С опаской покосилась на стоящих у ворот стражников, не обративших на неё ровным счётом никакого внимания, ведьма поспешила прочь от безвкусного в своей напыщенной роскоши особняка. Да, что и говорить, Нониче жил с размахом… Лакеи, служанки, камердинер и даже охранники с алебардами у входа, видать птицеводство – дело и впрямь доходное. Во всяком случае, у ворот соседних особняков охрана выставлена не была…
Стараясь не переходить на бег (очень уже не терпелось побыстрее закончить все дела и вырваться прочь из города), Люция торопливо покинула окрестности особняка.
Пройдя несколько сот шагов вверх по тротуару, на углу квартала ведьма остановила извозчика:
– Отвезите меня в «Перевёрнутую подкову».
Кучер с удивлением посмотрел на молоденькую простолюдинку, желающую в столь поздний час добраться до питейного заведения, но вопросов задавать не стал. Пассажир платит, извозчик везёт. Никаких проблем.
Заскрипев колёсами, экипаж скрылся в сгущающихся сумерках. Люция осторожно отодвинула уголок потрёпанной шторки, закрывающей небольшое окошко, что находилось аккурат над спинкой сиденья, и выглянула на улицу – спокойный свет фонарей отражался на блестящих булыжниках мостовой и замершей в безветрии листве каштанов – ни прохожих, ни иных экипажей… Стало быть, Нониче и впрямь не собирался её сдавать властям. Что ж, отлично… Надо же, как гладко всё прошло, никаких тебе неожиданностей и сбоев. Облегчённо выдохнув, ведьма устроилась поудобнее и с любопытством уставилась в окно, благо, было на что посмотреть.
На Мирар опустился вечер. Один за другим в городе зажигали фонари. «Колдовская сила, – поразилась Люция, наблюдая за очередным неказистым мужичком, прилаживающим лестницу к фонарному столбу, – сколько же здесь фонарщиков! Уму не постижимо!»
Однако, помимо фонарщиков, на вечерних улицах можно было встретить и более колоритных представителей ночной жизни – подвыпивших искателей приключений, нищих, облаченных в ветхие лохмотья, куртизанок в потрёпанных платьях с потрясающим всякое воображение декольте и прочий сброд. Тем не менее, нельзя сказать, что ночная жизнь Мирара была очень уж оживлённой – патрули королевских стражников, то и дело обходящих город, тщательно следили за порядком и без жалости арестовывали нарушителей покоя. И все-таки, выросшей в глухой провинции ведьме, казалось, будто город кишмя кишит народом. Однако, даже несмотря на всех этих сомнительных личностей, облачённых в лохмотья и странные наряды, столица королевства Флуаронис всё равно казалась безопасной, уютной и полной умиротворения. Чистые улочки, вымощенные булыжником, красивые пряничные домики зажиточных мирарцев, изящные мосты над Каналом, ухоженные скверы, освещённые спокойным сиянием фонарей, мирно шелестящие каштаны и кусты жасмина, растущие здесь в изобилии – всё это навевало покой и безмятежность…
Стуча колёсами по булыжной мостовой, экипаж вёз очарованную Люцию к заветной цели.
– Тпр-р-ру-у-у-у! – Кучер натянул поводья. – Приехали, барышня, как заказывали – «Перевернутая подкова».
С сожалением вздохнув (очень уж интересная выдалась поездка), девушка порылась в сумочке и извлекла на свет несколько медных монеток. Расплатившись с извозчиком, ведьма вышла на мостовую и дождалась, пока карета скроется с глаз. Затем, уйдя в тень огромного дуба, колдунья с педантичной тщательностью наложила на себя заклятие невидимости, после чего уверенным шагом двинулась в таверну.
Ох уж, это заклятие невидимости, попросту обычный ведьмачий отвод глаз, заклинаньице слабенькое и бестолковое, потому что держится всего несколько минут и то при постоянном повторении магических слов. Шепча под нос древнее заклятие, Люция направилась в «Перевёрнутую подкову», с горечью размышляя о своих невысоких способностях и нешироких возможностях.
Конечно, здорово таким, как Торой – опа! – и никаких тебе пассов руками, никаких заклинаний, взял, да и скрылся под толстым-толстым слоем морока, идёшь, куда хочешь, никем не замеченный. Ну что ж, на то оне и маги… Вот ведь природа-насмешница! Наделила способностью к Силе только мужчин, а женщинам – пшик. Даже слово маг, столь ненавистное каждой ведьме, не имеет женского рода. Возмутительно, не правда ли?
