Ему хотелось подняться и уйти из этой комнаты, из этого
странного дома и от этого мужчины с черными глазами. Но он помнил, что
папа велел доверять ему мистеру Крипсину, и знал, что папа не станет его
обманывать.
- Я целитель, - ответил он.
- И ты можешь вылечить любое недомогание? Любой вид... болезни?
Разрезая пространство и время, в его ушах послышался голос: "Знаешь
ли ты, что делаешь, сынок?" Он отмахнулся от годами накапливаемых
сомнений, которые терзали его по ночам.
- Да.
Крипсин вздохнул и кивнул.
- Да. Ты можешь, правда? Я вижу по твоему лицу; я видел это по лицам
тех, кого ты исцелил. Ты побеждаешь распадающуюся плоть и ломающиеся
кости. Ты побеждаешь грязь болезни и отгоняешь микробов Смерти. Ты...
несешь в себе саму силу жизни, так?
- Не я. Через меня работает Бог.
- Бог? - замигал Крипсин, а затем снова начал улыбаться. - Конечно. У
тебя будет "Эссекс Рекордс" в качестве моего подарка "Крестовому походу".
Однако я бы предпочел остаться в качестве консультанта. Мне нравится идея
евангелизации. На этом можно заработать приличные деньги.
Уэйн нахмурился. На мгновение ему показалось, что он видит что-то
темное и огромное, стоящее за спиной Крипсина - что-то звероподобное. Но
это ощущение быстро пропало.
- Ты несомненно устал от перелета, - сказал Крипсин. - Ты и я
достигнем больших успехов, Уэйн. Мы еще поговорим об этом позже. Мистер
Найлз ждет тебя в конце коридора. Он отведет тебя на ленч. Я предлагаю
прекрасное утреннее купание, а затем сиесту. Мы снова поговорим вечером,
хорошо?
Уэйн поднялся с неуверенной улыбкой на лице. Крипсин наблюдал, как он
выходит из комнаты в стерильных тряпичных тапочках. Он снял хирургические
перчатки и бросил их в корзину для мусора.
- Поговорим позже, - тихо сказал он.

47
- Приехали, - сказал водитель такси и свернул к тротуару. - Ты
уверен, что тебе нужно выходить здесь?
- Да, сэр, - ответил ему Билли; по крайней мере, он считал, что это
то самое место. Кривая табличка гласила "Креста-стрит", а на маленьком
доме из коричневого кирпича висел номер "1212". На другой стороне улицы
был унылого вида маленький парк с ржавыми качелями и несколькими
деревцами. Вокруг парка располагались другие строения и жилые дома, по
большей части выглядевшие пустыми. Вдали возвышались, просвечиваясь сквозь
серый туман, огромные дома центральной части Чикаго.
Билли заплатил водителю - "четыре пятьдесят за проезд в автомобиле?"
- поразился он - и остановился, держа свой потрепанный чемоданчик,
напротив железных ворот и изгороди, которая отделяла дом 1212 от других
строений. Он не знал точно, чего ему следовало ожидать, но это здание было
далеко от того, что он воображал. Он толкнул ворота, и они, скрипнув,
отворились. Билли направился по дорожке к входной двери. Он нажал кнопку
звонка и услышал тихий звон колокольчика.
В двери находился маленький глазок, и в какой-то момент Билли
показалось, что за ним наблюдают. Затем замок начал открываться - раз, два
и три. У Билли вдруг возникло страшное желание бегом пробежать все
расстояния до остановки "Грейхаунда", но он сдержался и остался стоять
перед дверью.
Дверь открылась и на пороге показалась молодая девушка лет
шестнадцати или семнадцати. У нее были длинные темные волосы, падающие
почти до пояса, и Билли показалось, что она испанка. У нее были красивые
настороженные глаза, в которых были видны следы печали. Она посмотрела на
его чемодан.
- Да?
- Э-э... может быть, я не туда попал. Я думал, что это институт
Хиллберн.
Она утвердительно кивнула головой.
- Ну... мое имя Билли Крикмор и мне нужно видеть доктора Хиллберн.
Он порылся в кармане в поисках конверта и отдал его девушке.
- Входите, - сказала девушка и заперла за ним дверь.
Внутренняя отделка дома была для Билли приятным сюрпризом. Темное
дерево блестело олифой и полировкой. На блестящем паркетном полу лежали
коврики для обуви, а изобилие зеленых растений дополняло приветливый
интерьер. В воздухе висел соблазнительный аромат хорошей еды. На второй
этаж вела лестница, а сразу слева от двери в гостиной полдюжины как
молодых, так и пожилых людей смотрели телевизор, читали или играли в
шашки. Приход Билли на время оторвал их от занятий.
