На пересечение Голта они потратили еще двое суток. Затем местность начала понижаться, и тракт Королевы снова вывел их на равнину, где пролегала северная граница Кейлавана. Здесь тоже было прохладно — сказывалось раннее наступление зимы, — но внизу даже мороз переносился не в пример легче, чем в сухой атмосфере открытого всем ветрам высокогорья. А еще через несколько дней они проехали по древнему мосту таррасской постройки над быстрой речкой, которую Фолкен называл Димдуорн, а Бельтан — Темноструйной, и Трэвис впервые увидел издали могучие башни Кейлавера.
Минула ровно неделя с того дня, когда четверо всадников покинули руины Белой башни. Завтра должен открыться Совет Королей. Они успели вовремя и даже с запасом в один день.
— Я слыхал, король Бореас дал приют у себя в замке толкователям рун, — заговорил Фолкен.
Трэвис прекратил рыться в мешках и навострил уши.
— Было такое дело, — кивнул Бельтан. — Одного из них, по-моему, зовут Джемис.
Сидящая в кресле Мелия чуть приподняла бровь. Бард встретился с ней взглядом и едва заметно наклонил голову. Складывалось впечатление, что эти двое каким-то непостижимым образом способны вести диалог и понимать друг дружку без слов.
— Неплохая мысль, — сказал Фолкен. — Постараюсь сегодня вечером разыскать этого Джемиса и попросить заняться обучением Трэвиса. Боюсь, мне уже нечего ему больше дать.
— Замечательно! — сверкнула очами Мелия.
Трэвис благоразумно смолчал. Да и что толку спорить? Он невольно глянул на свои ладони, вспоминая о том, какая невероятная сила проистекла из них в ту памятную ночь в сердце Белой башни. Он не видел серебристого изображения руны на правой ладони, но каждой клеточкой ощущал его присутствие где-то под кожей.
А мне наплевать, чего хочет Мелия! И знай, Джек, я никогда больше не стану пользоваться этой силой. Я готов учиться — но лишь для того, чтобы узнать, как держать ее под контролем. Я не желаю никому больше причинять вреда!
— Как ты считаешь, Бореас позволит тебе держать речь перед Советом? — неожиданно спросила Мелия, обращаясь к барду.
— А куда ж ему деваться? Вдобавок, хоть я и не числю Бореаса среди моих лучших друзей, именно ему принадлежит идея созыва Совета Королей. Очевидно, он понимает, что происходящие в Фаленгарте события затрагивают коренные интересы Кейлавана и других доминионов — иначе вряд ли рискнул бы навязывать свою волю соседям таким способом.
— Поступки королей могут иметь самые различные причины, — возразила Мелия и посмотрела на рыцаря. — Скажи, Бельтан, как ты оцениваешь своего дядю?
Трэвис вздрогнул. Он еще не успел свыкнуться с мыслью о королевском происхождении Бельтана. Да что же это такое? Все вокруг него либо волшебники, либо принцы, один он ничего собой не представляет!
Бельтан в задумчивости поскреб золотистые завитки волос на подбородке.
— Бореас хороший человек, — начал он, — но вместе с тем еще и ревностный приверженец культа Ватриса. Я слышал, что он уже достиг уровня внутреннего круга мистерий. В этом причина или в чем-то другом, но войны он не боится.
— А не может быть так, что он намеренно к ней стремится? — уточнила Мелия.
Рыцарь покачал головой:
— Не могу сказать наверняка. Просто не знаю. Не так уж мы на самом деле близки, да и три года прошло с тех пор, как мы с ним виделись в последний раз. — Он криво усмехнулся. — К тому же я вообще мало что смыслю в придворной политике.
Несмотря на последние слова Бельтана, Трэвису его суждение показалось здравым и исчерпывающим. В голову пришла неожиданная мысль. Он встрепенулся и спросил:
— Скажи, Бельтан, это правда, что ты мог стать королем? Рыцарь молниеносно обернулся.
— Нет. Не мог, — сухо ответил он и стремительно вышел из комнаты.
Трэвис отпрянул, как от удара в лицо. Что он наделал?
— Я всего лишь имел в виду, что Бельтан… Он ведь сын покойного короля, верно? — пролепетал он, оправдываясь. Фолкен кивнул, но ничего не сказал.
— Не расстраивайся, Трэвис, — мягко проговорила леди Мелия. — В твоих словах нет ничего обидного.
