Однако Баруз не оставил выбора. Тогда Фиалка усыпила Мирар, а кхалаи забрали зеркало. Дальше всё развивалось стремительно. Пока одни рептилии убивали семью Илана, другие доставили зеркало ведьме. Итель с сообщниками за считанные минуты освободила волшебное стекло от лишнего слоя. В результате непродолжительный колдовской сон превратился для жителей Мирара в настоящую спячку – зеркало, жадно переливающееся голодной рябью, усилило волшбу ведьмы (впрочем, это сыграло ей только на руку)…
– Итель?
Колдунья вынырнула из блаженных воспоминаний.
Хельзак внимательно смотрел на неё, видимо ждал ответа.
– Что? – Фиалка качнулась в седле. – Я прослушала, что ты спросил?
Некромант замялся, но всё-таки повторил свой вопрос:
– Зачем ты хотела увидеть волшебника?
Она задумалась. Надо ли отвечать? Хельзак силён и опытен. И ещё он был тем самым некромантом, предпоследним воспитанником Ители. Конечно, он не догадывался, что молодая ведьма с глазами фиалкового цвета и есть его дряхлая наставница (которую он давно считал почившей). Не знал, что красавица-колдунья когда-то выпестовала его и воспитала, как растят и воспитывают послушного пса – для своих собственных нужд и целей.
В конце концов, Итель решила, что отвечать правду совершенно не обязательно и беспечно сказала:
– Женское любопытство…
А ещё дёрнула плечиком, мол, не бери в голову.
Хельзак, похоже, всё-таки не поверил. Ну и пёс с ним. Переживёт. Не для того Фиалка так долго готовилась, чтобы выболтать всё какому-то там любопытному щенку. Её Тайна – это только её Тайна. Её и больше ничья.
И тут же ведьма подумала, как всё-таки хорошо, что талантливые близнецы Гедэ и Канто умело перетащили своих спутников на много вёрст вперёд, точнёхонько по следу Тороя. Волшебник оставил такой щедрый шлейф Силы, что пренебречь этим оттиском магии в пространстве было чистой воды глупостью. И вот теперь вся процессия доберётся до Гелинвра уже к вечеру. Это позволит сократить время пути и тем самым избежать новых расспросов со стороны любопытного Хельзака и других спутников.
Интересно, как колдунов встретят в Гелинвире? А ещё было бы занятно увидеть Алеха. Изменился он или нет? Так и будет смотреть влюблёнными глазами или поостыл за столько-то лет? Ах, скорей бы, скорей!
И ведьма пришпорила коня.
* * *
Люция проснулась оттого, что больше никто не обнимал её и не грел своим телом. Ведьма потянулась, потом вспомнила минувшее утро, покраснела и принялась стыдливо оглядываться. Торой уже почти оделся – он натягивал рубаху, и вид имел самый озадаченный.
За окном стоял белый день. Девушка села на кровати, кутаясь в одеяло. Она не знала, как себя вести. А вдруг волшебник сейчас скользнёт по ней равнодушным взглядом и станет ясно – совсем она ему не нужна, поразвлёкся себе от нечего делать, да и забыл. Но потом Люция вспомнила слова, которые он ей шептал, и поцелуи, и ласковые руки, и объятия, в которых так покойно уснула… Нет! Он так не поступит. А по спине пробежали блаженные мурашки. Колдунка закрыла глаза, припоминая… Ей было и стыдно, и сладко, и как-то непонятно, и… хорошо.
– Ты уже проснулась? – Удивился Торой и легонько щёлкнул жмурящуюся ведьму по носу. – Давай, давай, поднимайся.
И тут же сильные руки выудили её из тепла одеяла, погладили голые плечи и спину. Люция снова зажмурилась и обняла волшебника за шею, ткнулась губами в подбородок, прильнула всем телом.
– Одевайся.
Торой отстранился слишком уж поспешно. Ведьма воровато улыбнулась и попыталась снова прижаться. Маг было поддался на уловку, снова обнял, но потом быстро понял, что к чему и расцепил объятия.
