Думаю, нет смысла рисковать всем. Вдобавок при изучении Рунного камня свидетели нежелательны.
— Будь осторожен, Фолкен, — напутствовала его Мелия, которую слова барда ничуть не успокоили.
Взоры их скрестились — как будто оба в этот миг обменялись мысленными посланиями. Потом Фолкен коротко кивнул, повернулся и начал подниматься по склону распадка в направлении башни. Трэвис проводил его взглядом. Вот бард достиг подножия циклопического строения, раздвинул руками скрывающие вход заросли кустарника и крапивы и исчез в темном арочном проеме.
Мелия отвернулась. Смерив критическим взглядом Трэвиса с Бельтаном, она сморщила носик и как бы невзначай заметила:
— В одной из сумок, помнится, было мыло. А за тем холмом протекает ручей. На вашем месте я бы не преминула воспользоваться как тем, так и другим.
Мужчины переглянулись.
— Я пошел за мылом, — сказал рыцарь, откладывая в сторону кольчугу.
Денек выдался ясным и теплее обычного. Впрочем, последнее лишь означало, что было не очень холодно, а просто прохладно. Ветра, правда, не наблюдалось, солнышко, хоть и слабо, но грело — в общем, Трэвис легко мог представить куда менее благоприятные для купания условия, при которых вначале пришлось бы вырубать прорубь. Трэвис и Бельтан поднялись на пригорок и без труда нашли упомянутый Мелией ручей, точнее говоря, ручеек, струящийся по выложенному округлой галькой руслу и едва доходящий глубиной до колен. Но немного дальше по течению они обнаружили довольно глубокую заводь с песчаным дном, идеально подходящую для их целей. Быстро сбросив одежду, оба с разбегу, чтобы не растерять кураж, плюхнулись в воду.
Холодом обожгло так, что в первое мгновение у Трэвиса свело зубы и перехватило дыхание. Но прошла минута-другая, и организм частично приспособился. Выскочив на берег, они с ног до головы намылились темным, похожим на мягкую глину мылом и снова нырнули в ручей, смывая вместе с хлопьями пены грязь многодневных странствий. Несколько секунд пребывания в погруженном состоянии показались Трэвису вечностью. Появилось ощущение, что мозги сейчас превратятся в кусок льда и разорвут черепную коробку. Он вынырнул и встал на ноги, жадно хватая ртом воздух. Поверхность воды вспучилась, и рядом с ним, как чертик из табакерки, возник Бельтан. Рыцарь встряхнулся, разбрасывая вокруг сверкающие на солнце брызги, и взревел утробным голосом:
— Ну и водичка, клянусь потрохами быка Ватриса! Трэвис аж присел от акустического удара.
— Знаешь, когда купаешься в ледяной воде, лучше бы все-таки упоминать что-нибудь другое, — заметил он укоризненно и добавил: — Чтобы не сглазить.
Бельтан насмешливо фыркнул и смахнул со лба мокрые редеющие волосы. Только сейчас Трэвис обратил внимание на покрывающие плечи и торс рыцаря шрамы.
В вопиющем противоречии с его открытой добродушной натурой следы на теле Бельтана свидетельствовали о нелегкой жизни воина, полной тягот, невзгод и кровавых схваток. Стройная мускулистая фигура кейлаванца нисколько не походила на фотографии раскормленных стероидами культуристов в журналах по бодибилдингу. Скорее он походил на дикого африканского льва-одиночку — гибкого, жилистого, голодного, с подтянутым животом и выступающими ребрами. На груди и животе рыцаря, сужаясь к паху, курчавился густой, волосяной покров, что только усиливало его сходство с хищником. Бесчисленные узкие белые штрихи образовывали своеобразный сетчатый узор на бледной коже, перемежаясь с более глубокими розоватыми бороздами. Трэвис машинально провел рукой по собственной груди. За последнюю декаду он изрядно порастряс накопленный в спокойные времена жирок, но кожа, покрытая редкой рыжеватой порослью, была гладкой и без единой отметины. Жгучий стыд охватил Трэвиса. До сих пор он искренне полагал, что жизнь его не балует, но только теперь понял, как сильно заблуждался.
