Восьмой Флот находился почти в семидесяти восьми миллионах километров от терминала. На таком расстоянии даже сверхсветовая связь давала значительную задержку и до того, как Хонор кивнула в ответ, прошло восемь секунд.
— Адмирал Кьюзак, — ответила Хонор, затем продолжила переходя из-за временной задержки прямо к делу. — Я полагаю, что вы уже планируете немедленный переход с Третьим Флотом на Мантикору. Я высылаю свои линейные крейсера вперёд, однако большинству моих кораблей понадобится ещё два с лишним часа на то, чтобы добраться до терминала. С вашего позволения, я временно передам вам эскадру кораблей стены адмирала МакКеона и носители адмирала Трумэн.
— Благодарю вас, адмирал, — очень и очень искренне произнесла Кьюзак.
— Чем быстрее они там окажутся, тем лучше, — восемь секунд спустя ответила Хонор. — И помните, пожалуйста, что три из супердредноутов Алистера могут применять «Аполлон». Не знаю, что это сможет дать, однако…
Она пожала плечами и Кьюзак мрачно кивнула.
— Буду иметь в виду, ваша милость. Жаль только, что у меня их мало.
— Я приведу остальные так быстро, как только смогу, — пообещала после неизбежной задержки Хонор.
— А я постараюсь, чтобы Звёздное Королевство всё ещё существовало, когда вы придёте, — ответила Кьюзак.
* * *
— Ну, сэр, — сказал коммандер Цукер, — хорошая новость в том, что они, похоже, не развёртывают для прикрытия терминала ничего, кроме ЛАКов. Плохая новость в том, что ЛАКов у них до чёртиков.
— Вижу, — пробормотал Оливер Диамато. Как и Цукер, он был счастлив тем, что не должен был иметь дело с ордами мантикорских линейных крейсеров или же — ещё хуже! — с треклятыми вооружёнными МДР тяжёлыми крейсерами, о которых он так много слышал от Разведки Флота со времён событий на Монике. Однако множество импеллерных сигнатур ЛАКов, вьющихся вокруг терминала, создавали сплошную стену помех, из-за которой его корабельные сенсоры практически не могли разглядеть треклятое место, даже на таком смехотворно маленьком расстоянии. Плотность завесы ЛАКов также означала плохую выживаемость разведывательных платформ Диамато когда те наконец подходили достаточно близко, чтобы что-то видеть.
С другой стороны…
— Хорошо, Серена, — негромко произнёс Диамато. — Давай подумаем вместе. Они прикрываются в основном ЛАКами, однако не высылают против нас ни одного гиперпространственного корабля. Что это вам говорит?
— То, что мы не хотим сильно к ним приближаться, сэр? — с напряжённой улыбкой предположила начальник штаба и Диамато коротко фыркнул.
— Кроме этого, — сказал он.
— Ну, — задумчиво нахмурилась она, перебирая волосы рукой , — я сказала бы, что они используют ЛАКи больше для того, чтобы ослепить нас и заставить гадать, что же в действительности творится около терминала, чем действительно для его защиты. Это предполагает, что они делают нечто такое, что по их мнению нам не понравится. Вроде переброса множества больших, страшных кораблей с Звезды Тревора.
— Это так. Однако что получится, если к этому добавить то, что никто нам не мешает? Что никакие линейные или тяжёлые крейсера не вьются вокруг, пытаясь нас прижучить или хотя бы оттеснить нас подальше от терминала?
— Что они проводят корабли стены, а не эскорта, — спустя секунду-другую сказала Тавернер.
— Именно, — настал черёд Диамато нахмуриться. — Как бы горько нам ни было это признавать, но схватка один на один с кем-нибудь из нас была бы светлой мечтой шкипера мантикорского линейного крейсера. Так что если они не посылают против нас линейные крейсера, то вместо этого у терминала должны находиться стоящие в готовности к почти немедленному переходу корабли стены. И это все продолжается. Что предполагает наличие в очереди довольно большого числа кораблей стены.
Диамато хмурился ещё немного, затем оглянулся на связиста.
— Запись для передачи на «Герьер» капитану Дилэни.
* * *
— Итак, Кьюзак или Харрингтон — или обе — официально в пути, шеф, — тихо сказала Молли Дилэни. Турвиль кивнул.
— Пока все идет хорошо, — согласился он и взглянул на Адамсона.
— Начинайте сбрасывать «осликов», Фрейзер, — произнёс Турвиль.
Глава 65
— Сэр, они сбрасывают ускорение, — произнесла капитан Гвинетт.