– Одевайся, говорю.
Чмокнул в макушку и был таков. Этот уход больше походил на торопливое бегство. Колдунка довольно хихикнула. Нет, он никогда не обожжёт её равнодушным взглядом, не оттолкнёт. Он останется рядом. Она поняла это безошибочным чутьём, нет, не влюблённой женщины, влюблённой ведьмы. И, конечно, сразу же думать забыла про колдунью Фиалку, Зеркало и Рогона.
Однако после завтрака (а точнее позднего обеда) унылые реалии жизни разрушили и без того хрупкое ощущение покоя и счастья. Немногочисленные обитатели крепости держали военный совет.
– Что мы будем делать? – Торой задал этот вопрос безо всякой надежды услышать от кого-нибудь стоящее предложение.
Задумчивый Алех подёргал себя за мочку уха и уверенно ответил:
– Мы будем ждать.
Волшебник усмехнулся:
– Свеженькое предложение. Вот только чего ждать? Итель дважды пускала за нами по следу погоню, недавно я сцепился с ней в волшебной схватке. И, знаешь, успел понять – она вовсе не в бирюльки играет.
Эльф снова пощипал себя за ухо:
– Итель хотела заполучить Илана, чтобы не гоняться за вами по городам и весям, но не думаю, чтобы она собиралась учинить расправу лично над тобой или Люцией, ровно как и над мальчиком.
Колдунка вскинула брови:
– Да неужели? Между прочим, те двое близнецов чуть не убили Тороя, Косоглазая ведьма тоже едва нас не умертвила, а уж про битву во время грозы я вообще молчу!
Алех возразил, впрочем, без особого жара:
– Я думаю, сама Итель вовсе не собиралась вас убивать… Скорее всего, это её посланники оказались слишком уж рьяны. Может, хотели выслужиться, а потому не постеснялись в выборе средств, чтобы задержать вас и выполнить приказание. А может просто были недостаточно умелы. Близнецы-то, как я понял, слишком юны. Могли не рассчитать силу своего Броска. Ихвель… Чего ж вы хотите от оскорблённой женщины. Тем более ведьмы. А сама Фиалка просто любит эффектные выходы. Может, вспылила, вот слегка и потрепала Тороя. – И он закончил. – Бежать бессмысленно.
– Так ведь и ждать неведомо чего тоже! – Удивился маг. – Нам нужно хоть как-то подготовиться к встрече. Ну, я не знаю…
Эльф покачал головой:
– Ты очень сильный волшебник – зачем тебе готовиться? И главное – как? Что ты собрался делать? Ловушки, засады? Это же смешно!
Торой и сам понимал, что смешно, но томиться в мучительном бездействии попросту не мог. Он поднялся и заходил туда-сюда по комнате. Осознание того, что нужно слепо ждать неведомо чего, выводило чародея из состояния внутреннего равновесия.
Илан сидел на стуле и испуганно вращал глазами. Неожиданно мальчик нарушил тишину неуверенным вопросом:
– А что, если мы спрячемся?
Эльф терпеливо улыбнулся и хотел было отмахнуться от паренька, как от мухи, но Торой неожиданно просветлел лицом.
– Как любит повторять Золдан «в речах детей потаённая мудрость». Ты просто молодец, Илан! Именно так мы и поступим.
У Алеха вытянулось лицо. Колдунка прыснула в кулачок при виде изумлённо хлопающих глаз и обиженно торчащих ушей бессмертного. По всей видимости, эльф решил, будто Торой предлагает своим спутникам забиться куда-нибудь под кровать в одном из самых дальних покоев, укрыться покрывалом, крепко зажмуриться и затаиться, не дыша. Авось, не найдут.
– Как это спрячемся? – Начал было он, но осёкся, недоумевая.
– Очень просто. Ведьме, если не ошибаюсь, нужен Илан? Стало быть, его-то мы и спрячем. И будем прятать до тех пор, пока не станет известно, что именно нужно нашей диковинной лефийке.
