— Ну, доктор Иллеску и его люди немного поработали с техникой, — с лучезарной улыбкой ответила Эмили. — И готовность твоей матери отвесить мне пинка по задней части тоже сыграла свою роль. Тем не менее, — рассудительно продолжила она, — справедливости ради я должна сказать — после здравого и тщательного рассмотрения, ты же понимаешь — что ты права.
— Я только жалею, что не была здесь, когда она родилась, — тихо произнесла Хонор.
— Знаю, — Эмили протянула руку и потрепала Хонор по бедру. — Я полагаю, что не все достижения технологии в самом деле представляют собой прогресс. Я имею в виду, что когда-то единственными людьми, которым следовало волноваться о том, что они могут оказаться вдали, когда рождаются их дети, были отцы. Матери всегда присутствовали.
— Я действительно не задумывалась над этом в таком плане, — сказала Хонор.
— Я задумывался, — произнёс Хэмиш, выходя позади них из дома. За ним следовали Джеймс МакГиннес, Миранда Лафолле и Фаррагут. Хэмиш гордо отсалютовал глиняными пивными кружками в правой руке.
— Над чем? — поинтересовалась его старшая жена, когда Хэмиш подошёл и наклонился, чтобы быстро поцеловать обеих.
— Над тем, на самом ли деле это был прогресс, или нет, — сказал тот, ставая на стол кружки и наблюдая за тем, как МакГиннес тщательно наполняет их «Старым Тилманом».
— Я присутствовал на обоих родах, — продолжил Хэмиш, — и это было прекрасно. Однако я устроил в Адмиралтействе скандал из-за того, что Хонор отправили в рейд именно в это время. Честно говоря, я так раскипятился, что решил переговорить об этом с Первым Космос-Лордом. Разговор меня немного сбил с толку.
— Дорогой, ты всегда немножечко сбит с толку, — заметила ему Эмили, наблюдая за тем, как Хэмиш и Хонор пробуют своё пиво.
— Ерунда! — бодро ответствовал Хэмиш. — Я всегда очень сбит с толку.
— Ну, главное не путать младенцев, — посоветовала Хонор.
— Линдси мне не позволит, — надулся Хэмиш. Хонор удивлённо посмотрела на няньку.
— Линдси тебе не позволит? Звучит подозрительно похоже на то, что она получила тут постоянную прописку.
— Да, ваша милость, — с улыбкой произнесла Линдси. — Разумеется, если вы не против. Ваша мать сказала мне, что вам потребуется помощь, особенно учитывая вашу занятость, и с тех пор — как она весьма мило сказала мне — как она меня «деликатно оттеснила», она будет чувствовать себя лучше, если я буду рядом с вами и Эмили.
— Кончено же я не против! Но действительно ли мама сможет справиться с близнецами без вас?
— Признаюсь, что буду без них скучать, — созналась Линдси, — но ведь я не совсем с ними расстаюсь, так ведь? И у вашей матери есть Дженни, не говоря уже о воспитателях близнецов и их телохранителях, которые помогают присматривать за ними. Даже парочке семилеток будет трудно всех их вымотать.
— Если мама в этом уверена, то и я не собираюсь спорить!
— И если бы ты была столь глупа, что стала бы спорить, то мы с Хэмишем треснули бы тебя по башке и где-нибудь заперли до тех пор, пока бы ты не образумилась, — безмятежно заметила Эмили.
— Спенсер бы вам не дал! — отпарировала Хонор.
— Спенсер, — произнесла Миранда, усаживаясь в свободное кресло, — им бы помог. А если бы не помог он, то я бы помогла.
Фаррагут с удовлетворённым и согласным мяуканьем прыгнул ей на колени. Хонор рассмеялась.
— Ладно, ладно! Сдаюсь.
— Замечательно, — сказала Эмили и повернулась к Хэмишу. — Большой был переполох в Адмиралтействе, когда Хонор отказалась следовать расписанию?
— В действительности не очень. — Хэмиш отхлебнул пива и рассмеялся. — Я только что связывался с Томом Капарелли. Судя по тому, что он был вынужден сказать, Елизавета полностью разделяет точку зрения Хонор. Она не представляла себе, насколько поздно прибыла Хонор и произнесла что-то такое о звёздных палатах, потайных темницах, хлебе и воде, а также палачах для всех и каждого, кто вплоть до завтрашнего утра оторвёт Хонор от Катерины.
— Надеюсь, не только от Катерины, — пряча улыбку, заметила Эмили. Хэмиш рассмеялся.
— Наверное нет, — согласился он. — Наверное нет.
