Господа, опти-
мальное средство от того-то - лучшие
тюрьмы, лучшие полицейские. Лучшие
агенты социальных служб. Лучший кон-
троль за рождаемостью. Лучше сделанные
аборты. Лучшая техника стерилизации.
Господа, если мы вырвем этот зародыш,
кровавое сплетение рук и ног, из утро-
бы - он так и не вырастет, чтобы до
смерти забить молотком старушку. Дамы,
если мы привяжем этого человека к сту-
лу со специальной проводкой и зажарим,
как свиную отбивную, ему уже больше не
представится случай замучить еще нес-
кольких мальчиков. Соотечественники,
если этот евгенический билль пройдет,
я смогу гарантировать вам, что никогда
больше...
Черт.
Вот уже некоторое время - может
быть, целых три года - правда относи-
тельно своего состояния делалась для
Каллахэна все яснее и яснее, набирая
ясность и определенность, как несфоку-
сированная картинка при регулировке -
до тех пор, пока каждая линия не ста-
нет резкой и отчетливой. Каллахэн то-
мился по Сложной Задаче. У нынешних
священников были свои: расовая дискри-
минация, освобождение женщин (и даже
"гэев"), бедность, безумие, беззако-
ние. От них ему делалось неуютно. Он
чувствовал себя легко только с теми из
озабоченных социальными проблемами
священников, кто активно выступал про-
тив войны во Вьетнаме. Теперь, когда
их дело устарело, они уселись обгова-
ривать марши и ралли так, как пожилые
супружеские пары вспоминают свой медо-
255
вый месяц или первый вояж на поезде.
Но Каллахэн не был священнослужителем
ни новой, ни старой формации: он обна-
ружил, что ему отведена роль привер-
женца традиций, который больше не мо-
жет доверять даже своим основополагаю-
щим постулатам. Ему хотелось возгла-
вить дивизию в армии... кого? Господа?
добродетели? добра? (от обозначения
суть не менялась) и выйти на битву со
ЗЛОМ. Он желал действий и боевых пози-
ций. Чтобы забыть о том, что такое
торчать на холоде у супермаркета, раз-
давая листовки "Бойкот салату" или
"Объявим виноградную забастовку!" Он
хотел увидеть ЗЛО с откинутым саваном
лжи и хитрости, чтобы отчетливо разли-
чить все его черточки. Он хотел биться
со ЗЛОМ один на один, как Мохаммед Али
с Джо Фрэзером, как кельты с саксами,
Иаков с Ангелом. Каллахэн хотел, чтобы
эта борьба была чистой, без примеси
политики, которая подобно уродливому
сиамскому близнецу катила на закорках
любого социального вопроса. Он желал
всего этого с тех самых пор, как захо-
тел стать служителем Господа, а зов
этот достиг Каллахэна, когда в возрас-
те четырнадцати лет его воспламенила
история Святого Стефана, первого хрис-
тианского мученика, забитого до смерти
камнями и узревшего в момент своей
кончины Христа. В сравнении с привле-
кательностью борьбы и, может быть, ги-
бели в служении Господу, привлекатель-
ность небес была весьма туманной.
Но битв не было. Только пустячные
стычки с неопределенными результатами.
А у ЗЛА оказалось множество лиц, все -
256
пустые, и подбородки чаще блестели от
сочащейся слюны, чем наоборот. По сути
дела, отца Каллахэна принуждали сде-
лать заключение, что в мире нет ника-
кого ЗЛА, кроме обычного зла - или,
возможно, (зла). В подобные минуты он
подозревал, что и Гитлер - не что
иное, как опустошенный бюрократ, а сам
Сатана - умственно неполноценный с за-
чаточным чувством юмора из тех, кому
представляется невыразимо смешным
скормить чайке засунутую в хлеб петар-
ду.
Великие социальные, нравственные
и духовные битвы веков уварились до
Сэнди Макдугалл, которая лупит в угол-
ке своего сопливого пацаненка, пацане-
нок же вырастет и станет лупить в
уголке своего собственного отпрыска -
бесконечная жизнь, аллилуйя, толстый
ломоть арахисового масла. Пресвятая
Дева, эй, как к добру вернуть людей?
Тут речь шла не только о скуке,
все это ужасало тем, что значило для
любого осмысленного определения жизни
и, не исключено, царствия небесного.
Вечность церковного лото, увеселитель-
ные аттракционы и небесный стриптиз?
Каллахэн оглянулся на часы на
стене. Было шесть минут первого - и
все еще никаких следов Фреда Эстэйра с
Джинджер Роджерс. Даже Мики Руни. Од-
нако у "Э-Вэп" было время подейство-
вать. Теперь он пропылесосит, миссис
Корлесс не придется жалостливо смот-
реть на него, и жизнь пойдет своим че-
редом. Аминь.

