– Чего встала? Пойдём!
Ни один мускул не дрогнул на лице ведьмы, словно она не слышала обращённых к ней слов. Зелено-голубые глаза девушки были распахнуты и смотрели куда-то в пустоту, снег пригоршнями летел Люции в лицо, а она даже не делала попыток набросить на голову капюшон плаща. Разрумянившиеся щёки и полуоткрытые губы уже покрылись капельками талой воды.
– Люция! – Торой, проклиная всё на свете, встряхнул девушку. – Хватит считать ворон!
Неожиданное озарение пришло само собой… Чернокнижник! Да, Торой не раз видел такие пустые глаза, да что говорить, он и сам не раз приводил людей в подобное состояние. Он знал, что проникнуть в человеческий разум несложно, это делают даже маги, правда, только в крайних случаях и пользуясь определёнными табу. Чернокнижники же ковыряются в воспоминаниях своих жертв безо всякой щепетильности, вытряхивая и выворачивая наизнанку разум беспомощного перед их Силой человека.
Низложенный маг лихорадочно огляделся, ища, куда бы определить Илана. В двух шагах от мостовой, на счастье волшебника, оказалась засыпанная снегом скамья, на неё-то он и положил – почти швырнул – завёрнутого в одеяло и беспробудно спящего мальчишку.
Да, теперь чародею хоть что-то стало ясно. По их следу идут двое и один из них чернокнижник. Чернокнижник этот никак не мог взять след своей жертвы, но каким-то образом сумел ухватить её сознание. Вполне возможно, что вместе с чернокнижником шёл некромант, поскольку именно некромант мог бы отыскать пульсацию чужой Силы и направить усилия колдуна в нужном направлении. Тороя и Илена маги не почувствовали скорее всего потому, что мальчик спал, скованный колдовскими чарами, а низложенный волшебник уже давно не имел отношения к магии. Но ведьма… Да, она стала лёгкой добычей для преследователей, в особенности со своим неумением закрываться от чужого колдовства. Отыскать бодрствующую колдунью в спящем городе – дело не хитрое. Да и наследили они второпях в таверне – будь здоров. Уж, наверняка, несколько длинных волосков из каштановой косы остались лежать на подушке. Опять же полотенце со следами крови и отвара, которым Люция врачевала свою рану, впопыхах оставили валяться где-то в комнате… Торой был абсолютно уверен, что девушка спросонья швырнула свою повязку куда-нибудь рядом с кроватью, решив сперва одеться. А по крови искать – проще некуда. Да и в последний раз ведьма использовала свою Силу именно в «Перевёрнутой подкове». Там она готовила зелье, там воспользовалась колдовским огоньком…
Низложенный маг мысленно обругал себя за беспечность. Удружили они колдунам. Ещё как удружили. Ну, ладно, ведьма – глупенькая девчонка, которая и колдовать-то толком не умеет, не то, что следы заметать, но он-то! Он-то, куда смотрел, детина великовозрастный? Почему не спросил, забрала ли она повязку? Почему даже не вспомнил и беспечно положился на здравомыслие перепуганной девчонки? Добро бы, сам был магиком недоучкой… Вот, что делает с волшебником долгое отсутствие практики…
Торой досадовал исключительно на себя. Ведь именно из-за его неосторожности Люция теперь стояла посреди улицы, пока кто-то безжалостно переворачивал её воспоминания, пытаясь добраться до неведомой сути. Волшебник снова встряхнул девушку, надеясь, что незнакомый чернокнижник не успел ещё проникнуть глубоко в сознание своей жертвы. Однако колдунья не пошевелилась, она уже совсем не замечала своего спутника.
Маг глубоко вдохнул ледяной воздух вперемешку со снежинками. Паниковать нельзя. Бежать с Иленом прочь тоже – всё равно, раскрутив клубок воспоминаний Люции, преследователи нагонят беглецов в два счёта. Но и позволять безнаказанно копошиться в разуме своей спутницы не следовало – если чернокнижник докопается в воспоминаниях девушки до имени Тороя, тому можно прощаться с белым светом. Собственно, чужак, судя по всему, был не очень опытен в подобных делах – хороший чёрный маг не орудовал бы столь грубо, он мог вообще перевернуть память жертвы с ног на голову, но сделать это гораздо быстрее, и не так открыто. Здесь же, похоже, трудился новичок, трудился беспринципно и поспешно. А обмануть новичка – дело несложное и благодарное.
