Теперь, когда она тоже узнала об их существовании, Грейс не могла отрешиться от мыслей об их нечеловеческой сущности и страшной опасности для всего человечества, которую представляли собой эти носители квинтэссенции Зла. Она могла бы даже чем-то помочь «Ищущим», внести свою лепту в их исследования. Но прежде ей необходимо было получить максимум информации о происхождении и намерениях монстров, а также выяснить, каким непостижимым образом их тела продолжают функционировать после замены обычного сердца на металлическое. В конце концов, Грейс была неплохим хирургом. Она привыкла производить вскрытия и почти не сомневалась, что сумеет во всем разобраться, если заполучит в свое распоряжение хотя бы одного мертвого кадавра с железным сердцем. Внезапно она почувствовала лихорадочное возбуждение. Ею овладела жажда деятельности. Быть может, со временем она тоже сумеет сделаться Ищущей…
Седан мчался по пустынной автотрассе. Огни большого города остались позади. Легкая улыбка скользнула по губам Грейс. В порыве озорства она почти до отказа придавила акселератор. Двигатель послушно взревел, и машина понеслась с удвоенной скоростью, в клочья разрывая мощными фарами ночной мрак.
Время как будто тоже ускорило свой бег вместе с автомобилем. Грейс и опомниться не успела, как сумеречный равнинный ландшафт за тонированными стеклами сменился на горный. Отвесные скалы и остроконечные пики все теснее обступали дорогу. Их черные силуэты отчетливо вырисовывались на фоне усеянного множеством звезд неба. Свет фар то и дело выхватывал из темноты каменистые осыпи и нагромождения валунов на обочинах петляющего двухполосного серпантина. Первоначально Грейс вовсе не собиралась забираться в горы, но, раз уж так получилось, возвращаться назад на патрулируемые полицией магистрали не имело смысла. К тому же манящая притягательность горных вершин уже успела подействовать на нее, и Грейс Беккетт не стала противиться этому зову.
Она плохо представляла себе, где находится, но не испытывала беспокойства по этому поводу. Лишь бы убраться как можно дальше от города! И ночная тьма все так же стремительно обтекала корпус автомобиля, смыкаясь за капотом, словно кильватерная струя за кормой корабля.
Он появился так неожиданно, что Грейс заметила его лишь в самый последний момент.
Она с силой надавила на тормоза. Седан резко остановился. Кузов занесло, и только предусмотрительно накинутый ремень безопасности спас ребра Грейс от столкновения с баранкой. Она приникла к лобовому стеклу. Свет фар на мгновение выхватил из мрака увенчанную рогами морду и отливающую серебром темную шерсть. Животное тенью метнулось через дорогу и скрылось в темноте. Олень! Грейс с облегчением вздохнула. Слава Богу, она успела вовремя затормозить. Только сбитого оленя ей не хватало!
Она снова нажала на акселератор и поехала дальше. Лишь через минуту до нее наконец дошло, почему силуэт убегающего животного показался ей таким странным. Никто ведь не станет отрицать, что олень, расхаживающий на двух ногах, — сравнительно редкое зрелище. Грейс недоуменно покачала головой. Должно быть, от недосыпа померещилось. У интернов-практикантов, сутками дежуривших в отделении экстренной помощи, тоже порой случались галлюцинации.
— Ты устала, Грейс, — произнесла она вслух. — Ты очень устала. Так и разбиться недолго!
Она бросила взгляд на вмонтированные в приборную панель часы. Почти три утра. От Денвера ее отделяло уже порядочное расстояние. Пожалуй, можно без опаски прикорнуть на часок-другой. Да и что ей остается? Управлять автомобилем в таком состоянии — чистейшее безумие!
Прямо по ходу, неподалеку от обочины, показалось какое-то заброшенное строение. Перед ним простиралась довольно большая и ровная площадка. Сойдет. Грейс сбросила скорость, свернула с трассы и притормозила у приземистого мрачного здания с выбитыми стеклами. Широко зевнув, повернула ключ зажигания и потянулась к выключателю фар.
Смутное беспокойство заставило ее задержать руку. Она выглянула в окно и еще раз оглядела строение, показавшееся ей вдруг до боли знакомым. Нет, не может быть! Что-то звякнуло у нее на груди. Пальцы нащупали через ткань блузки металлический кулон ожерелья. Безотчетно повинуясь внезапно возникшему неодолимому влечению, она открыла дверцу и выбралась из машины.