257
Глава седьмая
МЭТТ
1.
Во вторник в конце третьего урока
Мэтт зашел в учительскую. Оказалось,
что там его уже ждет Бен Мирс.
- Привет,- сказал Мэтт.- Вы рано.
Бен поднялся и пожал ему руку.
- Семейное проклятие, наверное.
Скажите, эти ребята меня не съедят,
нет?
- Ни в коем случае,- ответил
Мэтт.- Пошли.
Он был немного удивлен. Бен одел-
ся в симпатичную спортивную куртку и
серые слаксы с двойной отстрочкой. Хо-
рошие ботинки, с виду ношенные совсем
немного. В классах Мэтта бывали и дру-
гие литераторы. Те обычно одевались
небрежно или во что-нибудь откровенно
странное. Год назад он спросил доволь-
но известную поэтессу, приехавшую на
свой творческий вечер в университет
штата, в Портленд, не заглянет ли она
на следующий день поговорить с его
классом о поэзии. Так та явилась в
тренировочных штанах, но на высоком
каблуке. Казалось, таким образом ее
подсознание заявляет: поглядите на ме-
ня - я побила систему в ее собственной
игре. Я прихожу и ухожу как ветер.
От такого сравнения восхищение
Мэтта Беном усилилось еще капельку.
После тридцати с лишним лет на педаго-
гическом поприще Мэтт пришел к убежде-
нию, что систему не побьешь, игру не
258
выиграешь, и только сопляки думают,
будто вырвались вперед.
- Хорошее здание,- сказал Бен,
оглядываясь по сторонам, пока они шли
по коридору.- Черт-те как отличается
от той школы, где учился я. Там почти
все окна напоминали амбразуры.
- Первая ошибка,- отозвался
Мэтт.- Никогда не называйте школу
"зданием". Это - "предприятие". Школь-
ные доски - "наглядные пособия", а
ученики - "гомогенное сообщество сов-
местно обучающихся детей среднего
школьного возраста".
- Им крупно повезло,- с ухмылкой
заметил Бен.
- Да, верно? Вы учились в коллед-
же, Бен?
- Пытался. Гуманитарные науки.
Но, похоже, все как один играли в ин-
теллектуальную игру "захвати флаг" -
ты тоже можешь найти топор и наточить
его, и, таким образом, стать известным
и обожаемым. К тому же, меня вытурили
за неуспешность. Когда продавали "Дочь
Конвея", я грузил в фургоны доставки
ящики с кока-колой.
- Расскажите об этом ребятам. Им
будет интересно.
- Вам нравится преподавать? -
спросил Бен.
- Разумеется, нравится. Иначе эти
сорок лет пропали бы даром.
Прозвонил запоздалый звонок. По
опустевшему коридору (только какой-то
лодырь медленно шел мимо нарисованной
под надписью "Лесное дело" стрелки)
разнеслось громкое эхо.

259
- Как тут с наркотиками? - спро-
сил Бен.
- Все, что угодно. Как в любой
американской школе. Все-таки наша
главная беда - пьянство.
- Не марихуана?
- Я не считаю косяк проблемой. Да
и начальство, заложивши за воротник и
высказываясь неофициально, тоже. Если
под ремешком играет "Джим Бим". Я слу-
чайно знаю, что наш ведущий советник -
один из лучших в своей области - не
прочь курнуть и пойти в кино. Я и сам
пробовал. Действует превосходно, но у
меня от этого кислое несварение.
- В ы пробовали?
- Ш-ш-ш,- сказал Мэтт.- У Большо-
го Брата повсюду уши. Кроме того, вот
мой кабинет.
- Ах ты Господи.
- Не нервничайте,- сказал Мэтт,
пропуская его вперед.- Доброе утро,
ребята,- обратился он примерно к двум
десяткам учеников, которые пристально
разглядывали Бена.- Это мистер Бен
Мирс.

2.
Сперва Бен подумал, что ошибся
дверью.
Он был совершенно уверен, что,
приглашая его на ужин, Мэтт Бэрк ска-
зал: маленький серый дом сразу за
красным кирпичным... но из этого дома
потоком лился рок-н-ролл.
Бен воспользовался пятнистым ла-
тунным дверным молотком, не получил
260
ответа и опять постучал. На сей раз
музыку приглушили и кто-то - голос,
вне всяких сомнений, принадлежал Мэт-
ту - гаркнул: "Открыто! Входите!"
Он вошел и принялся с интересом
оглядываться. Парадная дверь вела пря-
мо в маленькую гостиную, обставленную
в раннеамериканском стиле "лавка ста-
рьевщика", где господствовал неправдо-
подобно древний телевизор "Моторола".