Торой радостно потёр руки.
Алех ещё немного похлопал глазами и, наконец, спросил:
– Да как же ты собрался его прятать? Итель всё-таки не рассеянная нянька, от которой можно укрыться в шкафу или под софой. Она найдёт ребёнка за считанные секунды, достаточно будет прикоснуться к чьему-нибудь сознанию… да хотя бы к Люции! Она не очень сильна и не сможет защититься…
Колдунка обиженно засопела со своего места, но Торой и эльф этого не заметили. Волшебник тем временем продолжил:
– Ей и не надо будет защищаться, как, собственно и нам. Мы не будем знать, где мальчик.
Люция с Алехом переглянулись и посмотрели на Тороя, словно на идиота.
– Как это? – Хором спросили они.
– Очень просто. Илан не знает крепости, значит, даже, прикоснись Итель к его сознанию, она не сможет выяснить, где он прячется. К тому же, можно просто завязать ему глаза, чтобы он не видел дороги. А потом Элукс уведёт его куда-нибудь, куда посчитает нужным и там затаится. Куда они уйдут, мы не будем знать…
– …а до сознания слабоумного мальчика, которого Итель к тому же ни разу не видела, она достучаться не сможет. – Подхватил Алех. – По-моему отличная мысль. Очень находчиво. Если же мы увидим, что опасности нет, ты попросту позовёшь Илана, и мальчишки сами выберутся из укрытия.
– Совершенно верно. По крайней мере, если начнётся какая-то неразбериха, дети будут в укрытии. – Закончил Торой.
Он ещё подумал, что хорошо бы вместе с ребятами спрятать заодно и Люцию, но ведь колдунка ни за что не согласится. Да и бессмысленно это – чего её прятать от собственной наставницы?
Торой закрыл глаза и сосредоточился. Он хотел увидеть, как далеко находится Итель. Некоторое волшебник время сидел неподвижно, чувствуя устремлённые на себя взгляды мальчишек, эльфа и ведьмы. Это отвлекало его, и потому Торой не сразу увидел Итель. Но, когда увидел, непроизвольно вздрогнул. Он-то, наивный, полагал, будто ведьма ещё только-только пересекла границы Флуаронис, а на деле всё оказалось не так. Фиалка была уже на полпути к Гелинвиру! Видать, нашлись в свите её приспешников умелые колдуны. Всё-таки не один Торой на белом свете умеет перебрасывать людей через пространство, а у жены Рогона в сообщниках слабаков не было.
– Она подойдёт к Гелинвиру через несколько часов. Ещё до заката. – Уронил Торой в тишину комнаты.
У Люции захолодело сердце. Отчего-то стало страшно, едва не до икоты. Неужели ещё немного и всё закончится? Вот только как? Как закончится? И сможет ли она – Люция – взглянуть в глаза своей «бабке»? По коже побежали мурашки.
– Пора.
Алех поднялся из кресла и повторил:
– Пора. Объясняй мальчишкам, что от них требуется.
Торой согласно кивнул, и Люция поняла, вот оно – начало грядущей то ли встречи, то ли битвы.
* * *
Как хрупок кажущийся незыблемым порядок вещей! Как он уязвим и раним! Как легко может рассыпаться на обломки, погребая под собой остатки здравомыслия и уверенности! Лишь кажется человеку, будто мир его твёрд и несокрушим. На самом деле разрушить это зыбкое равновесие может один опрометчивый поступок, один неосторожный шаг (случайный или намеренный). И неважно – сделан тот шаг из любви или отчаяния, из страха или желания власти. Шаг сделан. И мир рушится. А люди остаются один на один с хаосом и растерянностью.
Именно эту незамысловатую в своей простоте истину осознали обитатели уютного и спокойного королевства Флуаронис, очнувшись среди, нет, даже не белого дня – белой зимы.