— Что это с тобой, Трэвис? — нахмурился Бельтан, заметив, очевидно, как изменилось его лицо.
— Да так, ничего, — замялся Уайлдер. — Просто… извини, но твои шрамы… я не знал…
— Не бери в голову, — равнодушно пожал плечами Бельтан. — Я же рыцарь. А рыцарь и раны неотделимы друг от друга.
— И тебе ни разу не захотелось завязать? Ну, прекратить сражаться, жениться, осесть где-нибудь?
— Нет. На самом деле к крови — своей ли, чужой ли — привыкаешь довольно скоро.
— Не думаю, что я бы смог! — поежился Трэвис.
— Еще как смог бы, — рассмеялся Бельтан. — Из тебя получился бы превосходный рыцарь, поверь моему опыту, Трэвис.
Трэвис тоже рассмеялся, но смех его прозвучал натужно и фальшиво.
— Ты ошибаешься, Бельтан. Вряд ли кто-нибудь примет меня за рыцаря — разве что сослепу. А самую глубокую рану в жизни нанес мне не меч и не кинжал, а клочок бумаги.
Хотя Трэвис произнес последнюю фразу шутливым тоном, рыцарь даже не улыбнулся.
— Не все раны оставляют видимые шрамы, — проговорил он вполголоса.
Трэвис предполагал услышать в ответ что угодно, но только не эти слова. Отступив на шаг, он растерянно уставился на спутника Неужели тот догадался? Но как? Он же никогда и никому не рассказывал!
— Я люблю тебя, Трэвис.
— Я тоже тебя люблю, Элис. А теперь спи. Тебе нужно заснуть, чтобы лекарство подействовало.
— А ты будешь рядом, когда я проснусь?
— Обещаю.
— Крест на пузе?
— Крест на пузе и чтоб я сдох!
— Верю. Спокойной ночи, Большой Братец.
— Спокойной ночи, Стрекоза.
Трэвис открыл рот и наткнулся на немигающий взгляд синих глаз, пронзивший его подобно клинку меча. Еще мгновение — и он рассказал бы Бельтану все: как он не выполнил обещание и как потом маленькую ферму в Иллинойсе на долгие месяцы окутала клейкая удушливая атмосфера порожденного виной молчания.
Порыв холодного ветра, коршуном слетевшего с окружающих долину скал, коснулся ледяным дыханием мокрой кожи. Трэвис задрожал и проглотил готовые сорваться с губ слова признания.
— Пора вылезать на берег, — сказал он вместо этого, — иначе до самой весны не оттаем.
Бельтан молча кивнул.
Затем они постирали рубахи, штаны и нижнее белье, развесили мокрую одежду сушиться на прибрежных кустиках и разлеглись загорать на нагретых солнцем плоских камнях. В лагерь вернулись уже на исходе дня — чистые, свеженькие и отдохнувшие. Мелия встретила их, оглядела и осталась довольна.
— Ну вот, совсем другое дело, — улыбнулась она.
— А где Фолкен? — спросил Бельтан, озираясь вокруг.
— Еще не вернулся, — спокойно ответила Мелия, но залегшие в уголках рта глубокие складки никак не вязались с небрежным тоном ее голоса.
Правая рука рыцаря по привычке скользнула к бедру, где обычно висел его меч.
— Быть может, мне стоит… Мелия нахмурилась:
— Рано, Бельтан. Дадим ему еще немного времени. — Она вдруг напустила на себя строгий вид и с упреком посмотрела на мужчин. — Между прочим, мои милые, к возвращению Фолкена было бы неплохо приготовить обед, а у меня, если кто не заметил, кончаются дровишки.
— Я принесу, — поспешно вызвался Трэвис.
— Ступай, дорогой, принеси, — величественно кивнула Мелия.
К тому времени, когда Трэвис возвратился в лагерь с охапкой хвороста и валежника, солнечный диск уже зацепился нижним краем за окружающие долину утесы. Фолкена по-прежнему не было. Бельтан подбросил в огонь дров, а Мелия подогрела мясную похлебку и разлила по мискам, но никому кусок не шел в горло. Поковырявшись для виду, они отставили едва тронутые миски, с нарастающим беспокойством вглядываясь в сгущающиеся сумерки.