Но женщины, они на то и женщины, что всегда отыщут способ извернуться и насолить. Вот и тут нашли – ведьмачество. Как говорится, если Силы природа не дала, то не грех её и позаимствовать… Откуда? Да всё оттуда же – из природы. Заклинания, как специальные звуковые колебания (или, если угодно, сотрясания) воздуха, вследствие которых можно вытянуть из окружающего мира необходимую для волшбы энергию, травки там разные и прочее мракобесие.
Иными словами, то, что маги-мужчины черпают из кладовых собственного Таланта безо всяких усилий, женщинам приходится вытягивать с неимоверным трудом из окружающего мира – воздуха, хитрого соединения трав, земли и прочих подсобных материалов. Обозлишься тут, пожалуй. Несправедливость какая.
Ну и, если чародеем рождались, то ведьмой становились по призванию, всё равно, как булочником или зеркальщиком… Именно поэтому, маги и не воспринимали волшебные потуги женщин, мол, искусственное волшебство – не волшебство, а фикция – бестолковая, зловредная и ненужная. Даже в Магическом Совете, и там к ведьмам относились с брезгливостью, ну, а уж к ведьмакам и вовсе… Ведьма-то, она хотя бы женщина, а женщинам, видимо, на роду написано идти вразрез с логикой. Но вот мужчина, по собственной воле занимающийся низшим чародейством – явление асоциальное. И, пожалуй, доставалось ведьмакам почище, чем их наставницам…
Лишь загадочная Книга Рогона – самого таинственного мага из когда-либо живущих – могла расставить всё по своим местам. Книга эта была несбыточной мечтой многих поколений волшебников, ведьм и чернокнижников, которые искали её, почитай, без малого несколько сотен лет. Были среди чародеев и колдунов даже такие, которые посвящали поискам древней Книги всю свою жизнь, пускаясь в опасные путешествия, встречаясь со старыми эльфами-маразматиками (якобы знавшими Рогона лично) и даже вызывая из загробного мира самого Рогона. Справедливости ради нужно сказать, что последний никого из чернокнижников своим появлением не удостоил.
В общем, древний фолиант был для чародеев тем же самым, чем для алхимиков философский камень – в него никто не верил, но все надеялись, что он всё-таки есть и, рано или поздно, будет найден…
Существование Книги и впрямь никогда и никем не было доказано. Конечно, встречалось несколько весьма мимолетных упоминаний в старинных летописях (однако маги считали эти упоминания более поздними вставками, которые сделали ученики Рогона, дабы напустить тумана вокруг имени своего наставника), но саму рукопись никто никогда не видел. Она жила только в легендах, которых о противоречивой фигуре Рогона было сложено немало.
Маститые маги воспринимали все предания о Книге, как абсолютную чушь, однако мистически настроенные волшебники (и, конечно, романтичная чародейная молодёжь) верили в её существование, как дети верят в маленьких крылатых фей, приносящих подарки в канун осеннего равноденствия.
Должно быть, только из-за своей вопиющей неправдоподобности легенда о Книге Рогона продолжала жить уже несколько сотен лет. Согласно этой легенде старинный чародей Рогон каким-то образом вызнал способ получения волшебной силы. Способ, которым мог воспользоваться всякий, кто имеет хоть какое-то отношение к магии. Причём, не только воспользоваться, но и стать при этом намного сильнее. Способ, открытый Рогоном и описанный им в Книге, якобы, был универсален и для магов, и для чернокнижников, и для ведьм. Конечно, если бы…
На этом размышления Люции неожиданно прервались. Девушка уже давно вышла из-под спасительной тени дуба, но лишь сейчас сообразила, что наведённый морок скрывает от посторонних глаз только её саму, тогда как тень по-прежнему скакала рядом. Человеку, увидевшему такое странное явление ничего не стоило позвать стражников, ибо, зачем нормальному колдуну или мирной ведьме прятаться и уходить в морок? Люция побежала во все лопатки, чтобы как можно быстрее преодолеть широкую, залитую светом фонарей мостовую перед таверной.
Как назло именно в тот момент, когда до входа в трактир оставалось лишь несколько шагов, из дверей питейного заведения неверной походкой вышел один из завсегдатаев – уже изрядно поддавший работяга. Здоровенный такой малый, с кулачищами-кувалдами и разрумянившимся от спиртовых паров лицом. Пошатываясь у входа, верзила попытался сфокусировать взгляд на бегущей через дорогу странной тени. Странной эта тень была потому, что прекрасно обходилась без владельца, точнее без владелицы. Ведь, судя по силуэту, принадлежала она женщине…
– О… – глупо сказал он. – И хто здесь?