Строгая горожанка, которая приняла когда-то Люцию за попрошайку, проснулась оттого, что совершенно закоченела под лёгким покрывальцем. Пока она пыталась расправить онемевшие члены, с улицы послышались крики. Почтенная Геланна кое-как подковыляла к окну и с ужасом увидела вместо привычных зелёных кустов жасмина огромные сугробы, от которых под лучами яркого летнего солнца валил пар. А недалеко – всего в двух домах вниз по улице – дымились безобразные руины, некогда бывшие жилищем дружного семейства Дижан. Геланна охнула и схватилась одной окоченевшей рукой за сердце, а другой за подоконник. С крыш весело капала звенящая капель.
В то самое время, когда опешившая Геланна, увязая ногами в сугробах, бежала по улице, в Дворцовой части города проснулся королевский маг Золдан. Почтенный чародей, наконец-то отоспался после долгих мучительных лет бессонницы, а теперь очнулся оттого, что в двери его покоев отчаянно колотил руками неизвестный буян. Золдан сел на кровати и хотел привычным хлопком ладоней зажечь над головой волшебный огонёк. Однако закоченевшие длани, хотя и прилежно бились друг об дружку, но всё же не могли сотворить язычок яркого пламени. Кряхтя и охая – так затекло (и страшно болело) старое тело, маг поднялся на ноги и направился к дверям.
От растерянности он даже не вдруг сообразил, почему собственно его просторный покой, до этого состоящий из множества комнат, сжался в размерах? Спальня отчего-то стала совсем тесной – кровать да сундук с вещами в ней теперь едва помещались. А до двери, что вела в не менее крохотную гостиную теперь можно было дотянуться рукой, даже не вставая с ложа. И верно, башня, расширенная при помощи волшебства на многие покои, вдруг снова обратилась всего лишь в башню. Пускай она и оставалась самой высокой в королевстве, но теперь была далеко не самой вместительной. Золдану, прямо скажем, повезло – усни он, например, в библиотеке и был бы раскатан мгновенно сжавшимися стенами в тонкую лепёшку. А спаленка да гостиная как раз и являлись теми двумя комнатами, что изначально находились в башне.
Волшебник смятенно озирался в полумраке и продолжал бестолково похлопывать ладонями, словно аплодируя случившемся изменениям. Маг совершенно не понимал, почему волшебный огонёк, столько лет расцветавший ярким лепестком по одному мановению, нынче совершенно не торопится разгораться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Итель?
Колдунья вынырнула из блаженных воспоминаний.
Хельзак внимательно смотрел на неё, видимо ждал ответа.
– Что? – Фиалка качнулась в седле. – Я прослушала, что ты спросил?
Некромант замялся, но всё-таки повторил свой вопрос:
– Зачем ты хотела увидеть волшебника?
Она задумалась. Надо ли отвечать? Хельзак силён и опытен. И ещё он был тем самым некромантом, предпоследним воспитанником Ители. Конечно, он не догадывался, что молодая ведьма с глазами фиалкового цвета и есть его дряхлая наставница (которую он давно считал почившей). Не знал, что красавица-колдунья когда-то выпестовала его и воспитала, как растят и воспитывают послушного пса – для своих собственных нужд и целей.
В конце концов, Итель решила, что отвечать правду совершенно не обязательно и беспечно сказала:
– Женское любопытство…
А ещё дёрнула плечиком, мол, не бери в голову.
Хельзак, похоже, всё-таки не поверил. Ну и пёс с ним. Переживёт. Не для того Фиалка так долго готовилась, чтобы выболтать всё какому-то там любопытному щенку. Её Тайна – это только её Тайна. Её и больше ничья.
И тут же ведьма подумала, как всё-таки хорошо, что талантливые близнецы Гедэ и Канто умело перетащили своих спутников на много вёрст вперёд, точнёхонько по следу Тороя. Волшебник оставил такой щедрый шлейф Силы, что пренебречь этим оттиском магии в пространстве было чистой воды глупостью. И вот теперь вся процессия доберётся до Гелинвра уже к вечеру. Это позволит сократить время пути и тем самым избежать новых расспросов со стороны любопытного Хельзака и других спутников.
