Он вспомнил, как перебрался в Новый Орлеан и встретил
там умственно отсталого молодого человека, продающего брошюрки, в которых
содержался призыв к Америке оставить Кубу в покое. Он взял у него
несколько брошюр, и штуки две из них до сих пор лежали в одном из
многочисленных его карманов. Он заседал в сотне разных Отечественных
Комитетов. Он участвовал в демонстрациях в сотне разных университетских
кампусов против одних и тех же двенадцати компаний. Когда сильные мира
сего приходили на публичные выступления, он писал им записки с наиболее
обескураживающими вопросами, но никогда не задавал их вслух, так как
увидев его усмехающееся, горящее лицо, человек мог ощутить опасность и
скрыться с эстрады. По той же причине он никогда не выступал на митингах,
так как микрофоны взвыли бы, а электрические цепи вышли бы из строя. Но он
писал речи для тех, кто выступал, и в нескольких случаях результатом этих
речей стали восстания, перевернутые машины, студенческие забастовки и
яростные демонстрации.
В начале семидесятых он познакомился с человеком по имени Дональд
Дефриз и предложил ему заняться семьей Синков. Он помог составить план, в
результате реализации которого была похищена наследница, и именно он
предложил не просто выдать ее за выкуп, но и свести ее с ума. Через
двадцать минут после того, как он ушел из маленького лос-анджелесского
домика, где Дефриз оставался со своими дружками, туда нагрянула полиция.
Они смогли лишь выяснить, что был кто-то еще, связанный с бандой, - может
быть, важная фигура, может быть, шестерка, человек без возраста по
прозвищу Ходячий Хлыщ или Бука.
Он широко шагал, пожирая километры. Два дня назад он был в Ларами,
штат Вайоминг, где участвовал во взрыве электростанции. Сегодня он был на
N_51, между Грасмером и Ридлом, по пути в Маунтин Сити. Завтра он будет
где-нибудь еще. И он почувствовал себя счастливее, чем когда бы то ни
было, потому что...
Он остановился.
ПОТОМУ ЧТО ЧТО-ТО НАДВИГАЛОСЬ. Он чувствовал это, он почти ощущал
аромат в ночном воздухе. Горячий запах копоти. Словно Бог задумал
приготовить шашлык, а в роли мяса должна была выступать вся цивилизация.
Угли уже готовы. Колоссальная вещь, великая вещь.
Близилось время его перевоплощения. Он собирался родиться вторично,
собирался выдавиться из напряженного влагалища какого-то огромного,
песочного цвета зверя, который уже сейчас корчился в родовых схватках,
медленно двигая ногами, истекая родильной кровью и уставившись
ослепительно пылающими глазами в пустоту.
Он был рожден, когда времена изменились, а теперь времена собирались
измениться снова. Это чувствовалось в ветре, в ветре этого мягкого вечера
в штате Айдахо.
Почти уже наступило время родиться вторично. Он знал это. А иначе
почему бы он внезапно получил способность творить чудеса?
Он закрыл глаза, слегка подняв лицо навстречу темному небу, которое
уже готово было принять восходящее солнце. Он сосредоточился. Улыбнулся.
Пыльные, стоптанные каблуки его ботинок начали подниматься над дорогой.
Дюйм. Два. Три. Улыбка превратилась в оскаленную ухмылку. Он поднялся уже
на фут. В двух футах над дорогой он неподвижно повис, и ветер под ним нес
облачка пыли.
Потом он почувствовал, что первые дюймы зари занялись на горизонте, и
вновь снизился. Время еще не наступило.
Но скоро оно наступит.
Он снова пошел по дороге, усмехаясь и высматривая место, где он мог
бы поспать в течение дня. Скоро оно наступит. Он знал это и был счастлив.