«Всё пропало, – решила Люция, сейчас он развопится, начнёт звать своих дружков, а хозяйка таверны, узнав, что случилось, сразу же привлечёт с улицы стражу. Если это произойдёт, придётся сматываться, даже не засовывая нос в комнату Тороя…»
Однако верзила, вместо того, чтобы позвать собутыльников и начать размахивать руками, неловко опустился на корточки (ведьма услышала, как звучно хрустнули его колени) и заплетающимся языком пробормотал, вытянув вперёд сложенную щепотью ладонь:
– Кис-кис-кис…
Люция с облегчением выдохнула – не понял балбес, с пьяных глаз-то.
Бочком-бочком, девушка неслышно шмыгнула в тень огромного куста жасмина.
– Глупая, иди сюда! – Здоровяк, по-прежнему вытягивая руку, всем телом устремился за ускользающей «кошкой», – Кис-кис-кис!!!
Через пару мгновений произошло то, что и должно было случиться – дюжий молодец, продолжавший по инерции наклоняться вперёд, потерял равновесие и, как был, с вытянутой рукой, грохнулся со ступенек в пыль. Перекувырнувшись пару раз, малый, пошатываясь, поднялся на неверные ноги и, сыпля проклятиями в адрес «кисы», её сородичей и даже возможного хозяина, побрёл обратно в таверну. С усилием поднялся по ступенькам, остановился перед дверью и задумался.
«Ну же, иди! Я не могу больше тратить время!» – взмолилась про себя Люция.
Словно прочитав её мысли, молодец взялся за медную до блеска отполированную множеством прикосновений дверную ручку и с видимым усилием потянул на себя тяжеленную дубовую дверь. Постояв несколько секунд в освещённом проёме, он всё же оглянулся – такая любовь к кошкам просто потрясала – и с надеждой в голосе снова повторил заученное «заклинание»:
– Кис-кис-кис?
Ведьма с тоской посмотрела на заманчиво открытую дверь. Ещё пара минут и заклинание, которое она выучила ещё в далёком детстве, перестанет действовать.
«И какая нелёгкая тебя вынесла на мою голову? – С досадой подумала девушка. – А ну, сгинь отсюда!» И, нарисовав в воображении подвыпившего здоровяка большой кувшин с пенящимся пивом, Люция из всех своих слабых колдовских сил мысленно «подтолкнула» мужчину в таверну. Очень грубый тактический приём. Будь этот малый чуть потрезвее, уловка молодой ведьмы не прошла бы для него незамеченной, но… Хмельной работяга только по-детски улыбнулся возникшему перед глазами видению и уверенно переступил порог.
Люция на цыпочках поспешила следом за ним. К счастью, девушка успела прошмыгнуть внутрь до того, как тяжёлая дверь бесшумно закрылась.
В лицо ведьме ударил уже знакомый запах крепкого тёмного пива, к которому добавился аромат жареной на свиных шкварках картошки, мяса и пресных лепёшек. В животе у девушки сердито заурчало. Как же хочется есть! За всеми этими хлопотами с Тороем и Книгой она даже ни разу не перекусила, а ведь был уже поздний вечер…
Осторожно лавируя между посетителями, Люция двинулась к лестнице.
К счастью, в таверне стоял такой гам, что никто не слышал лёгких шагов молодой ведьмы. Да собственно, и не до того было многочисленным посетителям. Гвалт, царящий в питейном заведении, вполне позволял ведьме топать с громкостью подкованной лошади, и оставаться при этом незамеченной.
Помещение оказалось под завязку набито людьми. Те, кто пришли пораньше, уже заняли вакантные места за огромными столами, ну, а более поздним посетителям, которым не досталось сидячих мест, приходилось толпиться вдоль стойки.
Держа в каждой руке по три-четыре огромных кружки с пивом, по залу то и дело сновали служанки. Когда широкая ладонь кого-нибудь из посетителей звонко шлёпала пробегающую мимо девушку по заду, над толпой разносилось кокетливое игривое повизгивание.
