— Да, при этом «нейтральное», — согласился Грантвилль. — Где именно по её мнению мы должны таковое найти, для меня загадка.
— Ерунда, — с коротким смешком сказала Елизавета. — Это как раз проще всего! Если она хочет нейтрального места для встречи, то что может быть лучше Факела?
— Не знаю, — начал было Грантвилль. — Меня беспокоят вопросы безопасности, и…
— Безопасность будет наименьшей из наших проблем, — прервала его Хонор. Грантвилль взглянул на нее и она ухмыльнулась. — Целая планета освобожденных рабов, Вилли, которой предложили сыграть роль хозяина на встрече лидеров двух звёздных наций с наилучшей репутацией в том, что касается Конвенции Червелла? Да вам понадобится пара бронетанковых дивизий, чтобы пробиться сквозь них!
— Это, — сказал Лэнгтри, — практически наверняка справедливо, Вилли. У них может быть и нет наших технологий, но зато безусловно в достатке мотивации!
— Да, верно, — согласился Грантвилль. — И, думаю, у нас будет достаточно времени, чтобы позаботиться о некоторых дополнительных мерах.
— И, — заметила Елизавета, — это даст нам возможность подключить к процессу Эревон. Я знаю, все мы были раздражены тем, что эревонцы передали технологию хевам, но давайте будем честны. Высокий Хребет сделал всё, что в человеческих силах, чтобы вынудить их к этому. Если мы обратимся к ним с просьбой предоставить свои корабли для обеспечения «зонтика» над Конго для обеих сторон, чтобы никому из нас не пришлось приводить свои боевые подразделения, то это будет демонстрацией того, что правительство — и Дом Винтонов — доверяют им и желают уладить наши разногласия.
Грантвилль посмотрел на нее слегка удивленно и королева рассмеялась почти естественно.
— У меня всё ещё остаются возражения по поводу самой идеи, Вилли. Но раз уж мы всё равно собираемся это сделать, то почему бы не убить одним выстрелом столько зайцев, сколько получится.
Глава 47
Алдона Анисимова пыталась напомнить себе, что является одним из самых эффективных организаторов и исполнителей, которые когда-либо были в корпорации «Рабсила». Что список её достижений практически вне конкуренции. Что она — богатый и могущественный человек, представляющий одну из элитных генетических линий Мезы.
Не особенно помогало.
Они вместе с Изабель Бардасано следовали за «дворецким» (в чьей генетической линии боевых усовершенствований было гораздо больше, чем в геноме Анисимовых) по роскошно обставленному коридору, минуя световые скульптуры, бронзу, картины и тканые настенные драпировки. Дизайнер преднамеренно избегал «умных» стен и прочей современной визуальной технологии, за исключением световых скульптур, однако, казалось, успокаивающие неслышимые звуковые вибрации ласкали кожу Анисимовой.
С ними были очень нежны и гостеприимны, однако, когда их провожатый открыл старомодную дверь в конце коридора, она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться и надеясь, что скрытые системы наблюдения не зафиксировали участившийся пульс.
— Миз Анисимова и миз Бардасано, — представили их.
— Спасибо, Генрих, — ответил знакомый голос и «дворецкий», который на самом деле был телохранителем, когда не работал убийцей, поклонился и отступил в сторону.
Анисимова миновала Генриха, полностью игнорируя его присутствие, однако испытала облегчение, когда он вышел и закрыл за ней и Бардасано дверь. «Не то, чтобы я на самом деле ожидала, что его… услуги потребуются», — твёрдо сказала она сама себе.
— Ну, дамы, — сказал из-за своего настольного компьютера Альбрехт Детвейлер, не приглашая никого из них их садиться, — в конечном итоге дела в Скоплении, кажется, пошли не слишком хорошо.
— Да, нехорошо, — согласилась Анисимова, настолько ровно, насколько смогла. Детвейлер задумчиво посмотрел на неё, как будто ожидая, чтобы она что-то добавила к этому краткому признанию, однако она знала, что лучше не говорить ничего, хотя бы отдалённо похожего на оправдания. Особенно после того, как он заставил их ожидать, варясь в собственном соку, почти три стандартных дня после их возвращения из Республики Моника.
— Почему же? — спустя мгновение осведомился Детвейлер.
— Из-за стечения обстоятельств, которое мы были неспособны предсказать, — ответила Изабель Бардасано таким же ровным голосом, как и Анисимова.