Музыка неслась из аудиосистемы со
счетверенными динамиками.
Мэтт появился из кухни, подвязан-
ный красно-белым клетчатым фартуком.
За ним тянулся аромат соуса к спагет-
ти.
- Простите, что так шумно,- ска-
зал Мэтт.- Я глуховат, вот и делаю
громко.
- Хорошая музыка.
- Я - приверженец рока еще со
времен Бадди Холли. Чудесная музыка.
Есть хотите?
- Ага,- признался Бен.- Еще раз
спасибо за приглашение. По-моему, с
тех пор, как я вернулся в Салимов
Удел, я ем в гостях чаще, чем за пять
последних лет.
- Городок у нас дружелюбный. На-
деюсь, вы не против ужина в кухне. Па-
ру месяцев назад явился антиквар и
предложил мне за обеденный стол две
сотни. А другим я еще не обзавелся.
- Ничего страшного. Я - один из
длинного ряда кухонных едоков.
Кухня оказалась опрятной до оско-
мины. На небольшой плите с четырьмя
конфорками шипела кастрюлька с соусом
и стоял полный дымящихся спагетти
261
дуршлаг. На столике с откидной доской
стояла пара разнокалиберных тарелок и
две стеклянных посудины, по краям ко-
торых плясали герои мультфильмов.
"Формочки для желе",- изумленно поду-
мал Бен. Последнее напряжение от обще-
ния с малознакомым человеком исчезло,
и он почувствовал себя дома.
- В шкафчике над раковиной -
"бурбон", ржаное и водка,- показал
Мэтт.- А в холодильнике немного кок-
тейлей. Боюсь, не слишком богатый вы-
бор.
- Сойдет и бурбон с водой из-под
крана.
- Ради Бога. А я займусь столом.
Смешивая себе выпивку, Бен ска-
зал:
- Ваши ребята мне понравились.
Они задавали хорошие вопросы. Трудные,
но хорошие.
- Например "откуда вы берете свои
идеи"? - Мэтт передразнил Рути Кро-
кетт - лепет завлекательной девчушки.
- Да, она та еще штучка.
- Поистине. В морозильнике, за
резаным ананасом, бутылка "Лэнсерз".
Держу для особых случаев.
- Слушайте, не надо...
- Да ладно, Бен. Мы в Уделе не
каждый день видим авторов бестселле-
ров.
- Ну, это вы немного хватили.
Бен прикончил остатки своего бур-
бона, взял у Мэтта тарелку спагетти,
полил соусом, подцепил макароны на
вилку и обернул вокруг ложки.
- Фантастика! - сказал он.- Мамма
миа!
262
- А как же,- ответил Мэтт.
Бен опустил взгляд к тарелке, ко-
торая пустела с потрясающей скоростью.
Он немного виновато утер губы.
- Еще?
- Если можно, полтарелочки. Рос-
кошные макароны.
Мэтт принес полную тарелку.
- Если не съедим мы, съест мой
кот. Несчастное животное. Весит двад-
цать фунтов и к миске подходит впере-
валку.
- Господи, как же я его не заме-
тил?
Мэтт улыбнулся.
- Где-то шляется. Ваша новая кни-
га - роман?
- Нечто охудожествленное,- отве-
тил Бен.- Если начистоту, я пишу ее
ради денег. Искусство прекрасно, но
один-единственный раз мне захотелось
вынуть из шляпы крупный номер.
- И каковы же перспективы?
- Темные и мрачные,- сказал Бен.
- Пойдемте в гостиную,- сказал
Мэтт.- Стулья там все в шишках, но
удобнее этих кухонных кошмариков. Нае-
лись?
- Носит ли Папа тиару?
В гостиной Мэтт выложил стопку
альбомов и углубился в разжигание здо-
ровенной узловатой трубки из горлянки.
Он раскурил ее, с довольным видом оку-
тался огромным облаком дыма и поднял
голову:
- Нет, отсюда его не видно.
Бен резко оглянулся.
- Что?

263
- Дом Марстена. Спорим на пять
центов, вы высматриваете именно его.
Бен неловко рассмеялся.
- Не надо спорить.
- Действие книги происходит в го-
родке вроде Салимова Удела?
Бен кивнул:
- Похожий городок и похожие люди.
Серия сексуальных убийств, трупы уро-
дуют. Я собираюсь начать с одного из
них и описывать в развитии, от начала
до конца, в мельчайших подробностях.
Сунуть читателя туда носом. Когда ис-
чез Ральфи Глик, я как раз набрасывал
эту часть книги, что оказало мне... отв-
ратительную услугу.
- А в основе - те исчезновения,
что случились в нашем городе в тридца-
тые годы?
Бен внимательно посмотрел на не-
го.
- Вы о них знаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65