Волк захлопал очами.
– Какое приказание?
– Которое ваше светлейшество изволили дать недостойному вашему вечному слуге.
– Кому-кому?..
Маджид бессильно закатил под лоб глаза и обреченно вздохнул. Подход юного калифского родственника к сулейманскому речевому этикету был предметом его головной боли и страданий в тихие предутренние часы, когда все остальные слуги, измученные этим, уже впадали в неспокойный сон.
– Мне, – грустно выдохнул он. Хорошо, что он не решился опробовать на практике пришедшее ему сегодня утром в голову изящное "ничтожный погонщик верблюдов обыденности перед сияющим дворцом вашего великолепия".
– Какое приказание ты конкретно имеешь в виду? – осторожно, на всякий случай внутренне готовясь к очередному словесному завороту, поинтересовался Волк.
К его удовольствию, на это раз хозяин, выбитый, наверное, из колеи патологической непонятливостью своего высокородного (или высокопороднившегося?) постояльца отвечал просто:
– Которое вы изволили отдать перед вашим путешествием.
– Не помню?..
– Вы сказали, что если обнаружится в ваше отсутствие ваш друг, то я должен проводить его в вашу комнату, предоставить ему все удобства, запереть его на большой замок, а ключ выбросить. Я всё сделал, как вы приказывали, но, боюсь, что замок скоро не выдержит нежелания вашего друга оставаться запертым...
Договаривал свою фразу Маджид уже одному коню.
Отрока Сергия как ветром сдуло – он промчался мимо него, чуть не сбив с ног, зацепил плечом косяк ворот, и, даже не остановившись, чтобы пнуть их или выругаться, просвистел дальше, поднимая за собой по двору белесые клубы пыли.
Как и предсказывал хозяин, хлипкая дверь, не рассчитанная на богатырский лукоморский натиск, не выдержала, и была вынесена молодецким плечом навстречу едва успевшему увернуться отроку Сергию.
– Иван!!!
– Сергий!!!
Лукоморцы заключили друг друга в объятья.
– Где ты был?!..
– Где я был!!!..
– Ванюха!!!..
– Серый!!!..
– Нашелся!!!..
Счастью и радости не было никакого разумного предела...
И тут царевичу удалось вырваться из объятий друга, и он, ухмыляясь во весь рот, как тыква на Хэллоуин – наверное, в предвкушении чего-то хорошего, и убирая спутанные светлые волосы со вспотевшего лба, оглянулся по сторонам и, не видя кого-то, кого надеялся увидеть, поделился своим любопытством с Волком:
– А где... Елена Прекрасная?
Волк вдруг почувствовал, что у него внутри всё оборвалось, а что не успело оборваться, то опустилось.
Пахнуло ледяным ветерком.
– Она... Вышла...
– Прогуляться? – всё ещё весело улыбаясь, спросил ничего не подозревающий Иванушка.
– Нет... Дальше. Замуж, – сказал, как отрезал, Серый и отвёл глаза.
– Как... Что?!.. Когда?!..
– Да давненько уже...
– За кого? – и, помимо воли, Иван подозрительно вперился хищным взглядом в Серого.
Тот сначала не понял, но когда до него дошло, он чуть не подавился собственным негодованием:
– Ну не за меня же!!!..
Царевич слегка расслабился, но взора огненного с Волка не спускал.
– А за кого?
– За царя местного. Калифом называется. Но не это главное, Иванушка, – Серый ухватил друга за плечи и нежно потряс, доверительно заглядывая в глаза. – Самое главное, что калиф в выкуп за неё дал златогривого коня, того самого, и мы практически завтра можем отправляться домой, понимаешь?
Но, вопреки его ожиданиям (или, скорее, надеждам) Иван торжеством момента не проникся.
– Как. Она. Могла. Это. Сделать...
На Иванушку больно было смотреть.
– Н-ну... Они познакомились и понравились друг другу... И на следующий же день поженились... Иван, ты не переживай так!.. Может, это любовь. Может, они счастливы.
– Может???!!! Что значит – "может"?! Ты хочешь сказать, что даже не знаешь, счастлива ли она с этим нахальным захолустным царьком?! Ты даже не посетил её ни разу?!..
Тут настала очередь возмутиться Серого.
– Что ты себе воображаешь – что я целыми днями теперь буду держать её за руку? – воткнул он руки в боки и перешёл в контрнаступление. – К твоему сведению, я на следующий день после свадьбы... через день... отправился тебя, дурня, искать Сулейман знает куда – а он "посетил – не посетил", "счастлива – несчастлива"!.. Да кому это интересно! Это теперь её личное дело, и не вмешивайся в семейную жизнь малознакомого тебе человека!