Холодный ветер проникал под одежду и ерошил волосы невидимой дланью. Грейс поежилась. Ничто не нарушало ночной тишины. Старое полуразрушенное здание, частично освещенное автомобильными фарами, зловеще чернело на фоне звездного неба, таращась на нее мертвыми глазницами пустых окон.
Какой слепой случай, какая прихоть судьбы, какой причудливый всплеск подсознания заставили ее этой ночью выбрать единственную из всех дорог, ведущую к этому проклятому месту? Теперь она точно знала, где находится. Здесь все началось. Здесь она впервые узнала, что в мире существует Зло.
Странноприимный дом Беккетта для детей-сирот.
Грейс подошла поближе. Сейчас казалось невероятным, что все ее детство — десять долгах лет — прошло в этих стенах. Но слов из песни не выкинешь. Ее даже нашли неподалеку — всего в нескольких милях от приюта. Маленькая девочка, лет трех, бродила совсем одна по горному склону. Какие-то сердобольные личности привели ее в приют, где девочку записали под христианским именем Грейс и дали фамилию Беккетт — в честь спонсора и основателя этого богоугодного заведения. Именно здесь она начала учиться врачевать чужие раны.
Большая часть крыши обрушилась внутрь во время пожара. Чудом уцелевшие в рамах осколки оконного стекла щербато скалились на мир, хищно поблескивая в лунном свете. Кто-то потрудился отодрать с одной стороны прибитый к стоякам парадного деревянный щит. Теперь он косо висел на вывернутых гвоздях, лишь тенью своей преграждая доступ к двери. Она тоже пострадала при пожаре, о чем свидетельствовали обугленные шрамы ожогов. Да и все здание ныне являло собой опустевшую оболочку — вроде сброшенной змеиной шкуры, почти ничем не напоминая о некогда гнездившемся внутри Зле. Едва уловимый запах гари ощущался в воздухе и сейчас, спустя столько лет, но пожар был лишь последним звеном в цепочке событий. Задолго до него не раз слышалось в этих стенах зловещее уханье сов и тянулись из мрака чьи-то костлявые руки.
Голос за спиной заставил Грейс вздрогнуть и вернуться к реальности.
— Могу я чем-нибудь помочь, дитя мое?
Она судорожно глотнула воздух — как ныряльщик, вернувшийся на поверхность после затянувшегося погружения, — и резко обернулась. Ударивший в лицо свет фар заставил ее прищуриться. Грейс не слышала его приближения и не понимала, откуда взялся этот похожий на воронье пугало высоченный старикан в черном сюртуке и брюках старомодного покроя, мешком сидящих на его скелетоподобной фигуре. Он стоял, наклонив голову и глядя на нее блестящими глазками цвета обсидиана, странно контрастирующими с изрытой множеством морщин пергаментной кожей лица.
— Кто вы? — прошептала она, частично догадываясь, не успев закончить вопрос, каким будет ответ. Было в этом старике с его нелепым костюмом, вышедшим из моды еще в прошлом веке, и исполненным древнего знания и мудрости взглядом нечто такое, что сразу напомнило Грейс о встреченной в парке девочке с фиолетовыми глазами.
Длинными костлявыми пальцами незнакомец коснулся широких полей своей черной пасторской шляпы и склонился перед ней в шутовском поклоне.
— Меня зовут Сай, — сообщил он скрипучим голосом, вызывающим ассоциацию с насквозь проржавевшим подшипником, в который добавили каплю масла. — Брат Сай, с вашего позволения. Поставщик веры, торговец спасением, пророк Апокалипсиса. К вашим услугам, леди!
— З-здравствуйте, — растерянно пролепетала Грейс, не в состоянии переварить столь необычное представление за один прием. Она машинально посмотрела вниз, на свою раскрытую ладонь, но узрела в ней не визитную карточку, а лишь лучик лунного света. Да и тот, просочившись сквозь пальцы, метнулся в сторону и куда-то пропал. В попытке скрыть замешательство она выпалила первое, что пришло в голову: — А я Грейс. Грейс Беккетт.
Брат Сай рассеянно кивнул с таким видом, будто он либо уже в курсе, либо ему попросту наплевать. Взгляд его скользнул мимо Грейс и остановился на покрытой копотью и сажей бетонной скорлупе бывшего приюта.
