– Я верну вам деньги, – с достоинством промолвила девушка, – не переживайте, все траты будут покрыты.
Он в ответ лишь усмехнулся:
– Как это, однако, по?шло! – Торой снова взял узел и перебросил его через плечо. – Вроде бы приличная девушка, из аристократической семьи и так глупо повёрнутая на деньгах. Мне нет никакого дела до этих медяков, я лишь пытаюсь дать вам понять, что будь я несносным невоспитанным и грубым мужланом, я вовсе не стал бы платить за вас и тащить ваш узел.
– Между прочим, вы сами сказали, что тащите мой узел потому, что не хотите привлекать лишнее внимание, а платите за меня должно быть только из-за того, что я возмещу любые расходы в тройном размере. – Резче, чем требовалось, осадила его Люция.
Торой хмыкнул:
– А вы, я смотрю, начинаете с моей помощью разбираться в жизни.
– Да уж, стараюсь.
По мере приближения к дому Люция почти физически ощущала собственную независимость от странного спутника.
Спустя несколько извилистых переулков молодые люди вышли к высокой каменной ограде.
– Эта стена окружает наше поместье, если мы пойдём вдоль неё, то через несколько сот шагов углубимся в парк, там, рядом с кустами шиповника в стене будет небольшая калитка. Обычно она заперта, но нынешним утром я покинула дом этим путём. В общем, дорога будет открыта. Далее нам придётся тихонько прокрасться с восточной стороны, там, где хозяйственные постройки, и забраться по плющу на крышу оранжереи. Ну, а оттуда уже можно будет без труда попасть в библиотеку на втором этаже.
– Вижу, вы не раз выбирались из дому таким экстравагантным способом.
– Да, в детстве я часто тайком пробиралась в парк, чтобы… Ну, чтобы побыть в одиночестве.
Торой смерил её подозрительным взглядом:
– Должно быть, в детстве вы были весьма странным ребёнком. Насколько я знаю, нормальные дети редко ищут одиночества, в основном они предпочитают висеть на взрослых или играть с другими детьми.
– Я всегда была немного странной. Всё, теперь тихо. В парке может быть садовник или кто-нибудь из горожан, а я вовсе не хочу, чтобы они услышали, как я крадусь вдоль стены, переругиваясь с незнакомым мужчиной.
Однако, несмотря на все опасения Люции, вздорной парочке, так никто и не встретился.
Вскоре эти двое, углубились в ухоженный красивый парк. Пройдя ещё немного и, миновав подстриженные в форме шаров молодые ели, они вышли к чугунной калитке. Аккуратно раздвинув ветки шиповника, Люция толкнула изящную витую дверцу. Калитка мягко, без скрипа открылась. Путники вошли на территорию особняка.
Торой окинул взглядом ухоженный газон, клумбы и аккуратные одноэтажные постройки (по-видимому, – домики для прислуги) – всё дышало достатком. Людей и в этот раз видно не было, словно какие-то неведомые силы благоволили успешному завершению пути.
Перебежав газон, молодые люди оказались рядом с особняком – высоким зданием с огромными окнами, затейливой, но несколько безвкусной лепниной и страшными мраморными мордами горгулий под карнизом, которые уж совсем не вписывались в облик постройки. Торой окинул дом несколько озадаченным взглядом – такого сочетания роскоши и безвкусицы ему ещё не доводилось видеть ни разу. К восточной стене особняка примыкала одноэтажная постройка с пилястрами и капителью, видимо та самая оранжерея, о которой говорила девушка, плотный полог плюща поднимался на крышу здания и был покрепче любой верёвочной лестницы.
– Лезьте за мной, только тюк захватите, нельзя оставлять его здесь, слуги наткнутся, будет скандал. – С этими словами Люция начала ловко карабкаться вверх, на крышу постройки. Торой пристально смотрел за тем, как мелькают в подоле платья стройные ноги. Какое-то странное сомнение зарождалось в его душе.
– Эй! – шёпотом позвала сверху девушка. – Вы там что, уснули что ли? Бросайте сюда узел и лезьте скорее.
Мужчина с подозрением уставился на её раскрасневшееся лицо.
– Ну? Что вы так на меня таращитесь? Лезете вы или нет? Теряем время!
Пожав плечами, он последовал за своей спутницей. И уже через несколько секунд стоял рядом с ней на крыше оранжереи.
– Вон в то окно. Лезьте первым, оно открыто. Я подам вам узел. Давайте быстрее, умоляю! – девушка уставилась на него глазами, полными немой мольбы.
Торой ловко подтянулся и перемахнул через подоконник.