Мелия встала. Лицо ее выражало решимость.
— Я иду туда! — сказала она не терпящим возражений тоном.
— Куда это? — негромко спросил чей-то голос из темноты. Все трое разом обернулись. Темная фигура вступила из мрака в освещенный огнем костра круг.
— Фолкен! — обрадованно воскликнул Трэвис.
Радость быстро уступила место тревоге: лицо барда за несколько часов постарело на несколько лет и осунулось, глаза лихорадочно блестели, как у одержимого демонами.
— Всего лишь собиралась взглянуть, что тебя так задержало, — ответила Мелия.
— Вовремя я успел. Тебе там делать нечего.
Бард пошатнулся. Бельтан поддержал его за руку и помог сесть. Мелия сунула ему кружку с мэдцоком. Фолкен отхлебнул несколько глотков и глубоко вздохнул.
— Дела обстоят еще хуже, чем мы думали, — сказал он. Мелия поправила складку на платье.
— Ты нашел Рунный камень?
— Да.
— Сумел прочесть?
— Всего несколько фрагментов, хотя потрудиться пришлось изрядно. Но мне и этого хватило.
— Хватило для чего?
— Хватило, чтобы подтвердить мои самые мрачные предположения. — Рука в черной перчатке сжалась в кулак. — Проклятие! Как же я иногда ненавижу свой дурацкий дар никогда не ошибаться в выводах!
Мелия успокаивающим жестом положила руку ему на плечо.
— Я должна знать, Фолкен. Расскажи мне. Тот нехотя кивнул, открыл рот, но не успел произнести ни слова.
Распадок озарился зловещим бело-голубым сиянием. Бард вскочил первым, остальные замешкались на долю секунды. Нестерпимо яркий свет, подобно чудовищному восходу, пробивался из-за окружающих долину кольцевых скал — но не только с запада, а со всех сторон. Не прошло и нескольких мгновений, как сияние перевалило через кромку утесов и со сверхъестественной скоростью стало спускаться вниз, заключая башню и четверых путешественников в пылающее кольцо. Бельтан выхватил меч.
— Сдается мне, ты все же ошибся, Фолкен. Отыскали нас Трэвисовы приятели!
Трэвис шагнул вперед, не в силах сопротивляться мощному импульсу. Он не мог отвести глаз от хорошо знакомого, но всякий раз вселяющего в него невыразимый ужас свечения. Что же это за существа, сумевшие преодолеть в погоне за ним пропасть меж двумя мирами? И что они сделают, когда наконец доберутся до него?
Удавка продолжала сжиматься. Сияние вокруг развалин башни становилось все ярче, в то время как весь остальной мир за его пределами словно померк и погрузился в угольно-черный мрак. Трэвис знал, что на этот раз ему не скрыться от дважды упустивших его в Кастл-Сити преследователей, чьи призрачные черные силуэты, движущиеся с ужасающей скоростью и грацией, уже можно было различить на фоне сомкнувшегося светового кольца.
— Порази меня Семеро, если это не Бледные Призраки! — прошептал упавшим голосом Фолкен.
Янтарные глаза Мелии изумленно расширились.
— Не может быть! Их же всех уничтожили еще…
— А эти тогда кто, по-твоему? — буркнул бард, ткнув рукой в приближающиеся фигуры.
Мелия ахнула, но ничего не ответила, беспомощно наблюдая за слаженными действиями окружающих их врагов.
53
Бледные Призраки! Вот, значит, как называются эти твари. Трэвис по-прежнему не мог оторваться от жуткого зрелища. Он бы и рад был отвести глаза, но неведомая сила подавила его волю и приковала взор.
Его спутники сбились в кучку. Бельтан между делом опрокинул на костер котелок с водой и затоптал оставшиеся угли.
— Как, интересно, они нас нашли? — сумрачно произнес Фолкен.
Мелия покосилась на сжимающееся кольцо.