Д’Орвиль в сопровождении капитана Айро двинулся к её консоли. Она подняла на него глаза.
— Насколько? — спросил д’Орвиль.
— Пока что примерно на половину километра в секунду за секунду, сэр.
— И какого черта? — вслух поинтересовался Айро.
— Возможно цепляют подвески на буксир, — отозвался д’Орвиль.
— Может быть и так, сэр, — сказала Гвинетт. — Их подвески почти столь же малозаметны, как и наши, так что разведывательным платформам на таком расстоянии их не разглядеть. Но это же супердредноуты. Им потребуется прорва тяговых лучей, чтобы взять на буксир такое количество подвесок, чтобы пришлось их тащить за пределами клина.
Д’Орвиль кивнул. Буксирование подвесок внутри клина не сказывалось на ускорении корабля. В конце концов, именно поэтому их собственные доподвесочные корабли цепляли к корпусу подвески, оснащенные тяговыми лучами. Но клин супердредноута был огромен; хевам, чтобы тащить так много подвесок, чтобы все они не помещались внутри клина, понадобилось бы устанавливать на каждом корабле сотни тяговых лучей. Так что должна была быть какая-то другая причина.
Но какая?
— Может быть у них возникли технические проблемы, — предположил Айро. — Скажем, один из супердредноутов потерял пару бета-узлов и снизил ускорение. Остальные вынужденно сделали тоже самое, чтобы не разрывать строй.
— Возможно, — заключил д’Орвиль. — Или еще проще. Может быть они просто решили снизить нагрузку на компенсаторы, увидев что мы вышли навстречу им.
Айро кивнул, но д’Орвиль остался не вполне доволен собственной гипотезой. Она имела смысл, но просто почему-то не производила ощущения правильной.
— Насколько вы хотите сблизиться, прежде чем открыть огонь, сэр? — через мгновение спросила Гвинетт и д’Орвиль взглянул на неё. Несмотря на то, что они с Айро стояли прямо рядом с ней, ей приходилось понижать голос, чтобы её не слышали остальные. На флагманском мостике КЕВ «Инвиктус» было очень тихо. У каждого из присутствующих должно было быть время осознать, что им предстоит. Не было ни паники, ни колебаний, но они знали, чему противостоят, а жить присутствующие на мостике хотели ничуть не меньше всех прочих. Знание того, что жизнь их весьма вероятно закончена, словно придавило их всех невидимым холодным прессом.
Д’Орвиль это знал, и хотел бы что-нибудь сказать или сделать. Не для того, чтобы развеять страх, поскольку этого не смог бы никто. Но для того, чтобы сказать насколько много они для него значат, насколько горько он сожалеет о выпавшей им смертельной прогулке.
— Мы должны получить максимум от каждой ракеты, — столь же тихо ответил он Гвинетт. — Мы знаем, что точность и средства обеспечения прорыва наших ракет лучше, но нам все-таки лучше сблизится. Они нас похоронят, когда бы мы ни открыли огонь, а судя по данным разведывательных аппаратов, каждый из их кораблей стены является носителем подвесок. На них не распространяется ограничение «используй, или потеряешь», как на нас.
Поэтому мы будем ждать либо пока они не откроют огонь, либо пока дистанция не сократится до шестидесяти четырех миллионов километров.
Гвинетт мгновение смотрела на него, а затем медленно кивнула.
— Я знаю. Я знаю, — тихо произнес он. — Но мы обязаны добиться попаданий любой ценой. Мы обязаны, Мадлен. Иначе все это, — легкое движение его головы, скорее показавшееся, чем увиденное, обозначило флагманский мостик и флот вообще, — зря.
— Да, сэр. Я понимаю.
— Какой план ведения огня вы собираетесь использовать, сэр? — спросил Айро.
— «Лавину», — мрачно ответил д’Орвиль. — Мадлен, я хочу, чтобы вы начали перестраивать ордер в Сьерру-Три. Сколько ЛАКов нас догнали?
— Немногим более трёх с половиной тысяч, сэр. Ещё пятьсот будут здесь к моменту, когда мы сблизимся на указанную вами дистанцию.
— Сколько из них «Катаны»?
— Не уверена, сэр. Меньше половины… насколько я знаю.
— Хотелось бы мне, чтобы их было больше, — сказал д’Орвиль, — но что есть, то есть. Выдвигайте их вперёд и разведите вертикально. Я хочу, чтобы у «Гадюк» углы обстрела были по возможности наилучшими.
— Да, сэр.