Нет? Почему же тогда Бельтан вылетел отсюда, как пробка из бутылки? Но он не стал задавать вопросов и вернулся к прерванному занятию, в то время как Фолкен и Мелия, расположившись у камина, обсуждали вполголоса план завтрашнего выступления перед участниками Совета.
Звуки голосов умолкли. Трэвис поднял голову и обнаружил, что бард и волшебница удалились в спальню — очевидно, для того, чтобы продолжить обсуждение, не опасаясь посторонних ушей, иными словами, ушей Трэвиса Уайлдера. Как бы то ни было, он остался один и без присмотра — впервые, пожалуй, за последнюю неделю. Трэвис понимал, что поступает неправильно; с другой стороны, никто ничего ему не запрещал. В конце концов, имеет он право просто прогуляться и размять ноги?
Не дав здравому смыслу ни времени, ни возможности вмешаться и удержать его от необдуманного поступка, Трэвис на цыпочках подкрался к двери, открыл ее и выскользнул в коридор.
66
Грейс шла по тускло освещенному коридору, сопровождаемая лишь легким шелестом своего фиолетового платья. Большой зал она покинула больше часа назад, но до сих пор не добралась до своей комнаты.
Нет, она вовсе не заблудилась: за недели, проведенные в стенах кейлаверской цитадели, она научилась неплохо ориентироваться в лабиринте бесконечных коридоров, переходов, лестниц и галерей. В замке по-прежнему оставалось немало незнакомых ей уголков, но центральную часть она изучила достаточно подробно и могла теперь самостоятельно пройти из восточного крыла в западное и обратно. Закрыв глаза, она легко представляла в уме многочисленные изгибы и повороты намеченного маршрута, в чем-то схожие со схемой кровеносных сосудов человеческого тела, хорошо знакомой ей по врачебной практике.
Ах, если бы хитросплетения человеческих взаимоотношений было так же легко усвоить, как план крепости или расположение вен и артерий в организме пациента! Увы, она даже не надеялась когда-либо научиться безошибочно ориентироваться в этом лабиринте. За примером ходить недалеко: и как ее только угораздило принять за слугу одного из спутников барда Фолкена?! Она провела ладонями по бархатистому материалу платья.
Ты позволила себе увериться в реальности происходящего, Грейс. Это ведь так приятно — быть особой королевской крови! Приятно и удобно. И при этом вовсе не обязательно разговаривать с людьми. Достаточно отдавать им приказания.
Грейс сморщилась, как от зубной боли, вспомнив обиженное лицо того странного типа в зале. Скольких людей она обидела вот так же бездумно, походя, нисколько не заботясь об их чувствах и переживаниях? И скольких еще обидит? В конце концов, очкарик в грязных сапогах лишь один из многих, случайно задетых осколком того, что некогда было ее сердцем.
Она машинально поднесла руку к груди, в глубине души страшась вновь ощутить мертвящий холод, охвативший ее в Денверском мемориальном, когда она вскрывала грудную клетку монстра-убийцы. Но грудь под корсетом была теплой, и в ней билось живое и нормальное человеческое сердце. Грейс судорожно вздохнула. Быть может, для нее было бы лучше тоже заиметь железное сердце? Тогда по крайней мере ей не пришлось бы каждый раз волноваться, страдать и сопереживать в подобных случаях. Мысль показалась ей настолько абсурдной, что она чуть не расхохоталась. Сердце. Она могла с закрытыми глазами произвести диссекцию, с математической точностью отделив предсердия от желудочков, но человеческое сердце не перестало бы при этом оставаться загадкой, которую невозможно постичь до конца. Подобно лабиринту, скрытому в глубинах сада во дворе замка, ее собственное сердце неуклонно приводило ее туда, откуда нет выхода, и заставляло становиться свидетельницей таких вещей, которых лучше вовек бы не видеть.
Продолжая идти, Грейс вдруг подумала о Кайрен. Последние несколько дней она тщательно избегала встреч с зеленоглазой графиней Силезской, но сегодня ее почему-то охватило неудержимое желание повидаться с ней, поговорить, расспросить об Иволейне и… колдуньях. Грейс была уверена, что Кайрен не станет ничего от нее скрывать, а, напротив, будет просто счастлива показать ей свое превосходство и свою причастность к запретному знанию. Только Грейс сегодня мало заботили мотивы поступков Кайрен.
Несколько капель отвара, несколько вовремя вставленных льстивых слов…
По спине у нее пробежала дрожь. И не только от холода и сырости, источаемых стенами крепости. Перед мысленным взором возник он: стройный, гибкий, элегантный, мужественный… Быть может, в следующий раз Логрен Эриданский пригласит на прогулку в сад меня?