23
Ллойда Хенрида, которого газеты Феникса окрестили "нераскаявшимся
убийцей с лицом грудного младенца", вели по городской тюрьме двое
охранников. У одного из них текло из носа, и оба выглядели кисло. Другие
обитатели крыла усиленного режима приветствовали его. Он был местной
знаменитостью.
- Хеээээй, Хенрид!
- Давай, парень!
- Держись, Хенрид!
- Молодец, браток!
- Ублюдки с дырявым ртом, - пробормотал охранник с насморком, а затем
чихнул.
Ллойд счастливо усмехнулся. Он был поражен своей новой славой. Здесь
было намного лучше, чем в его первой тюрьме. Даже еда была вкуснее. Когда
ты крупная птица, к тебе поневоле появляется уважение. Он подумал о том,
что Том Круз чувствует себя, наверное, примерно так же во время мировой
премьеры.
На выходе из крыла особого режима его провели через металлический
детектор.
- Все в порядке, - сказал охранник с насморком, и другой охранник,
сидевший в будке из пуленепробиваемого стекла, махнул им рукой. Они прошли
в другой коридор. Здесь было очень тихо. Единственными звуками были
щелканье каблуков охранников (Ллойд был обут в мягкие тапочки) и
астматическое придыхание, раздававшееся сперва от Ллойда. В конце коридора
еще один охранник поджидал их у закрытой двери. В двери было крохотное
зарешеченное окошечко.
- Почему в тюрьмах всегда такая гнусная вонь? - спросил Ллойд просто
для того, чтобы поддержать разговор. - Даже в тех местах, где нет камер.
Может, вы, ребята, ссыте здесь по углам?
- Заткнись, убийца, - сказал охранник с насморком.
- Ты плоховато выглядишь, - сказал Ллойд. - Тебе надо бы домой, в
постель.
- Заткнись, - сказал другой.
Ллойд заткнулся.
- Привет, мешок с дерьмом, - сказал охранник у двери.
- Как поживаешь, чертов хер? - нашелся Ллойд. Ничто не освежает так,
как небольшая перебранка. Два дня в тюрьме - и он уже начал ощущать, что
впадает в прежнее состояние ступора.
- За это ты лишишься зуба, - сказал охранник у двери. - Ровно одного,
можешь сосчитать.
- Эй, послушай, ты не можешь...
- Могу. Там во дворе есть парни, которые убьют своих дорогих мамочек
за две пачки "Честерфильда", мешок с дерьмом. Хочешь недосчитаться двух
зубов, парень?
Ллойд ничего не ответил.
- Ну, тогда все в порядке, - сказал охранник. - Ровно один зуб.
Ведите его, парни.
Слегка улыбаясь, охранник с насморком открыл дверь, а другой ввел
Ллойда внутрь, туда, где за металлическим столом сидел, просматривая
бумаги, назначенный судом адвокат Ллойда.
- Вот ваш человек, шеф.
Адвокат поднял голову. Он еще и бриться-то не начал, - подумал Ллойд,
- но что ж поделать? У нищих нет выбора.
- Спасибо вам...
- Этот тип, - сказал Ллойд, указывая на дверного охранника. - Он
обозвал меня мешком с дерьмом. А когда я что-то ему ответил, он сказал,
что поручит какому-то парню выбить один из моих зубов! Как насчет
жестокого обращения с заключенными?
- Это правда? - спросил адвокат у охранника.
Дверной охранник закатил глаза, словно желая сказать "Боже мой, как
вы могли в это поверить?"
- Эти ребята, шеф. Им надо писать сценарии для телека. Я сказал
"привет", он сказал "привет", вот и все.
- Это дьявольская ложь! - с выражением воскликнул Ллойд.
- У меня на этот счет свое мнение, - сказал охранник и холодно
посмотрел на Ллойда.
- Я в этом уверен, - сказал адвокат. - Но я уверен также и в том, что
перед тем, как уйти, я пересчитаю зубы мистера Хенрида.