- Меня зовут Анита, - представилась девушка. - Вы можете оставить
здесь свой чемодан, если хотите. Мистер Перлмен, - обратилась она к одному
из мужчин, сидящих в гостиной, - сегодня ваша очередь помогать на кухне.
- О. Конечно. - Мужчина отложил "Ридерс Дайджест" и вышел в коридор.
- Следуйте за мной, пожалуйста. - Они поднялись наверх, а затем
прошли мимо похожих на общие спальни хорошо прибранных комнат. На дверях
имелись надписи: "Испытательная лаборатория номер 1", "Аудиовизуальная",
"Конференц-зал", "Исследовательская лаборатория номер 1". В здании с
полами, покрытыми зеленым линолеумом, и кафельным потолком было очень
тихо. Билли попалось навстречу несколько человек, некоторые из которых
были одеты в белые лабораторные халаты. Из дверей испытательной
лаборатории вышла молодая девушка одного возраста с Билли. Когда их глаза
встретились, в ней промелькнула искорка интереса. Она была одета в джинсы
и голубой свитер, и Билли заметил, что глаза у нее были разные: один
бледно-голубой, а другой странного темно-зеленого цвета. Девушка
отвернулась первой.
Анита повернула за угол, и они оказались у двери с табличкой: "Доктор
философии Хиллберн, директор". Билли услышал приглушенный голос,
раздающийся изнутри. Девушка постучала и стала ждать. Прошло несколько
секунд, а затем женский голос с нотками недовольства крикнул:
- Войдите.
Доктор Хиллберн сидела за обшарпанным столом в маленьком кабинете,
заваленном книгами и бумагами. Бежевые стены были украшены грамотами в
рамках и медными досками, а окно выходило в парк. На столе горела лампа
под зеленым колпаком и находились пресс-папье, металлический стакан с
набором ручек и карандашей и несколько фотографий. Билли решил, что это
были ее муж и дети. Ее рука держала телефонную трубку.
- Нет, - твердо произнесла она, - я не могу этого принять.
Кредитование было обещано нам в прошлом году, и я буду бороться за него в
самой столице, если понадобится. Меня не волнует, что все фонды исчерпаны,
да я и не верю в это! Я что, должна прекратить и пойти на улицу? Мы и так
уже почти что там! - Она подняла голову и жестом попросила Аниту закрыть
дверь. - Скажите уважаемому сенатору, что мне были обещаны соответствующие
фонды, доллар в доллар. Нет! Мы и так уже урезали свой штат до полутора
землекопов! Эд, скажите ему, что я больше не потерплю надувательств. Я жду
вашего звонка завтра днем. До свидания. - Она положила трубку и покачала
головой. - Около Спрингфилда так глубоко, что нужны болотные сапоги, чтобы
перейти на другую сторону! Знаешь, что стоит в повестке дня при
рассмотрении бюджета впереди нас, Анита? Выделение ассигнований на
исследование образцов мусора на северном побережье! Я просила у них
пятнадцать тысяч долларов на поддержание программы на будущий год, и... -
Ее ясные серые глаза сузились. - Вы кто, молодой человек?
- Меня зовут Билли Крикмор. Ваши люди послали мне это письмо.
Он подошел к столу и протянул женщине конверт.
- Алабама? - с неподдельным удивлением спросила доктор Хиллберн. - Вы
проделали большой путь, не так ли?
Это была хрупко выглядящая женщина в белом лабораторном халате и с
глубоко посаженными настороженными и очень умными глазами. Билли решил,
что ей либо около пятидесяти, либо чуть-чуть больше. Ее темно-коричневые с
проседью волосы были коротко пострижены и зачесаны назад, открывая широкий
морщинистый лоб. Несмотря на то, что она выглядела мягкой женщиной, ее
голос, каким она разговаривала по телефону, заставил Билли думать, что
когда она злится, то грызет ногти.
После прочтения письма доктор Хиллберн некоторое время молча
рассматривала его.
- Да, мы послали вам это когда-то. Мне кажется, я припоминаю
сообщение, полученное от нашего друга мистера Меркля. Анита, будь добра,
попроси Макса посмотреть в папке на букву "М" и принести письма от мистера
Реджинальда Меркля. - Едва она произнесла имя, как Анита удалилась. - Так.
Что я могу для вас сделать, мистер Крикмор?
- Я... приехал, потому что так написано в вашем письме.