Интересно, как колдунов встретят в Гелинвире? А ещё было бы занятно увидеть Алеха. Изменился он или нет? Так и будет смотреть влюблёнными глазами или поостыл за столько-то лет? Ах, скорей бы, скорей!
И ведьма пришпорила коня.
* * *
Люция проснулась оттого, что больше никто не обнимал её и не грел своим телом. Ведьма потянулась, потом вспомнила минувшее утро, покраснела и принялась стыдливо оглядываться. Торой уже почти оделся – он натягивал рубаху, и вид имел самый озадаченный.
За окном стоял белый день. Девушка села на кровати, кутаясь в одеяло. Она не знала, как себя вести. А вдруг волшебник сейчас скользнёт по ней равнодушным взглядом и станет ясно – совсем она ему не нужна, поразвлёкся себе от нечего делать, да и забыл. Но потом Люция вспомнила слова, которые он ей шептал, и поцелуи, и ласковые руки, и объятия, в которых так покойно уснула… Нет! Он так не поступит. А по спине пробежали блаженные мурашки. Колдунка закрыла глаза, припоминая… Ей было и стыдно, и сладко, и как-то непонятно, и… хорошо.
– Ты уже проснулась? – Удивился Торой и легонько щёлкнул жмурящуюся ведьму по носу. – Давай, давай, поднимайся.
И тут же сильные руки выудили её из тепла одеяла, погладили голые плечи и спину. Люция снова зажмурилась и обняла волшебника за шею, ткнулась губами в подбородок, прильнула всем телом.
– Одевайся.
Торой отстранился слишком уж поспешно. Ведьма воровато улыбнулась и попыталась снова прижаться. Маг было поддался на уловку, снова обнял, но потом быстро понял, что к чему и расцепил объятия.
– Одевайся, говорю.
Чмокнул в макушку и был таков. Этот уход больше походил на торопливое бегство. Колдунка довольно хихикнула. Нет, он никогда не обожжёт её равнодушным взглядом, не оттолкнёт. Он останется рядом. Она поняла это безошибочным чутьём, нет, не влюблённой женщины, влюблённой ведьмы. И, конечно, сразу же думать забыла про колдунью Фиалку, Зеркало и Рогона.
Однако после завтрака (а точнее позднего обеда) унылые реалии жизни разрушили и без того хрупкое ощущение покоя и счастья. Немногочисленные обитатели крепости держали военный совет.
– Что мы будем делать? – Торой задал этот вопрос безо всякой надежды услышать от кого-нибудь стоящее предложение.
Задумчивый Алех подёргал себя за мочку уха и уверенно ответил:
– Мы будем ждать.
Волшебник усмехнулся:
– Свеженькое предложение. Вот только чего ждать? Итель дважды пускала за нами по следу погоню, недавно я сцепился с ней в волшебной схватке. И, знаешь, успел понять – она вовсе не в бирюльки играет.
Эльф снова пощипал себя за ухо:
– Итель хотела заполучить Илана, чтобы не гоняться за вами по городам и весям, но не думаю, чтобы она собиралась учинить расправу лично над тобой или Люцией, ровно как и над мальчиком.
Колдунка вскинула брови:
– Да неужели? Между прочим, те двое близнецов чуть не убили Тороя, Косоглазая ведьма тоже едва нас не умертвила, а уж про битву во время грозы я вообще молчу!
Алех возразил, впрочем, без особого жара:
– Я думаю, сама Итель вовсе не собиралась вас убивать… Скорее всего, это её посланники оказались слишком уж рьяны. Может, хотели выслужиться, а потому не постеснялись в выборе средств, чтобы задержать вас и выполнить приказание. А может просто были недостаточно умелы. Близнецы-то, как я понял, слишком юны. Могли не рассчитать силу своего Броска. Ихвель… Чего ж вы хотите от оскорблённой женщины. Тем более ведьмы. А сама Фиалка просто любит эффектные выходы. Может, вспылила, вот слегка и потрепала Тороя. – И он закончил. – Бежать бессмысленно.