* * *
— Добро пожаловать снова на борт, адмирал, — негромко произнесла капитан Уэльбек, когда почетный караул КФРХ «Герьер» встал вольно позади Лестера Турвиля.
— Спасибо, Селестина.
Турвиль, пожимая руку Уэльбек, невозмутимо встретился взглядом с её голубыми глазами. Он прекрасно знал о вопросах, таящихся за вежливым выражением лица капитана своего флагманского корабля, однако в том, что у него найдутся на них ответы, он был уверен значительно меньше.
Неуверенность и потрясение были двумя чувствами, к которым Турвиль был непривычен, однако именно они составляли его первую реакцию на поставленную Октагоном задачу. Он знал, что события на Ловате были полной катастрофой и потеря столь многих личных друзей — в том числе Хавьера Жискара и всего экипажа «Властелина Космоса» — ударила по нему с мучительной болью. Однако ещё большие кошмары вызвали способности продемонстрированного манти нового оружия. Сообщения о нём вернули прежние кошмары, кошмары тех времён, когда они с Жискаром следили за приближающимся к ним молотом операции «Лютик», когда они ожидали своей очереди защищать ту же самую звёздную систему, в которой только что погиб Жискар.
А затем, сразу по пятам этих потрясающих новостей, появилась предложенная Томасом Тейсманом операция. Октагон уже многие недели играл втёмную и Турвиль удивлялся, зачем так много его кораблей было передислоцировано так далеко вперёд. Теперь он знал: это переместило их по меньшей мере на пятнадцать дней пути ближе к системе Мантикора. Что не было, признавался он себе, особенно уютной мыслью. С другой стороны, в последние несколько лет он должен был примириться с довольно многими неудобными мыслями. И тейсмановская «Операция Беатриса», как ничто иное, демонстрировала впечатляющую дерзость, даже если решение об её действительном осуществлении основывалось на логике отчаяния. Однако, в случае если предположения Тейсмана о степени готовности нового оружия были верны — а выводы Департамента Оперативных Разработок в этом отношении подтверждали мысли военного министра — эта бескомпромиссная ставка на одну единственную карту могла бы сработать.
Разумеется, могла бы и не сработать. И, хотя Турвиль и восстановил своё умственное спокойствие, вопросы относительно механизма и основных параметров предложенной операции всё ещё колотились внутри его головы.
— Молли, — произнесла Уэльбек, протягивая руку капитану Дилэни. — Я вижу, что ты в конце концов сумела затащить адмирала домой.
— Оторвать его от ночной жизни Нового Парижа было нелегко, — с почти натуральной улыбкой ответила Дилэни и Уэльбек улыбнулась в ответ перед тем, как снова вернуться к Турвилю.
— Адмирал, все ожидают в салоне для совещаний, как вы и требовали.
— В таком случае, — с воодушевление произнёс Турвиль, — давайте туда и отправимся.
— Разумеется, сэр. После вас. — Уэльбек отступила на полшага и взмахнула рукой в сторону лифтов.
* * *
— Сидите, — бодро произнёс Турвиль ещё до того, как собравшиеся штабисты и командующие подразделениями его флота успели подняться при его появлении. Все они послушно сели обратно, а Турвиль прошёл к своему месту во главе стола. Уселся — Уэльбек и Дилэни тоже сели — и пристально оглядел лица собравшихся.
— Наше следующее собрание будет немного многолюднее этого, — заметил он. — В следующие пару недель мы должны получить довольно значительные подкрепления.
— Подкрепления, сэр? — поинтересовалась контр-адмирал Дженис Скарлотти.
Скарлотти была невысокой, крепко сбитой, серьёзной брюнеткой и Турвиль почувствовал, что уголки его губ поднимаются в улыбке. Она несомненно слышала те же самые слухи, что и все остальные. Однако, в отличие от других офицеров, она никогда не слышала о вежливости и явно рвалась в атаку.
— Да, Дженис, — терпеливо повторил Турвиль. — Подкрепления. Дополнительные корабли, включаемые в наш состав.
— Я понимаю, сэр, — ответила Скарлотти, совершенно не обращая внимания на иронию. Сам Турвиль сильно подозревал, что она иронию прекрасно поняла. Скарлотти была слишком умна и компетентна, чтобы быть столь неблаговоспитанной, какой хотела казаться. Конечно, была прежняя Шэннон Форейкер…
— Что мне хотелось бы узнать, — продолжила Скарлотти, — какие именно подкрепления мы получим?
— Судя по последним данным Октагона, мы будем усилены примерно более чем до трёхсот кораблей стены, — невозмутимо сообщил Турвиль.