– Держите узел! – Люция подала ему тюк с тряпьем.
Мужчина подхватил поклажу, и девушка без промедления забралась в окно.
– Ну, вот и всё. На месте… – облегчённо выдохнула она, спускаясь с подоконника на пол.
Торой огляделся – комната на библиотеку походила мало, точнее не походила вовсе – совершенно пустая, но с высокой мощной дверью. Окном что ли ошиблись?
– Что… – мужчина повернулся к своей спутнице и осёкся.
Люция сотворила в воздухе быстрый и несколько неряшливый пасс. Торой почувствовал, как узел с тряпками, лежащий у его ног, налился непонятной тяжестью.
– Не двигайся. Будет только хуже. – Девушка закрыла окно на шпингалет и запечатала его ещё одним, но уже менее нервным пассом. Торой увидел, как щель между створками исчезла, словно её и не было.
Так глупо попасться! В примитивнейшую ловушку к третьесортной ведьме! Он даже не мог понять, каким образом этой сопливой девчонке удалось его столь безыскусно провести. Однако, не утратив надежды на спасение, он всё же попробовал пошевелиться и, конечно, не смог, – тюк с одеждой, лежащий в ногах, превратился в огромный белёсый пористый гриб, из разряда тех, что растут в тёмных сырых подвалах. Этот гриб, а точнее его подрагивающие тошнотворные поры мягко обхватили обе ноги и с липким чмоканьем присосались сквозь одежду к коже. Торой почти физически ощущал, как парализующий тело яд, распространяется по кровеносным сосудам. Руки онемели, грудная клетка и всё, что скрывалось под ней, тоже. Ещё пара секунд и сердце остановится. Он с невысказанной яростью смотрел на стоящую у окна ведьму и жалел только об одном, что не может перед смертью произнести ни слова. Через пару секунд сердце болезненно сжалось и замерло, Торой даже не почувствовал, как его онемевшее тело обмякло и упало в жадно раскрывшиеся поры гигантского гриба. Мир вокруг опрокинулся и всё поглотила тьма.
* * *
Он открыл глаза, тупо соображая, что же произошло. Первое, что предстало взгляду – был потолок. Высокий, покрытый причудливым орнаментом. По углам орнамент переходил в лепнину. Где-то он уже видел похожую… Ах, ну да! Снаружи дом был украшен такими же безвкусными цветками-лепестками. К счастью искажённых морд горгулий под потолком комнаты всё же не оказалось. Даже от сердца отлегло…
Торой сел. Комната оказалась небольшой, но, тем не менее, очень неуютной. Помещение было оформлено в багровых тонах – тяжёлые терракотовые гобелены по стенам, пурпурный ковёр на полу и мебель красного дерева, выполненная в отвратительном аляповато-пафосном стиле. Обивка мебели почему-то была из ослепительно-белого бархата. Этот отвратительный контраст снежно-белого и багряного действовал на нервы и раздражал невыносимо. Окна? в комнате не было, но там, где оно предположительно могло бы находиться, стоял массивный чугунный канделябр. Красные свечи чуть слышно трещали и в их колеблющемся свете тени на гобеленах тревожно подрагивали.
Всё в целом было мрачным, безвкусным и вычурным. К счастью, кроме мебели и пленённого мага в комнате никого не было.
Мужчина попытался встать. Не тут-то было! Руки и ноги затекли, но пока ещё ничего не болело. Единственной и главной неприятностью после знакомства с Ведьминым Грибом был не столько сильный озноб, сколько немота и слабость во всём теле.
Где-то в глубине дома послышались лёгкие шаги. Торой, двигаясь, как пятисотлетний гном, неуклюже сел на диване и устремил взгляд на дверь. Конечно, можно было схватить огромный канделябр и помахать им перед носом восхищённого хозяина комнаты, вот только как? Тело совершенно не повиновалось, даже язык и тот еле ворочался. Всё, что мужчина смог сделать, так это выпрямиться – раз уж его, столь бездарно пленённого, оставили в живых, нужно доиграть сцену достойно, без истерик.
Чародей горько усмехнулся, вспомнив наивное лицо своей гостьи. Надо же, попасться на удочку к неуклюжей девчонке! Кто бы раньше сказал, что такое может случиться с ним, ни за что бы не поверил.
Тем временем, один из гобеленов мягко всколыхнулся от сквозняка – скрытая за тяжёлой драпировкой дверь открылась – пламя свечей дрогнуло, и вот из-за терракотового гобелена появилась вчерашняя ведьма. Одета она была, разумеется, иначе – вместо суконного наряда, выданного Тороем, на девушке было простенькое ситцевое платье.
