" - подумал Марк.
Может, "ребенок - отец мужчины"? Или
"как прутик гнется - так дерево рас-
тет"? Марк приклеил чудовище к под-
ставке - могильному холму на фоне по-
косившегося надгробия.- В разгар жизни
мы сталкиваемся со смертью. Но у меня
кошмары могут быть.
- О?
- Как ни жутко это звучит, мистер
Формен, должно быть, настоящий худож-
ник. Честное слово, мальчик выглядел
так, будто только что уснул. Будто в
любой момент он может открыть глаза,
зевнуть и... не понимаю, отчего люди на-
стаивают на том, чтобы их пытали отпе-
ванием у открытого гроба. Это... варвар-
ство.
- Ну, это уже позади.
- Да, наверное. Он хороший маль-
чик, правда, Генри?
- Марк? Лучше некуда.
Марк улыбнулся.
- По телевизору есть что-нибудь?
- Сейчас посмотрим.
Остальное Марк пропустил мимо
ушей - серьезный разговор закончился.
Он поставил модель на подоконник сох-
нуть и затвердевать. Еще пятнадцать
минут, и мать крикнет, чтобы он соби-
рался спать. Мальчик достал из верхне-
го ящика шкафа пижаму и стал переоде-
ваться.
Строго говоря, мать напрасно тре-
вожилась за психику Марка. Он вовсе не
236
был таким уж чувствительным. Да и с
чего бы - несмотря на свое изящество и
рассчитанность движений, Марк почти во
всех отношениях был обыкновенным ре-
бенком. Крупных травм в его жизни не
было, а несколько школьных драк отме-
тин не оставили. С равными себе он ла-
дил и, в общем, хотел того же, чего
они.
Если что-то и ставило его особня-
ком, так это запас отстраненности и
холодного самоконтроля. Никто не вну-
шал ему этого - похоже, таким Марк ро-
дился. Когда его любимого пса, Чоппе-
ра, сбила машина, Марк настоял на том,
чтобы вместе с матерью пойти к ветери-
нару. Ветеринар сказал: "Собаку надо
усыпить, мальчик мой. Понимаешь, поче-
му?", и Марк возразил: "Вы не станете
его усыплять, вы собираетесь насмерть
отравить его газом. Да?" Ветеринар
подтвердил. Марк ответил: валяйте, но
сперва поцеловал Чоппера. Ему было
жалко пса, но он не заплакал - глаза у
мальчика никогда не были на мокром
месте. Мать поплакала, но через три
дня Чоппер стал для нее туманным прош-
лым. А для Марка пес никогда не уйдет
в туманное прошлое. Вот чем ценно не
плакать. Плакать - то же самое, что
вылить все свои чувства на землю с мо-
чой.
Исчезновение Ральфи Глика потряс-
ло Марка, как потрясла затем смерть
Дэнни, но он не испугался. Он слышал,
как один мужик говорил в магазине, что
Ральфи, наверное, попал в лапы к изв-
ращенцу. Что такое извращенцы, Марк
знал. Сделав свое черное дело, они ду-
237
шат тебя (в комиксах малый, которого
душат, всегда говорит "а-ррр-гхххх") и
закапывают в гравийном карьере или под
досками заброшенного сарая. Если бы
когда-нибудь извращенец предложил кон-
фетку Марку, тот пнул бы его в яйца и
пустился наутек.
- Марк? - проплыл вверх по лест-
нице голос матери.
- Я,- ответил он и опять улыбнул-
ся.
- Будешь умываться, не забудь про
уши.
- Ладно.
Он быстро оглянулся на стол, где
расположилась живая картина, его мон-
стры: Дракула, разинув рот, угрожал
клыками лежащей на земле девице, Су-
масшедший Доктор тем временем пытал на
дыбе какую-то даму, а мистер Хайд под-
крадывался к идущему домой старичку,-
и, гибко двигаясь, спустился вниз по-
целовать родителей и пожелать им до-
брой ночи.
Понять смерть? Конечно. Это -
когда чудовища, наконец, добрались до
тебя.

6.
В половине девятого Рой Макдугалл
въехал на ведущую к своему вагончику
подъездную дорожку. Старый форд два
раза газанул и вырубился. Трубка на-
садки дышала на ладан, дворники не ра-
ботали, а в следующем месяце придет
счет. Ну и машина. Ну и жизнь. В доме

238
выл ребенок, а Сэнди орала на него.
Доброе старое супружество.
Он выбрался из машины и упал,
споткнувшись об одну из каменных плит,
которые с прошлого лета собирался
превратить в дорожку от подъездной ал-
леи к крыльцу.
- Чтоб ты сгорела, срань,- про-
бурчал он, зверем глядя на плитку и
потирая подбородок.
Рой был изрядно пьян. Он ушел с
работы в три и с тех пор пил у Делла с
Хэнком Питерсом и Бадди Мэйберри. Хэнк
совсем недавно разжился деньгами и,
похоже, настойчиво пропивал все свои
дивиденды, каковы бы они ни были. Рой
знал, что Сэнди думает о его прияте-
лях. Ладно, пускай задерется в доску.