— Тяжек и мрачен гнет прошлого над этим местом, — задумчиво произнес он. — Вы ведь тоже это чувствуете, не так ли?
— Да, — призналась Грейс после паузы, потому что так оно и было.
Брат Сай коснулся пальцами обгоревших досок.
— Даже огонь и время не могут заставить дерево забыть. Память о былом зле навсегда въедается в самую его сердцевину.
Грейс стиснула руки на груди. Откуда им столько известно? Им обоим: этому карикатурному проповеднику в нелепом одеянии и хрупкой маленькой девочке с кукольным личиком?
— Кто вы? — снова прошептала она умоляющим тоном. Физиономия брата Сая растянулась в улыбке, больше похожей на оскал, — пугающей и озорной одновременно.
— Мы те, кто мы есть и кем были всегда. Странствуем там, куда забросит судьбой, и поступаем так, как подсказывает наша природа. А ты можешь ответить, кто есть кто, дитя мое?
Душевное состояние Грейс и крепнущее чувство отстраненности от всего, что она прежде считала незыблемой реальностью, позволили ей почти проникнуть в смысл туманных слов проповедника. Она отвернулась и окинула задумчивым взором развалины приюта.
— Неужели нам так и не дано освободиться от прошлого?
— Увы, дитя мое, — грустно прозвучал за ее спиной голос брата Сая. — Мы не в силах изменить прошлое. Это прошлое создает и изменяет нас. Не будь прошлого, мы все обратились бы в тусклые тени, не имеющие ни формы, ни содержания. — Он надолго замолчал, потом заговорил опять: — Ты не можешь изменить прошлого. Ты не можешь изменить будущего. Но запомни мои слова, дитя мое: ты одна из тех, кому по силам изменить настоящее!
Грейс нашла глазами обгоревшую дверь. Что встретит она за ней, если откроет? Сухие стебли чертополоха, усеявшего обуглившиеся балки и стропила своими мелкими, как крупицы золы, семенами? Или маленькую девочку в разорванной ночной рубашонке, дрожащую от страха и холода в темном углу? Настоящее или прошлое? Она не знала ответа/
— Так найди же его! — эхом отозвался в ушах скрипучий шепот проповедника. — Отвори дверь и войди! Иначе ты так никогда и не узнаешь, что лежит за ее порогом.
— Я не смогу! — Грейс в ужасе отпрянула назад, но в душе ее уже зародилась и расцвела твердая решимость последовать совету брата Сая. Одновременно возникла и укрепилась уверенность в том, что ее появление здесь не было совпадением или игрой случая, а было предопределено с самого начала.
Что-то маленькое и блестящее легло ей в ладонь. Грейс сжала пальцы и ощутила холод металла.
— Талисман на память, — пояснил брат Сай. — Пустячок, конечно, но в дороге может пригодиться. Храни его, дитя, и помни мои слова. — Голос проповедника сделался еле слышен, словно доносился откуда-то издалека. — Открой дверь и знай, что ты можешь…
Окончание фразы унесло порывом ветра. Она знала, что осталась одна. С отчаянно колотящимся в груди сердцем Грейс шаг за шагом приближалась к двери. Она никогда не думала, что возвращение домой может оказаться таким тяжелым испытанием. Подошла вплотную, взялась за черную от копоти дверную ручку и даже испытала мимолетное разочарование, не получив ожога или электрошока. Просто холодная сталь и ничего более. Задержав на секунду дыхание, она повернула ручку и толкнула дверь. Скрипнув ржавыми петлями, дверь распахнулась.
Первым ощущением Грейс стал кромешный мрак. В голове мелькнула мысль, что больше ее здесь ничего и не ждет. Лица ее внезапно коснулось что-то холодное и влажное, потом еще и еще раз. И тут она поняла, что это такое: в отраженном свете автомобильных фар плясали крошечные белые пушинки, оседая на ее руках, волосах, одежде. Снег! Чистый, искрящийся, прекрасный! Блистающее в лучах облако снега вырвалось из дверного проема и завертелось вокруг нее.
После всего, что случилось с Грейс, метель внутри покинутого приютского корпуса оказалась последней каплей, переполнившей чашу ее выносливости. Она покачнулась, теряя сознание. Снежная пелена затуманила взор, разбойничий посвист вьюги громом отдавался в ушах. Прошлое ушло в небытие вместе с настоящим. Не было больше ни тьмы, ни света. Один только снег. Легкий вздох сорвался с губ Грейс, сразу сгустившись облачком пара в ледяном воздухе. Как будто сквозь вату до слуха ее донесся звук захлопнувшейся за спиной двери.