— И распределите последовательность запусков так, чтобы старые корабли задействовали свои подвески первыми. Постараемся придержать подвески из внутренних хранилищ насколько получится. Я хочу, чтобы в первых залпах корабли оборудованные «Замочной Скважиной» взяли на себя управление как можно большим числом подвесок прочих кораблей.
— Да, сэр. Я поняла.
— Хорошо, Мадлен. Хорошо. — Д’Орвиль ободряюще сжал её плечо. — Оставляю вас заниматься этим.
— Да, сэр, — произнесла капитан Гвинетт.
* * *
— Мы в пределах их досягаемости, адмирал, — заметил коммандер Адамсон, и Лестер Турвиль кивнул.
— Я в курсе, Фрейзер, спасибо.
— Да, сэр.
Турвиль откинулся в командирском кресле и взглянул на Молли Дилэни.
— Итак, Том был прав, — тихо сказал он.
— Похоже на то, — согласилась Дилэни. Турвиль подивился, таилось ли за её спокойной внешностью облегчение столь же огромное, как то, что бушевало в нем.
Он взглянул на россыпь значков на главном дисплее. Весь последний час Второй Флот ускорялся по направлению к Сфинксу. Учитывая геометрию системы, вектор движения Турвиля проходил под углом почти ровно в сорок пять градусов к внешней границе чудовищно вытянутой, «тощей» резонансной зоны. Его фаланга супердредноутов разогналась до 18 560 км/с относительно светила системы. Прошли они 35 600 000 километров. Флот Метрополии манти ускорялся только сорок семь минут практически точно на встречном курсе, но, из-за более высокого ускорения, их скорость относительно светила уже составляла более 17 000 км/с, а прошли они от своей первоначальной позиции более 24 000 000 километров.
Хотя флоту Турвиля ещё оставалось почти полчаса до точки поворота, чтобы совершить выход к Сфинксу с нулевой скоростью, расстояние между противостоящими силами сократилось до немногим более 84 000 000 километров, а скорость сближения составляла 45 569 км/с. В таких условиях эффективная дальность действия МДР Турвиля была более 85 369 000 километров. Как только что отметил Фрейзер Адамсон, это означало, что Флот Метрополии находится в пределах досягаемости. Но ускорение мантикорских МДР было немногим более тридцати четырех километров в секунду за секунду выше, чем у его птичек. Что, в настоящих условиях, давало им эффективную дальность более 90 370 000 километров. Это означало, что силы Турвиля находились в пределах их досягаемости уже более двух минут.
— И не просто похоже, — через секунду сказал Турвиль Дилэни. — Так и есть. Если бы у них были те проклятые Богом ракеты, они бы их уже запускали. Они бы провели последние десять минут сбрасывая подвески и как раз в эту секунду выпустили бы все прямо нам в лоб. У них была бы заметная задержка передачи информации, но всего пять секунд в одну сторону, в то время как наша составляла бы больше пяти минут. Так что они начали бы бить нас прямо сейчас, не дожидаясь, пока мы сблизимся на расстояние эффективного применения собственных ракет.
— Вы не думаете, шеф, что они могут просто выжидать, пока дистанция сократится ещё немного, чтобы их управление огнем стало ещё эффективнее?
— Именно это они и делают, и это ещё один аргумент в пользу уверенности в отсутствии у них новых ракет. У них там меньше сотни кораблей стены. Даже считая, что у них на буксире множество подвесок, — что вполне возможно, несмотря на их ускорение, если разведка права насчет конструкции их подвесок — все равно мы превосходим их числом более чем два к одному. Они знают, какого размера залпы мы можем обрушить на них и не стали бы идти прямо навстречу, если бы у них был какой-то выбор. Или, по крайней мере, не стали бы это делать не постаравшись предварительно слегка проредить нас. Но без новой системы управления на такой дистанции их точность будет практически так же плоха, как и у нас. У них не получится нанести достаточно ударов, чтобы получилось какое-либо «прореживание». Им приходится сближаться, чтобы улучшить свою точность, точно так же как и нам.
— Когда мы наконец откроем огонь, это будет ужасно, — тихо сказала Дилэни и Турвиль снова кивнул.
— Безусловно, — мрачно согласился он. — С другой стороны, мы так и планировали, верно?
— Да, сэр.
Турвиль еще несколько секунд изучал иконки супердредноутов приближавшегося Флота Метрополии, затем перевел взгляд на вторичный дисплей и в восхищении покачал головой. Он знал, что у Шэннон Форейкер есть талант нестандартного мышления. Давным-давно, когда она была его операционистом, он распознал в ней сноровку предлагать решение, которое просто не приходило в голову прочим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143