Пожалеть человеку пару кружек пива в
субботу и воскресенье, даже если он
ломал спину на проклятой трепальной
машине всю неделю и в выходные сверху-
рочно, чтобы подзаработать! Чего это
она стала такая святая? Весь день си-
дит дома, и всех дел у нее - прибрать
в доме, побазарить с почтальоном да
приглядеть, чтоб пацан не заполз в ду-
ховку. Хотя в последнее время она не
шибко-то за ним смотрит. Позавчера
проклятый мальчишка даже свалился с
пеленального столика.
А ты где была?
Я держала его, Рой. Но он так
крутился...
Крутился. Да уж.
Рой прошел к двери, все еще кипя.
Ушибленная нога болела. От нее-то со-
чувствия хрен дождешься. И чем же она
занимается, пока он надрывает пупок на
239
этого фигова мастера? Читает журналы и
жрет вишни в шоколаде. Или смотрит по
ящику мыльные оперы и жрет вишни в шо-
коладе. А не то треплется по телефону
с подружками и жрет вишни в шоколаде.
Тут не то что рожа, тут и жопа опрыща-
веет. Очень скоро не разобрать будет,
где у этой бабы что.
Рой толкнул дверь и вошел.
То, что он увидел, поразило его
сразу и сильно, пробив пивной туман,
как шлепок мокрым полотенцем: орущий
голый младенец с разбитым носом, у
Сэнди, которая держит его на руках,
безрукавка запачкана кровью, поверну-
тое к Рою лицо съежилось от страха и
неожиданности. Пеленка на полу.
Рэнди, у которого синяки под гла-
зами побледнели совсем немного, поднял
ручки, словно умоляя о чем-то.
- Что тут происходит? - медленно
спросил Рой.
- Ничего, Рой. Он просто...
- Ты его стукнула,- невыразитель-
но сказал он.- Он не хотел лежать спо-
койно, пока ты его пеленала, и ты его
треснула.
- Нет,- быстро возразила Сэнди.-
Он перекатился и стукнулся носом, вот
и все. Вот и все.
- Надо бы всыпать тебе по первое
число.
- Рой, он просто приложился но-
сом...
Его плечи обвисли.
- Что на ужин?
- Гамбургеры. Горелые,- сварливо
сказала она и вытянула из "рэнглеров"
подол блузки, чтобы вытереть у Рэнди
240
под носом. Рой заметил валик жира, ко-
торым обрастала жена. Сэнди так и не
похудела после родов - ей было напле-
вать.
- Пусть заткнется.
- Он не...
- Пусть заткнется! - заорал Рой,
и Рэнди, который по сути дела уже ус-
покоился и только всхлипывал, опять
раскричался.
- Дам-ка я ему бутылочку,- сказа-
ла Сэнди, поднимаясь.
- И принеси пожрать.- Он начал
стаскивать джинсовую куртку.- Господи,
что в этом доме за помойка? Что ты де-
лаешь целый день? Баклуши бьешь?
- Рой! - сказала она потрясенным
тоном. Потом хихикнула. Безумная
злость на ребенка, который не желал
спокойно лежать в пеленках и не давал
Сэнди завернуть их, отошла в туманную
даль. Такое могло произойти в очеред-
ной серии "Медицинского центра" или
рассказываться в одной из тех историй,
что она читала днем.
- Неси ужин, а потом приберись в
этом затруханном доме.
- Хорошо. Хорошо, конечно.- Она
вынула из холодильника бутылочку, дала
Рэнди и посадила его в манеж. Тот при-
нялся апатично сосать, глядя из-за ре-
шетки маленькими кружками глаз то на
мать, то на отца.
- Рой?
- М-м? Чего?
- У меня кончилось.
- Чего?
- Сам знаешь, чего. Хочешь? Се-
годня вечером?
241
- А как же,- сказал он.- А как
же.- И опять подумал: та еще жизнь,
будь я проклят. Та еще жизнь!

7.
Когда зазвонил телефон, Нолли
Гарднер слушал по приемнику рок-н-ролл
и хрустел пальцами. Паркинс отложил
журнал с кроссвордом и сказал: "При-
крути чуток, ладно?"
- Конечно, Парк.- Нолли убавил
звук и снова принялся хрустеть пальца-
ми.
- Алло? - сказал Паркинс.
- Констебль Джиллеспи?
- Да.
- Говорит агент Том Хэнрахэн,
сэр. Я получил информацию, которую вы
запрашивали.
- Очень хорошо, что вы так скоро
отозвались.
- Выудили мы для вас немного.
- Да это ладно,- сказал Паркинс.-
Что ж вы узнали?