– Что-о-о?! Малознакомого?!.. Да мы собирались пожениться, если тебе угодно знать!.. – выпалил Иванушка, и покраснел.
Врать он так толком и не научился.
– Ты за себя говоришь, или за обоих? – беспощадно уточнил Волк, понимая, что наносит другу такой удар, даже сама мысль о котором ещё десять минут назад ему бы и в голову не пришла.
Иван вздрогнул, как от боли, но больше виду не подал.
– Как она могла с ним познакомиться, здесь, в Сулеймании?.. – натужно шевеля ставшими враз непослушными губами, неуклюже перевел он разговор в другое, более безопасное, как он думал, русло, рассчитывая какое-то время отделываться бездумными стандартными фразами, пока внутри всё рушилось и пылало.
– ...Я нигде не читал, что в обычаях местных правителей устраивать приёмы и приглашать на них неизвестных людей и приезжих! – растеряно взмахнул руками Иванушка, освобождаясь от ослабевшего захвата Серого.
И тут царевича посетила удачная (или неудачная, как посмотреть) догадка.
Он замер.
– Это... ты... всё... устроил?..
Обманутый Иванушка страдал от ревности и жажды мести, но если бы Волк сейчас честно взглянул ему в глаза, как он это умеет вне зависимости от того, по какую сторону от правды он на данный момент находится, и соврал бы, что никакого отношения к этому не имеет, он бы жадно поверил...
Но тот вспыхнул, отвел свои серые очи и не сказал ничего.
Для Ивана это было равносильно признанию вины.
Он набрал полную грудь воздуха, сжал губы, побагровел и с шумом медленно выдохнул через нос.
– Где она сейчас? – холодно спросил царевич сразу, как только ощутил, что сможет говорить, не пытаясь придушить своего друга.
– У любимого мужа во дворце, – не отказав себе в чувстве глубокого удовлетворения, произвел контрольный в голову Волк.
– Летим туда, – бросил Иванушка, и, не дожидаясь ответа, развернулся на месте и зашагал к Масдаю, всё это время молча наблюдавшему за сценой долгожданной встречи земляков.
– Но тебя не пустят!.. Ты не знаешь, где это!.. Она не захочет тебя видеть!..
Беспомощные потуги Серого остановить друга отлетали от стальной решительности того, как горох от танка.
– Пусть она сама мне это скажет, – тихо произнес Иван и опустился на ковер. – Масдай, во дворец калифа, пожалуйста.
– Погоди, я с тобой!.. – вскочил на взлетающий ковёр Волк, ненавидя всех и вся – себя, Ивана, Масдая, Ахмета Гийядина, но в первую очередь и сильнее всех – Елену. – Без меня тебя собьют!
– И очень хорошо, – угрюмо бросил через плечо Иванушка.
Если бы Серый не знал, что витязи Лукоморья не плачут, он мог бы подумать чего-нибудь не того.
Первыми явление в виде Непонятно зачем Летающего Объекта чуть не накрыло кучку придворных во внутреннем дворе Главного Дворца.
Зависнув в нескольких сантиметрах над островерхими чалмами, Объект замогильным голосом задал вопрос:
– Где я могу сейчас найти калифа?
Быстро придя к выводу, что в силу полнейшего презрения к придворному речевому этикету Объект мог быть только или порождением демонского мира, или иностранных цивилизаций, советники решили, что в обоих случаях с ним связываться не стоит, и самый старший из них за всех ответил:
– Великий калиф благородного Шатт-аль-Шейха, самого прекрасного и процветающего города всей бескрайней Сулеймании, да будет простираться над ней благословение премудрого Сулеймана бесконечно в веках, калиф, бескрайнее море чьей милости выходит из берегов...
– ГДЕ???!!!..
– В серале.
Некоторые люди просто не умеют нормально разговаривать.
– Ой... – сконфуженно прозвучал с объекта другой голос. – Ну, если он животом мается, может мы попозже зайдём?..
– Нет, – твёрдо возразил ему первый. – Мы подождём.
– Сераль – это место размещения жён и наложниц повелителя, – ворчливо пояснил двум первым голосам третий – шершавый, как будто шерстяной.
– Что, они все...
– Нет, это не то, что ты думаешь, – сердито оборвал третий.
– Где ваш сераль? – угрюмо спросил первый.
Старый советник прозорливо понял, что этот вопрос адресовался ему, и махнул в сторону фруктового сада рукой:
– Там.
И Объект полетел туда.
Высокие резные беломраморные стены отгораживали дворик сераля от остального мира.
Защищала сераль от остального мира красного дерева дверь, в данный момент готовая с минуты на минуту сложить с себя эти почётные полномочия и отправиться на покой в роли древесины для растопки дворцовой кухонной печи.