— Еще пара минут — и ты сможешь спросить у них самих. Трэвис прикоснулся к потайному карману. Он не признался бы в этом никому, даже себе, но в глубине души знал, каким образом преследователи напали на след. С другой стороны, они оторвались от них в горах, и весь этот день он не открывал шкатулку…
Рука стремительно скользнула за пазуху… и пальцы сомкнулись вокруг бархатистой поверхности камня.
Дьявол! Мозг Трэвиса заработал с лихорадочной быстротой. Он вспомнил, что вынул шкатулку перед тем, как постирать тунику. Потом положил обратно. Должно быть, крючок соскочил, крышка открылась и камень вывалился наружу. Не успев подумать, что он делает, Трэвис достал его из кармана. Вокруг камня сразу же вспыхнул зеленовато-серый ореол.
Тени в световом круге радостно вздрогнули и рванулись вперед, протягивая к нему длинные гибкие руки.
Пальцы Фолкена с неожиданной силой сжались вокруг его запястья.
— Убери сейчас же, глупец! — прошипел бард. Трэвис торопливо убрал камень в шкатулку и закрыл ее на крючок.
Мелия окинула их мрачным взглядом.
— Теперь мы знаем, как они выследили нас, — с горечью сказала она, обращаясь к одному Фолкену и начисто игнорируя Трэвиса. — Бледные Призраки были созданы только с одной целью: искать и находить. К несчастью, то, что им нужно, попало, кажется, не в те руки.
Бард только головой покрутил, но ничего не ответил.
— Так на чем мы порешим? — вновь прервала молчание Мелия.
— Вы уж решайте поскорее, — вмешался Бельтан, махнув мечом в сторону противника. — Я с детства считал Бледных Призраков бабушкиными сказками и не горю желанием убедиться в обратном.
— Все в башню, — приказал Фолкен. — Это наш единственный шанс!
Седлать коней времени не оставалось, к тому же те были напуганы и оглашали окрестности тревожным ржанием. Бельтан перерезал мечом путы, и лошади моментально разбежались. А четверо человек бегом бросились к развалинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
— Будь осторожен, Фолкен, — напутствовала его Мелия, которую слова барда ничуть не успокоили.
Взоры их скрестились — как будто оба в этот миг обменялись мысленными посланиями. Потом Фолкен коротко кивнул, повернулся и начал подниматься по склону распадка в направлении башни. Трэвис проводил его взглядом. Вот бард достиг подножия циклопического строения, раздвинул руками скрывающие вход заросли кустарника и крапивы и исчез в темном арочном проеме.
Мелия отвернулась. Смерив критическим взглядом Трэвиса с Бельтаном, она сморщила носик и как бы невзначай заметила:
— В одной из сумок, помнится, было мыло. А за тем холмом протекает ручей. На вашем месте я бы не преминула воспользоваться как тем, так и другим.
Мужчины переглянулись.
— Я пошел за мылом, — сказал рыцарь, откладывая в сторону кольчугу.
Денек выдался ясным и теплее обычного. Впрочем, последнее лишь означало, что было не очень холодно, а просто прохладно. Ветра, правда, не наблюдалось, солнышко, хоть и слабо, но грело — в общем, Трэвис легко мог представить куда менее благоприятные для купания условия, при которых вначале пришлось бы вырубать прорубь. Трэвис и Бельтан поднялись на пригорок и без труда нашли упомянутый Мелией ручей, точнее говоря, ручеек, струящийся по выложенному округлой галькой руслу и едва доходящий глубиной до колен. Но немного дальше по течению они обнаружили довольно глубокую заводь с песчаным дном, идеально подходящую для их целей. Быстро сбросив одежду, оба с разбегу, чтобы не растерять кураж, плюхнулись в воду.