"А парень-то не слаб, - подумал Ллойд. Может, он и сумеет добиться
для него десятки - вооруженное ограбление. В конце концов, он кончил
только одного человека - жену владельца "Конни", и вполне возможно, что
ему удастся спихнуть это на Поука. Поук не будет возражать".
Оторвавшись от своих мыслей, Ллойд обнаружил, что охранники
удалились, оставив его наедине с адвокатом - его зовут Энди Девинз,
вспомнил Ллойд, - который как-то странно смотрел на него. Так смотрят на
гремучую змею, которой перебили хребет, но чей яд, возможно, продолжает
действовать.
- Ты в полном дерьме, Сильвестр! - неожиданно воскликнул Девинз.
Ллойд подскочил.
- Что? Что вы хотите этим сказать? Кстати, вы классно отшили этого
толстяка. У него был такой вид, словно он готов сгрызть все свои ногти.
- Слушай меня, Сильвестр, и слушай очень внимательно.
- Меня зовут не...
- Ты даже не можешь себе представить, в какое дерьмо ты влип,
Сильвестр, - сказал Девинз, не отрывая от Ллойда пристального взгляда.
Голос его был мягким и энергичным. - Тебе вынесут приговор всего за девять
дней, Сильвестр, в соответствии с решением Верховного Суда, принятым
четыре года назад.
- Каким таким решением? - спросил Ллойд, чувствуя себя не в своей
тарелке.
Это было "Дело Маркхема против Южной Каролины". И на нем были
определены условия, когда отдельный штат может самостоятельно совершить
правосудие в случае, если выдвинуто требование смертной казни.
- СМЕРТНАЯ КАЗНЬ! - завопил Ллойд в ужасе. - Электрический стул? Эй,
парень, я клянусь, я никогда никого не убивал!
- С точки зрения закона это не имеет значения, - сказал Девинз. - Раз
ты был там, стало быть, ты принимал в этом участие.
- Как так, не имеет _з_н_а_ч_е_н_и_я_? - Ллойд почти кричал. - Это
должно иметь значение! Не я прикончил все этих людей. Это Поук их убил! Он
был чокнутый! Он был...
- Не могли бы вы заткнуться, Сильвестр? - спросил Девинз своим
мягким, энергичным голосом, и Ллойд замолчал. Внезапно он представил себе,
как птичка Твити преследует кота Сильвестра. Но в его воображении она не
долбила это тупое создание колотушкой по голове и не подставляла ему под
лапу мышеловку. Ллойд увидел, как стянутый ремнями Сильвестр сидит на
электрическом стуле, а длиннохвостый попугай уселся на жердочке рядом с
большим рубильником. Он даже смог различить шапочку охранника на маленькой
желтой головке Твити.
Зрелище показалось ему не особенно забавным.
- Не существует отдельной статьи о соучастии, когда речь идет о
тяжких уголовных преступлениях, - сказал Девинз. - У штата есть три
свидетеля, которые подтвердят, что вы с Эндрю Фрименом были вместе. Этого
вполне достаточно, чтобы твоя жесткая задница хорошенько прожарилась.
Понимаешь?
- Я...
- Ладно. Теперь вернемся к делу "Маркхем против Южной Каролины". В
двух словах я объясню, как этот вердикт может быть применен к твоему делу.
Но сначала я напомню тебе о факте, который ты без сомнения должен был
усвоить в девятом классе: Конституция Соединенных Штатов запрещает
жестокие и необычные способы наказания.
- Вроде этого чертового электрического стула, - воскликнул Ллойд в
приступе справедливого негодования.
Девинз покачал головой.
- В этом месте закон не дает определенного толкования, - сказал он, -
и вплоть до того дела четырехлетней давности суды так и сяк переворачивали
эту статью, пытаясь определить, являются ли электрический стул и газовая
камера "жестокими или необычными способами наказания". И не относится ли
эта формулировка к тому периоду _о_ж_и_д_а_н_и_я_, который выпадает на
долю заключенного между приговором и приведением его в исполнение. Но так
или иначе - в деле "Маркхем против Южной Каролины" человека приговорили к
электрическому стулу за изнасилование и убийство трех студенток.