– Так ведь и ждать неведомо чего тоже! – Удивился маг. – Нам нужно хоть как-то подготовиться к встрече. Ну, я не знаю…
Эльф покачал головой:
– Ты очень сильный волшебник – зачем тебе готовиться? И главное – как? Что ты собрался делать? Ловушки, засады? Это же смешно!
Торой и сам понимал, что смешно, но томиться в мучительном бездействии попросту не мог. Он поднялся и заходил туда-сюда по комнате. Осознание того, что нужно слепо ждать неведомо чего, выводило чародея из состояния внутреннего равновесия.
Илан сидел на стуле и испуганно вращал глазами. Неожиданно мальчик нарушил тишину неуверенным вопросом:
– А что, если мы спрячемся?
Эльф терпеливо улыбнулся и хотел было отмахнуться от паренька, как от мухи, но Торой неожиданно просветлел лицом.
– Как любит повторять Золдан «в речах детей потаённая мудрость». Ты просто молодец, Илан! Именно так мы и поступим.
У Алеха вытянулось лицо. Колдунка прыснула в кулачок при виде изумлённо хлопающих глаз и обиженно торчащих ушей бессмертного. По всей видимости, эльф решил, будто Торой предлагает своим спутникам забиться куда-нибудь под кровать в одном из самых дальних покоев, укрыться покрывалом, крепко зажмуриться и затаиться, не дыша. Авось, не найдут.
– Как это спрячемся? – Начал было он, но осёкся, недоумевая.
– Очень просто. Ведьме, если не ошибаюсь, нужен Илан? Стало быть, его-то мы и спрячем. И будем прятать до тех пор, пока не станет известно, что именно нужно нашей диковинной лефийке.
Торой радостно потёр руки.
Алех ещё немного похлопал глазами и, наконец, спросил:
– Да как же ты собрался его прятать? Итель всё-таки не рассеянная нянька, от которой можно укрыться в шкафу или под софой. Она найдёт ребёнка за считанные секунды, достаточно будет прикоснуться к чьему-нибудь сознанию… да хотя бы к Люции! Она не очень сильна и не сможет защититься…
Колдунка обиженно засопела со своего места, но Торой и эльф этого не заметили. Волшебник тем временем продолжил:
– Ей и не надо будет защищаться, как, собственно и нам. Мы не будем знать, где мальчик.
Люция с Алехом переглянулись и посмотрели на Тороя, словно на идиота.
– Как это? – Хором спросили они.
– Очень просто. Илан не знает крепости, значит, даже, прикоснись Итель к его сознанию, она не сможет выяснить, где он прячется. К тому же, можно просто завязать ему глаза, чтобы он не видел дороги. А потом Элукс уведёт его куда-нибудь, куда посчитает нужным и там затаится. Куда они уйдут, мы не будем знать…
– …а до сознания слабоумного мальчика, которого Итель к тому же ни разу не видела, она достучаться не сможет. – Подхватил Алех. – По-моему отличная мысль. Очень находчиво. Если же мы увидим, что опасности нет, ты попросту позовёшь Илана, и мальчишки сами выберутся из укрытия.
– Совершенно верно. По крайней мере, если начнётся какая-то неразбериха, дети будут в укрытии. – Закончил Торой.
Он ещё подумал, что хорошо бы вместе с ребятами спрятать заодно и Люцию, но ведь колдунка ни за что не согласится. Да и бессмысленно это – чего её прятать от собственной наставницы?
Торой закрыл глаза и сосредоточился. Он хотел увидеть, как далеко находится Итель. Некоторое волшебник время сидел неподвижно, чувствуя устремлённые на себя взгляды мальчишек, эльфа и ведьмы. Это отвлекало его, и потому Торой не сразу увидел Итель. Но, когда увидел, непроизвольно вздрогнул. Он-то, наивный, полагал, будто ведьма ещё только-только пересекла границы Флуаронис, а на деле всё оказалось не так. Фиалка была уже на полпути к Гелинвиру! Видать, нашлись в свите её приспешников умелые колдуны. Всё-таки не один Торой на белом свете умеет перебрасывать людей через пространство, а у жены Рогона в сообщниках слабаков не было.