— Я полагал, что надлежащий план учитывает все обстоятельства, — заметил Детвейлер.
— Хороший план учитывает все обстоятельства, которые способен представить себе тот, кто его составлял, — удивительно спокойно поправила Бардасано. — Данный конкретный набор обстоятельств было невозможно предвидеть, так как никто не в силах учесть игру случая, которую в принципе невозможно предсказать.
— Изабель, это выглядит очень похоже на оправдание.
— Я предпочитаю считать это объяснением, Альбрехт, — ответила Бардасано, пока Анисимова пыталась сосредоточить внимание на одной из принадлежавших Детвейлеру написанных маслом картин докосмической эры. — Разумеется, при некоторых обстоятельствах объяснения — те же оправдания. Однако вы задали нам вопрос, почему дела пошли не так, как запланировано. Именно поэтому.
Детвейлер пронзил её строгим взглядом, губы его чуть поджались, а глаза сузились, но Бардасано встретила его взор бестрепетно. «Чего у неё не отнимешь, — подумала Анисимова — так это железные нервы». Было ли её бесстрашие вызвано недостатком здравомыслия или нет — вопрос другой.
— Очень хорошо, Изабель, — наконец произнёс Детвейлер, — «Объясните», что произошло.
— Мы ещё не знаем. Не полностью, — призналась Бардасано. — И не будем знать ещё какое-то время. Единственный достоверный факт, которым мы сейчас располагаем, состоит в том, что капитан мантикорского крейсера по фамилии Терехов и Бернардус Ван Дорт каким-то образом поняли, что происходит. Терехов организовал, как я сильно подозреваю, совершенно несанкционированное нападение на Монику. А наша — или, скорее, «Технодайна» — программа переоборудования линейных крейсеров, как мы с Алдоной и докладывали вам на нашей последней встрече, значительно отставала от графика.
— Вы также докладывали мне о том, что ваше расписание учитывало возможность таких задержек, — обманчиво мягким голосом перебил её Детвейлер.
Если Детвейлер намеревался привести Бардасано в замешательство, то он потерпел неудачу. Она просто мгновение посмотрела на него и кивнула.
— Да, докладывали. И это было действительно так. На самом деле, Изрок Леваконич и мониканцы сумели полностью переоборудовать и укомплектовать три линейных крейсера прежде, чем заявился Терехов, а самым крупным из имевшихся в его распоряжении кораблей был тяжёлый крейсер. Если бы он задержался ещё на неделю, то были бы готовы ещё четыре «Неутомимых». Однако при обычных обстоятельствах, как я полагаю, практически кто угодно счёл бы, что три линейных крейсера Солнечной Лиги, оснащённые современной электроникой и вооружением, должны были бы справиться с пятью крейсерами и четырьмя эсминцами.
— По-видимому они бы ошиблись, — сказал Детвейлер. — И, если бы я хотел придираться к мелочам, то мог бы заметить вам, что одна из целей операции и заключалась в получении образцов мантикорской техники именно потому, что мы знали, что она превосходит технику Лиги.
— Верно, — ответила Бардасано. — Однако я бы добавила, что степень этого превосходства была больше, чем кто-либо, в том числе и «Технодайн», ожидал.
— Альбрехт, я намного хуже, чем Изабель, разбираюсь в технике, — поддержала коллегу Алдона, — но мы обсуждали этот вопрос с Леваконичем. Он полагал, что для обеспечения безопасности Моники вполне достаточно размещенных им ракетных подвесок и уже находящихся в строю линейных крейсеров. Та часть операции была возложена на него и мы положились на его мнение.
Детвейлер перевёл свой пронзительный взгляд на Анисимову и она заставила себя встретить его невозмутимо. Несколько секунд он, казалось, обдумывал её слова, затем чуть пожал плечами.
— Я полагаю, что, учитывая обстоятельства, он был достаточно благоразумен, — произнёс Детвейлер. — Однако, — продолжил он, не давая нервам Анисимовой расслабиться, — даже допуская это, то, что манти и этот Ван Дорт каким-то образом узнали о происходящем, плохо характеризует ваши меры обеспечения безопасности при проведении операции.