Холодом обожгло так, что в первое мгновение у Трэвиса свело зубы и перехватило дыхание. Но прошла минута-другая, и организм частично приспособился. Выскочив на берег, они с ног до головы намылились темным, похожим на мягкую глину мылом и снова нырнули в ручей, смывая вместе с хлопьями пены грязь многодневных странствий. Несколько секунд пребывания в погруженном состоянии показались Трэвису вечностью. Появилось ощущение, что мозги сейчас превратятся в кусок льда и разорвут черепную коробку. Он вынырнул и встал на ноги, жадно хватая ртом воздух. Поверхность воды вспучилась, и рядом с ним, как чертик из табакерки, возник Бельтан. Рыцарь встряхнулся, разбрасывая вокруг сверкающие на солнце брызги, и взревел утробным голосом:
— Ну и водичка, клянусь потрохами быка Ватриса! Трэвис аж присел от акустического удара.
— Знаешь, когда купаешься в ледяной воде, лучше бы все-таки упоминать что-нибудь другое, — заметил он укоризненно и добавил: — Чтобы не сглазить.
Бельтан насмешливо фыркнул и смахнул со лба мокрые редеющие волосы. Только сейчас Трэвис обратил внимание на покрывающие плечи и торс рыцаря шрамы.
В вопиющем противоречии с его открытой добродушной натурой следы на теле Бельтана свидетельствовали о нелегкой жизни воина, полной тягот, невзгод и кровавых схваток. Стройная мускулистая фигура кейлаванца нисколько не походила на фотографии раскормленных стероидами культуристов в журналах по бодибилдингу. Скорее он походил на дикого африканского льва-одиночку — гибкого, жилистого, голодного, с подтянутым животом и выступающими ребрами. На груди и животе рыцаря, сужаясь к паху, курчавился густой, волосяной покров, что только усиливало его сходство с хищником. Бесчисленные узкие белые штрихи образовывали своеобразный сетчатый узор на бледной коже, перемежаясь с более глубокими розоватыми бороздами. Трэвис машинально провел рукой по собственной груди. За последнюю декаду он изрядно порастряс накопленный в спокойные времена жирок, но кожа, покрытая редкой рыжеватой порослью, была гладкой и без единой отметины. Жгучий стыд охватил Трэвиса. До сих пор он искренне полагал, что жизнь его не балует, но только теперь понял, как сильно заблуждался.
— Что это с тобой, Трэвис? — нахмурился Бельтан, заметив, очевидно, как изменилось его лицо.
— Да так, ничего, — замялся Уайлдер. — Просто… извини, но твои шрамы… я не знал…
— Не бери в голову, — равнодушно пожал плечами Бельтан. — Я же рыцарь. А рыцарь и раны неотделимы друг от друга.
— И тебе ни разу не захотелось завязать? Ну, прекратить сражаться, жениться, осесть где-нибудь?
— Нет. На самом деле к крови — своей ли, чужой ли — привыкаешь довольно скоро.
— Не думаю, что я бы смог! — поежился Трэвис.
— Еще как смог бы, — рассмеялся Бельтан. — Из тебя получился бы превосходный рыцарь, поверь моему опыту, Трэвис.
Трэвис тоже рассмеялся, но смех его прозвучал натужно и фальшиво.
— Ты ошибаешься, Бельтан. Вряд ли кто-нибудь примет меня за рыцаря — разве что сослепу. А самую глубокую рану в жизни нанес мне не меч и не кинжал, а клочок бумаги.
Хотя Трэвис произнес последнюю фразу шутливым тоном, рыцарь даже не улыбнулся.
— Не все раны оставляют видимые шрамы, — проговорил он вполголоса.
Трэвис предполагал услышать в ответ что угодно, но только не эти слова. Отступив на шаг, он растерянно уставился на спутника Неужели тот догадался? Но как? Он же никогда и никому не рассказывал!
— Я люблю тебя, Трэвис.
— Я тоже тебя люблю, Элис. А теперь спи. Тебе нужно заснуть, чтобы лекарство подействовало.
— А ты будешь рядом, когда я проснусь?
— Обещаю.
— Крест на пузе?
— Крест на пузе и чтоб я сдох!
— Верю. Спокойной ночи, Большой Братец.
— Спокойной ночи, Стрекоза.