Потому что, что хотя и общепризнано, что закрепощенная женщина Востока – существо слабое и безобидное, но если их много, и если они объединили свои усилия общей идеей, то против них не смогут выстоять даже десятисантиметровые доски, сколоченные вместе.
Дверь, сознавая, что доживает свои последние минуты, содрогалась, скорее, уже не от напора, а от ужаса.
По другую её сторону, подперев её спинами, укрывались Ахмет Гийядин Амн-аль-Хасс и Елена Прекрасная.
– ...ты не должен потакать капризам своих бывших компаньонок, милый, – тоном сурового университетского ректора инструктировала она его, умудряясь перекрикивать шум и грохот за стеной.
– Но они не компаньонки, птичка наша!.. И не бывшие!..
– С момента нашей свадьбы, как я тебя и предупреждала, все твои старые увлечения должны были отойти в прошлое...
– Но некоторые из них совсем не старые, наш розовый тушканчик!.. Им нет ещё и шестнад...
– И не называй меня этим прыгучим крысоподобным!..
– Елена, привет! Ахмет, как поживаешь? – донесся с неба полный искусственной весёлости глас.
Супруги подняли глаза.
Брови Елены приподнялись.
Очи калифа увлажнились.
Он упал на колени перед медленно снижающимся ковром и протянул к Серому короткие пухлые ручки, казавшиеся ещё короче и ещё пухлее от килограммов драгоценных украшений, нанизанных на них.
– О, как мы счастливы снова видеть тебя, зять наш! Мы приказали послать за тобой, но нам сказали, что тебя не было в твоих апартаментах, хоть и выкуп за сестру твою Елену и вещи твои находились там...
– Д-да... Я путешествовал. Искал своего друга. Вот этого, – и Волк, которого в предвидении реакции Ивана передернуло при слове "сестра", вяло ткнул большим пальцем себе за спину – в сторону начинавшего уже приподниматься, не дожидаясь приземления, царевича, мрачного и готового метать громы и молнии, как грозовая туча.
– Хвала Сулейману, наконец-то ты здесь, – сложил ручки на груди Ахмет Гийядин. – И теперь мы с чистой совестью можем сказать, что, несмотря на всю нашу любовь и обожание твоей несравненной сестры мы с ней разводимся.
– Что-о-о?! – разом вырвалось из трех глоток.
– Мы, калиф Шатт-аль-Шейха Ахмет Гийядин Амн-аль-Хасс, разводимся, разводимся, разводимся с твоей сестрой, о юный чужеземец из далекой северной Стеллы. Нет-нет, не возражай – коня и вазу, её приданое, можешь оставить себе – мы не претендуем на них ни в малейшей степени, – прочитав на лице зятя испуг, поспешил устранить его причину, насколько её понимал, калиф. – Просто пока ты здесь, и твой друг, который, наверняка, не откажется взять в жены такую великолепную женщину, как Елена, мы это сделаем, и в нашем дворце, наконец-то, воцарится мир и спокойствие.
– Что ты имеешь ввиду, Ахмет? – воскликнула стеллийка.
– Помолчи, Елена, хоть сейчас, на прощание, помолчи, пожалуйста, – умоляюще склонил набок голову в растерзанном тюрбане калиф. – Ты знаешь, Сергий, очень долго объяснять, чем мы не сошлись с твоей восхитительной сестрой, поэтому я просто скажу, что мы не сошлись характерами.
Не знаю, какой шайтан её надоумил, но на второй же день нашей совместной жизни она купила нам сапоги на двадцатисантиметровой платформе, и мы вывихнули обе ноги вот уже четыре раза!..
– Я считаю, что мужчина должен быть выше женщины как минимум на пятнадцать...
– А ещё она не даёт нам кушать ничего, кроме капусты и арбузов!.. Капуста и арбузы, арбузы и капуста!.. Капуста, маринованная в арбузном соке!.. Арбузы, эстетично разложенные на капустных листьях!.. Салат из арбуза с капустой!.. Капустно-арбузный суп!.. Сушеные арбузы!.. Моченая капуста!.. Ты не подумай чего, отрок Сергий – из таких волшебных ручек, какие у твоей сестры, мы готовы принять хоть яд, но ведь чашечка яда – питьё одноразовое, а капузы и арбусту... то есть, арпузы и кабусту... Тьфу, прости Сулейман, даже слов этих произносить больше не можем!.. И пойми нас, уважаемый зять, мы долго терпели, хоть от этого нам постоянно хочется то есть, то... – калиф смущенно махнул рукой. – То одновременно...
– Но это хорошо для твоей фигуры, и ты за это время уже сбросил пятнадцать килограмм!..
– Вы слышали!.. Пятнадцать килограмм!.. И теперь выглядим как конь водовоза – у нас стали прощупываться рёбра!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116