Оглушительный гомон десятков мужских голосов перекрывал лишь звон медных чарок да заливистый смех Клотильды. Необъятная трактирщица была на своём неизменном месте – за барной стойкой. Она ловко разливала по деревянным кружкам пиво, подвала посетителям огромные тарелки с картошкой и тушёным мясом и при этом ещё умудрялась заразительно смеяться над очередной остротой какого-нибудь подвыпившего горожанина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Стараясь не переходить на бег (очень уже не терпелось побыстрее закончить все дела и вырваться прочь из города), Люция торопливо покинула окрестности особняка.
Пройдя несколько сот шагов вверх по тротуару, на углу квартала ведьма остановила извозчика:
– Отвезите меня в «Перевёрнутую подкову».
Кучер с удивлением посмотрел на молоденькую простолюдинку, желающую в столь поздний час добраться до питейного заведения, но вопросов задавать не стал. Пассажир платит, извозчик везёт. Никаких проблем.
Заскрипев колёсами, экипаж скрылся в сгущающихся сумерках. Люция осторожно отодвинула уголок потрёпанной шторки, закрывающей небольшое окошко, что находилось аккурат над спинкой сиденья, и выглянула на улицу – спокойный свет фонарей отражался на блестящих булыжниках мостовой и замершей в безветрии листве каштанов – ни прохожих, ни иных экипажей… Стало быть, Нониче и впрямь не собирался её сдавать властям. Что ж, отлично… Надо же, как гладко всё прошло, никаких тебе неожиданностей и сбоев. Облегчённо выдохнув, ведьма устроилась поудобнее и с любопытством уставилась в окно, благо, было на что посмотреть.
На Мирар опустился вечер. Один за другим в городе зажигали фонари. «Колдовская сила, – поразилась Люция, наблюдая за очередным неказистым мужичком, прилаживающим лестницу к фонарному столбу, – сколько же здесь фонарщиков! Уму не постижимо!»
Однако, помимо фонарщиков, на вечерних улицах можно было встретить и более колоритных представителей ночной жизни – подвыпивших искателей приключений, нищих, облаченных в ветхие лохмотья, куртизанок в потрёпанных платьях с потрясающим всякое воображение декольте и прочий сброд. Тем не менее, нельзя сказать, что ночная жизнь Мирара была очень уж оживлённой – патрули королевских стражников, то и дело обходящих город, тщательно следили за порядком и без жалости арестовывали нарушителей покоя. И все-таки, выросшей в глухой провинции ведьме, казалось, будто город кишмя кишит народом. Однако, даже несмотря на всех этих сомнительных личностей, облачённых в лохмотья и странные наряды, столица королевства Флуаронис всё равно казалась безопасной, уютной и полной умиротворения. Чистые улочки, вымощенные булыжником, красивые пряничные домики зажиточных мирарцев, изящные мосты над Каналом, ухоженные скверы, освещённые спокойным сиянием фонарей, мирно шелестящие каштаны и кусты жасмина, растущие здесь в изобилии – всё это навевало покой и безмятежность…
Стуча колёсами по булыжной мостовой, экипаж вёз очарованную Люцию к заветной цели.
– Тпр-р-ру-у-у-у! – Кучер натянул поводья. – Приехали, барышня, как заказывали – «Перевернутая подкова».
С сожалением вздохнув (очень уж интересная выдалась поездка), девушка порылась в сумочке и извлекла на свет несколько медных монеток. Расплатившись с извозчиком, ведьма вышла на мостовую и дождалась, пока карета скроется с глаз. Затем, уйдя в тень огромного дуба, колдунья с педантичной тщательностью наложила на себя заклятие невидимости, после чего уверенным шагом двинулась в таверну.
Ох уж, это заклятие невидимости, попросту обычный ведьмачий отвод глаз, заклинаньице слабенькое и бестолковое, потому что держится всего несколько минут и то при постоянном повторении магических слов. Шепча под нос древнее заклятие, Люция направилась в «Перевёрнутую подкову», с горечью размышляя о своих невысоких способностях и нешироких возможностях.
Конечно, здорово таким, как Торой – опа! – и никаких тебе пассов руками, никаких заклинаний, взял, да и скрылся под толстым-толстым слоем морока, идёшь, куда хочешь, никем не замеченный. Ну что ж, на то оне и маги… Вот ведь природа-насмешница! Наделила способностью к Силе только мужчин, а женщинам – пшик. Даже слово маг, столь ненавистное каждой ведьме, не имеет женского рода. Возмутительно, не правда ли?