Маг смерил вошедшую пристальным взглядом.
Люция с удивлением уставилась на своего пленника, видимо она не ожидала, что он так быстро придёт в сознание. Ведьма растерялась, она-то пришла специально, чтобы привести Тороя в чувство, а он оказался настолько непробиваемым, что смог очнуться без посторонней помощи. Воцарилась неловкая тишина.
Первой её нарушила ведьма:
– Торой, простите, что пришлось так поступить с вами. Это было подло, но я недостаточно сильна, чтобы играть в открытую. Вы бы сделали меня в два счёта, а я не могла допустить поражения.
– Я это понял. – Он нашёл в себе сил хотя бы говорить членораздельно, но это усилие далось с таким невероятным трудом, что даже голова закружилась.
– Вы ничего не хотите спросить? – Совершенно искренне удивилась она.
– Нет.
Снова повисла неловкая пауза. Люция оказалась не готова к такому повороту событий, она ожидала, что пленник заплетающимся языком будет сыпать проклятиями, задавать вопросы, требовать объяснений, обвинять, угрожать, но уж никак не молчать с видом напускного равнодушия.
Наблюдая за всей гаммой чувств, промелькнувшей на лице девушки, Торой был и взбешён и рассмешён одновременно. У этой самоуверенной особы хватило наглости и хитрости провести его и, при всём при этом, она из-за своего простодушия даже не могла скрыть острого чувства вины, как, собственно, и удивления, что ей удалось-таки согнуть в дугу опытного мага. В то же время именно эта кажущаяся бесхитростность оставила его вчера в дураках.
– Советую тебе сейчас пробраться тишком из этого дома, забрать с собой ценности, какие сможешь, деньги и бежать из города. Потому что, как только ко мне вернутся силы, после этой твоей аферы с Грибом, я сотру тебя в порошок. – С расстановкой закончил Торой. Речь далась с невероятным трудом – на лбу выступили крупные капли пота, в голове звенело, кровь оглушительно пульсировала в висках.
– Мы перешли на «ты»? – с удивлением спросила Люция.
– После столь тесного знакомства, думаю, это не будет зазорным.
– Хорошо… Так что ты спросил?
– Я не спросил, я посоветовал.
Ведьма устало вздохнула, но учтивости тона не изменила:
– Торой, ваши силы к вам не вернутся, пока вы здесь. Это особенная комната. – Со всей возможной мягкостью сказала Люция. – Я вовсе не хочу вам зла, но, должна признаться, что использовать свои способности в этом интерьере вы не сможете.
Он усмехнулся:
– Уж не полагаешь ли ты, что я собираюсь оставаться в этом интерьере долгое время?
– К сожалению, придётся. – Скромно закончила она. – Видите ли, я не дочь птичника и вообще не знаю своих родителей, да и паэлла, о которой я вам рассказывала, не существует… Накануне я сама пустила по городу нелепый слух про птицу, чтобы придать своей лжи максимальную правдоподобность. Но этот дом, действительно дом Сандро Нониче, я обещала помочь королевскому птичнику и, в обмен на одну, очень нужную мне вещь, предоставила ему вас.
– Меня? Я, конечно, маг, но превратиться в паэллу, чтобы меня подарили королю, не могу.
– Знаю, но вы и без этого паэлла. Редкая птица, которую многие пытаются поймать. И которая ото всех ускользает. Если Нониче передаст вас в руки королевских стражников, то превратится из птичника в вельможу.
– А ты, я вижу, беспринципная маленькая дрянь. – Вопросительные интонации в его голосе отсутствовали.
– Да.
– Что же тебе преподнесли в качестве платы?
– Книгу Рогона.
Торой поперхнулся.
– Что?
– Книгу Рогона.
– Книгу Рогона? Лучше скажи правду – тебе просто заплатили? Или, может быть, пообещали списать со счетов провинности прошлых лет? Только не надо мне рассказывать эльфийские сказки. Откуда у птичника магический артефакт, само существование которого вообще чистый вымысел?
– Этот артефакт принадлежал моей наставнице, её сожгли на костре за то, что она наслала порчу на три деревни. Соответственно приказу королевского наместника дом, принадлежащий колдунье, разобрали по брёвнышку. Мне удалось сбежать, а, когда, спустя несколько месяцев, я вернулась, то узнала, что деревенские дети, играя на развалинах хижины, нашли под фундаментом тайник, а в тайнике старую книгу. К счастью дети не разорвали книгу, они притащили её в деревню и отдали старосте, а тот – хозяину деревни Сандро Нониче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79