, раскрашенное в синие и фиолетовые тона. Из разбитых губ
свисала окровавленная вата, а из разорванных ноздрей бежали струйки крови,
однако Блок слышал слабое хрипение легких Франкевица. Этот человек все еще
цеплялся за жизнь. - Что это? - Блок сунул куски бумаги в лицо Франкевицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97