Но женщины, они на то и женщины, что всегда отыщут способ извернуться и насолить. Вот и тут нашли – ведьмачество. Как говорится, если Силы природа не дала, то не грех её и позаимствовать… Откуда? Да всё оттуда же – из природы. Заклинания, как специальные звуковые колебания (или, если угодно, сотрясания) воздуха, вследствие которых можно вытянуть из окружающего мира необходимую для волшбы энергию, травки там разные и прочее мракобесие.
Иными словами, то, что маги-мужчины черпают из кладовых собственного Таланта безо всяких усилий, женщинам приходится вытягивать с неимоверным трудом из окружающего мира – воздуха, хитрого соединения трав, земли и прочих подсобных материалов. Обозлишься тут, пожалуй. Несправедливость какая.
Ну и, если чародеем рождались, то ведьмой становились по призванию, всё равно, как булочником или зеркальщиком… Именно поэтому, маги и не воспринимали волшебные потуги женщин, мол, искусственное волшебство – не волшебство, а фикция – бестолковая, зловредная и ненужная. Даже в Магическом Совете, и там к ведьмам относились с брезгливостью, ну, а уж к ведьмакам и вовсе… Ведьма-то, она хотя бы женщина, а женщинам, видимо, на роду написано идти вразрез с логикой. Но вот мужчина, по собственной воле занимающийся низшим чародейством – явление асоциальное. И, пожалуй, доставалось ведьмакам почище, чем их наставницам…
Лишь загадочная Книга Рогона – самого таинственного мага из когда-либо живущих – могла расставить всё по своим местам. Книга эта была несбыточной мечтой многих поколений волшебников, ведьм и чернокнижников, которые искали её, почитай, без малого несколько сотен лет. Были среди чародеев и колдунов даже такие, которые посвящали поискам древней Книги всю свою жизнь, пускаясь в опасные путешествия, встречаясь со старыми эльфами-маразматиками (якобы знавшими Рогона лично) и даже вызывая из загробного мира самого Рогона. Справедливости ради нужно сказать, что последний никого из чернокнижников своим появлением не удостоил.
В общем, древний фолиант был для чародеев тем же самым, чем для алхимиков философский камень – в него никто не верил, но все надеялись, что он всё-таки есть и, рано или поздно, будет найден…
Существование Книги и впрямь никогда и никем не было доказано. Конечно, встречалось несколько весьма мимолетных упоминаний в старинных летописях (однако маги считали эти упоминания более поздними вставками, которые сделали ученики Рогона, дабы напустить тумана вокруг имени своего наставника), но саму рукопись никто никогда не видел. Она жила только в легендах, которых о противоречивой фигуре Рогона было сложено немало.
Маститые маги воспринимали все предания о Книге, как абсолютную чушь, однако мистически настроенные волшебники (и, конечно, романтичная чародейная молодёжь) верили в её существование, как дети верят в маленьких крылатых фей, приносящих подарки в канун осеннего равноденствия.
Должно быть, только из-за своей вопиющей неправдоподобности легенда о Книге Рогона продолжала жить уже несколько сотен лет. Согласно этой легенде старинный чародей Рогон каким-то образом вызнал способ получения волшебной силы. Способ, которым мог воспользоваться всякий, кто имеет хоть какое-то отношение к магии. Причём, не только воспользоваться, но и стать при этом намного сильнее. Способ, открытый Рогоном и описанный им в Книге, якобы, был универсален и для магов, и для чернокнижников, и для ведьм. Конечно, если бы…
На этом размышления Люции неожиданно прервались. Девушка уже давно вышла из-под спасительной тени дуба, но лишь сейчас сообразила, что наведённый морок скрывает от посторонних глаз только её саму, тогда как тень по-прежнему скакала рядом. Человеку, увидевшему такое странное явление ничего не стоило позвать стражников, ибо, зачем нормальному колдуну или мирной ведьме прятаться и уходить в морок? Люция побежала во все лопатки, чтобы как можно быстрее преодолеть широкую, залитую светом фонарей мостовую перед таверной.
Как назло именно в тот момент, когда до входа в трактир оставалось лишь несколько шагов, из дверей питейного заведения неверной походкой вышел один из завсегдатаев – уже изрядно поддавший работяга. Здоровенный такой малый, с кулачищами-кувалдами и разрумянившимся от спиртовых паров лицом. Пошатываясь у входа, верзила попытался сфокусировать взгляд на бегущей через дорогу странной тени. Странной эта тень была потому, что прекрасно обходилась без владельца, точнее без владелицы. Ведь, судя по силуэту, принадлежала она женщине…
– О… – глупо сказал он. – И хто здесь?