Несколько офицеров осели в своих креслах, ошеломлённые этой цифрой. Даже Скарлотти сморгнула, а Турвиль слегка улыбнулся.
— Я хорошо осведомлён насчет носящихся по флоту слухов, — произнёс он. — Некоторые из них были настолько дикими, что просто смешно. Например, слух о том, что мы собираемся в отместку за Ловат напасть на саму систему Мантикора. Как только можно до такого бреда додуматься?
Несколько человек кивнули и Турвиль ухмыльнулся, скаля под лохматыми усами зубы при виде облегчения на их лицах.
— Разумеется, я был совершенно в этом уверен, когда адмирал Тейсман пригласил нас с капитаном Дилэни в Октагон, чтобы ввести нас в курс кое-чего, носящего наименование «Операция Беатриса», — продолжил он. — Это была очень интересная беседа. Тейсман вместе с адмиралами Маркеттом и Тренис с изумительной ясностью изложили суть «Беатрисы».
А теперь мы с капитаном Дилэни проинформируем о ней вас.
Глава 60
— Ну, я надеюсь, это было не слишком плохо? — с улыбкой спросила Елизавета Винтон, когда они с Хонор вошли в зал заседаний Адмиралтейства.
— Не слишком, — согласилась Хонор.
— Я подумывала навесить на тебя ещё несколько медалей, — беспечно продолжала Елизавета, в то время как Вильям Александер, его старший брат, сэр Томас Капарелли и Патриция Гивенс входили в кабинет вслед за ними. — Однако решила ограничиться вместо этого очередной Монаршей Благодарностью. Сколько их у тебя набралось? Уже десятка два?
— Ещё нет, — сухо ответила Хонор.
Вслед за Гивенс вошли Спенсер Хаук, Тобиас Стимсон и полковник Шемэйс. Хаук и Стимсон разместились позади своих боссов; Шемэйс в качестве представителя Елизаветы по связям с разведывательным сообществом заняла место за столом.
«Такого раньше не было», — подумала Хонор, наблюдая за тем, как древесные коты устраиваются на коленях своих людей или спинках их кресел и двери закрываются, оставляя Джошуа Аткинса, Клиффорда МакГроу и трёх солдат полка Гвардии Королевы в коридоре снаружи, как будто без личного присутствия полковника в кабинете не было достаточно безопасно.
Участники совещания подождали, пока Елизавета и Хонор не уселись, затем заняли свои места.
— Прежде всего, — произнёс Капарелли, к которому обратились все взоры, — я бы хотел высказать мою личную благодарность — а также благодарность от всех в Адмиралтействе — за прекрасно выполненную работу, ваша милость.
— Мы старались, — ответила Хонор.
— Весьма успешно, — заметил Капарелли. — Мы всё ещё анализируем ваше боевое донесение, однако уже очевидно, что вы нанесли им намного более тяжёлый удар, чем где бы то ни было они наносили нам со времени начала своего наступления. Нанесённый ущерб, наряду с демонстрацией эффективности «Аполлона» и «Омелы», должен их осадить.
— Хотелось бы так думать, — сказала Хонор, когда Капарелли сделал паузу, приглашая её высказаться. — На самом деле, я склонна полагать, что так оно и есть. Хотя я бы чувствовала себя комфортнее, если бы не знала, насколько умён Томас Тейсман. — она покачала головой. — Он был достаточно плох для нас, ещё будучи капитаном эсминца при Вороне; ничто из того, что я с тех пор видела, не показывает, что он стал более слабым противником.
— Согласен. — Капарелли энергично кивнул. — С другой стороны, мы с Пат довольно долго обсуждали это с её аналитиками. Пат?
— В моей конторе никто, может быть за исключением одного-двух крайне юных офицеров, ещё не заглядывавших в глаза смерти, не готов сделать по этому вопросу определённого предсказания, ваша милость, — сказала Гивенс. — Они согласны, однако, с тем, что эффективность «Аполлона», в частности, должна была явиться для них значительным ударом. На самом деле, «Аполлон» показал себя эффективнее, чем ожидали мы, даже после ваших учений, и для них его появление явилось полной неожиданностью. Учитывая то, как «Санскрит» должен напоминать случившееся с ними во время операции «Лютик», — она кивнула Хэмишу, — они должны задаваться вопросом, а не намереваемся ли мы вновь сделать с ними точно то же самое.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Хонор. — И прошу вас не истолковать мои слова неправильно, я не пытаюсь сказать, что ваши аналитики неправы. Я всего лишь, как и все мы, помню, что, когда мы начали применять ракетные подвески, а у них их не было, Томас Тейсман не был готов зарыть голову в песок и прикинуться мёртвым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143