А потом она провалилась куда-то вперед, в пустоту, наполненную холодной, безупречной белизной.
20
Адриан Фарр закончил осмотр выгоревших внутренностей бетонной коробки строения и вышел наружу, прикрывая лицо от жалящих укусов колючего морозного ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Седан мчался по пустынной автотрассе. Огни большого города остались позади. Легкая улыбка скользнула по губам Грейс. В порыве озорства она почти до отказа придавила акселератор. Двигатель послушно взревел, и машина понеслась с удвоенной скоростью, в клочья разрывая мощными фарами ночной мрак.
Время как будто тоже ускорило свой бег вместе с автомобилем. Грейс и опомниться не успела, как сумеречный равнинный ландшафт за тонированными стеклами сменился на горный. Отвесные скалы и остроконечные пики все теснее обступали дорогу. Их черные силуэты отчетливо вырисовывались на фоне усеянного множеством звезд неба. Свет фар то и дело выхватывал из темноты каменистые осыпи и нагромождения валунов на обочинах петляющего двухполосного серпантина. Первоначально Грейс вовсе не собиралась забираться в горы, но, раз уж так получилось, возвращаться назад на патрулируемые полицией магистрали не имело смысла. К тому же манящая притягательность горных вершин уже успела подействовать на нее, и Грейс Беккетт не стала противиться этому зову.
Она плохо представляла себе, где находится, но не испытывала беспокойства по этому поводу. Лишь бы убраться как можно дальше от города! И ночная тьма все так же стремительно обтекала корпус автомобиля, смыкаясь за капотом, словно кильватерная струя за кормой корабля.
Он появился так неожиданно, что Грейс заметила его лишь в самый последний момент.
Она с силой надавила на тормоза. Седан резко остановился. Кузов занесло, и только предусмотрительно накинутый ремень безопасности спас ребра Грейс от столкновения с баранкой. Она приникла к лобовому стеклу. Свет фар на мгновение выхватил из мрака увенчанную рогами морду и отливающую серебром темную шерсть. Животное тенью метнулось через дорогу и скрылось в темноте. Олень! Грейс с облегчением вздохнула. Слава Богу, она успела вовремя затормозить. Только сбитого оленя ей не хватало!
Она снова нажала на акселератор и поехала дальше. Лишь через минуту до нее наконец дошло, почему силуэт убегающего животного показался ей таким странным. Никто ведь не станет отрицать, что олень, расхаживающий на двух ногах, — сравнительно редкое зрелище. Грейс недоуменно покачала головой. Должно быть, от недосыпа померещилось. У интернов-практикантов, сутками дежуривших в отделении экстренной помощи, тоже порой случались галлюцинации.
— Ты устала, Грейс, — произнесла она вслух. — Ты очень устала. Так и разбиться недолго!
Она бросила взгляд на вмонтированные в приборную панель часы. Почти три утра. От Денвера ее отделяло уже порядочное расстояние. Пожалуй, можно без опаски прикорнуть на часок-другой. Да и что ей остается? Управлять автомобилем в таком состоянии — чистейшее безумие!
Прямо по ходу, неподалеку от обочины, показалось какое-то заброшенное строение. Перед ним простиралась довольно большая и ровная площадка. Сойдет. Грейс сбросила скорость, свернула с трассы и притормозила у приземистого мрачного здания с выбитыми стеклами. Широко зевнув, повернула ключ зажигания и потянулась к выключателю фар.
Смутное беспокойство заставило ее задержать руку. Она выглянула в окно и еще раз оглядела строение, показавшееся ей вдруг до боли знакомым. Нет, не может быть! Что-то звякнуло у нее на груди. Пальцы нащупали через ткань блузки металлический кулон ожерелья. Безотчетно повинуясь внезапно возникшему неодолимому влечению, она открыла дверцу и выбралась из машины.
Холодный ветер проникал под одежду и ерошил волосы невидимой дланью. Грейс поежилась. Ничто не нарушало ночной тишины. Старое полуразрушенное здание, частично освещенное автомобильными фарами, зловеще чернело на фоне звездного неба, таращась на нее мертвыми глазницами пустых окон.