Обдуманность преступления была доказана с помощью дневника Йона Маркхема.
Суд присяжных приговорил его к смерти.
- Хреновое дело, - прошептал Ллойд.
Девинз кивнул и одарил Ллойда кислой улыбкой.
- Дело было передано в Верховный Суд, который подтвердил, что в ряде
случаев смертная казнь не является жестоким или необычным способом
наказания. Суд высказал мнение, что чем быстрее приговор приводится в
исполнение, тем лучше... с точки зрения закона. Начинаешь усекать,
Сильвестр? Понял, в чем дело?
Ллойд не понял.
- Знаешь, почему тебя судят в Аризоне, а не в Нью-Мексико или в
Неваде?
Ллойд покачал головой.
- Потому что Аризона является одним из четырех штатов, где заседает
выездная сессия суда по особо тяжким преступлениям. Сессию созывают только
в тех случаях, когда выдвинуто и удовлетворено требование смертной казни.
- Ничего не понимаю.
- Через четыре дня начнется суд, - сказал Девинз. - Я буду тянуть,
сколько могу, но уже в первый день будут созваны присяжные. На второй день
штат доложит дело. Я постараюсь затянуть разбирательство на три дня и буду
разводить треп во вступительном и заключительном слове до тех пор, пока
меня не прервет судья. Но три дня - это максимум, чего мы можем
достигнуть, если повезет. Присяжные удаляться и - если не произойдет чуда
- признают тебя виновным через три минуты. Через девять дней, начиная с
сегодняшнего, тебе вынесут смертный приговор, а неделей позже ты будешь
мертв, как кусок собачьего дерьма. Аризонцам это понравится. Понравится
это и Верховному Суду. Потому что чем быстрее, тем лучше для всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
там умственно отсталого молодого человека, продающего брошюрки, в которых
содержался призыв к Америке оставить Кубу в покое. Он взял у него
несколько брошюр, и штуки две из них до сих пор лежали в одном из
многочисленных его карманов. Он заседал в сотне разных Отечественных
Комитетов. Он участвовал в демонстрациях в сотне разных университетских
кампусов против одних и тех же двенадцати компаний. Когда сильные мира
сего приходили на публичные выступления, он писал им записки с наиболее
обескураживающими вопросами, но никогда не задавал их вслух, так как
увидев его усмехающееся, горящее лицо, человек мог ощутить опасность и
скрыться с эстрады. По той же причине он никогда не выступал на митингах,
так как микрофоны взвыли бы, а электрические цепи вышли бы из строя. Но он
писал речи для тех, кто выступал, и в нескольких случаях результатом этих
речей стали восстания, перевернутые машины, студенческие забастовки и
яростные демонстрации.
В начале семидесятых он познакомился с человеком по имени Дональд
Дефриз и предложил ему заняться семьей Синков. Он помог составить план, в
результате реализации которого была похищена наследница, и именно он
предложил не просто выдать ее за выкуп, но и свести ее с ума. Через
двадцать минут после того, как он ушел из маленького лос-анджелесского
домика, где Дефриз оставался со своими дружками, туда нагрянула полиция.
Они смогли лишь выяснить, что был кто-то еще, связанный с бандой, - может
быть, важная фигура, может быть, шестерка, человек без возраста по
прозвищу Ходячий Хлыщ или Бука.
Он широко шагал, пожирая километры. Два дня назад он был в Ларами,
штат Вайоминг, где участвовал во взрыве электростанции. Сегодня он был на
N_51, между Грасмером и Ридлом, по пути в Маунтин Сити. Завтра он будет
где-нибудь еще. И он почувствовал себя счастливее, чем когда бы то ни
было, потому что...