«Всё пропало, – решила Люция, сейчас он развопится, начнёт звать своих дружков, а хозяйка таверны, узнав, что случилось, сразу же привлечёт с улицы стражу. Если это произойдёт, придётся сматываться, даже не засовывая нос в комнату Тороя…»
Однако верзила, вместо того, чтобы позвать собутыльников и начать размахивать руками, неловко опустился на корточки (ведьма услышала, как звучно хрустнули его колени) и заплетающимся языком пробормотал, вытянув вперёд сложенную щепотью ладонь:
– Кис-кис-кис…
Люция с облегчением выдохнула – не понял балбес, с пьяных глаз-то.
Бочком-бочком, девушка неслышно шмыгнула в тень огромного куста жасмина.
– Глупая, иди сюда! – Здоровяк, по-прежнему вытягивая руку, всем телом устремился за ускользающей «кошкой», – Кис-кис-кис!!!
Через пару мгновений произошло то, что и должно было случиться – дюжий молодец, продолжавший по инерции наклоняться вперёд, потерял равновесие и, как был, с вытянутой рукой, грохнулся со ступенек в пыль. Перекувырнувшись пару раз, малый, пошатываясь, поднялся на неверные ноги и, сыпля проклятиями в адрес «кисы», её сородичей и даже возможного хозяина, побрёл обратно в таверну. С усилием поднялся по ступенькам, остановился перед дверью и задумался.
«Ну же, иди! Я не могу больше тратить время!» – взмолилась про себя Люция.
Словно прочитав её мысли, молодец взялся за медную до блеска отполированную множеством прикосновений дверную ручку и с видимым усилием потянул на себя тяжеленную дубовую дверь. Постояв несколько секунд в освещённом проёме, он всё же оглянулся – такая любовь к кошкам просто потрясала – и с надеждой в голосе снова повторил заученное «заклинание»:
– Кис-кис-кис?
Ведьма с тоской посмотрела на заманчиво открытую дверь. Ещё пара минут и заклинание, которое она выучила ещё в далёком детстве, перестанет действовать.
«И какая нелёгкая тебя вынесла на мою голову? – С досадой подумала девушка. – А ну, сгинь отсюда!» И, нарисовав в воображении подвыпившего здоровяка большой кувшин с пенящимся пивом, Люция из всех своих слабых колдовских сил мысленно «подтолкнула» мужчину в таверну. Очень грубый тактический приём. Будь этот малый чуть потрезвее, уловка молодой ведьмы не прошла бы для него незамеченной, но… Хмельной работяга только по-детски улыбнулся возникшему перед глазами видению и уверенно переступил порог.
Люция на цыпочках поспешила следом за ним. К счастью, девушка успела прошмыгнуть внутрь до того, как тяжёлая дверь бесшумно закрылась.
В лицо ведьме ударил уже знакомый запах крепкого тёмного пива, к которому добавился аромат жареной на свиных шкварках картошки, мяса и пресных лепёшек. В животе у девушки сердито заурчало. Как же хочется есть! За всеми этими хлопотами с Тороем и Книгой она даже ни разу не перекусила, а ведь был уже поздний вечер…
Осторожно лавируя между посетителями, Люция двинулась к лестнице.
К счастью, в таверне стоял такой гам, что никто не слышал лёгких шагов молодой ведьмы. Да собственно, и не до того было многочисленным посетителям. Гвалт, царящий в питейном заведении, вполне позволял ведьме топать с громкостью подкованной лошади, и оставаться при этом незамеченной.
Помещение оказалось под завязку набито людьми. Те, кто пришли пораньше, уже заняли вакантные места за огромными столами, ну, а более поздним посетителям, которым не досталось сидячих мест, приходилось толпиться вдоль стойки.
Держа в каждой руке по три-четыре огромных кружки с пивом, по залу то и дело сновали служанки. Когда широкая ладонь кого-нибудь из посетителей звонко шлёпала пробегающую мимо девушку по заду, над толпой разносилось кокетливое игривое повизгивание.
Оглушительный гомон десятков мужских голосов перекрывал лишь звон медных чарок да заливистый смех Клотильды. Необъятная трактирщица была на своём неизменном месте – за барной стойкой. Она ловко разливала по деревянным кружкам пиво, подвала посетителям огромные тарелки с картошкой и тушёным мясом и при этом ещё умудрялась заразительно смеяться над очередной остротой какого-нибудь подвыпившего горожанина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79