Какой слепой случай, какая прихоть судьбы, какой причудливый всплеск подсознания заставили ее этой ночью выбрать единственную из всех дорог, ведущую к этому проклятому месту? Теперь она точно знала, где находится. Здесь все началось. Здесь она впервые узнала, что в мире существует Зло.
Странноприимный дом Беккетта для детей-сирот.
Грейс подошла поближе. Сейчас казалось невероятным, что все ее детство — десять долгах лет — прошло в этих стенах. Но слов из песни не выкинешь. Ее даже нашли неподалеку — всего в нескольких милях от приюта. Маленькая девочка, лет трех, бродила совсем одна по горному склону. Какие-то сердобольные личности привели ее в приют, где девочку записали под христианским именем Грейс и дали фамилию Беккетт — в честь спонсора и основателя этого богоугодного заведения. Именно здесь она начала учиться врачевать чужие раны.
Большая часть крыши обрушилась внутрь во время пожара. Чудом уцелевшие в рамах осколки оконного стекла щербато скалились на мир, хищно поблескивая в лунном свете. Кто-то потрудился отодрать с одной стороны прибитый к стоякам парадного деревянный щит. Теперь он косо висел на вывернутых гвоздях, лишь тенью своей преграждая доступ к двери. Она тоже пострадала при пожаре, о чем свидетельствовали обугленные шрамы ожогов. Да и все здание ныне являло собой опустевшую оболочку — вроде сброшенной змеиной шкуры, почти ничем не напоминая о некогда гнездившемся внутри Зле. Едва уловимый запах гари ощущался в воздухе и сейчас, спустя столько лет, но пожар был лишь последним звеном в цепочке событий. Задолго до него не раз слышалось в этих стенах зловещее уханье сов и тянулись из мрака чьи-то костлявые руки.
Голос за спиной заставил Грейс вздрогнуть и вернуться к реальности.
— Могу я чем-нибудь помочь, дитя мое?
Она судорожно глотнула воздух — как ныряльщик, вернувшийся на поверхность после затянувшегося погружения, — и резко обернулась. Ударивший в лицо свет фар заставил ее прищуриться. Грейс не слышала его приближения и не понимала, откуда взялся этот похожий на воронье пугало высоченный старикан в черном сюртуке и брюках старомодного покроя, мешком сидящих на его скелетоподобной фигуре. Он стоял, наклонив голову и глядя на нее блестящими глазками цвета обсидиана, странно контрастирующими с изрытой множеством морщин пергаментной кожей лица.
— Кто вы? — прошептала она, частично догадываясь, не успев закончить вопрос, каким будет ответ. Было в этом старике с его нелепым костюмом, вышедшим из моды еще в прошлом веке, и исполненным древнего знания и мудрости взглядом нечто такое, что сразу напомнило Грейс о встреченной в парке девочке с фиолетовыми глазами.
Длинными костлявыми пальцами незнакомец коснулся широких полей своей черной пасторской шляпы и склонился перед ней в шутовском поклоне.
— Меня зовут Сай, — сообщил он скрипучим голосом, вызывающим ассоциацию с насквозь проржавевшим подшипником, в который добавили каплю масла. — Брат Сай, с вашего позволения. Поставщик веры, торговец спасением, пророк Апокалипсиса. К вашим услугам, леди!
— З-здравствуйте, — растерянно пролепетала Грейс, не в состоянии переварить столь необычное представление за один прием. Она машинально посмотрела вниз, на свою раскрытую ладонь, но узрела в ней не визитную карточку, а лишь лучик лунного света. Да и тот, просочившись сквозь пальцы, метнулся в сторону и куда-то пропал. В попытке скрыть замешательство она выпалила первое, что пришло в голову: — А я Грейс. Грейс Беккетт.
Брат Сай рассеянно кивнул с таким видом, будто он либо уже в курсе, либо ему попросту наплевать. Взгляд его скользнул мимо Грейс и остановился на покрытой копотью и сажей бетонной скорлупе бывшего приюта.
— Тяжек и мрачен гнет прошлого над этим местом, — задумчиво произнес он. — Вы ведь тоже это чувствуете, не так ли?
— Да, — призналась Грейс после паузы, потому что так оно и было.
Брат Сай коснулся пальцами обгоревших досок.
— Даже огонь и время не могут заставить дерево забыть. Память о былом зле навсегда въедается в самую его сердцевину.
Грейс стиснула руки на груди. Откуда им столько известно? Им обоим: этому карикатурному проповеднику в нелепом одеянии и хрупкой маленькой девочке с кукольным личиком?