Он остановился.
ПОТОМУ ЧТО ЧТО-ТО НАДВИГАЛОСЬ. Он чувствовал это, он почти ощущал
аромат в ночном воздухе. Горячий запах копоти. Словно Бог задумал
приготовить шашлык, а в роли мяса должна была выступать вся цивилизация.
Угли уже готовы. Колоссальная вещь, великая вещь.
Близилось время его перевоплощения. Он собирался родиться вторично,
собирался выдавиться из напряженного влагалища какого-то огромного,
песочного цвета зверя, который уже сейчас корчился в родовых схватках,
медленно двигая ногами, истекая родильной кровью и уставившись
ослепительно пылающими глазами в пустоту.
Он был рожден, когда времена изменились, а теперь времена собирались
измениться снова. Это чувствовалось в ветре, в ветре этого мягкого вечера
в штате Айдахо.
Почти уже наступило время родиться вторично. Он знал это. А иначе
почему бы он внезапно получил способность творить чудеса?
Он закрыл глаза, слегка подняв лицо навстречу темному небу, которое
уже готово было принять восходящее солнце. Он сосредоточился. Улыбнулся.
Пыльные, стоптанные каблуки его ботинок начали подниматься над дорогой.
Дюйм. Два. Три. Улыбка превратилась в оскаленную ухмылку. Он поднялся уже
на фут. В двух футах над дорогой он неподвижно повис, и ветер под ним нес
облачка пыли.
Потом он почувствовал, что первые дюймы зари занялись на горизонте, и
вновь снизился. Время еще не наступило.
Но скоро оно наступит.
Он снова пошел по дороге, усмехаясь и высматривая место, где он мог
бы поспать в течение дня. Скоро оно наступит. Он знал это и был счастлив.
23
Ллойда Хенрида, которого газеты Феникса окрестили "нераскаявшимся
убийцей с лицом грудного младенца", вели по городской тюрьме двое
охранников. У одного из них текло из носа, и оба выглядели кисло. Другие
обитатели крыла усиленного режима приветствовали его. Он был местной
знаменитостью.
- Хеээээй, Хенрид!
- Давай, парень!
- Держись, Хенрид!
- Молодец, браток!
- Ублюдки с дырявым ртом, - пробормотал охранник с насморком, а затем
чихнул.
Ллойд счастливо усмехнулся. Он был поражен своей новой славой. Здесь
было намного лучше, чем в его первой тюрьме. Даже еда была вкуснее. Когда
ты крупная птица, к тебе поневоле появляется уважение. Он подумал о том,
что Том Круз чувствует себя, наверное, примерно так же во время мировой
премьеры.
На выходе из крыла особого режима его провели через металлический
детектор.
- Все в порядке, - сказал охранник с насморком, и другой охранник,
сидевший в будке из пуленепробиваемого стекла, махнул им рукой. Они прошли
в другой коридор. Здесь было очень тихо. Единственными звуками были
щелканье каблуков охранников (Ллойд был обут в мягкие тапочки) и
астматическое придыхание, раздававшееся сперва от Ллойда. В конце коридора
еще один охранник поджидал их у закрытой двери. В двери было крохотное
зарешеченное окошечко.
- Почему в тюрьмах всегда такая гнусная вонь? - спросил Ллойд просто
для того, чтобы поддержать разговор. - Даже в тех местах, где нет камер.
Может, вы, ребята, ссыте здесь по углам?
- Заткнись, убийца, - сказал охранник с насморком.
- Ты плоховато выглядишь, - сказал Ллойд. - Тебе надо бы домой, в
постель.
- Заткнись, - сказал другой.
Ллойд заткнулся.
- Привет, мешок с дерьмом, - сказал охранник у двери.
- Как поживаешь, чертов хер? - нашелся Ллойд. Ничто не освежает так,
как небольшая перебранка. Два дня в тюрьме - и он уже начал ощущать, что
впадает в прежнее состояние ступора.