- Я ожидала ответа на письмо, а не приезда. И кроме того, это было
давно. Вы здесь в Чикаго с семьей?
- Нет, мэм. Я здесь один.
- О? А где вы остановились?
Билли сделал паузу, предчувствуя крах.
- Остановился? Ну, я... оставил свой чемодан внизу. Я думал, что
смогу остановиться здесь.
Доктор Хиллберн замолчала; она кивнула и протянула руку к
пресс-папье.
- Молодой человек, здесь не отель. Это мастерские и исследовательский
центр. Те люди, которых вы возможно видели внизу и в лабораториях,
приглашены сюда после долгих консультаций. Я ничего не знаю о вас и,
откровенно говоря, я даже не могу припомнить, почему мы вам написали. Мы
пишем сотням людей, которые нам не отвечают. Наши лаборатории, конечно, не
так хорошо оборудованы, как, скажем, в Дюкском университете или в Беркли,
но мы существуем на те крохи, которые нам выделяет Чикагский университет,
и на маленькие ассигнования. Этих средств едва хватает на тестирования и
исследования тех, кого мы выбрали; и, конечно же, здесь нет места для
кого-нибудь с улицы.
- Я не с улицы! - запротестовал Билли. - Я проделал долгий путь!
- Я не спорю, юноша. Но я говорю, что...
Она взглянула на мужчину средних лет в роговых очках и лабораторном
халате, принесшего папку с письмами.
- Спасибо, Макс, - сказала Хиллберн мужчине, и когда он вышел,
достала очки для чтения и вынула из папки несколько писем. Билли узнал
заостренный почерк Доктора Чудо.
- Что это за место? - спросил Билли. - Чем здесь занимаются?
- Простите? А вы не знаете? - Она взглянула на него. - Институт
Хиллберн - клиника по изучению жизни после смерти, частично оплачиваемая
Чикагским университетом. Но как я уже говорила, мы... - Она умолкла,
погрузившись в чтение.
- А что делают те люди, внизу?
- Они... они экспериментируют с проявлениями управления духами. -
Доктор Хиллберн оторвалась от писем и сдвинула очки на лоб. - Юноша, -
тихо сказала она, - вы несомненно произвели на нашего друга мистера Меркля
глубокое впечатление. События, описываемые им здесь... достаточно
интересны. - Она помолчала, убрала письма обратно в папку и сказала: -
Садитесь.
Билли сел на стул, стоявший перед столом. Доктор Хиллберн повернула
свой стул так, чтобы посмотреть из окна в парк, и ее лицо осветилось
бледно-серым светом. Она сняла очки и убрала их в карман жакета.
- Юноша, - спросила она. - Как вам нравится наш город?
- Ну, очень шумный, - ответил Билли. - И все куда-то бегут.
Он не сказал ей, что дважды видел черную ауру - один раз она окружала
старого негра в автобусе, а второй - молодую девушку неподалеку от
автобусной станции.
- Вы когда-нибудь еще бывали так далеко от дома?
- Нет, мэм.
- Тогда вы должны чувствовать, что способность, которой вы обладаете
- неважно, в чем она заключается, - нечто особенное. Настолько особенное,
что вы покидаете Алабаму и проделываете весь ваш путь? Почему вы приехали
сюда, мистер Крикмор? Я не говорю о письме. Почему?
Она повернулась к Билли и взглянула на него острым, внимательным
взглядом.
- Потому что... мой друг, Доктор Чудо, сказал, чтобы я поехал. И
потому что так хотела моя мать. И... может быть, потому что я не знаю,
куда мне еще ехать. Я хочу узнать больше о том, почему я такой, как есть.
Я хочу узнать, почему я вижу то, что другие не видят. Например, черную
ауру, или сущности, имеющие вид голубого тумана и несущие в себе столько
боли, или Меняющего Облик. Моя мама может видеть то же самое, и ее мама в
свое время... и похоже, что мой сын или дочь будут способны делать то же
самое. Я хочу узнать о себе как можно больше. Если я ошибся адресом,
скажите мне, и я сейчас же уйду.
Доктор Хиллберн внимательно слушала и наблюдала за ним. Она была
опытным психиатром, а также парапсихологом с двумя изданными книгами о
жизни после смерти, и искала знаки эмоциональной нестабильности: жесты и
улыбки не к месту, нервные тики, общую нервозность или меланхолию. Она
уловила в Билли Крикморе только огромную тягу к самопознанию.
- Вы думаете, юноша, что стоит вам появиться, как мы тут же дадим вам
ответы на все ваши вопросы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67