Мысли эти пронеслись в голове Тороя цветным хороводом. Итак, надо было действовать. С детства маг помнил наставления Золдана о том, что самый лучший способ вывести человека из ступора – совершить неожиданный поступок. Если чужак не проник в сознание своей жертвы достаточно глубоко, хватало простой пощёчины, но в данной ситуации требовалось нечто, гораздо более действенное.
– Люция, – Торой взял лицо девушки, искажённое мукой, в ладони, – Люция, ты меня слышишь?
Он очень надеялся, что ведьма слышит, поскольку, если она сейчас не среагирует на его спокойный, ровный голос, это будет означать только одно – что-либо предпринимать уже слишком поздно.
Безмятежный, лишённый интонаций голос вошёл в сознание молодой колдуньи только потому, что в нём начисто отсутствовали эмоции. Девушка судорожно кивнула, не чувствуя самой себя. Собственно, ей казалось, будто её самой уже нет. А как ещё прикажете себя чувствовать, когда самое естественное – собственные мысли – вам не подчиняются?
– Слушай внимательно, – прежним спокойным голосом продолжил маг, – Посмотри мне в глаза. Ты меня видишь?
Люция силилась отрешиться от мелькающих в голове образов, которые терзали её разум, силилась освободиться от чужого присутствия, но не могла. Ведьма собрала остатки воли в кулак, судорожно вздохнула и попыталась сосредоточиться на просьбе Тороя. Странно, но усилие подействовало – перед глазами у колдуньи прояснилось, и она смогла-таки увидеть устремлённый на неё взгляд спутника, даже рассмотреть иней на его ресницах и снег в чёрных волосах.
Девушка кивнула.
– Люция, что ты видишь? – Торою надо было доподлинно знать, что она действительно видит его, а не попросту кивает от безысходности.
– Иней. – Шёпотом выдохнула девушка. – У тебя на ресницах иней.
И тут, понимая, что нельзя больше терять ни мгновения – ещё пара секунд и колдунья снова растворится в безотчётных фрагментах собственной памяти – маг бережно, даже нежно, вытер холодными ладонями мокрые щёки ведьмы и коснулся замёрзших губ осторожным поцелуем. Волшебник почувствовал вкус талого снега, судорожное дыхание колдуньи, её растерянность и смятение:
– Ты нужна мне, – прошептал он, скользнув дыханием по её лицу, – Ты очень нужна мне и мальчику, попытайся сосредоточиться. Чужака можно прогнать, главное, делай всё, как я скажу. Поняла?
Лицо ведьмы прояснилось – теперь она с удивлением смотрела на волшебника, от которого не ждала не то что такой неожиданной ласки, но и столь проникновенных слов. Странный поступок Тороя на время вырвал девушку из западни её же собственного разума. Молодая колдунья вновь кивнула, стараясь преодолеть присутствие в своём сознании странного чужака и сосредоточиться на лице склонившегося над ней мужчины.
– Люция, – маг снова встряхнул свою спутницу, порядком уже засыпанную снегом, – смотри мне в глаза. Ни в коем случае не отводи взгляд. Смотри мне в глаза.
Ведьма затряслась от напряжения. Она не чувствовала ни холода, ни летящих в лицо колючих снежинок, ни рук волшебника на своих плечах – только неимоверное усилие воли, напряжение всех сил. Чужак в её голове неуклюже ворошил память своей жертвы, но никак не мог добраться до вчерашней ночи. То ли Люция, сама того не ведая, сопротивлялась, то ли чернокнижник был слишком неумелым, во всяком случае, он безрезультатно копошился в воспоминаниях детства и юности, увязая в них, словно в болоте.
– Смотри мне в глаза, – вновь потребовал Торой.
И колдунья, ошеломлённая поступком своего спутника, поймала синий взгляд, силясь понять, зачем волшебник сделал то, что сделал? Однако через мгновение эти мысли вымело из головы, как впрочем, и все остальные, даже чужак отступил под неведомым натиском и тихим монотонным голосом. Низложенный маг пристально всматривался в испуганные зелёно-голубые глаза ведьмы и нараспев говорил то, чему много лет назад научился у Золдана. Торой не знал, получится ли у девушки одолеть чернокнижника (который наверняка был сильнее деревенской колдуньи) и вытеснить его из своего сознания. Однако выбора не было, а надежда, как известно, умирает последней.
– Видишь комнату, Люция? Большая комната, в которой нет окон и очень темно? Видишь распахнутую дверь?
Девушка на миг опешила от этой странной речи, а в следующее мгновение зрачки тёмно-синих глаз, заглядывающих, казалось, прямо ей в душу, разверзлись, заполнив мир вокруг тьмой.