– Она подойдёт к Гелинвиру через несколько часов. Ещё до заката. – Уронил Торой в тишину комнаты.
У Люции захолодело сердце. Отчего-то стало страшно, едва не до икоты. Неужели ещё немного и всё закончится? Вот только как? Как закончится? И сможет ли она – Люция – взглянуть в глаза своей «бабке»? По коже побежали мурашки.
– Пора.
Алех поднялся из кресла и повторил:
– Пора. Объясняй мальчишкам, что от них требуется.
Торой согласно кивнул, и Люция поняла, вот оно – начало грядущей то ли встречи, то ли битвы.
* * *
Как хрупок кажущийся незыблемым порядок вещей! Как он уязвим и раним! Как легко может рассыпаться на обломки, погребая под собой остатки здравомыслия и уверенности! Лишь кажется человеку, будто мир его твёрд и несокрушим. На самом деле разрушить это зыбкое равновесие может один опрометчивый поступок, один неосторожный шаг (случайный или намеренный). И неважно – сделан тот шаг из любви или отчаяния, из страха или желания власти. Шаг сделан. И мир рушится. А люди остаются один на один с хаосом и растерянностью.
Именно эту незамысловатую в своей простоте истину осознали обитатели уютного и спокойного королевства Флуаронис, очнувшись среди, нет, даже не белого дня – белой зимы.
Строгая горожанка, которая приняла когда-то Люцию за попрошайку, проснулась оттого, что совершенно закоченела под лёгким покрывальцем. Пока она пыталась расправить онемевшие члены, с улицы послышались крики. Почтенная Геланна кое-как подковыляла к окну и с ужасом увидела вместо привычных зелёных кустов жасмина огромные сугробы, от которых под лучами яркого летнего солнца валил пар. А недалеко – всего в двух домах вниз по улице – дымились безобразные руины, некогда бывшие жилищем дружного семейства Дижан. Геланна охнула и схватилась одной окоченевшей рукой за сердце, а другой за подоконник. С крыш весело капала звенящая капель.
В то самое время, когда опешившая Геланна, увязая ногами в сугробах, бежала по улице, в Дворцовой части города проснулся королевский маг Золдан. Почтенный чародей, наконец-то отоспался после долгих мучительных лет бессонницы, а теперь очнулся оттого, что в двери его покоев отчаянно колотил руками неизвестный буян. Золдан сел на кровати и хотел привычным хлопком ладоней зажечь над головой волшебный огонёк. Однако закоченевшие длани, хотя и прилежно бились друг об дружку, но всё же не могли сотворить язычок яркого пламени. Кряхтя и охая – так затекло (и страшно болело) старое тело, маг поднялся на ноги и направился к дверям.
От растерянности он даже не вдруг сообразил, почему собственно его просторный покой, до этого состоящий из множества комнат, сжался в размерах? Спальня отчего-то стала совсем тесной – кровать да сундук с вещами в ней теперь едва помещались. А до двери, что вела в не менее крохотную гостиную теперь можно было дотянуться рукой, даже не вставая с ложа. И верно, башня, расширенная при помощи волшебства на многие покои, вдруг снова обратилась всего лишь в башню. Пускай она и оставалась самой высокой в королевстве, но теперь была далеко не самой вместительной. Золдану, прямо скажем, повезло – усни он, например, в библиотеке и был бы раскатан мгновенно сжавшимися стенами в тонкую лепёшку. А спаленка да гостиная как раз и являлись теми двумя комнатами, что изначально находились в башне.
Волшебник смятенно озирался в полумраке и продолжал бестолково похлопывать ладонями, словно аплодируя случившемся изменениям. Маг совершенно не понимал, почему волшебный огонёк, столько лет расцветавший ярким лепестком по одному мановению, нынче совершенно не торопится разгораться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79