Трэвис открыл рот и наткнулся на немигающий взгляд синих глаз, пронзивший его подобно клинку меча. Еще мгновение — и он рассказал бы Бельтану все: как он не выполнил обещание и как потом маленькую ферму в Иллинойсе на долгие месяцы окутала клейкая удушливая атмосфера порожденного виной молчания.
Порыв холодного ветра, коршуном слетевшего с окружающих долину скал, коснулся ледяным дыханием мокрой кожи. Трэвис задрожал и проглотил готовые сорваться с губ слова признания.
— Пора вылезать на берег, — сказал он вместо этого, — иначе до самой весны не оттаем.
Бельтан молча кивнул.
Затем они постирали рубахи, штаны и нижнее белье, развесили мокрую одежду сушиться на прибрежных кустиках и разлеглись загорать на нагретых солнцем плоских камнях. В лагерь вернулись уже на исходе дня — чистые, свеженькие и отдохнувшие. Мелия встретила их, оглядела и осталась довольна.
— Ну вот, совсем другое дело, — улыбнулась она.
— А где Фолкен? — спросил Бельтан, озираясь вокруг.
— Еще не вернулся, — спокойно ответила Мелия, но залегшие в уголках рта глубокие складки никак не вязались с небрежным тоном ее голоса.
Правая рука рыцаря по привычке скользнула к бедру, где обычно висел его меч.
— Быть может, мне стоит… Мелия нахмурилась:
— Рано, Бельтан. Дадим ему еще немного времени. — Она вдруг напустила на себя строгий вид и с упреком посмотрела на мужчин. — Между прочим, мои милые, к возвращению Фолкена было бы неплохо приготовить обед, а у меня, если кто не заметил, кончаются дровишки.
— Я принесу, — поспешно вызвался Трэвис.
— Ступай, дорогой, принеси, — величественно кивнула Мелия.
К тому времени, когда Трэвис возвратился в лагерь с охапкой хвороста и валежника, солнечный диск уже зацепился нижним краем за окружающие долину утесы. Фолкена по-прежнему не было. Бельтан подбросил в огонь дров, а Мелия подогрела мясную похлебку и разлила по мискам, но никому кусок не шел в горло. Поковырявшись для виду, они отставили едва тронутые миски, с нарастающим беспокойством вглядываясь в сгущающиеся сумерки.
Мелия встала. Лицо ее выражало решимость.
— Я иду туда! — сказала она не терпящим возражений тоном.
— Куда это? — негромко спросил чей-то голос из темноты. Все трое разом обернулись. Темная фигура вступила из мрака в освещенный огнем костра круг.
— Фолкен! — обрадованно воскликнул Трэвис.
Радость быстро уступила место тревоге: лицо барда за несколько часов постарело на несколько лет и осунулось, глаза лихорадочно блестели, как у одержимого демонами.
— Всего лишь собиралась взглянуть, что тебя так задержало, — ответила Мелия.
— Вовремя я успел. Тебе там делать нечего.
Бард пошатнулся. Бельтан поддержал его за руку и помог сесть. Мелия сунула ему кружку с мэдцоком. Фолкен отхлебнул несколько глотков и глубоко вздохнул.
— Дела обстоят еще хуже, чем мы думали, — сказал он. Мелия поправила складку на платье.
— Ты нашел Рунный камень?
— Да.
— Сумел прочесть?
— Всего несколько фрагментов, хотя потрудиться пришлось изрядно. Но мне и этого хватило.
— Хватило для чего?
— Хватило, чтобы подтвердить мои самые мрачные предположения. — Рука в черной перчатке сжалась в кулак. — Проклятие! Как же я иногда ненавижу свой дурацкий дар никогда не ошибаться в выводах!
Мелия успокаивающим жестом положила руку ему на плечо.
— Я должна знать, Фолкен. Расскажи мне. Тот нехотя кивнул, открыл рот, но не успел произнести ни слова.
Распадок озарился зловещим бело-голубым сиянием. Бард вскочил первым, остальные замешкались на долю секунды. Нестерпимо яркий свет, подобно чудовищному восходу, пробивался из-за окружающих долину кольцевых скал — но не только с запада, а со всех сторон. Не прошло и нескольких мгновений, как сияние перевалило через кромку утесов и со сверхъестественной скоростью стало спускаться вниз, заключая башню и четверых путешественников в пылающее кольцо. Бельтан выхватил меч.