Только теперь ведьма с ужасом поняла, что действительно находится в огромной пустой зале – высокая двухстворчатая дверь мрачной комнаты была распахнута, открывая путь к ярко освещённым солнцем покоям – анфилады бесконечных светлиц уходили куда-то вдаль, распахнутые двери манили бежать прочь из темноты, в которой находилась Люция. Странно, но даже здесь – в коридорах собственного сознания, девушка слышала спокойный и тихий голос мага:
– Ты не одна там, беги на свет и захлопывай двери…
За спиной колдуньи что-то тихо и настойчиво скреблось. Как будто десятки мышей пытались процарапать лапками каменную кладку. А ещё через мгновение за плечами Люции раздался страшный грохот. Девушка испуганно оглянулась и увидела, что в закрытые двери, находящиеся позади, ломится что-то огромное, что-то неизвестное и злобное. Высокие створки ходуном ходили под тяжёлыми ударами, сотрясаясь и дрожа между косяками. Последние несколько ударов были настолько сильны, что одна из петель не выдержала и с жалобным всхлипом вылетела из стены.
Ведьма испуганно отпрыгнула в сторону и, наконец, поняла, что больше медлить нельзя. Набрав в грудь побольше воздуха, не чувствуя под собой подгибающихся от ужаса ног, девушка бросилась прочь из тёмной залы. Едва только молодая колдунья выбежала вон, как двери за её спиной перестали сотрясаться и с грохотом распахнулись. В раскрытые, словно огромная пасть створки, по стенам, потолку и полу страшной мрачной комнаты к ведьме устремились упругие, похожие на извивающихся чёрных змей, щупальца. Словно растущие с огромной скоростью гибкие лозы, они заполнили собой всё пространство, жадно скользя к обессилевшей от ужаса жертве.
– Люция, закрой двери. – Прозвучал эхом уже едва слышный за мёртвым шорохом голос Тороя.
Девушка ринулась к высоким створкам, с грохотом захлопнула и всем телом налегла на них, закрывая страшную комнату и удерживая рвущиеся вон щупальца. И всё же, несколько из них с змеиным шелестом успели проскользнуть под дверью, некоторые, хищно извиваясь, тянулись сквозь замочную скважину к своей жертве. Чужак по-прежнему пытался завладеть сознанием неопытной колдуньи, надеясь вновь ухватить нить воспоминаний.
Захлёбываясь от ужаса, Люция бросилась прочь. Она не чувствовала физической усталости (ещё бы, ведь всё происходило не в реальности, а где-то в глубинах подсознания), не задыхалась от бега, здесь отсутствовали все привычные человеческие ощущения – даже осязание, но страх… Глубокий животный страх от которого становились дыбом волосы, а парализованная воля мешала сопротивлению… Этот страх никуда не делся. Напротив, он стал сильнее.
Лишь только ведьма отпустила дверь и бросилась прочь, надеясь спастись в следующей зале, как створки с грохотом ударились о стены и следом за беглянкой, отвратительно шурша, вновь устремились чёрные хищные ловцы. Девушка вновь с размаху захлопнула двери очередной комнаты, прищемив рвущихся вон змей. Вполне осязаемый крик боли и удивления, явно не принадлежащий колдунье, пронёсся эхом по коридорам. Одно из гибких щупальцев жадно ухватило свою жертву за щиколотку левой ноги и дёрнуло к дверям. Только теперь ведьма почувствовала боль, но не в теле, нет, в собственном рассудке, будто кто-то с жадностью рванул из него кусочек воспоминаний, рванул, и выдернул с корнем.
Колдунья взвизгнула и рывком подалась назад. Свободной правой ногой в грубом башмаке Люция придавила отвратительную чёрную змею к полу, расплющивая её, и одновременно удерживая весом своего тела дрожащие под натиском неведомого чудовища створки дверей. Новый вопль боли и удивления разнёсся по залам. Щупальце отпустило столь желанную жертву и стремительно скрылось под дверью. Люция, воспользовавшись временным отступлением врага, ринулась прочь, боясь оглянуться.
Очередная длинная зала, залитая ярким светом, вновь потемнела от присутствия чужака – чёрные змеи кишмя кишели, заполняя собой пространство. Одно из щупальцев жадно лизнуло Люцию между лопаток, пытаясь настигнуть беглянку, но девушка увернулась, не позволив чужаку вцепиться в плечо.
– Уходи! – всей силой рассудка прокричала ведьма, – Уходи прочь!
И вот очередные высокие двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79