- За это ты лишишься зуба, - сказал охранник у двери. - Ровно одного,
можешь сосчитать.
- Эй, послушай, ты не можешь...
- Могу. Там во дворе есть парни, которые убьют своих дорогих мамочек
за две пачки "Честерфильда", мешок с дерьмом. Хочешь недосчитаться двух
зубов, парень?
Ллойд ничего не ответил.
- Ну, тогда все в порядке, - сказал охранник. - Ровно один зуб.
Ведите его, парни.
Слегка улыбаясь, охранник с насморком открыл дверь, а другой ввел
Ллойда внутрь, туда, где за металлическим столом сидел, просматривая
бумаги, назначенный судом адвокат Ллойда.
- Вот ваш человек, шеф.
Адвокат поднял голову. Он еще и бриться-то не начал, - подумал Ллойд,
- но что ж поделать? У нищих нет выбора.
- Спасибо вам...
- Этот тип, - сказал Ллойд, указывая на дверного охранника. - Он
обозвал меня мешком с дерьмом. А когда я что-то ему ответил, он сказал,
что поручит какому-то парню выбить один из моих зубов! Как насчет
жестокого обращения с заключенными?
- Это правда? - спросил адвокат у охранника.
Дверной охранник закатил глаза, словно желая сказать "Боже мой, как
вы могли в это поверить?"
- Эти ребята, шеф. Им надо писать сценарии для телека. Я сказал
"привет", он сказал "привет", вот и все.
- Это дьявольская ложь! - с выражением воскликнул Ллойд.
- У меня на этот счет свое мнение, - сказал охранник и холодно
посмотрел на Ллойда.
- Я в этом уверен, - сказал адвокат. - Но я уверен также и в том, что
перед тем, как уйти, я пересчитаю зубы мистера Хенрида.
"А парень-то не слаб, - подумал Ллойд. Может, он и сумеет добиться
для него десятки - вооруженное ограбление. В конце концов, он кончил
только одного человека - жену владельца "Конни", и вполне возможно, что
ему удастся спихнуть это на Поука. Поук не будет возражать".
Оторвавшись от своих мыслей, Ллойд обнаружил, что охранники
удалились, оставив его наедине с адвокатом - его зовут Энди Девинз,
вспомнил Ллойд, - который как-то странно смотрел на него. Так смотрят на
гремучую змею, которой перебили хребет, но чей яд, возможно, продолжает
действовать.
- Ты в полном дерьме, Сильвестр! - неожиданно воскликнул Девинз.
Ллойд подскочил.
- Что? Что вы хотите этим сказать? Кстати, вы классно отшили этого
толстяка. У него был такой вид, словно он готов сгрызть все свои ногти.
- Слушай меня, Сильвестр, и слушай очень внимательно.
- Меня зовут не...
- Ты даже не можешь себе представить, в какое дерьмо ты влип,
Сильвестр, - сказал Девинз, не отрывая от Ллойда пристального взгляда.
Голос его был мягким и энергичным. - Тебе вынесут приговор всего за девять
дней, Сильвестр, в соответствии с решением Верховного Суда, принятым
четыре года назад.
- Каким таким решением? - спросил Ллойд, чувствуя себя не в своей
тарелке.
Это было "Дело Маркхема против Южной Каролины". И на нем были
определены условия, когда отдельный штат может самостоятельно совершить
правосудие в случае, если выдвинуто требование смертной казни.
- СМЕРТНАЯ КАЗНЬ! - завопил Ллойд в ужасе. - Электрический стул? Эй,
парень, я клянусь, я никогда никого не убивал!
- С точки зрения закона это не имеет значения, - сказал Девинз. - Раз
ты был там, стало быть, ты принимал в этом участие.