— Кто вы? — снова прошептала она умоляющим тоном. Физиономия брата Сая растянулась в улыбке, больше похожей на оскал, — пугающей и озорной одновременно.
— Мы те, кто мы есть и кем были всегда. Странствуем там, куда забросит судьбой, и поступаем так, как подсказывает наша природа. А ты можешь ответить, кто есть кто, дитя мое?
Душевное состояние Грейс и крепнущее чувство отстраненности от всего, что она прежде считала незыблемой реальностью, позволили ей почти проникнуть в смысл туманных слов проповедника. Она отвернулась и окинула задумчивым взором развалины приюта.
— Неужели нам так и не дано освободиться от прошлого?
— Увы, дитя мое, — грустно прозвучал за ее спиной голос брата Сая. — Мы не в силах изменить прошлое. Это прошлое создает и изменяет нас. Не будь прошлого, мы все обратились бы в тусклые тени, не имеющие ни формы, ни содержания. — Он надолго замолчал, потом заговорил опять: — Ты не можешь изменить прошлого. Ты не можешь изменить будущего. Но запомни мои слова, дитя мое: ты одна из тех, кому по силам изменить настоящее!
Грейс нашла глазами обгоревшую дверь. Что встретит она за ней, если откроет? Сухие стебли чертополоха, усеявшего обуглившиеся балки и стропила своими мелкими, как крупицы золы, семенами? Или маленькую девочку в разорванной ночной рубашонке, дрожащую от страха и холода в темном углу? Настоящее или прошлое? Она не знала ответа/
— Так найди же его! — эхом отозвался в ушах скрипучий шепот проповедника. — Отвори дверь и войди! Иначе ты так никогда и не узнаешь, что лежит за ее порогом.
— Я не смогу! — Грейс в ужасе отпрянула назад, но в душе ее уже зародилась и расцвела твердая решимость последовать совету брата Сая. Одновременно возникла и укрепилась уверенность в том, что ее появление здесь не было совпадением или игрой случая, а было предопределено с самого начала.
Что-то маленькое и блестящее легло ей в ладонь. Грейс сжала пальцы и ощутила холод металла.
— Талисман на память, — пояснил брат Сай. — Пустячок, конечно, но в дороге может пригодиться. Храни его, дитя, и помни мои слова. — Голос проповедника сделался еле слышен, словно доносился откуда-то издалека. — Открой дверь и знай, что ты можешь…
Окончание фразы унесло порывом ветра. Она знала, что осталась одна. С отчаянно колотящимся в груди сердцем Грейс шаг за шагом приближалась к двери. Она никогда не думала, что возвращение домой может оказаться таким тяжелым испытанием. Подошла вплотную, взялась за черную от копоти дверную ручку и даже испытала мимолетное разочарование, не получив ожога или электрошока. Просто холодная сталь и ничего более. Задержав на секунду дыхание, она повернула ручку и толкнула дверь. Скрипнув ржавыми петлями, дверь распахнулась.
Первым ощущением Грейс стал кромешный мрак. В голове мелькнула мысль, что больше ее здесь ничего и не ждет. Лица ее внезапно коснулось что-то холодное и влажное, потом еще и еще раз. И тут она поняла, что это такое: в отраженном свете автомобильных фар плясали крошечные белые пушинки, оседая на ее руках, волосах, одежде. Снег! Чистый, искрящийся, прекрасный! Блистающее в лучах облако снега вырвалось из дверного проема и завертелось вокруг нее.
После всего, что случилось с Грейс, метель внутри покинутого приютского корпуса оказалась последней каплей, переполнившей чашу ее выносливости. Она покачнулась, теряя сознание. Снежная пелена затуманила взор, разбойничий посвист вьюги громом отдавался в ушах. Прошлое ушло в небытие вместе с настоящим. Не было больше ни тьмы, ни света. Один только снег. Легкий вздох сорвался с губ Грейс, сразу сгустившись облачком пара в ледяном воздухе. Как будто сквозь вату до слуха ее донесся звук захлопнувшейся за спиной двери.
А потом она провалилась куда-то вперед, в пустоту, наполненную холодной, безупречной белизной.
20
Адриан Фарр закончил осмотр выгоревших внутренностей бетонной коробки строения и вышел наружу, прикрывая лицо от жалящих укусов колючего морозного ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129