— Сдается мне, ты все же ошибся, Фолкен. Отыскали нас Трэвисовы приятели!
Трэвис шагнул вперед, не в силах сопротивляться мощному импульсу. Он не мог отвести глаз от хорошо знакомого, но всякий раз вселяющего в него невыразимый ужас свечения. Что же это за существа, сумевшие преодолеть в погоне за ним пропасть меж двумя мирами? И что они сделают, когда наконец доберутся до него?
Удавка продолжала сжиматься. Сияние вокруг развалин башни становилось все ярче, в то время как весь остальной мир за его пределами словно померк и погрузился в угольно-черный мрак. Трэвис знал, что на этот раз ему не скрыться от дважды упустивших его в Кастл-Сити преследователей, чьи призрачные черные силуэты, движущиеся с ужасающей скоростью и грацией, уже можно было различить на фоне сомкнувшегося светового кольца.
— Порази меня Семеро, если это не Бледные Призраки! — прошептал упавшим голосом Фолкен.
Янтарные глаза Мелии изумленно расширились.
— Не может быть! Их же всех уничтожили еще…
— А эти тогда кто, по-твоему? — буркнул бард, ткнув рукой в приближающиеся фигуры.
Мелия ахнула, но ничего не ответила, беспомощно наблюдая за слаженными действиями окружающих их врагов.
53
Бледные Призраки! Вот, значит, как называются эти твари. Трэвис по-прежнему не мог оторваться от жуткого зрелища. Он бы и рад был отвести глаза, но неведомая сила подавила его волю и приковала взор.
Его спутники сбились в кучку. Бельтан между делом опрокинул на костер котелок с водой и затоптал оставшиеся угли.
— Как, интересно, они нас нашли? — сумрачно произнес Фолкен.
Мелия покосилась на сжимающееся кольцо.
— Еще пара минут — и ты сможешь спросить у них самих. Трэвис прикоснулся к потайному карману. Он не признался бы в этом никому, даже себе, но в глубине души знал, каким образом преследователи напали на след. С другой стороны, они оторвались от них в горах, и весь этот день он не открывал шкатулку…
Рука стремительно скользнула за пазуху… и пальцы сомкнулись вокруг бархатистой поверхности камня.
Дьявол! Мозг Трэвиса заработал с лихорадочной быстротой. Он вспомнил, что вынул шкатулку перед тем, как постирать тунику. Потом положил обратно. Должно быть, крючок соскочил, крышка открылась и камень вывалился наружу. Не успев подумать, что он делает, Трэвис достал его из кармана. Вокруг камня сразу же вспыхнул зеленовато-серый ореол.
Тени в световом круге радостно вздрогнули и рванулись вперед, протягивая к нему длинные гибкие руки.
Пальцы Фолкена с неожиданной силой сжались вокруг его запястья.
— Убери сейчас же, глупец! — прошипел бард. Трэвис торопливо убрал камень в шкатулку и закрыл ее на крючок.
Мелия окинула их мрачным взглядом.
— Теперь мы знаем, как они выследили нас, — с горечью сказала она, обращаясь к одному Фолкену и начисто игнорируя Трэвиса. — Бледные Призраки были созданы только с одной целью: искать и находить. К несчастью, то, что им нужно, попало, кажется, не в те руки.
Бард только головой покрутил, но ничего не ответил.
— Так на чем мы порешим? — вновь прервала молчание Мелия.
— Вы уж решайте поскорее, — вмешался Бельтан, махнув мечом в сторону противника. — Я с детства считал Бледных Призраков бабушкиными сказками и не горю желанием убедиться в обратном.
— Все в башню, — приказал Фолкен. — Это наш единственный шанс!
Седлать коней времени не оставалось, к тому же те были напуганы и оглашали окрестности тревожным ржанием. Бельтан перерезал мечом путы, и лошади моментально разбежались. А четверо человек бегом бросились к развалинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129