- Как так, не имеет _з_н_а_ч_е_н_и_я_? - Ллойд почти кричал. - Это
должно иметь значение! Не я прикончил все этих людей. Это Поук их убил! Он
был чокнутый! Он был...
- Не могли бы вы заткнуться, Сильвестр? - спросил Девинз своим
мягким, энергичным голосом, и Ллойд замолчал. Внезапно он представил себе,
как птичка Твити преследует кота Сильвестра. Но в его воображении она не
долбила это тупое создание колотушкой по голове и не подставляла ему под
лапу мышеловку. Ллойд увидел, как стянутый ремнями Сильвестр сидит на
электрическом стуле, а длиннохвостый попугай уселся на жердочке рядом с
большим рубильником. Он даже смог различить шапочку охранника на маленькой
желтой головке Твити.
Зрелище показалось ему не особенно забавным.
- Не существует отдельной статьи о соучастии, когда речь идет о
тяжких уголовных преступлениях, - сказал Девинз. - У штата есть три
свидетеля, которые подтвердят, что вы с Эндрю Фрименом были вместе. Этого
вполне достаточно, чтобы твоя жесткая задница хорошенько прожарилась.
Понимаешь?
- Я...
- Ладно. Теперь вернемся к делу "Маркхем против Южной Каролины". В
двух словах я объясню, как этот вердикт может быть применен к твоему делу.
Но сначала я напомню тебе о факте, который ты без сомнения должен был
усвоить в девятом классе: Конституция Соединенных Штатов запрещает
жестокие и необычные способы наказания.
- Вроде этого чертового электрического стула, - воскликнул Ллойд в
приступе справедливого негодования.
Девинз покачал головой.
- В этом месте закон не дает определенного толкования, - сказал он, -
и вплоть до того дела четырехлетней давности суды так и сяк переворачивали
эту статью, пытаясь определить, являются ли электрический стул и газовая
камера "жестокими или необычными способами наказания". И не относится ли
эта формулировка к тому периоду _о_ж_и_д_а_н_и_я_, который выпадает на
долю заключенного между приговором и приведением его в исполнение. Но так
или иначе - в деле "Маркхем против Южной Каролины" человека приговорили к
электрическому стулу за изнасилование и убийство трех студенток.
Обдуманность преступления была доказана с помощью дневника Йона Маркхема.
Суд присяжных приговорил его к смерти.
- Хреновое дело, - прошептал Ллойд.
Девинз кивнул и одарил Ллойда кислой улыбкой.
- Дело было передано в Верховный Суд, который подтвердил, что в ряде
случаев смертная казнь не является жестоким или необычным способом
наказания. Суд высказал мнение, что чем быстрее приговор приводится в
исполнение, тем лучше... с точки зрения закона. Начинаешь усекать,
Сильвестр? Понял, в чем дело?
Ллойд не понял.
- Знаешь, почему тебя судят в Аризоне, а не в Нью-Мексико или в
Неваде?
Ллойд покачал головой.
- Потому что Аризона является одним из четырех штатов, где заседает
выездная сессия суда по особо тяжким преступлениям. Сессию созывают только
в тех случаях, когда выдвинуто и удовлетворено требование смертной казни.
- Ничего не понимаю.
- Через четыре дня начнется суд, - сказал Девинз. - Я буду тянуть,
сколько могу, но уже в первый день будут созваны присяжные. На второй день
штат доложит дело. Я постараюсь затянуть разбирательство на три дня и буду
разводить треп во вступительном и заключительном слове до тех пор, пока
меня не прервет судья. Но три дня - это максимум, чего мы можем
достигнуть, если повезет. Присяжные удаляться и - если не произойдет чуда
- признают тебя виновным через три минуты. Через девять дней, начиная с
сегодняшнего, тебе вынесут смертный приговор, а неделей позже ты будешь
мертв, как кусок собачьего дерьма. Аризонцам это понравится. Понравится
это и Верховному Суду. Потому что чем быстрее, тем лучше для всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125