Господи, ерунда-то какая! На Земле Грейс не знала интимной близости. Она никого не подпускала к себе достаточно близко, чтобы это произошло. Потому что по-настоящему близкий человек рано или поздно узнает о тебе все. Все. А этого она допустить не могла. Ни в том мире, ни в этом, ни в каком-либо другом.
Внезапно Грейс остановилась и тряхнула головой, только сейчас сообразив, что последние несколько минут ведет себя, как сомнамбула. Огляделась. Этот коридор был ей знаком. Здесь размещались покои многих кейлаверских вельмож. А за тем поворотом… За тем поворотом комната леди Кайрен! Грейс в ужасе застыла. Потом резко повернулась, подхватила юбки и бросилась бежать в обратном направлении, нисколько не заботясь о том, что могут подумать о ней встречные.
Свернув за угол, она с размаху врезалась во что-то большое, мягкое и зеленое, испустившее приглушенный болезненный возглас. Краем глаза Грейс уловила, как в воздухе мелькнул какой-то блестящий серебристый предмет и, звякнув о каменные плиты, заскользил по полу. Она отступила назад, несколько раз моргнула и только тогда разглядела, с чем — точнее говоря, с кем — столкнулась.
Сердце у нее упало. Это был тот самый тип в очках с проволочной оправой, которого она приняла за лакея. Он стоял в полусогнутом положении, держась обеими руками за живот. Видимо, при столкновении она угодила ему прямо в солнечное сплетение. Очень жаль, Грейс, что ты не сломала ему заодно и парочку ребер, тогда ты бы точно знала, как себя вести дальше.
Отогнав дурацкие мысли, Грейс кашлянула и вежливо спросила:
— С вами все в порядке? Мужчина поднял голову.
— Вы?!
Грейс приблизилась и осторожно протянула руку.
— Вам помочь?
Тот болезненно поморщился и выпрямился, хотя сутулость угадывалась даже в этом положении. Для Грейс всегда оставалось загадкой, почему так много высоких мужчин стесняются своего роста и стараются скрыть его столь неудобным способом?
— Вы мне сегодня уже достаточно помогли! — сердито буркнул он.
— Прошу прощения, — виновато произнесла Грейс, испытав укол совести. — За то, что налетела на вас. — Она замялась, подбирая слова; ей очень не хотелось их говорить, но она знала, что это необходимо — в первую очередь для нее самой. — И за то что приняла вас за слугу. Это было очень глупо и очень невежливо с моей стороны.
Мужчина опустил глаза.
— Да нет, вовсе не глупо. В сущности, вы совершенно правы. Все равно я для них вроде мальчика на побегушках. Хотя они, кажется, имеют какие-то планы на мой счет, но ни разу не позаботились поставить меня в известность.
Грейс не нашлась, что сказать в ответ на его сбивчивые слова. Выдержав небольшую паузу, она спросила:
— Вы не заблудились? Если да, я могу вас проводить до ваших покоев.
Он вновь поднял голову и смерил ее тяжелым взглядом.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи. Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! Чего вы от меня хотите? Вы принесли извинения, я их принял. И оставьте меня в покое!
Грейс начала закипать.
Что он о себе воображает? Да он вообще знает, с кем разговаривает? А с кем, собственно, Грейс? С герцогиней? Кроме того, вспомни, сколько раз ты слышала точно такие же слова в приемном отделении. Или ты забыла, что те, кто боится, никогда не просят о помощи, потому что для них это означает признать свою слабость и растерянность. И тебе об этом хорошо известно, Грейс Беккетт!
Мужчина отвернулся от нее и наклонился, шаря взглядом по полу.
— Проклятие, куда же она закатилась? — пробормотал он сквозь зубы.
Грейс припомнила серебристый отблеск и звон металла о камень, подобрала юбки и присела на корточки рядом с ним.
— Что вы потеряли? — участливо спросила она.
— Вам не понять, — огрызнулся мужчина.
— Почему же? — не отставала Грейс.
— Я… я не могу объяснить. Но для меня эта вещица чрезвычайно важна.
— Тогда позвольте я помогу вам ее искать. Он раздраженно пригладил пятерней волосы и повернул голову.
— Послушайте, я же уже сказал…
Он запнулся на полуслове, глаза его расширились и в немом изумлении уставились на Грейс.
— Я вас понимаю, — прошептал он.
Грейс нахмурилась. Этот не-слуга-но-мальчик-на-побегушках, похоже, обладал удивительной способностью раз за разом ставить ее в тупик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129