- В мае 1973 года Бен Мирс прив-
лекался к расследованию после дорожно-
транспортного происшествия со смер-
тельным исходом. В штате Нью-Йорк. Ни-
каких обвинений не выдвигали. Мотоцикл
разбился. Жена Мирса, Миранда, погиб-
ла. По словам свидетелей, он ехал мед-
ленно. Проба на алкоголь отрицатель-
ная. По всей видимости, просто угодил
на мокрое. Политические взгляды тяго-
теют к левым. Участник Принстонского
мирного марша 1966 года. Произнес речь
на антивоенном ралли в Бруклине в 1967
242
году. Марш на Вашингтон в 1968 и 197О.
Больше на него ничего нет.
- Что еще?
- Курт Барлоу - "Курт" с "т".
Британец, но скорее натурализованный,
чем по происхождению. Родился в Герма-
нии, в 1938 году бежал в Англию явно
преследуемый гестапо. Более ранние
сведения о нем получить невозможно, но
ему, вероятно, восьмой десяток. Насто-
ящая фамилия - Брайхен. С 1945 года
занимался в Лондоне импортом-экспор-
том, однако толком ничего выяснить
нельзя. Стрейкер является его партне-
ром с тех самых пор, и, похоже, именно
он имеет дело с клиентами и обществен-
ностью.
- Да?
- Стрейкер - уроженец Британии.
Пятьдесят восемь лет. Отец - манчес-
терский столяр, делал кабинеты. Оста-
вил сыну кругленькую сумму, но и сам
Стрейкер не сидел сложа руки. Восем-
надцать месяцев назад они с Барлоу за-
просили визы на длительное пребывание
в Соединенных Штатах. Вот все, что у
нас есть. Да, еще: по отношению друг к
другу у них могут быть определенные
странности.
- Да,- вздохнул Паркинс.- Об этом
я уже думал.
- Если помощь еще нужна, можно
запросить о ваших новых негоциантах
ЦРУ и Скотланд-Ярд.
- Да нет, все отлично.
- Кстати, Мирса с двумя другими
ничто не связывает. Если только эта
связь не кроется где-то глубоко.
- Ладно. Спасибо.
243
- Ну, мы тут для того и сидим.
Нужна будет помощь, свяжитесь с нами.
- Так и сделаем. Спасибо вам.
Он положил трубку обратно на ры-
чаг и задумчиво поглядел на нее.
- Кто это был, Парк? - спросил
Нолли, прибавляя звук радио.
- Кафе "Экселлент". Нет у них
ветчины с ржаным хлебом. Ни крошки.
Одни тосты с сыром да яичный салат.
- Если хочешь, у меня в столе
немного взбитой малины.
- Нет, спасибо,- сказал Паркинс и
опять вздохнул.

8.
Свалка все еще тлела.
Вдоль ее края, принюхиваясь к
аромату тлеющих отбросов, прохаживался
Дад Роджерс. Под ногами хрустели пу-
зырьки и флакончики, а при каждом шаге
вверх поднимался рыхлый черный пепел.
В пустыне свалки, повинуясь капризам
ветра, то гас, то разгорался широкий
пласт углей, напоминая Даду то откры-
вающийся, то закрывающийся огромный
красный глаз... глаз великана. То и дело
со слабым приглушенным взрывом лопа-
лись аэрозольные баллончики или элек-
трические лампочки. Когда утром Дад
поджег мусор, оттуда вылезло огромное
множество крыс - столько он еще не ви-
дел. Он пристрелил полных три дюжины
и, когда, наконец, сунул пистолет в
кобуру, тот был на ощупь горячим. Вдо-
бавок эти сволочи были крупными - не-
которые добрых два фута длиной от кон-
244
чика носа до кончика хвоста. Занятно,
один год их больше, другой - меньше.
Связано с погодой, что ли. Если и
дальше так пойдет, придется обсыпать
все отравой - а этого Дад не делал с
шестьдесят четвертого года. Сейчас од-
на крыса ползла под козлами для пилки
дров, служившими преградой огню.
Вытащив пистолет, Дад щелкнул
предохранителем, прицелился и выстре-
лил. Выстрел взметнул перед крысой
фонтанчик земли, обсыпав шерсть. Но
крыса не бросилась наутек - она просто
поднялась на задние лапы и посмотрела
на Дада глазами-бусинками, которые в
пламени отсвечивали красным. Иисусе,
да среди них есть и храбрецы!
- Покедова, мистер Крыс! - сказал
Дад и тщательно прицелился.
Ба-бах. Крыса повалилась и задер-
галась.
Дад подошел к ней и пнул тяжелым
рабочим башмаком. Крыса несильно тяп-
нула кожаный ботинок зубами, бока едва
заметно раздувались и опадали.
- Сволочь,- мягко сказал Дад и
раздавил крысе голову. Он присел на
корточки, посмотрел на нее и обнару-
жил, что думает про Рути Крокетт, ко-
торая ходит без лифчика. Когда она на-
девает облегающий свитер на пуговках,
то отчетливо видны маленькие соски,
встающие торчком от трения о шерстяную
ткань, и, если сумеешь добраться до
этих сисек и совсем немного потиска-
ешь - помните, совсем немного - шлюшка
вроде Рути в два счета кончит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65