— В настоящий момент, — ответила Бардасано, — мы не знаем, каким именно образом произошла утечка информации. Я вижу две возможности. Первая — утечка произошла через Монику. Президент Тайлер и его ближайшие советники должны были быть полностью введены в курс дела, по крайней мере в той части операции, которая касалась Моники. Их меры по обеспечению безопасности принимались вне нашего контроля и мы не знаем, где и как они могли быть нарушены.
Вторая возможность, — твёрдо продолжила она, — что утечка произошла на нашей стороне. В этом случае наиболее вероятно, что этот Терехов буквально наткнулся на «Марианну».
— «Марианну»? — переспросил Детвейлер.
— Оборудованное для проведения специальных операций судно, которое мы использовали для доставки оружия нашим доверенным лицам, — пояснила Бардасано. — До этого мы десятки раз использовали и её, и её команду. Они надёжны и имеют опыт подобных тайных операций, а использование нашего корабля и наших собственных людей позволяет нам избегать привлечения посторонних и возможности появления дополнительных источников возможных утечек информации.
— Так почему вы полагаете, что она могла быть как-то причастна к утечке?
— Поскольку это единственная прямая связь между нашими террористами и Моникой. — Бардасано пожала плечами. — Изроку было необходимо срочно доставить на верфь дополнительных техников. «Марианна» уже направлялась в Скопление. Он спросил меня, не могли бы мы перевезти и их, и я согласилась. Вероятно, я не должна была этого делать.
Она сделала признание не дрогнув ни единым мускулом и в глазах Детвейлера блеснула вспышка того, что могло бы быть одобрением.
— Если именно она стала попавшим в руки манти ключом, — продолжила Бардасано, — то они должны были захватить и допросить с пристрастием по крайней мере часть экипажа. Они на самом деле ничего не знали о связанной с Моникой части операции, однако знали, что доставили на Монику техников. Этого могло оказаться достаточно. К сожалению, мы наверное ещё некоторое время не будем знать, так ли всё было на самом деле. Расписание движения «Марианны» предполагает, что у нас не будет контакта с нею ещё в течение двух недель.
— Всё это предположения, — заметил Детвейлер и Бардасано с Анисимовой дружно кивнули в ответ.
— Мы едва сумели сбежать с Моники и прихватили с собой только личный состав Пограничной Безопасности, непосредственно задействованный в операции, — сказала Анисимова. — Мы не могли позволить себе подождать и разузнать побольше. Если бы они захватили Изабель или меня…
Она прервалась и теперь уже Детвейлеру пришлось кивнуть.
— Вопрос снят, — признал он. Ещё несколько секунд он молча раздумывал, затем, казалось, принял решение.
— Садитесь, — произнёс он, указывая на два стоявших перед его столом кресла и Анисимова понадеялась, что, когда она повиновалась указанию, её огромное облегчение не было заметно.
— Никому из нас не по душе случившееся в Скоплении, — сказал Детвейлер. — Полагаю, что вы обе готовы к тому, что окажетесь перед валом обвинений в некомпетентности?
Анисимова дёрнула головой, на это раз не пытаясь спрятать хмурое выражение лица. Что бы ещё ни воспоследовало из фиаско в Скоплении, ей потребуется много времени на восстановление своего престижа и подорванного влияния.
— Сказав всё это, и, если в дальнейшем не появится свидетельств того, что это была на самом деле ваша ошибка, я склонен согласиться с тем, что провал почти наверняка произошёл по независящим от вас причинам. — он пожал плечами. — Как я и утверждал с самого начала, эта операция была гнилым делом и мы определённо оказались в дерьме. Итак, исходя из этого, каковы ваши мысли относительно того, собирается ли УПБ всё так и оставить, или нет?
— Думаю, что да, — сказала Анисимова. Ведение дел с бюрократией солли было её коньком. — Веррочио взбешен и, если манти сумеют доказать его участие, будет рассержен ещё больше. Однако у него под командованием недостаточно сил для самостоятельных действий, а другие комиссары Пограничной Безопасности его не поддержат. Не после столь впечатляющего зрелища, как избиение Моники манти, и, в особенности, если Тайлер или его приспешники переметнутся на другую сторону и станут сотрудничать со следствием манти.
— Нам не обязательно чтобы он выиграл, — указал Детвейлер. — Вы утверждаете, что он «взбешен» происшедшим. Если ли хоть какая-то возможность сыграть на его гневе так, чтобы подтолкнуть его к прямой военной конфронтации?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143